Ты не виноват

— Геральт, а кем ты хочешь стать когда вырастешь? — заинтересованный взгляд голубых глаз был прикован к сидящему рядом парнишке. Тот в свою очередь лишь изогнул белую бровь и непонимающе посмотрел на своего приятеля. — Какой странный вопрос, Юлиан. — ответил мальчик, сидящий рядом с удобно устроившимся на траве брюнетом, глаза которого можно было сравнить лишь с голубым небом, которое тот мечтательно разглядывал. — О! Сколько раз я просил тебя меня так не называть, а? — мальчишка нахмурил брови и гневно глянул на обладателя молочно-белых волос. — Я знаю тебя практически с пеленок, а ты до сих пор не можешь запомнить, что я ненавижу когда ты так ко мне обращаешься! — принц скорчил смешную рожицу. — Никакого официоза, Геральт, слышишь? — на несколько секунд голубоглазый замолчал, но затем уже шепотом добавил: — По крайней мере, когда возле нас никого нет, называй меня Лютик, ладно? — он пристально посмотрел на своего друга, и, дождавшись кивка, опять повернулся к небу, продолжив наблюдать за плавным движением облаков. — Ну так что, кем станешь? — Не знаю. — ответил парень. «Не знаю, доживу ли я до того момента». — А кем бы ты хотел быть? — на это Геральт лишь пожал плечами. Он хотел быть никем. Он вообще не хотел быть. — А вот я бы был музыкантом! — «Кто бы сомневался». Желтоглазый тихо фыркнул. — Я бы ездил по всей стране, играл на лютне и распевал баллады о величественных воинах и их подвигах, о прекрасных дамах и о дальних краях! Представляешь? Меня бы знал весь континент! Да что там континент, весь мир! — парнишка мечтательно вздохнул. Юлиан часто любил представлять, что было бы, если наследником престола был кто-то другой и его не сковывали бы обязательства. — А ты бы был моим другом-путешественником, самым известным и сильным воином! Я пел бы о тебе песни. Было бы чудесно, не правда ли, Геральт? — Ты же знаешь, что это невозможно. — Геральт скользнул отсутствующим взглядом по зеленому холму. На несколько секунд темноволосый мечтатель замолк, пребывая в ступоре, а затем шумно выдохнул. — Ты прав. — сказал принц, печально улыбнувшись. Геральт ненавидел себя за то, что не мог держать язык за зубами рядом с ним. Он правда не хотел расстраивать своего друга. Не хотел, что бы голубоглазый грустил, ведь Лют был тем человеком, за которого он готов был отдать свою, никому в сущности не нужную, жизнь. С самого детства лишь маленький наивный мальчик по имени Юлиан относился к нему как к человеку. Все остальные тайно или открыто ненавидели его: они боялись необыкновенной внешности парня. Янтарные глаза и белые, как снег, волосы отпугивали. За спиной его называли «уродцем», «мутантом», «отродьем дьявола». Говорили, что ему повезло, ведь его мать оставила младенца перед воротами замка, а не удушила во сне, увидев как он выглядит, тем самим дав ему возможность попасть ко дворцу. Малец, слыша все эти унижения день ото дня и испытывая «прелести» этой жизни, будучи мальчиком для битья при королевском дворе, часто думал над тем, что лучше бы мать убила его сразу после рождения. А Лютик был другим. Ему было плевать, какой внешностью обладал парень и он никогда не говорил ничего плохого о нем, и уж тем более не унижал его. Вот почему Геральт искренне доверял ему и готов был пойти на жертвы ради этого наивного парня. — Хотя, знаешь, ничего невозможного не бывает. — Принц с сомнением посмотрел на своего приятеля, а затем увидев его уверенный взгляд, расплылся в улыбке. В его глаза вновь вернулся азартный огонек, который Геральт любил больше всего. — Может споешь мне что-то? — Профессор Феницио строго-настрого запретил мне петь, ты же знаешь. — Ну его же здесь нет, не так ли? — в глазах светловолосого сверкнули яркие искорки. Против такого искушения Юлиан не смог устоять и светло улыбнулся. Геральт был готов пожертвовать своими ушами, лишь бы на лице Лютика всю жизнь сияла улыбка. И Юлиан запел. Пел о свободе, о том как прекрасно иметь право выбора, о том как приятно осознавать то, что ты можешь быть тем, кем хочешь. А Геральт слушал и не мог перестать мечтать. Он смотрел на своего друга, молча слушая прекрасную мелодию, воображая себе другую судьбу. — Ей, чего смотришь? — неожиданный вопрос вывел его из транса. На него, смешно прикрыв один глаз, смотрел Юлиан, и от этого умилительно зрелища парень рассмеялся. Только рядом с ним светловолосый чувствовал себя так легко и непринужденно. Рядом с ним его жизнь не была столь ужасна. Но вдруг, голубые глаза округлились от удивления, и беловолосый услышал позади себя шаги. Не успел он повернуть голову, как кто-то сильно схватил его за запястье, выкручивая плечо из сустава. — Юный господин, сколько раз я говорил вам не петь? — профессор Феницио гневно смотрел на обладателя каштановых волос, который молниеносно поднялся с земли. Учитель говорил сквозь зубы, а это не предвещало ничего хорошего. Он покраснел от злости, а на его лбу вздулась вена. — Я не пел! Правда! — в глазах Юлиана читался страх, дыхание участилось, а сердце неимоверно быстро колотилось где-то в животе. Мальчишка понимал, что будет дальше, и он не хотел этого. — Не врите мне, принц Юлиан. Я все слышал своими ушами. Эй, дьявольское отродье, это ведь ты заставил юного господина петь? Отвечай!— учитель зловеще улыбнулся, переведя взгляд на парня, запястье которого крепко сжимал, но тот молчал, стеклянным взглядом уставившись в пустоту. От этого лицо Феницио исказила гримаса злости, и тот одним движением оголил руку Геральта от рубашки, открывая взору грубые рубцы на костлявых предплечьях. — Нет! Не надо, профессор Феницио! Прошу вас! — Лютик умоляюще смотрел на своего учителя, но тот был непреклонен, и уже стал доставать прут из-за пояса. Тогда парень не выдержал и шагнул вперед, заслоняя своего друга от угрозы. От этого профессор на несколько секунд растерялся, но затем пристально посмотрел на своего ученика. — Отойдите, юный принц. Вы же знаете, что после непослушания следует наказание, не так ли? — тихо произнес преподаватель. — Или может мне стоит рассказать вашему отцу? — от этих слов обладателя янтарных глаз передернуло. «Нет, только не это». Геральт помнил, как однажды Лютик, пытаясь защитить его, нарвался на гнев их короля. Тогда на теле у мальчика с голубыми глазами появились чернильные кровоподтеки. Парень до сих пор не мог простить себе то, что он позволил своему другу вступится за себя. — Юлиан, — тихо прошептал Геральт стоящему перед ним принцу, — Не надо... — Но тот даже и не думал уступать, не двигаясь и тем самим оберегая своего приятеля от гнева наставника. — Прошу тебя. — Только сейчас парень обернулся и желтоглазый увидел, что у принца по щекам текут слезы. Тем не менее, в его глазах читалась готовность принять удар на себя. Беловолосый не мог этого допустить. — Пожалуйста, отойди. — мальчик положил свою ладонь на плечо к товарищу и медленно отодвинул его в сторону, а затем, сглотнув, поднял голову, слепо уставившись в небо. — Сейчас я покажу тебе, маленький принц, что будет если ты вновь ослушаешься. — Юлиан был не в силах смотреть на то, как будут избивать его друга и закрыл глаза, тихо всхлипывая. Удар. А затем еще. И еще. При каждом из них оба мальчика конвульсивно вздрагивали. По лицу принца текли слёзы, и он был не в силах остановится, а Геральт лишь молча терпел, зная, что профессор скоро утолит свой голод к насилию и все это закончится. И мечтал. Мечтал о том, что однажды они сбегут в то место, где Лютик сможет исполнить свои мечты, а он обретет свободу и найдет свое предназначение.