Безумие.

Спок не чувствует собственных ног, да что там ног, он не чувствует всего тела. Но он чувствует боль, которая маячит где-то на задворках сознания, выжигая все, и еще он слышит крики внутри. Впервые, ему действительно.... *** – Джим! Нам надо отступать, - Спок кричит из последних сил. Вулканец прижимает руку к голове, чтобы зажать рану, из которой капает зеленая кровь. – Спок, не будь занудой, - Капитан грустно улыбается. – Поднимай раненых, а я за вами. Первый помощник отрицательно качает головой и чувствует, как волна эмоций накатывает на него. – Только с тобой, я поднимусь, но только с тобой, - дрожащим голосом шепчет Спок. Глаза Кирка блестят яркими огнями и нахальная улыбка сияет на его лице. Вот он, Капитан Джеймс Тиберий Кирк. – Обещаю тебе, Споки, - Джим широко улыбается. – Я прибуду сразу за тобой. Мы уже договорились со Скотти. Вулканец верит. С обливающимся кровью сердцем он говорит в коммуникатор: – «Энтерпрайз», поднимайте четверых. И тут же исчезает в светящемся потоке, запоминая лишь последний образ землянина, который стал для него самым важным. *** Когда они появляются в транспортаторной и корабль вдруг дает полный вперед, только тут Спок понимает, что Джим обманул его. Обманул, чтобы спасти жизнь. Обратно транспортироваться на планету ему не позволяют, и поэтому он бежит на «мостик», все еще отчаянно надеясь на невозможное. – Сулу, поворачивай назад! Поворачивай! Там Джим - мы обязаны забрать его! - вулканец кричит, чувствуя, как пульсирует рана, а по виску течет кровь. – Нет, - жестко отвечает рулевой. – Капитан приказал уходить полным ходом. Без него. И никто из присутствующих здесь не может быть назначен капитаном, до того момента, как мы доберемся на одну из станций Звездного Флота. Таково было желание Джима. Спок беспомощно смотрит в стекло, в котором отражается планета, и ему все еще кажется, что все будет хорошо, что вот-вот зайдет Джим и улыбнется своей наглой и широкой улыбкой, скажет, что разыграл всех и решил пощекотать нервы, но нет, этому не суждено сбыться... Последние надежды рассеиваются с сильнейшим взрывом самой планеты, Sutran-15, на которую они прибыли только сегодня в семь часов, надеясь поскорее закончить последнюю миссию. Огромная дыра всасывает остатки, бывшие когда-то чем-то большим, чем обычными осколками. Спок пуст. Спока больше нет. А потом была темнота и ярко-синие звезды, так странно напоминавшие чьи-то глаза. *** Вулканец просыпается в лазарете под тихий писк приборов. Все вокруг спокойно и никого нет. Кажется, что весь корабль вымер. Его голова перевязана и больше не болит, кажется, доктор под завязку накачал коммандора обезболивающим. *** Второй раз Спок просыпается спустя три дня. Боунз стоит рядом и выглядит резко постаревшим. Его глаза неживые. А потом теплая человеческая рука осторожно сжимает его плечо. – Держись, Спок. *** Маккой никогда не забудет то, что происходило в лазарете в последующие три часа. Когда он сказал вулканцу, чтобы тот держался, то ни за что бы ни подумал, что реакция будет так страшна. Спок закричал. Его тело изгибалось и билось в конвульсиях. Он задыхался, рыдал, кричал, хрипел. И лишь одно имя срывалось с его губ: «Джим». Вулканец цеплялся за простыни и выгибался от боли, так что доктор был не уверен, выдержит ли мозг такое состояние, а потом внезапно сворачивался в комочек и просто тихо всхлипывал в подушку. Боль была невыносимой. Сердечный пульс зашкаливал, и Боунз понимал, что еще немного и оно не выдержит. Оно остановится. Спок царапал свою грудную клетку, как будто стараясь вынуть все внутренности. Он выл так, словно его резали или пытали. – Джим.. Джим.. Джим.. ДЖИМДЖИМДЖИМ! Говорят, эти крики слышали многие, но не у многих хватило силы это вынести. Многие из экипажа просто закрывали уши, не в силах вынести эту боль, но все сказали, что не хотели бы еще раз услышать в своей жизни что-то подобное. Эти крики выворачивали душу, и Маккой, выйдя из лазарета и посмотрев на себя в зеркало, увидел, что поседел. *** Спок уснул только после пятидесяти шести инъекций самого сильного снотворного, которое смогли найти в больничном отсеке. Боунз тоже вскоре отключился, на кушетке рядом, с наполовину пустой бутылкой виски в руке. *** Проснувшись через два часа, доктор заметил одетого Спока. Исхудавший и измученный вулканец в черном вызывал у Маккоя странные ассоциации, но он не винил Спока за это. – Куда ты? - спросил доктор. – Я с Джимом пойду, он звал меня на прогулку. Маккой уставился на Спока. Неужто его мозг не выдержал? – С каким Джимом? - осторожно спросил Боунз. Вулканец повернулся и спокойно улыбнулся уголками губ, но его глаза оставались совершенно безумными. Мужчина испуганно выдохнул. – С Капитаном. С Джеймсом Тиберием Кирком, доктор, - Спок говорил это совершенно холодно, в своей обычной манере, если не считать недавней улыбки и все еще плескавшейся невменяемости в глазах. Маккой все понял. – Да, сходи. Это полезно, - голос неуверенно подрагивает. Кирк не погиб напрасно, он спас Спока, но удержать того в сознании и здравии без другого - невозможно. Они две части одного целого. Их ничто не разделит. – Спасибо, доктор. Что-то на секунду проскальзывает в глазах коммандора, но потом вновь скрывается в темноте глаза. Вулканец выходит из комнаты... *** С тех пор его больше никто и никогда не видел.