больше жизни

      Парни познакомились 3 года назад, когда 17-ти летний Кай приехал в Дортмунд на каникулы. Он часто бывал здесь у бабушки, но никогда не получалось завести знакомства. Подростки, которые жили здесь, почему-то не любили парня из Мюнхена. Маленькому Хаверцу было очень обидно, что никто не играл с ним, но с возрастом ему стало глубоко по барабану, что думают эти люди.       Тем летом Кай очень не хотел ехать к бабушке. Он поступил в Берлин, в один из лучший университетов искусства и ему нужно было готовиться к учёбе там, чтобы его не выгнали в первый же месяц. — Ну, мама, — парень кричал, разбрасывая вещи, — я не смогу учиться на хореографа, если не буду готовиться. — Кай, — женщина собирала вещи сына, — бабушка ждёт тебя. И ты был лучшим на отборе, малыш. Даже если ты завалишь всё, что только можно, они не выгонят тебя. Хаверц тогда посмотрел на женщину, выдохнул и просто кивнул. Он и правда понимал, что был лучшим. Во всём Мюнхене не было танцора лучше, чем Кай и этому доказательства те проекты, куда его приглашают. Многие ещё спрашивали, почему парень решил учиться, а не выбрал пусть артиста. На это Кай отвечал, что всегда мечтал учить тому, что он сам умеет, а профессия хореографа даёт ему эту возможность.       Но именно тем летом, когда парень ехал в любимый Дортмунд, он даже подумать не мог, что встретит там смысл всей своей жизни.

***

      Юлиан Брандт уже тогда подавал надежды в области экономики. Мозг парня мог выдать такие формулы, что и не каждый взрослый понимал. Учась на первом курсе экономического университета, который находился в Оттаве, Юлиан никогда не переставал скучать по родному Дортмунду. Дом в котором он провёл всю жизнь, любимая комната и улицы деревни в который жила бабушка парня. — Юленька, — бабушка обожала называть его так, — ты когда будешь? «Юленька» в этот момент уже выходил из такси на дорогу, которая вела ровно к дому, где его ждала женщина. — Бабуль, минут через пять буду.       Бранд кладёт трубку и выпрямляется. Рюкзак немного тянет вниз, но парень почти не замечает этого, делая вдох. И правда пахнет домом. Собираясь сделать шаг, он не замечает совсем, как натыкается на кого-то и падает, ругаясь на чистом английском. Пару лет в Канаде дали своё. — Блять, — кто-то рядом тоже ругается, но уже на немецком, — ты нормально? Он? Он шикарно, если не считать убитые джинсы, которые он купил буквально вчера. — Да, всё хорошо, — Брандт поднимается, смотря на парня рядом, — Юлиан. — А? — парнишка напротив поднимает брови. — Зовут меня Юлиан, — парень смеётся и тянет руку. — Кай, Кай Хаверц, — он тянет в ответ и улыбается, — приятно познакомиться, Юлиан.       И никто тогда не мог предугадать, что это рукопожатие и две улыбки могут превратиться в историю любви, которой будут завидовать даже авторы детский романов для девочек.

***

— Юлиан, — голос любимого через камеру передаётся шикарно, — ты что? Ахуел?       Нет, он не ахуел, просто настолько забегался с этой учёбой, что забыл. Забыл, что сегодня день их 3 годовщины и злой Хаверц, который позвонил ему в 11 вечера очень хорошее напоминание, что жить ему осталось не так много. — С хера ты молчишь? — возмущением Кая можно было убивать, — Брандт, как ты мог забыть? — Солнышко, — Юлиан наконец-то подошёл к экрану, — извини, я забегался. Конец семестра, такое чувство, что все сошли с ума. Каждому нужен проект, с учётом того, что я на экономическом, а должен преподу по географии.       На той стороне экрана слышен тихий смех. Кай всегда знал способности своего парня в таких предметах, как биология или география. — Прости, — Хаверц улыбается виновато, прекрасно понимая, что у его парня и правда пиздец в учёбе, — я не подумал, что у тебя завалы… — Солнышко, — старший тянет палец к экрану, дотрагиваясь до изображения, — я понимаю, всё хорошо. Я не должен такое забывать.       И улыбается так грустно, что у Кая просто сердце не выдерживает. Он тянет руки к камере и со слезами говорит, что скучает. Что хочется обнять Юлиана, хочется в волосы носом зарыться и просто почувствовать сильные руки у себя на плечах. Бранд слушает и сам не выдерживает, начиная тихо хлюпать, просто не имея слов, чтобы хоть как-то успокоить.