Решение галактического масштаба

— Мы все джедаи. Сила говорит через нас. Через наши действия, Сила говорит о себе и обо всём, что реально. Мы здесь, чтобы свидетельствовать то, что говорит Сила. - старческий голос гранд-мастера Йоды в торжественной тишине произнёс слова, которые мечтал услышать каждый падаван. Звание рыцаря не представлялось Асоке бременем. Повышение ранга, определённо, наделяло её новыми обязанностями, и, вместе с этим, привилегиями. Подумать только: теперь она сравняется с Энакином! Торгута помнила время, когда сомневалась в решении остаться в Храме; сейчас же это казалось правильным выбором. После посвящения, она сможет официально отправляться на одиночные миссии, принося в Галактику мир и справедливость. — Шагни вперёд, падаван, Асока Тано. Властью Совета, волей Силы, я объявляю тебя, джедай, рыцарем Республики, - продолжил магистр Винду. Джедай активировал световой меч. Фиолетовое свечение с характерным шумом рассекло воздух и пронеслось рядом с головой Асоки, но девушка даже не вздрогнула. Тано открыла глаза и ловким движением поймала отрезанную падаванскую косичку. Бусинки весело блеснули в свете зажжённых клинков; торгута сжала ладонь с косичкой и выпрямилась, устремив взгляд вперёд. Боковым зрением она видела силуэты остальных джедаев; молчаливые фигуры в строгих одеяниях с включёнными световыми клинками создавали таинственную атмосферу. — Возьми свой световой меч, Асока Тано, рыцарь-джедай, - торжественно провозгласил Мейс Винду. - И да прибудет с тобой Сила. Церемония была завершена. Торгута позволила себе мимолётную улыбку, не в силах сдержать радостную гордость, переполнявшую её сердце. Один важный этап в её жизни уже пройден, и наступает новый. Несмотря на войну, её посвящение прошло в соответствии со всеми традициями — Асока Тано стала одним из самых молодых рыцарей Ордена Джедаев. Энакин не присутствовал на церемонии, но встретил её, как только торгута покинула Зал Рыцарства. Его волосы растрепались — должно быть, Скайуокер очень торопился. Едва заметив Асоку, он ринулся навстречу новоиспечённому рыцарю. — Как всё прошло, Шпилька? - даже не пытаясь скрыть волнение, спросил Энакин. — Отлично! - счастливо выдохнула Асока. - я как будто... стала чуточку ближе к Силе. Скайуокер нахмурился: — Асока. Звание рыцаря-джедая не прибавляет тебе боевых навыков и не повышает твой уровень владения Силой. — Знаю. Но всё равно рада, Учи... Энакин, - поправила себя Асока, показав ямочки на щеках. — Тогда я тоже рад, - задорно усмехнулся Избранный. - Идём. Тебе нужно отдохнуть. Асока с удовольствием потянулась. Это было её первое утро в Храме Джедаев в качестве рыцаря. Сегодня она могла расслабиться — пока её присутствие не требовалось ни на мирных миссиях, ни в битвах, и она была предоставлена самой себе. Торгута не любила самокопание; она предпочитала вести манёвренные сражения и всегда бросалась в самую гущу событий. Но раз уж у неё выдалось свободное время, его надо потратить с пользой. Интересно, а как сложилась бы её жизнь, если бы Асока покинула Орден? Вряд ли она, со своими боевыми способностями и Одарённостью, смогла бы найти себе подходящую работу. Перебрав в уме несколько вариантов, Тано пришла к неутешительному выводу, что больше всего ей подходит работа наёмного убийцы. Уроженка Шили презирала охотников за головами. Хороший воин, считала Асока, должен обладать не только сноровкой, выдержкой и умением здраво рассуждать в любых ситуациях, но и верой в своё дело. А большинство знакомых ей охотников, видимо, и не слышали о чести или преданности. Правда, случались и исключения. Например, определённой степенью благородства обладала бывшая ученица графа Дуку — Вентресс. Жестокость и коварство удивительным образом сочетались в датомирке с некоторыми моральными ценностями. Ведь несмотря на приличную награду, обещанную джедаями за голову Асоки, находившейся тогда в бегах, Асажж Вентресс помогла ей скрыться от властей. Тогда охотница за головами сказала, что они с Асокой похожи. Их обеих бросили те, кому они доверяли, и обе были вынуждены скрываться в трущобах Корусанта от преследователей. Однако датомирка помогала торгуте не бесплатно, заявив, что рассчитывает на её содействие в смягчении обстоятельств своего приговора вплоть до полной реабилитации в глазах правительства и Ордена. Асока Тано почувствовала запоздалый укор совести. Ведь она так и не доказала Совету факт помощи Вентресс, а, напротив, несправедливо обвинила её в предательстве! Джедай закусила губу и задумчиво постучала пальцем по столику, не зная, что предпринять. С одной стороны, её защита датомирской ведьмы будет выглядеть, по крайней мере, странно. С другой же, невыполненное обещание ещё долго будет царапать ей душу. Решено. Прямо сейчас она пойдёт к магистру Йоде и всё ему объяснит; мудрый джедай поймёт её правильно, она была уверена. С этой мыслью торгута поднялась и уверенно направилась к выходу из комнаты, как вдруг её пронзила ужасная боль. Девушка сдавленно вскрикнула и схватилась рукой за стену, пытаясь сохранить равновесие. Чувство было ужасным; голова раскалывалась, её взгляд помутнел. Свободной рукой она схватилась за монтрал, пытаясь унять боль, но та прекратилась также резко, как и началась. Вместо неё в мозгу Асоки внезапно стали проявляться непонятные изображения. Тано одёрнула руку от лица. Что это? Воспоминания? Нет, события на картинках ещё точно не происходили. Значит, видения. С этим явлением рыцарь-джедай сталкивалась лишь однажды — когда жизни её подруги, Падме Амидалы, угрожала опасность. С помощью Видения Силы — дара, неожиданно открывшегося у Асоки, — ей удалось предотвратить покушение. Может быть, эти отрывки из будущего тоже помогут ей? Бывшая ученица Энакина сосредоточилась на изображениях. По-началу, увиденное не вызвало никаких эмоций, кроме недоумения — обыкновенное собрание Совета на Корусанте, здание Сената, беседа магистра Кеноби и Амидалы. Однако по изображению будто пошла рябь, видение изменилось. В полуразрушенном дымящемся здании, открывшемуся её взгляду, Асока с ужасом узнала Храм Джедаев. Всё кругом было объято пламенем. Война, полыхавшая на дальних Рубежах, докатилась до столицы Республики. Повсюду Асока натыкалась на горы трупов, с содроганием узнавая обугленные лица джедаев: Джокаста Ню, Зетт Джукасса, Цин Драллинг лежали прямо на земле. Её сердце сжалось от боли; прямо перед ней, на полу, распласталась худая фигурка юнлинга, судорожно сжимающего рукоять светового меча. По его светлой накидке, испачканной в грязи и копоти, угрожающе быстро расползалось багровое пятно. Даже привыкшая к ранениям и смертям Асока не выдержала. Она вскрикнула и хотела броситься на помощь, но ноги её не слушались; конечности свела судорога. Асока Тано больше не чувствовала Великую Силу. Тёмная сторона окутала своим неистовым гневом всю планету, поставив Орден Джедаев на колени, и, победно изогнув губы в уродливой усмешке, готовилась нанести последний удар. Онемев от ужаса, Тано беспомощно наблюдала за разрушением всего, во что верила. «Энакин!» - сорвалось с её губ спасительное слово. Её бывший Мастер не мог допустить этого; она обязана найти его и... Поток мыслей прервался. Локация изменилась, одно пепелище сменилось другим. Теперь Асока обнаружила себя стоящей на высокой платформе. Она глянула вниз. Под девушкой расстилалась бурлящая лава; её жар и ядовитые испарения поднимались вверх, достигая платформы. Торгута лихорадочно огляделась по сторонам и вскоре заметила силуэт в тёмном плаще, одиноко стоящий на соседней платформе. По давно знакомой позе Асока быстро узнала фигуру: это был Скайуокер. Тано всхлипнула и бросилась к платформе, не замечая больше ничего вокруг. Она нашла Мастера, и это главное. Он во всём разберётся! Вот сейчас, Энакин обернётся, посмотрит на неё, улыбаясь, и объяснит, что горящий Храм — это просто глупая шутка, нелепый фарс... Она позвала его по имени, но мужчина никак не отреагировал. Начиная смутно догадываться, что с Энакином что-то не так, Асока замедлила шаг. — Энакин? - ещё раз неуверенно протянула она. Скайуокер обернулся. Асоку Тано словно пригвоздило. Она ожидала увидеть перез собой его голубые, ясные, нахальные и доверчивые глаза с озорными искорками в обрамлении пушистых ресниц, а наткнулась на горящий взор, где плескалась боль и злоба. Торгута отшатнулась от мужчины, словно пугливый лот-кот от брошенного в него мейлурана. Это не были глаза Энакина, которого она знала и кому доверяла, как себе; это были глаза беспощадного Ситха. — Как же... - прошептала Асока. Голос сломался на полуслове. Губы мрачного подобия Энакина искривились в злобной, такой несвойственной ему, ухмылке. Он первым нарушил молчание: — Здравствуй, Шпилька. — Не может быть. Это видение, просто глупый сон, - уговаривала себя Асока. Жёсткая усмешка татуинца стала шире. — Может, поверь мне. Джедаи предали канцлера. Изменников пришлось убить, - с презрением бросил он. - Лидеры сепаратистов мертвы. Когда все предатели будут ликвидированы, мы создадим новую, нерушимую, единую Империю. Мы будем править Галактикой... - продолжал свой вдохновлённый бред бывший джедай. В горле Асоки встал тугой ком. Ей понадобилось немало усилий, чтобы сдержаться и задать следующий вопрос: — А как же юнлинги? Энакин, они ведь были ещё совсем детьми! Скайуокер сжал губы. — Они тоже виноваты. Орден устроил заговор против канцлера, они могли быть участниками! - выкрикнул он, и торгута поняла: Энакин и сам в ужасе от сотворённого, но верит в справедливость приказов Палпатина. Джедаи-изменники, Энакин, павший на Тёмную сторону... Какой-то непрерывный, жуткий кошмар. — Пойдём со мной, Асока. Ты можешь помочь мне в установлении нового, правильного режима. Торгута уставилась на него. Неужели он сам не замечает, сколько в его словах глупого пафоса и лицемерия? — Нет! - с отчаянием воскликнула она и замолчала, не в силах выразить всё своё негодование. — Нет? - тупо переспросил Скайуокер, изумлённо глядя на свою бывшую ученицу. - Значит, и ты тоже... Предательница! - закричал он и активировал световой меч. Его горящие глаза полыхнули гневом, и Энакин ринулся на Асоку, замахиваясь голубым клинком... Асока Тано очнулась на полу. Дикие, страшные глаза ещё стояли в её воображении, хотя видение закончилось. Несколько минут она просто лежала без сил. Наконец уроженке Шили удалось встать и, пошатываясь, дойти до кровати в полном изнеможении.