***
Дышать тобой мне бесконечно хочется, И мой огонь, он никогда не кончится... Держи меня, мне без тебя не справиться, Сгорать дотла... в твоих руках мне нравится.***
Стоя перед дверью квартиры Стива, Женя чувствовал себя полным придурком. Во-первых, он самовольно свалил из расположения сборной во время турнира, и на этот раз это ему с рук точно не спустят, и теперь-то Брагину будет совершенно наплевать на его "былые заслуги" в виде прошлогоднего выигранного ЮЧМ и серебряных медалей этого года. Во-вторых... Господи, да тут и во-первых хватит с головой, что накроет по самые уши. Во-вторых, он полный идиот. Или он уже это говорил? Нет, ну а какой нормальный человек бросит все и сорвется к человеку, с которым пересекался всего пару раз в жизни и едва перебрасывался парой слов? И если даже оставить за скобками тот факт, что этот человек мужского пола, а Женя никогда в жизни не предположил бы, что он когда-нибудь захочет сменить ориентацию, старше него на 15 лет и вообще... то это был не кто-нибудь, а сам Капитан Америка, черт дери. Он один из самых популярных людей Америки, несомненно ее символ и супергерой с огромным стажем, что Капитану России за всю свою жизнь не нагнать и не встать рядом, его любят во всем мире и у него миллионы поклонниц, мечтающих его заполучить в личное пользование и не только. А самому Жене ни один раз непрозрачно давали понять, что дружить с американскими товарищами российскому супергерою крайне нежелательно, и вообще кругом одни враги, поэтому уважающий себя русский парень в супергеройском костюме на пушечный выстрел к ним не подойдет, если только не заставит долг и не придется в очередной раз героически спасать мир, как это ежедневно делает доблестная российская армия в разных концах света. И все бы ничего, и они с Роджерсом пересекались действительно очень редко, Женя вообще за пределами России не часто бывал на заданиях. Но этого хватило с лихвой. И вот теперь он стоит перед дверью его квартиры, совершенно не представляет, что будет говорить, и чувствует себя полным кретином. Но когда он слышит за дверью шаги, понимает, что отступать, кажется, уже поздняк... вздыхает и жалеет, что на последней игре тот канадец не отправил-таки его в лазарет, хотя явно очень хотел. Возможно, это остановило бы его от глупостей. Но какой же русский их не делает, действительно?.. Открывается дверь, и оттуда выглядывает заспанная физиономия Стива, который выглядит так, как будто только что встал с кровати - растрепанные волосы, мятая футболка и домашние штаны, то и дело зевает и с трудом разлепляет сонные глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на том, кто приперся к нему в такую рань. Хотя постойте-ка... сейчас 2 часа дня. И это тоже странно, ибо из команды Мстителей это Тони привык полдня отсыпаться после ночных тусовок и многочасовой работы в мастерской над очередным гениальным проектом. А Стив обычно встает довольно рано, потом отправляется на пробежку и не игнорирует завтрак, и если никто не отвлечет, то успевает посидеть над книгой, а к обеду достает альбом и идет искать вдохновение в парк или на крышу какой-нибудь высотки. Но видимо, накануне не только у Алферова "что-то пошло не так", раз лидер Мстителей до 2 часов еще не соизволил подняться с постели. Стив сонно жмурится, и только секунд через 40 до него доходит. - Женя? - Он подавляет зевок и мотает головой, очевидно, подумав, что ему показалось. - Ты что тут делаешь в такую ра-а-ань... - Он снова зевает и трет глаза. - Стоп! Алферов?! - Роджерс распахивает глаза и смотрит на него, как на приведение. - Ты как тут вообще оказался?! - Самолетом, - кисло улыбается Женя, которого сонный вид Стива порядком выбивает из равновесия. - Представляешь? - И прежде чем тот ответит, неуверенно кивает ему за плечо. - Пустишь? - Да, конечно, - бормочет Стив, ничего не понимая и пожимая плечами, - проходи. Он отходит в сторону и трет затылок, продолжает зевать и какая-то часть его сознания все еще уверена, что Алферов на его пороге ему померещился. Не то чтобы он вообще никогда не ждал, что Капитан Россия заявится к нему в гости, но... но эта и подобные мысли всегда казались слишком абсурдными и далекими, и он предпочитал оставлять их где-то далеко на задворках сознания. Порой он задумывался, что мог бы подружиться с капитаном русских, так сказать, с коллегой, как ему удалось сдружиться с Брайаном Брэддоком - Капитаном Британия, и с Кэрол, которая довольно редко бывала на Земле, но все же иногда им удавалось выкроить вечер и поболтать за чашкой кофе. Но они были старше, опытнее, через многое прошли, видели войны и смерти, этакие бойцы и старые вояки, одна из космоса, второй из холодного Туманного Альбиона. Капитан Россия же появился буквально из ниоткуда, ошарашив общественность пару лет назад. Он был младше даже Человека-Паука, которому довольно сложно было вырваться из-под контроля Тони, взявшего его под крыло. Мальчишка 13 лет, маленький, ужасно худой и кажущийся таким хрупким, что его всегда удивляло - как он попал в хоккей и как его еще не сломали? Он рано попал в юниорскую команду, на каком-то из чемпионатов будучи там самым младшим из всех игроков, рано заявил о себе и теперь, спустя два года, ведущие эксперты НХЛ делают на него ставки и считают его одним из лучших юниоров мира. Но помимо хоккея Женя часто мотается по стране, много тренируется среди военных и часто участвует в их учениях, а в последний год его еще часто стали гонять в соседние страны - чаще в Беларусь и Украину, в попытке уладить конфликт между странами, реже в Латвию, Молдову и Финляндию. Стив так понял, что дома парень бывает довольно редко. Он думал, что возможно, лет через 5-10, когда он будет старше, они смогут найти контакт, в конце концов дружба между Капитаном Америка и Капитаном Россия пошла бы всем только на пользу - ведь по итогу они оба борются за мир и стремятся защитить простых людей. И плевать, что там по этому поводу думают политики. Но... но это никак не объясняет, что он делает у него дома прямо сейчас. Женя проходит внутрь квартиры и оглядывается - довольно просто обставленная гостиная, самый обычный диван, два кресла и журнальный столик, на нем стопкой сложены книги, рядом лежит альбом и карандаши, а на открытом листе какой-то замысловатый набросок. Он знает, что Стив любит рисовать. На диване среди подушек и небрежно брошенного пледа он замечает маленький плеер и наушники. Кажется, такой у него был лет 8 назад, когда еще не началась повальная мода на смартфоны... Когда Стив входит в комнату и смотрит на него уже более осмысленно, Женя понимает, что теряется еще больше. Он попросту не знает, что хочет сказать, и что еще хуже - как объяснить, что он тут вообще делает. Он меланхолично вспоминает про отключенный телефон, на котором, наверное, уже больше сотни пропущенных из сборной, парней из команды и до кучи из клуба, и снова чувствует себя придурком. Когда Стив подходит ближе, хмурится и явно хочет засыпать вопросами, Алферов сглатывает и чувствует, как страх пролезает под кожу и мешает думать еще больше. Он чувствует себя потерянным и слабым - хотя это вообще не его состояние. Он привык быть сильным. Привык быть лидером. Сначала в хоккее, потом в команде России. Жизнь порой заставляет рано взрослеть, но он к этому привык. Но перед Капитаном Америка он всегда терялся, и это было странно. Он общался со многими супергероями из разных стран, здоровался за руку с Ником Фьюри и американским госсекретарем, шутил с Тони Старком и пару раз с Черной Вдовой и парой парней из команды смотрел футбол за кружкой пива, а Питер Паркер, его ровесник, приходил на их матчи на прошлом Чемпионате мира и товарищеских играх с Канадой. Но только Стив Роджерс заставлял его чувствовать себя маленьким и беспомощным. И вот сейчас он стоит посреди его гостиной, не знает, куда себя деть, и на языке вертятся всякие глупости. А отступать уже некуда. Ну если только в окно... Но он, к сожалению, не Человек-Паук, чтобы прыгать с 8 этажа, а всего лишь Капитан Россия. Всего лишь. Стиву хочется задать кучу вопросов, но он смотрит на паренька перед собой и молчит. Щенячий взгляд пронзительно синих глаз выбивает из колеи. Капитан Россия... который сейчас не кажется тем Капитаном Россия, которого Стив знает. Он растеряно смотрит на Роджерса, то и дело прячет глаза и смущается. И это странно. Это все, черт дери, трижды странно. - Может, объяснишь наконец? - Он первым нарушает молчание и смотрит на Алферова вопросительно. Женя слабо усмехается и пожимает плечами. Он при всем желании не смог бы объяснить Кэпу, что это все значит. Он и сам не знает. Он чувствует себя идиотом и не знает, что с этим делать. На него требовательно смотрят ярко-голубые глаза, и это совершенно выбивает из равновесия. И это так глупо, нелепо и странно, что аж тошнит. И теперь уже совершенно наплевать на нагоняй от Брагина, выговор, возможное отчисление из сборной, штрафы и долгие нотации президента клуба... когда ты стоишь перед человеком, который, сам того не зная, берет и рушит твой мир на куски, переворачивает твою реальность с ног на голову и ты совершенно бессилен с этим бороться, уже как-то не до страха перед тренерским штабом и прессой. К его 15 годам пресса уже достаточно часто проезжала по его фамилии, как в негативных красках, так и в восторженных, и было бы глупо в этот раз на это реагировать, если его глупую выходку и его самого смешают с грязью. Заметьте, совершенно заслуженно. Наплевать... у его проблемы голубые глаза, мятая футболка с Бэтмэном, от которой пахнет ягодным гелем для душа, растрепанные светлые волосы и который выше его почти на две головы. И он по-прежнему не знает, что говорить. Женя снимает со спины щит и решительно протягивает ему. Роджерс машинально забирает его у него из рук, и его брови ползут вверх. - Ну в общем, такое дело... - Начинает Алферов, пытаясь собрать слова и мысли в кучу, что дается с трудом. - Я решил, что я его не достоин. Я помню, что ты мне сказал тогда, но... - Он неловко пожимает плечами и закусывает губу. - В общем, неважно. Я не заслужил. Алферов смотрит решительно и с каким-то вызовом, что на мгновение теряется уже сам Роджерс. Он недоуменно смотрит на собственный щит, который сам ему, так скажем, "одолжил" какое-то время назад, когда у него на глазах Капитан Россия спас с полсотни человек из заминированной арены Айлендерс. Пресса потом, конечно, раздула целую историю, а фотографии Алферова со щитом Капитана Америки облетели весь интернет и вызвали немалый резонанс, породив кучу дурацких слухов и предположений. Стиву пришлось принять удар прессы на себя, он тогда выступил с официальным заявлением на каком-то канале и долго, нудно и пафосно разжевывал дотошным журналистам, что такое подвиг, героизм, доблесть, отвага и так далее, что его откровенно раздражает раздутая политиками и прессой "вражда" между Россией и Америкой, а идиотские предположения про их взаимоотношения вообще ничего общего с реальностью не имеют. Он отдал, пусть даже на время, свой щит Капитану России, потому что посчитал, что тот его достоин. Не только Мьёльнир можно заслужить, его щит тоже абы кому в руки он бы никогда в жизни не дал. Но что происходит сейчас, Роджерс решительно не понимает. Он усиленно моргает и думает, что наверное, он просто не до конца проснулся, иначе объяснить вот это заявление Алферова он просто не может. - И ты прилетел ко мне в Вашингтон за 7000 километров, чтобы сказать, что не достоин моего щита? - Стив смотрит на него с сомнением и ставит щит ребром, прислонив его к дивану. - Именно так. - У тебя все хорошо? - Стив все больше сомневается, что Алферов в достаточно адекватном состоянии, чтобы объяснить свое поведение. - А я похож на человека, у которого все хорошо? - Женя выдавливает из себя ухмылку. "Все плохо, Роджерс. Потому что я не знаю, как, черт дери, выбросить тебя из головы. - Мысленно добавляет он, прикусив язык. - И потому что я полный идиот." Стив хмурится и делает шаг навстречу ему, и Женя машинально отступает к подоконнику. Все глупо до безобразия. Он, золотой мальчик российского хоккея, ставший впоследствии одним из национальных героев наравне со взрослыми и более опытными парнями. Рано узнавший, что такое слава и популярность. У которого, казалось, есть все - состоятельные родители дали старт в жизни, постоянное место в основе в клубе-лидере молодежного хоккея последних лет, капитанская нашивка в клубе и сборной, внимание поклонников и прессы, возможности, которых нет у 99% его ровесников и многих взрослых людей. А еще довольно миловидная мордашка, на которую ведутся девушки самых разных возрастов, дорогая машина, на которой, впрочем, у него особо нет времени разъезжать, и уже в 15 лет выданные права, квартира в центре Питера и вообще... а в Вашингтоне он бы сам не отказался играть, Кэпиталз были ему довольно симпатичны. Тут играет обладатель кучи Морис Ришаров Саша Овечкин, лидер клуба и шведов Никлас Бэкстрём, сюда недавно перешел и еще один лидер российского взрослого хоккея Илья Ковальчук. Впрочем... вряд ли Капитану России разрешат когда-либо играть в НХЛ, в стане "ворогов клятых", так что скорее всего мечту про Вашингтон вместе с коньками придется вешать на гвоздь, когда в правительстве решат, что Женя достаточно взрослый, чтобы бросить эти игры в хоккеиста и полностью уйти с головой в супергеройскую деятельность. Но сейчас под внимательным взглядом пронзающих его голубых глаз ему хочется малодушно послать подальше все, чем он живет. Все хоккейные достижения, статус Капитана России, мечты про медали и кубки, друзей и семью, любимый город... все, что казалось ему важным. Ему хочется так много сказать ему, но в то же время он хочет заткнуться и больше не сказать ни одного слова. Потому что это неправильно. Это тупо. Это все тупо! Сама дружба с Капитаном уже казалась чем-то недостижимым, но вот то, что упорно лезло в его голову последние недели... не лезло на самом деле ни в одни ворота. Ни в одни. Даже в ворота дворовой сборной Словакии, которым они наколотили 9 голов на последнем турнире. Ты нормальный вообще? Будто говорит всем своим видом Роджерс, иронично приподняв брови. А что, похож?.. Хочется ответить Алферову в той же манере. Потому что нихрена он себя нормальным не ощущает уже три месяца. И это бесит. - Подожди. - Вдруг вспоминает Стив и хмурится. - Я вспомнил, у тебя же турнир в Онтарио сейчас. - Да, - улыбается Женя и ощущение, что он идиот, нисколько не уменьшается. - И ты центр первого звена, - напоминает Стив, - и капитан команды. - Верно, - хмыкает Алферов, - я рад, что ты помнишь. - И ты здесь, - продолжает давить Роджерс, подняв брови и явно ожидая ответа. - И я здесь, - беспечно отвечает тот и машет рукой. А действительно, что тут еще можно сказать по существу? - Я не понимаю, - тут уже настает очередь Стива чувствовать себя придурком. - А мне кажется, что ты прекрасно понимаешь, что это значит, - Женя смело смотрит ему в глаза и ничерта не чувствует в себе той уверенности, которую он так старательно натягивал на лицо и наполнял ей голос. Стив какое-то время молчит и моргает глазами, глядя на него. Те мысли, что давно закрадывались в его голову и которые он упорно задвигал подальше, начали лезть наружу, и это смущало. Что-то было в этом хрупком на вид мальчишке, который младше его вдвое и ниже на две головы. Который смотрит так, что потеряться хочется уже ему самому, а синие глаза темнеют и наполняются каким-то чувством, которое он не может прочитать. Что-то отчаянное, безмерно отважное и даже дерзкое сейчас в них, и Стив не понимает, как уже он должен себя вести. Он точно знает, как не должен, но... где-то в подсознании внутренний голос упорно толкает его сделать глупость, и плевать ему, что он потом будет жалеть и ругать себя. Разве всегда надо поступать правильно? А, черт его знает... настает момент, когда даже самый большой идеалист и праведник понимает, что к чертям эту правильность, если она не сделает тебя более счастливым. Стив молчит, и Женя, вздохнув, отбрасывает эмоции и говорит уже более будничным голосом. - В общем, проехали, - задумчиво говорит он и оглядывает комнату, избегая взглядом самого Роджерса, - в любом случае я не должен им обладать теперь. Пожалуй, в более толерантной Америке меня бы простили, но... - Притворно жалостливым тоном добавляет Женя, выделяя акцентом слово "толерантной" и немного театрально разводя руками. - Но я живу в России. - Он грустно усмехается и пытается сохранить лицо, видя, как меняется взгляд Стива. - Впрочем... это неважно. - Решительно добавляет он и отворачивается от него, направляясь к двери. - Он твой, поэтому считай, что я приходил только за этим. Алферов делает пару шагов к выходу из комнаты, пока Стив стоит истуканом и пытается собрать себя в кучу. Мысли как-то странно копошатся у него в голове, как муравьи в муравейнике, и не желают укладываться на полки, упорно разбегаясь от него и вызывая дурацкий ступор. Это все так по-идиотски, что хочется побиться головой об стену, чтобы понять хоть что-нибудь. Но он подозревает, что это тоже не поможет. - Подожди, - неуверенно окликает его Роджерс, и Женя замирает на месте, напряженно держа спину прямо. Стив подходит ближе и застывает у него за спиной буквально в шаге, не решаясь подойти еще ближе. - Ты все равно не знаешь, что сказать, - обрывает его Алферов, не оборачиваясь, - а даже если знаешь, это заранее не имеет смысла, и мы оба это понимаем. - Наверное... - Совсем тихо говорит Стив и выдыхает. - Ты прав. Во всем прав. Просто... - Он мнется, и слова застревают в глотке, прежде чем сорваться с языка. - Не уходи. - Тихо просит он, и Женя грустно улыбается, качая головой и радуясь, что он его сейчас не видит. Женя наконец оборачивается и прямо смотрит в голубые глаза, в которых сейчас ясно видно смущение. Он молчит и вообще не хочет ничего больше говорить, потому что слова тут бесполезны. Невозможно выразить словами то, что он чувствует. И какая-то его часть не желает открывать эти чувства вообще. Наверное, если бы он был на грани смерти, тяжело раненый и на последнем издыхании... возможно, он бы решился напоследок открыться ему, будучи трижды уверенным, что его не спасут. Потому что жить дальше с безмерным чувством стыда, будет просто невозможно. Стив смотрит растеряно и задумчиво, окидывает взглядом худенькую фигурку парня, упрямо сжатые губы и блестящие от несказанных слов и эмоций синие глаза, затем он, будто непроизвольно и не задумываясь о том, что делает, не разрывая зрительный контакт, ловит его руку в свои и несильно сжимает. Женя вздрагивает, его взгляд начинает бегать по сторонам и он усилием воли не вырывает руку, чувствуя, как забился пульс на сонной артерии, и совершенно не имея сил бороться с эмоциями. Он опускает глаза и сглатывает, эта неожиданная близость бьет тяжелым обухом по голове не хуже шальной шайбы, залетевшей под шлем. Стив выглядит глыбой спокойствия даже в этот момент, он выше, сильнее и мощнее, шире в плечах и вообще выглядит гораздо больше похожим на на героя, чем он; смотрит сверху вниз и как будто о чем-то усиленно думает, осторожно сжимая в руках его ладонь и выглядя ужасно домашним и уютным в мятой ото сна футболке, растрепанными светлыми прядями волос и полусонными глазами, подрагивающими пушистыми ресницами. Женя рядом с ним чувствует себя маленьким и незаметным, он мог бы спрятаться за его широкой спиной и сделать вид, что так надо, и не будет места безопаснее и надежнее. Роджерс вздыхает и снова ловит его взгляд, а Женя в этот момент мечтает провалиться... куда-нибудь подальше отсюда, ощущая его теплые пальцы и невозможность бороться. С собой, с ним, с эмоциями. Как будто не этому он учился на площадке с самых 4 лет, как только впервые попал на хоккей. - Ты же понимаешь, что это ненормально? - Тем же спокойным, задумчивым тоном замечает Стив, позволяя руке, сжимающей его ладонь, упасть вниз вдоль тела. - Да уж не дурак, - Алферов бурчит и вырывает наконец руку из захвата его пальцев. Впрочем, последнее утверждение, на его взгляд, явно спорное. - И я уже устал оправдываться перед самим собой, почему четвертый месяц подряд ты мне снишься, даже если я перед этим трое суток не спал. - Он морщится и упирается ладонью ему в грудь, будто отталкивая, а затем отходит к окну. Все так глупо, абсурдно и нелепо, что хочется кричать. Что он вообще здесь делает? Зачем пришел к нему, если все равно скорее сдохнет, чем признается, что чувствует, когда его видит? Ему не жаль поставить на карту все, что он имеет, и проиграть. Не жаль будущей оборванной так рано карьеры. Не жаль оставленных детских желаний, которые никогда не сбудутся. Ему много чего не будет жаль. И даже не жаль быть слабым с человеком, который сильнее во много раз. Потому что это не просто человек, которого мир готов боготворить за его подвиги. Не просто лидер Мстителей и символ Америки. Капитан Америка, лучший из людей и герой нации, черт его дери... а тот, ради кого он сам готов с головой уйти под воду и прыгнуть с любой скалы, если это спасет его жизнь, если он будет на грани. Только он никогда ему об этом не скажет. Просто потому что смысла в этом нет... а был ли вообще смысл? Он закрывает глаза и мысленно уговаривает себя успокоиться, иначе точно произойдет какая-нибудь хрень и точно придется прыгать из окна. И хрен бы с ней с его тушкой, умирать сейчас ему не страшно, но... но не под его же окнами, черт возьми. Меньше всего ему охота выглядеть как в дешевой мелодраме, которые так любят особо сентиментальные особы и домохозяйки. Он вздрагивает, когда Стив почти неслышно подходит ближе и кладет руки ему на плечи, пользуясь разницей в росте. От него веет теплом и смесью запахов - его собственным, гелем для душа и сладковатым ароматом духов, что-то похожее на ягодный ликер и цитрус, кажется, такими пользуется кто-то из парней в команде. - А может, и не надо ничего говорить? - Тихо говорит Стив и придвигается еще ближе, оставляя между ними какие-то пару сантиметров. - Иногда стоит промолчать и послушать себя... и свои ощущения. - Вот как? - Женя не может сдержать горькую улыбку и хватается за подоконник, изо всех сил пытаясь абстрагироваться от эмоций и новой близости, от которой теперь реально спасет только окно. - Ну послушал я себя, и что? И вот я здесь... и я полный идиот. И ты не сможешь это опровергнуть, даже если захочешь. - Он пожимает плечами и хочет раствориться в этом слишком тесном пространстве перед окном, спрятаться от его рук и взгляда голубых глаз, способных сжечь его дотла, если он сильно захочет. Стив легко разворачивает его лицом к себе и крепче держит за плечи, будто не давая убежать, и слабо улыбается. Он пока плохо понимает, что чувствует, но отбросить эти чувства уже не получится, и это до ужаса пугает... и в то же время будоражит сознание. - Ну значит, мы оба идиоты, да? - Он ловит растерянный и недоверчивый взгляд синих глаз и улыбается сильнее. - Я не буду это опровергать. Мне Тони столько раз говорил, что быть нормальным ужасно скучно и тошно, что я думаю, стоит прислушаться. Женя качает головой, и желание провалиться сквозь пол только усиливается. - Ну ты-то нормальный... - Тянет он, не выдерживает и упирается макушкой ему в грудь. - Это я придурок. Я не ожидал от себя, просто... - Не надо ничего объяснять, - мягко говорит Стив, сгребает его в охапку и прижимает к себе, не давая ни миллиметра для отступления и побега. - Я все понимаю. И я такой же придурок... - Говорит он совсем тихим шепотом, улыбается сам себе и утыкается носом ему в макушку, ощущая малиновый запах его шампуня. - Но иногда неплохо побыть дураком, да? Женя не отвечает. Одна его часть рвется оттолкнуть его и уйти, пока не поздно, но... вторая часть легко берет над ней верх и кажется, что все-таки уже поздно. Он какое-то время сопротивляется сам себе, но сил бороться не остается, борьба проиграна вчистую, и он неловко хватается руками за его спину, прячет нос у него на груди и мечтает раствориться в его руках. Буря в груди настолько сильная, что накрывает с головой, он пытается побороть дрожь и хватает ртом воздух, который стремительно уходит из легких вместе со здравым рассудком. Последние аргументы, которые могли бы его остановить, растворяются вместе с ним в почти железной хватке Капитана Америки, а желание бороться покидает его, уступая место дикой смеси эмоций, в которых он тонет. Стив осторожно гладит его по голове, по спине, продолжая что-то успокаивающе шептать и чувствуя какую-то странную нежность к этому парню. Наверное, потому что по сравнению с ним самим он маленький и хрупкий. Или потому что его хочется спрятать на груди, как котенка, и не отпускать, защищать, накрыть одеялком и уж тем более не отпускать на всякие геройства, слишком опасные для такого, как он. Он знает, что Капитан Россия намного сильнее и это впечатление обманчиво, но... но порой до скрежета зубов хочется обмануться. А здравому смыслу помахать ручкой и послать в далекие края... что в итоге он и делает. Женя долго не хочет отстраняться, позволяя себе утонуть в своих ощущениях даже ценой будущего чувства стыда, которое наверняка сожрет его до обглоданных костей. Ему ужасно неловко и вместе с тем мучительно-хорошо, он прячет глаза и наслаждается его теплом, чисто физически ощущая непозволительность желания чего-то большего. Рядом с ним бушует буря, но вместе с тем спокойно, уютно и надежно, и неудивительно - этот человек внушает спокойствие тысячам людей одним своим появлением. Они совсем разные, это сложно отрицать. Потому что в отличие от Стива, Женя вспыльчивый, непредсказуемый и безрассудный и порой он сам не знает, чего от себя ждать. Вот как сегодня, например... кто мог догадаться, что он после утренней тренировки психанет, пошлет все лесом, отключит телефон и сядет в самолет до Вашингтона? И ведь плевать ему на последствия. А Стив кажется таким невозмутимым и рассудительным, он всегда был такой правильный и строго следовал собственным правилам и принципам, стараясь не нарушать их даже в исключительных случаях... кто мог знать, что это он и есть? - Я... - Слегка отстраняясь от него, Женя пытается подобрать слова, но они как всегда теряются. - Прости. - Он сглатывает и ощущает, как горечь проникает в кровь и растворяется в ней. Горечь. Со сладким привкусом, которого, кажется, слишком мало. - Ничего больше не говори, - мягко говорит Стив и ласково гладит его по голове, перебирая светло-русые пряди и ловя смущенный взгляд синих глаз. - Сложно вести войну, когда он уже проиграна. - Задумчиво замечает он и притягивает его за талию ближе. Женя снова смущается и опускает глаза, бормоча себе под нос что-то типа "а ее и не было этой войны, я сразу проиграл тебе". Он уже не пытается освободится из его хватки, кладет руки ему на грудь и грустно усмехается. - Наверное, это сложно сказать, но... - Он чувствует накатывающую слабость и чувствует, что вот сейчас тот момент, когда понимаешь, что хуже ты уже не сделаешь и все будущие сделанные тобой глупости будут полностью оправданы. - Что именно? - Притворно задумывается Стив, сделав вид, что ударился в воспоминания. - Я не так много знаю фраз на русском, так что... - Значит, больше шансов, что ты меня не поймешь, - Женя выдавливает из себя замученную улыбку и, прежде чем он смог бы что-то ответить, словно не давая себе отступить, почти выпаливает, - в общем... я... я тебя люблю... и я полный кретин. - Поняв, что только что ляпнул, Алферов сокрушенно вздыхает и мечтает вырвать себе язык, но только что он отрезал себе последние пути к отступлению, и что самое страшное - он почти не жалеет об этом. Почти. Он закрывает лицо руками, мечтая-таки провалиться куда-нибудь подальше, и снова прячет голову у него на груди, мысленно повторяя, что предел его глупости никогда еще не был настолько превышен. - Я все понял, - тихо говорит Стив, и голубые глаза загораются в полумраке комнаты, хотя Женя этого не видит, - и у тебя есть полное право тоже назвать меня кретином, - он тихо смеется и гладит мягкие пряди прижавшегося к нему парня. - Почему? - Невнятно бурчит Женя, сильнее зарываясь носом в его футболку, будто надеясь, что она спасет его от последствий. - Потому что я тоже тебя люблю, малявка, - рассмеялся Стив, чувствуя, как его голос сам собой наполняется нежностью, - хотя ты знаешь... - он притворно задумался, - я еще больше твоего не понимал, что со мной творится и почему я тебя хочу то убить, то поцеловать. Наверно, это со мной что-то не так... или я просто еще больший кретин. - Что ты сказал?.. - Женя отстранился от него и нахмурился, глядя в сверкающие голубые глаза, в которых сейчас было... столько всего, что это моментально вызвало новую дрожь по телу. - И я не малявка, мне почти 16... - Пробурчал он, изо всех сил стараясь побороть смущение и скрыть эмоции. Нет, ему послышалось... ему совершенно точно послышалось. Такое бывает, когда он слишком хочет выдать желаемое за действительное. - И имей ввиду, я за тебя возьмусь, - хмыкает Роджерс и легонько треплет его волосы, делая вид, что не видит его смущения, - я конечно, не Тони и за плохие оценки тебя в комнате запирать не буду, но... - Что? Ты издеваешься? - Притворно возмущается Алферов и пытается его оттолкнуть от себя, но Стив только крепче прижимает его к себе, не давая вырваться. - Ты меня еще в угол поставь... Брагин, если узнает, будет счастлив, - фыркает он и демонстративно отворачивается. Стив смеется. - И поставлю, если надо будет, - он делает вид, что задумался, - и вообще... слишком рано тебя потянуло в супергерои, не успели твои родители сделать из тебя человека, надо это исправить. Женя скептически хмыкает и опирается спиной на окно, Стив же хватается за подоконник по обе стороны от него, заключая его в кольцо из своих рук, и утыкается носом в его волосы, улыбаясь своим мыслям. - Типа воспитывать будешь? - Фыркает Алферов и более осторожно обхватывает его талию, по-прежнему ощущая себя неловко. Осознание того, что теперь можно... еще не пришло. - Типа да, - приглушенно отвечает Стив, вдыхая сладковатый запах малины от его волос, - должен же кто-то это делать? - Представляю заголовки газет, - задумчиво замечает Женя, - Капитан Америка в воспитательных целях оставил на всю ночь на горохе Капитана Россию за полученную двойку по географии... в Кремле возмущены, Путин экстренно отменяет поездку на саммит в Финляндию и вызывает по видеосвязи Трампа на разборки... - За такие фантазии точно останешься на всю ночь на горохе, - Стив наконец отстраняется от него и легонько отвешивает ему подзатыльник, Женя морщится, но не может сдержать смех, - и что еще за двойки по географии? Мой любимый предмет был в школе, между прочим. - Он пытается натянуть на лицо строгое выражение, но это еще больше веселит Алферова. - Ненавижу географию, - фыркает он и отмахивается. - А воспитывать меня бесполезно, я честно предупреждаю. Брагин пытается уже 3 года, и... Стив смеется и сгребает его в охапку, еще сильнее взъерошивая и без того растрепанные волосы, что создает вполне конкретное сходство между ними - а он ведь так и не выспался, сколько хотел... - Спорим, что полезно? - Заговорщически шепчет он. Женя морщится, делает вид, что хочет оттолкнуть, но после третьей бесполезной попытки это сделать бросает вырываться. - Спорим, - хитро улыбается он, дотягиваясь до его плеч. Ну да... это новый повод пожалеть, что он ужасно медленно растет. Половина парней в команде уже под 180, а у него даже 170 с большой натяжкой, и это в неполные 16. И где справедливость?! - На что? - Если к твоим 18 годам я сделаю из тебя порядочного человека, то ты будешь должен мне, хм... - Он сделал вид, что усиленно размышляет над вариантами. - Песню на радио, в прямом эфире, вот. - Я не умею петь, - удрученно хмыкает Алферов и закатывает глаза, - если ты хочешь, чтобы я тебя опозорил, придумай другой способ, более оригинальный. - А я вот почему-то уверен, что твое пение еще приятно поразит общественность, - сладким голосом произнес Роджерс, закусив для эффекта губу. Жене вдруг захотелось его треснуть. Совсем немного, так, в качестве маленькой мести... - Думаю, тогда-то Тони наконец перестанет хвастаться, что он голос Америки, я бы хотел это услышать... - Задумчиво добавил он. - А то размеры его эго иногда переходят всякие разумные границы, надо его осадить. - Ну ну, - бурчит Женя, пытаясь представить красочную картинку, как он в прямом эфире говорит на всю страну что-то типа "Эй, Тони, я знаю, что ты это слышишь, так вот Стив просил тебе передать, что у тебя появился конкурент, и сейчас он, то есть я, продемонстрирую результат его воспитания... тапки и помидоры просьба кидать по адресу: Вашингтон...бла бла бла". Последняя мысль его развеселила, и он ухмыльнулся. - А если у тебя не получится? - А если у меня не получится, - смеется Стив и ловит его за талию, снова прижимая к себе, - то я буду тебя целовать каждый день и когда-нибудь все-таки добьюсь своего. Женя с трудом не отводит взгляд и совсем уж по-детски смущается. Но где-то внутри него загорается пламя, а по венам разливается странное, но такое приятное тепло... никогда он еще не испытывал ничего подобного. Он по-прежнему считает себя круглым дураком, да и скорее всего совесть все равно будет грызть, и если в прессе уже знают, что он самовольно свалил из расположения сборной перед вечерней игрой, да еще перед пресскором, то разгребать придется очень долго, но... почему ему настолько все равно? Может, потому что невероятно яркие голубые глаза смотрят настолько искренне и с такой теплотой и нежностью, что где-то за пределами этой комнаты замирает целый мир. Который с огромной вероятностью не готов их принять и который им еще ни один раз предстоит спасти... когда-нибудь потом. Потому что сейчас все становится неважным. Он снова утыкается носом в его футболку и чувствует такое уютное тепло его тела и почти родной запах его духов и ягодного геля для душа наверняка какого-нибудь очередного модного бьюти-бренда, и теплая ладонь гладит его по волосам, будто возвращая в детство, к маме, укладывающей его спать, но только ощущения уже другие. И это не может не нравиться. - Я согласен, - невнятно бормочет он себе под нос, не поднимая головы, - потому что ты мне предоставил прекрасный повод сделать все наперекор и вряд ли ты будешь об этом жалеть. Он отстраняется от него и широко улыбается, нисколько не чувствуя угрызений совести. (А надо?) Стив смеется и пытается смотреть с укором, как и подобает порядочному "родителю". Он решает не говорить ему сразу, что он чертовски прав. Даже если это будет бесконечно заставлять его чувствовать себя последним придурком. В конце концов какая разница, что ты ненормальный, если вас таких двое?