Часть 1
5 марта 2020 г. в 23:15
В одном племени, цветущем и процветающем, долгие луны дела шли хорошо — руководил племенем мудрый правитель, здоровье любого хранил верный целитель со строгими серыми глазами, а каждый воин уверенно нёс на благо родине самоотверженную службу. Мир и покой не были шаткими: мало было не свете бед, способных его разрушить — к счастью, таких и не случалось. Но сердце одного преданного звёздным заветам кота всё равно билось подозрительно часто, скрывая в себе отгласы ежедневной тревоги.
Знал он, что суть свою предает неизменно.
Знал, что не отказываясь от той, что особенно нежно вглядывалась в его израненную эпидемиями душу — салатовым цветом своих светлых глаз — он накликает на родное племя беду, будучи тем, кто обязан от беды его оберегать ценой своих усилий и жизни. Он только молился, чтобы разгневанные боги не наслали на племя бестравье, и воины в очередном травнике не догадались, чьей виной служил отсутствие хотя бы единого лечебного снадобья…
Но дела всё дальше шли хорошо. Ничего не случалось, да и не должно было… Пусть и душу терзал ужасающий страх, забыться от него помогала та же чудесная зелёноглазка, ночами тайно пробирающаяся в палатку целителя. Он не выдал ей ни единого секрета, не рассказывал совсем не нужные молодой воительнице ведомости о болезнях. Но камень на сердце от этого не становился легче, только копился — с каждым поцелуем в макушку возлюбленной.
Сменялось лето прохладной осенью, а за зимами приходила весна, как та самая драгоценная обладательница зеленых, как свежий щавель, глаз, стала от целителя прятаться. Он пытался догнать — скрывалась в кустах, даже не обернувшись. Надеялся перекинуться хоть словом в травнике, начал ходить в патрули — в последний миг отказывалась, ссылаясь на срочные дела. Что же случилось? Неужели в сердце её появился другой? Больно, конечно, но может — так было бы и лучше?..
Застигнув врасплох ту, которую невозможно, но нужно было отпускать, на полянке, целитель за миг своим знающим глазом понял, чем же она заболела. Хорошая новость — в сердце у неё никого нового не оказалось. Зато под сердцем — живое доказательство предательства племени.
Что теперь делать? Неужели придётся отвести любимую — такую хрупкую, и в её положении! — в холодные пещеры нейтральных локаций, прятать там месяцами, едва всё успевать — и в конце концов попасться кому-то любопытному на глаза? Всё ведь вскроется, станет яснее ясного! Томить было нельзя, ведь правда совсем скоро всем станет известной — пришлось раскрывать тайну одному доверенному лицу. Вспомнился старый друг, с которым целитель много счастливых лун пережил еще в равных статусах; столько воспоминаний их связывало! Ловкие солнечные зайчики в тени соседних родительских палаток, первые самостоятельные приключения двух очень серьёзных, но еще таких наивных оруженосцев, совместные посвящения в воины, каждая ступень — вместе… Пока одного не украли заботы о здоровье соплеменников, а другого пленили водные глубины, исследовать которые хотелось сильней всего остального.
Старый друг, понимающе покачав головой (видно было, что и ему на душе тяжело стало от бедственного положения товарища), решился взять отцовство на себя, чем спас нерадивых влюбленных от верной гибели. Его большая и дружная семья давно была для всего племени примером крепких отношений, и тот факт, что к ней прибьется еще один маленький комочек, не удивил бы почти никого. Тайна, которую до этого делили двое, попала в надежные руки.
И вновь, казалось бы, дела пошли своим правильным путём. Будущая мать, потеряв большую часть былой ловкости, уже не спешила по ночам пробираться в запретные палатки — но виделись они всё еще часто, ведь теперь следить за её здоровьем казалось всем вполне оправданным делом. Дни летели быстро, не давав насладиться мимолётным счастьем вдоволь, но впереди ждала еще большая радость: пусть целитель и понимал, что никогда его дитя не будет ему по-настоящему родным, главное, что жив и резвится, играется на полянке с остальными, совсем не зная, каких опасностей удалось ради этого избежать.
Но судьба очень любит вносить даже в подобные осторожные мечты свои коррективы. Смерть в их истории приняла облик капающих с дрожащих лап крови того, кто умел украсть у звёздных предков самого слабого наследника рода и таки подарить радость родительства паре, но не сумел спасти огонёк в угасающем зелёном взгляде. Глазам же его родного наследника (вернее, наследницы) не суждено было раскрыться никогда.
Похоронив две невинные, чистые души там, где никогда бы никто не нашёл — в маленькой пещере у моря — вся вселенская боль обрушилась на несостоявшегося отца. Он это заслужил, ему это было очевидно, до ужаса известно — нельзя сбежать от вины, не получится, и наказания ему досталось вдоволь. Но долг племени никто не отменял. Пришлось возвращаться назад и с невозмутимым лицом продолжать выполнять своё дело.
Быстрей бы найти преемника.
Не смог жить он с кровью на своих лапах, не смог вынести совершенного греха целитель — стоило только ученику окрепнуть, научиться уверенным движением спасать жизнь нуждающегося, его наставник короткой репликой на собрании снял с себя все полномочия и, поблагодарив за хорошее отношение, ушёл. Провожал его каждый кот от мала до велика, но от их добрых, преданных взглядов его ноша делалась только тяжелей на душе. Не заслужил он добра, знали бы — прокляли… Но лучше уж пусть не знают, и останется в памяти только такое прощание — доброе.
На скале над пещерой у моря дул ледяной ветер, пронизывающий насквозь холодными острыми иглами, но целитель (уже бывший) не обращал на это внимание. Ветер его унесёт. Море заберёт себе душу последнего свидетеля кошмарного, недопустимо преступления, и оно, наконец, навеки канет в Лету. Главное — пусть у племени всё дальше идёт хорошо: появляются в патрулях новые травы, мудрости хватает бравому предводителю, семья друга — еще большая, чем раньше — не знает бед. С этими мыслями закончилась еще одна жизнь. Плавая в невесомых синих волнах, отдав им последние силы, кот взглянул на небо — и согрело его безутешное сердце перед последним ударом призрачное видение котёнка, такого же миловидного и нежного, как его матушка, но с серыми, как мягкие облака, глазами…
С тех пор на скалу мало кто ходил — каждый, кто ступал на самый её край, чувствовал себя странно, не понимая природы этой загадочной силы. Иногда приходил друг — ложился на неё, согретую солнцем, и вспоминал те юные, безмятежные годы. Но однажды он пришёл тоже с камнем на сердце — судьба не хочет подарить ему радость стать дедушкой. Всю ночь он надеялся, что морской бриз принесёт ему сны, но не получалось — беспокойство о дочери, что совсем места себе не находит от горя, занимало все его мысли.
И тут, на рассветной заре, ему привиделся малый комочек с добрыми серыми глазами, словно прямо перед ним сидит. Кот резко встрепетнулся, поднялся на лапы и принялся осматривать местность вокруг — никого. Неужели таки задремал? В любом случае, уже пора уходить. Задуманным он пришёл назад в племя и начал свою обычную рутину, но малыш всё не шёл из его памяти — ведь сидел тогда настолько рядом, будь и взаправду. Но спустя несколько дней об утреннем госте почти удалось забыть.
Ровно до вести от полной неистового счастья дочери о том, что вскоре она подарит отцу ораву внуков.
Не смог друг удержаться, рассказал племени, где именно ему пришло благое видение — и начали исследовать магические особенности скалы у моря соплеменники. За многие луны им удалось узнать, что если туда придёт с любой бедой безутешная мать, чей котёнок родился слишком слабым для жизни; если попросит здоровья и силы своим сыновьям гордый отец — неуловимый котёнок навестит под утро и принесёт исполнение заветного желания с собой. В честь рассвета, когда чаще всего удавалось встретить малышку, котёнка в народе прозвали Зоренькой. С тех пор Зоренька берегла сердца всех родителей племени, охраняя их детей от беды силой, что никогда не смогла использовать в своей жизни. Ей было приятно нести свет в мир, в котором она не бывала.
Сезоны сменялись дальше: остатки осени с земли выдували ветра зимы, а весеннее цветение сменялось дурманом лета — жизнь продолжалась. Но какая бы трагедия не случилась с миром живых, сколько бы духов не отказались сражаться со злом в те тёмные времена, когда недобрые силы угрожали им самым, Зоренька всё равно приходила утешить нуждающихся, подарить им надежду. Ведь саму Зореньку среди россыпи звёзд берегла одна, особенная — та, что после смерти стала гореть на честь её отца.