***
Он ошибался, не узнать её невозможно. Богу казалось, что он чувствует её присутствие. На улице он появлялся редко, а когда появлялся, то обязательно видел её. Аид не ходил в людные места, не приближался к огромному черному замку, он ни разу не пытался вернуться и жалел об этом лишь тогда, когда видел на улице девочку с ярко-лиловыми волосами и изумрудными глазами. Если она была в компании детей, становилось ясно, что эта девочка — лидер. Мэл не боялась ничего. Аид сам видел, как она заходит в лавку Урсулы с каким-то мальчонкой и ворует что-нибудь у пиратов. Выходя ночью на улицу, Аид замечал силуэты подростков, прыгающих по крышам, и был уверен, что его дочь среди них. Обветшалые домишки теперь были покрыты граффити. Новое поколение развлекалось, как могло. И красивая подпись «Мэл» или просто «М» — всегда находилась под самыми впечатляющими работами. А ещё Аид знал, что над Мэлли «висит» тень её матери. Это отражалось в рисунках, в словах людей, в самой Малефисенте, которая вырастила из дочери копию себя. И от этого богу становилось тошно. Иногда ему хотелось прокричать: «Она и моя дочь!», но что-то каждый раз его останавливало. Однажды он столкнулся с ней. Уже взрослая девушка смерила его презрительным взглядом, точно копирующим манеру матери. Но Аид был владыкой Душ, и ему хватило пары секунд, чтобы понять: внутри Мэлли другая. Он много слышал о Мэл и её «подвигах». Особенно любили на Острове историю о том, как она спасла дочь Злой Королевы, не позволив коснуться посоха и уснуть на век. Почему-то никого не волновало, как именно подростки нашли Запретную крепость и через что им пришлось пройти. Главное: дочь Великой Малефисенты проявила слабость. Несмотря на это, Мэл продолжала «управлять» Островом. Теперь сопровождал её не только сын Джафара. Четверо подростков объединились и теперь их уже не победить. И они доказывали это делами. Почти весь Остров Потерянных принадлежал им. Исключением были маленькие уголочки земли, которыми владели пираты и подобные им шайки. Слушая истории Селии, он пытался сдержать улыбку. Внутри зарождалось странное чувство, описать которое Аиду сложно, или он просто не хотел этого делать. Простые смертные называют его «гордость». Во время коронации чувства Аида разделились на два лагеря: Мэл освободит их — тогда Малефисента у власти. Мэл останется в Аурадоне — тогда он не сможет даже изредка пересекаться с ней. Но стоило ему увидеть счастливую улыбку на лице дочери — все это показалось незначительным. Аурадону оставалось радоваться тому, что во время котильона Остров Потерянных был окружён барьером. Аид рвал и метал. Ради этого короля Мэл бросила все, а он променял её на какую-то креветку! Да этот мальчишка не стоит ни одной её слезинки! К счастью или сожалению, все закончилось типичным «долго и счастливо». И продолжалось до того момента, пока Мэл вновь не явилась на Остров. Тогда он попытался оправдать себя в её глазах. Вышло не очень. Мэл оказалась очень упрямой. Сама Малефисента могла позавидовать. И переубедить её в том, что Аид делал то, что должен, было очень трудно. Девушка не поверила ни единому слову отца, в очередной раз разбивая его сердце и даже не догадываясь об этом. Всё изменилось в один момент. Когда Аид наконец перестал убегать и переступил через собственную гордость ради дочери. Этот выбор был подобен тому, что Мэл когда-то сделала на коронации. Бог Подземного Мира не сдержал улыбку. Мост. Какой-то слишком яркий и несуразный. Почему же он так… счастлив? По ту сторону стоит его дочь. Эта улыбка кажется Аиду самой прекрасной на свете. И даже присутствие смазливого мальчика не омрачает бога.***
— Вы испортили ей жизнь, но испортить этот день мы не позволим. — говорит парень, скрещивая руки на груди. Его друг согласно кивает. Аид лишь усмехается и бросает взгляд на женщину, что носит статус «матери будущей королевы» — Смените тон, юноши. — холодно замечает Малефисента. — Вы с нами ничего не сделаете, — говорит Карлос, а Джей продолжает кивать. — Мы лучшие друзья Мэл. И она… — блондин замялся. — Попросила нас, — продолжил Джей. — Следить за вами. Просто глаз не спускать, потому что превратить Аурадон в Остров Потерянных для вас — раз плюнуть. — Джей! Карлос! — дверь немного приоткрылась, и в проёме появилась Иви. — Нужна ваша помощь. Шевелитесь! — рявкнула она для убедительности. Аид и Малефисента не смотрели друг на друга. Сейчас бог вновь чувствовал себя трусливым мальчишкой, только бросить дочь в этот раз он не мог. Такому точно нет оправдания. Стоит признать, что Малефисента выглядела прекрасно. Даже на свадьбу дочери она надела черное платье, правда без всяких лохмотьев. Хорошо хоть рогов на голове нету. Вместо них темные волосы, легкими волнами рассыпавшиеся по плечам и подчеркивающие бледность женщины еще больше. — А она ведь завладела миром. Пусть и не так, как ты хотела. — усмехнулся Аид, надеясь разрушить гнетущую тишину. — Королева Острова Потерянных и Аурадона. — прошептала ведьма. — Разве это то, чем стоит гордиться? — она вскинула брови и насмешливо поглядела на мужчину. — Ты то не смогла ей стать… — продолжил Аид с широкой улыбкой на лице. Глаза Малефисенты злобно сверкнули. Женщина сделала шаг вперед и открыла было рот, чтобы уничтожить бывшего мужа одним словом, но не успела. Дверь распахнулась, несколько девушек поклонились и поспешили скрыться с глаз двух злейших когда-то злодеев. Одна из них даже сдавленно пискнула. Следом за ними вышли Карлос с Джеем, а потом уже Иви с Мэл. Мэл как-то упоминала, что ее подруга шикарный модельер, но такого Аид даже представить не мог. На Мэл было белое-белое платье с сине-лиловыми переливающимися узорами. Пышная юбка и длинный подол. А самым прекрасным была улыбка его дочери. Обычно бледная Мэл сегодня была румяней самой Белоснежки. Изумрудные глаза прямо-таки светились от счастья. Девушка обернулась к друзьям. — Увидимся. — Берта вновь улыбнулась. Парни обняли её, бросив на Аида многозначительные взгляды. С каких это пор подростки его отчитывают? Иви, обняв ведьму, что-то прошептала и одарила её широкой улыбкой. — Отлично выглядишь, Мэл! — произнес новый голос. — Белль! — выдохнула будущая королева, обнимая женщину. — Как я рада вас видеть! Бог отметил, что при этом лицо его «ненаглядной» на мгновение потеряло напущенную холодность, и там промелькнула… ревность? Аид вглядывался в лицо женщины и понял, что Мэл на самом деле что-то да значит для неё. Сейчас перед ним была не Великая и Ужасная Малефисента, а потерянная и запутавшаяся женщина, в которую он однажды влюбился и которая проклинает его за то, что он вообще появился в её жизни. — Не волнуйся. Все пройдет замечательно. Бен уже ждет тебя. — Белль подмигнула ведьме, кивнула Аиду и Малефисенте и ушла. Мэл неуверенно обернулась к родителям. Несколько мгновений они молчали. Малефисента вряд ли сейчас скажет то, что должна была бы сказать, поэтому он сделает это. — Ты выглядишь прекрасно. — Аид сжал ладони дочери, и она подняла на него благодарный взгляд. — Ты заслужила этот день. Заслужила своё «долго и счастливо». Ну-ну, — мужчина смахнул маленькую слезинку, заставив девушку усмехнуться. — Сегодня ты не должна плакать, Даже от счастья. — он сжал ее в крепких объятиях, и она прижалась к нему в ответ, словно маленькая девочка, что испугалась монстров под кроватью. — Мэл, — наконец окликнула её Повелительница Тьмы. — Девушка посмотрела на мать, слегка приподняв брови. — Я хочу сказать… Я была… В общем, не знаю… — Мэл не дослушала. Она приблизилась к женщине и обняла ее. Аид с легкой улыбкой отметил, что девушка на голову выше матери. Как же она быстро выросла. — Спасибо, мама. — выдохнула Мэл. Малефисента только кивнула и поспешила в павильон. — Ей нужно время. — Владыка Душ положил руку на плечо дочери. — Она еще не привыкла к тому… какой ты стала. — А какой я стала? — с легкой улыбкой поинтересовалась девушка. — Взрослой. — мужчина взял ее лицо в свои ладони и поцеловал в макушку ярко-лиловых волос. — О такой королеве Аурадон мог только мечтать. — он протянул ей руку. — Идём? — Почему ты так уверен, что я стану хорошей королевой? — спросила Мэл, принимая его руку и начиная медленно двигаться по коридору. — Ты ведь дочь своего отца. — усмехнулся Аид, чувствуя шутливо-возмущенный толчок. И сейчас, ведя свою дочь к алтарю, Аид чувствовал себя самым счастливым во всем мире. Ведь он делал то, что должен.