Сеанс некромантии

      После утомительного перелета чертовски хотелось лежать на подушках в обнимку с кальяном, а не продолжать разгребать дела и решать неотложные вопросы. Спасали только Эльмира, Maruv и кратковременные передышки с заплывом по всемирной паутине. Не успел Мели ухватиться за новый пост Сура, как запись исчезла, да еще и вместе с дневником в придачу. Мели незамедлительно набрал и отправил Суру незамысловатое сообщение, но тут же был отправлен в черный список. Шумно выдохнув, Мели решил позвонить, но внимательно слушать его были готовы только длинные гудки.       «Выброшусь! Выброшусь к чертовой матери!» — кричал в отчаянии Сур всякий раз, когда его допекали ослы на работе, жесткая самокритика, тлен с безысходностью и однушка с дошираками. Видимо, выбросился, подумал Мели. Выбросился из сети и уничтожил свой дневник. Мели еще раз вздохнул и, не поднимая глаз, помахал рукой, унизанной перстнями, Эльмире в знак того, что работа на сегодня окончена. Он не видел, как она недоуменно и обиженно сжала губы, но тут же оторвался от смартфона, обворожительно улыбнулся, точно извиняясь за грубость, вручил ей аккуратный сверток, привезенный из последней поездки, и проводил до двери. Сам же захватил ключи, висевшие в коридоре, и спустился на этаж ниже.       Не успел он войти в квартиру, как из глубины единственной комнаты послышалось: — Проваливай, Мели! Нет меня! Я умер!       Сур лежал на диване и страдал в компании построившихся в идеальный ряд пивных бутылок. Подойдя к нему, Мели заботливо подсунул под его голову подушку. — Нахер мне твоя подушка, Мели? Умер я! — Я понял, родной, — ласково произнес Мели. — Неужели ты думаешь, что я позволю тебе лежать в простом деревянном гробу? Привыкай к подушечке, привыкай.       Было видно, как ноздри Сура раздуваются от возмущения, но он смолчал. Видимо решил, что и так слишком много болтает для мертвеца. В иной ситуации Мели бы давно упал замертво рядом с ним. Правда потребовался бы двуспальный гроб приличного размера, но это не проблема для того, у кого целая империя антиквариата.       Мели осмотрел содержимое холодильника, чуть не прослезился от повседневного рациона полицейского и чемпиона по селфи с гантелькой в Инстаграме и отправился на поиски живой воды в супермаркет премиум-класса. Он знал, что счет идет на часы и что к полуночи Сур пусть не обратится в тыкву, а отчается и уничтожит еще что-нибудь, но так было сложно не изучить все обстоятельно, не пройти мимо привлекательных новинок, не окунуться во вкусный и богатый мир с головой — Мели опомнился, когда нагрузил тележку доверху и когда экологически чистые и полезные продукты перестали выглядывать из-под горы сладостей, жирностей и выпечки. На пути к кассе он обнаружил еще кое-что любопытное, хоть и нетипичное для такого места, хитро ухмыльнулся и водрузил это на коробку с пончиками. Пожалуй, сейчас это будет получше того подарка, что он привез для Сура из поездки.       Отсыпав давно знакомой кассирше комплиментов и вогнав ее в краску и в мечты о немедленной свадьбе прямо здесь и прямо сейчас, Мели расплатился, дождался пока все упакуют и погрузят в машину и поспешил спасать Сура, предварительно заглянув в еще одну квартиру на три этажа ниже его собственной, к той, что невзирая на клубы сигаретного дыма и любовь к сладкому под градусом могла даже куличик в песочнице облагородить до яйца Фаберже. — О, Мели! — она бросилась ему на шею и чмокнула в щеку. — Сто лет тебя не видела. Думала, тебя придавило каким-нибудь особо ценным буфетом каменного века. — Я сильнее любого буфета. И я не с пустыми руками, — он протянул ей изящную бутылочку с безумно дорогим содержимым. — О-о-о, — выдохнула она, жадно вцепилась в столь щедрый дар, тут же по-варварски откупорила его и отхлебнула прямо из горла, — о-о-о, нектар богов, Мели! Давай, выкладывай, что у тебя еще. Продукты для гастроинсталляции? — Лучше. — Что-то любопытненькое на реставрацию, м? — Можно и так сказать, — Мели положил на невозможно захламленный стол свою находку.       Она отхлебнула еще и в недоумении уставилась на нетривиальную компанию, а после перевела взгляд на Мели. — Хм, какой странный набор. Я что-то упустила, и ты стал папой? — Можно и так сказать. — Окей, что с этим делать?       Мели протянул ей фотографию, позаимствованную из квартиры Сура. Было видно, как она пересчитывает действующие лица и сравнивает их с набором. — Ага. Так. То есть ты хочешь, чтобы они стали похожи? — Я знал, что ты поймешь. — Я мигом, Мели! А ты пока…. Ты пока посиди вот тут, — она смахнула гору всякой всячины со стула и ускакала со «странным набором» и фотографией в мастерскую. — Может, чаю? — добавила она, выглянув на мгновение из-за двери. — Нет-нет, дорогая, спасибо. У меня там человек при смерти, и счет идет на минуты.       Она пожала плечами и вновь исчезла, а вернулась уже с готовой работой. — Путевой набор для сеанса живительной некромантии готов, Мели. — Спасибо, дорогая! Ты — чудо! — Ну, ты знаешь, как подкатить к девушке, — она вновь вцепилась в бутылку, отхлебнула и взялась за брошенные кисточки. — Даже к такой чокнутой, как я.       Вернувшись в квартиру Сура, Мели налил себе из-под крана воды, пригубил и, отставив стакан в сторону, набрал Эльмиру: — Дорогая, позвони, пожалуйста, тому мастеру, который меняет фильтры, пусть со мной свяжется в ближайшее время. — Нахрен! — донеслось из комнаты. — Умер я! У-мер! — И пусть проверит, есть ли у них в наличии фильтры с ядом, — уже громче добавил Мели и закончил разговор, оставив Эльмиру недоумевать на том конце провода.       В комнате повисла гробовая тишина. Гордость все еще побеждала праведный гнев. И Мели смог спокойно поколдовать на кухоньке час, не меньше, после чего накрыл шикарный стол на двоих и начал есть в одиночестве, не дожидаясь хозяина квартиры, зная, что рано или поздно запахи и любопытство сделают свое черное дело. И они сделали: скрипнул диван, послышались наигранно неторопливые шаги. — Ты что, больше не помещаешься в своей столовой, буржуй? — угрюмо сказал Сур, привалившись к дверному косяку и выдавив из себя столько презрения, сколько сумел на голодный желудок. — Ох, родной, приедается как-то трапезничать в одном и том же месте. — Мало тебе одного этажа и ресторанов для денежных мешков, ты и мою квартиру решил оттяпать, да?! — Ну, — протянул Мели, промокнув уголок рта салфеткой, — я иногда подумываю, что в твоей комнате неплохо бы смотрелся пожарный шест, ведущий из моей квартиры в твою.       Было видно, как Сур с трудом сдержал смешок, — он не собирался так просто расставаться с гордостью и собственной смертью. Даже когда Мели столь бессовестно фантазирует на его кухне. Даже тогда. Зря он, что ли, страдал пару часов под «Мне бы в небо» Ленинграда, пока все вокруг развлекаются, радуются жизни и любят друг друга? Черта с два! — Раздавишь, — мрачно выдал он и уселся за стол.       Сур принялся уплетать стряпню за обе щеки, но делал это с таким видом, будто жрет неочищенных морских ежей, приправленных кактусами, паучьими лапками и крысиным ядом. Мели с наслаждением наблюдал за ним, подперев щеку рукой. В этой идиллии не хватало только одного: извечных рассказов про то, как очередная одинокая старушка отдала концы в своей квартире и тихонько разлагалась пару недель на кровати, пока ее не обнаружили и не принялись соскребать лопатой, да про то, как очередной щенок надышался миазмами и блевал за углом. Но Сур был все еще горд и непреклонен, а потому жадно ел в молчании и с напускным неудовольствием.       Мели, не говоря ни слова, прошел в ванную и поколдовал там: навел пены, расставил свечи, запустил неожиданную находку из супермаркета в воду и задернул шторку как раз перед тем, как Сур покинул кухню и заглянул к нему, мгновенно захлебнувшись возмущением: — Я не пидор, чтобы пенную ванну принимать при свечах! — Ну что ты, родной, — добродушно ответил Мели и прикоснулся к шторке, — это не для тебя, а для…       У Сура перехватило дыхание. Он напрягся и мысленно чертыхнулся, что оставил табельное в сейфе. Мгновение обратилось в вечность, и Сура терзали бесконечные варианты развития событий.       Сейчас Мели отдернет шторку, а там сраный Мерих с каким-нибудь очередным гребаным отчетом, в котором так все выверено и взвешено, что аж выпрыгнуть из окна хочется. Сур дернулся и сбросил наваждение — нет, едва ли. Хотя эта зараза могла бы сидеть в ванне тихо, терпеливо выжидая момент.       Сейчас Мели отдернет шторку, а там голые бабы, радостно пищащие и засыпающие его фотографии в Инстаграме лайками. Сур дернулся и сбросил наваждение — нет, едва ли. Эти не смогли бы сидеть так тихо.       Сейчас Мели отдернет шторку, а там голые педики с разводными ключами, радостно пищащие и засыпающие его фотографии в Инстаграме лайками. Сур дернулся и сбросил наваждение — хватит пищать в его ванной!       Сейчас Мели отдернет шторку, а там горы окровавленных ублюдков — всех-всех, кто успел его достать за жизнь. Их так много, что они подпирают потолок, сочатся багровым… и Сур с победным рыком прыгает на эту кучу. Он дернулся и сбросил наваждение — не поместились бы, суки. Не поместились бы в его крохотной ванне.       Сейчас Мели отдернет шторку, а там PSY танцует под Gangnam Style, и брызги летят во все стороны. Сур дернулся и сбросил наваждение — будь проклята эта песня, преследующая его повсюду!       Сейчас Мели отдернет шторку, а там… а там…. Свидетели Иеговы? Алкаш снизу? Тот-Кого-Нельзя-Называть? Преподаватель по криминалистике? Призрачное лицо? Целый обезьянник? Человек-амфибия? Да что же там такое, черт побери?!       Терпение Сура лопнуло — он перехватил руку Мели и сам отдернул шторку.       В ванне плавала уточка.       Резиновая.       Желтая.       Желтая резиновая уточка с подозрительно знакомым шрамом на лице.       А на бортике ванны стояли еще уточки. Тоже подозрительно знакомые. — Совещание, значит, — с наслаждением протянул Сур. — Такое совещание мне по нраву. Сейчас вы все покрякаете мне, ой покрякаете.       Мели одобрительно кивнул и оставил его наедине с уткотерапией. А сам вернулся к себе, к работе, к конференц-коллам и в перерыве отправил Суру ссылочку на фанфик, столь приглянувшийся ему еще в самолете. Спустя минут пятнадцать послышался хлопок входной двери снизу, спустя еще пару — щелчки в дверном замке его собственной, а после — шлепанье босых ног по изысканному паркету. — Твою мать, Мели! «Твою мать, Сур», — сказал бы Мели, если бы не был прекрасно воспитан.       Дивный вид голого мускулистого тела.       Слетевшее полотенце.       Неописуемые лица партнеров на широкоформатном мониторе. «Твою мать, Сур», — сказал бы Мели, если бы не был прекрасно воспитан.       Но он просто одним стремительным движением обрубил связь, оставив партнеров по ту сторону экрана недоумевать и мучительно думать над тем, что они уже видели фильм, который начинался так же…