После войны

Кому, кроме благородного аристократа, под силу собрать под своим предводительством целую армию для защиты мира от темных сил? На этот вопрос жители Ферелдена не смогут дать ответ, потому что именно аристократу было суждено спасти мир от Мора в те злополучные годы. Сейчас, спустя несколько лет, народы еще не отошли от опасности, которая им тогда угрожала. До сих пор отстраиваются некоторые строения, а земля, некогда залитая оскверненной кровью, дает скудные урожаи. Люди, пережившие страшные мгновения той войны, просыпаются по ночам в холодном поту. А те, кто доблестно воевал с оружием в руках, не могут себе найти места в мире, который подавил Мор. По улицам городов тут и там встречаются нищие, порой даже без некоторых частей тела, таких как руки или ноги. Их всех объединяет одно – они воевали, но теперь почти никому не нужны. Молодой мужчина сидел на порожках забегаловки. Его глаза тускло поблескивали, вцепляясь в серые лица прохожих. Старый балахон на крепкой фигуре был изрядно поношен и покоцан, словно его до этого жевал дракон. Мужчина, в принципе, тоже был помят. Его давно немытые волосы крупными разрозненными прядями обрамляли лицо, которое, в свою очередь было покрыто густой растительностью бороды. Борода была настолько густой и темной, что никто бы не взялся сказать: симпатичный этот человек или нет. Да и людям был безразличен этот странный человек, ведь все заняты своими делами. Хотя некоторые прохожие все же бросали на него настороженные взгляды, но подойти не решались – мало ли, что у бывшего вояки на уме, все они после Мора немного чокнутые. Мужчина же лишь усмехался, думая о чем-то своем. Он пришел сюда относительно недавно, но уже подумывал о том, чтобы убраться из этого города. Он видел достаточно. Везде одно и то же, ничего не меняется, сколько бы он ни прошел. От затерянной в горах деревушки до Денерима – разруха, пепел прошедшей войны. И отчего-то все жители Ферелдена считали, что именно они пострадали больше всех в этой войне. Но мужчина был с этим не согласен, ни в коем разе. Айдан встал на ноги, поднял с порожек длинный предмет, завернутый в старое тряпье, и пошел прочь. Из подворотни, которую он медленно прошел, вышел пес и поплелся следом. Короткую шерсть животного в некоторых местах рассекли шрамы: прямые – от мечей, полукружья – видимо, зубы. Парочка нищих напряженно застыли, смотря вслед псу, они даже почти облизнулись при виде мощных мышц, переваливающихся под светло-коричневой шкурой. Но подойти бездомные не решились – пес-то боевой, так еще, по всей видимости, с хозяином. Герой, никем не узнанный, добрался до выхода из города. Парочка худых стражей, чем-то похожих друг на друга, взглянули на него и тут же отвернулись. Им было почти наплевать на этого странного с виду человека – мало ли пилигримов сейчас путешествуют из города в город. Мужчина усмехнулся и побрел дальше. Но как только он немного отошел от деревянных покосившихся ворот, перед ним вдруг, словно ниоткуда, вырос ровный строй конных воинов, во главе которых возвышалась золотистая фигура эльфа. Герой оглянулся, заметив настороженно застывших худых стражей, затем вновь повернулся к отряду. – И долго ты меня искал, Зевран? – голос звучал устало и обреченно. – Достаточно, мой Серый Страж, – усмехнулся эльф и спешился. Мужчина был одного с Зевраном роста, но в массивности фигуры эльф все же проигрывал. Айдан был не очень высоким для человека, что не мешало ему приводить в трепет своих врагов, особенно когда они видели его в бою. Несмотря на свое аристократическое происхождение, Кусланд был берсеком. По словам Огрена: «Самым грозным засранцем, которого я только видел, пусть меня камень за зад укусит!». Как бы там ни было, но Айдан все же принял этот сомнительный комплимент за хорошую характеристику своих воинских талантов. – Тут дальше по дороге есть одна сносная таверна, давай завалимся туда. Как раз обсудим то, зачем ты меня искал, – быстро проговорил Герой, покосившись в сторону худых стражников. Мужчина прошел мимо рыцарей Зеврана, проигнорировав предложенную ему лошадь. Отряду ничего было делать, кроме как поспешно слезть с лошадей и последовать за Айданом – уважение к этому человеку не позволяло воинам так возвышаться над ним. Зевран лишь пожал плечами и побрел за старым другом, ведя за собой своего вороного. Помещение было жарким, но не душным. Гостей встречал типичный хозяин – крупный мужик в засаленном фартуке, с огромными руками и хмурым лицом. Он без интереса посмотрел на путников, ожидая, когда они изъявят свою волю. Даже не поприветствовал. – Эля и мяса моим людям, а еще горячую ванну, да поживее, – властно произнес эльф, кинув в протянутую хозяином ладонь горсть монет. Мужчина нахмурился еще больше, но промолчал. Он недоверчиво взглянул на поблескивающие монеты, сунул их в карман и скрылся, громогласно призывая кого-то. Эльф же, с пренебрежением смотревший вслед мужику, отвернулся, направляясь к столику в темном углу. – Что, не нравятся ароматы моего тела? – хохотнул Айдан, подойдя к Зеврану. – Не то слово, – буркнул эльф, усаживаясь. – Ты воняешь хуже сточной канавы. – А кто-то раньше рассказывал мне, мол, при запахе выгребной ямы ему сразу вспоминается дом! – добродушно пропел мужчина, тоже садясь на деревянную лавку. – Ты так и не понял моих слов, мой недалекий друг. Я говорил тебе о запахе выделанной кожи, а не о помойном ведре, – вздохнул Араннай. – Но будет тебе, мне не хочется вновь поднимать эту тему. – Хорошо, тогда перейдем к более насущной проблеме. Что ты хотел? – Алистер беспокоится, ты давно не появлялся в Денериме, да и в Хайевере о тебе ни слухом, ни духом. – Он опять начал слюни пускать. Словно я безусый малец, за которым нужен глаз да глаз, – пробурчал Айдан. – Да и я в этом отношении согласен с ним. Страж, ты слишком рискуешь, путешествуя один, – настороженность и беспокойство во взгляде эльфа лишь веселили Кусланда. – Зевран, вы, похоже, забыли, кто я. Я ведь Герой Ферелдена! Спас мир от Мора! Убил Архидемона! – слова прозвучали торжественно. – И ты думаешь, что какая-нибудь шайка разбойников с большой дороги сможет меня одолеть? – Айдан, ты ведь просто убегаешь. Воцарилось молчание. Мужчина пристыжено потупился. Эльф сконфуженно отвернулся. – Да, генлок тебя задери, я убегаю! – внезапно воскликнул мужчина, ударив по столешнице кулаком, чем испугал служанку с подносом, которая в это время направлялась к ним. – Я не могу там оставаться. Просто не могу! – продолжал Айдан, не обратив никакого внимания на женщину, которая поспешно убирала разбитые ею кружки, кидая на грозного воина испуганные взгляды. – Ты хоть понимаешь, что это такое? Нет, ты не можешь понять! Они умерли там, в тех стенах. Это место стало их могилой! Да мои строители, когда разбирали старые завалы, нашли обгоревшие тела! – Айдан, успокойся, – миролюбиво урезонил друга Зевран. – Почему ты не вернулся в Денерим? Ты же знаешь, что Алистер с радостью принял бы тебя при дворе. – Двор, – воин словно отшатнулся, услышав это слово. – Все аристократы – лживые твари, которым палец в рот не клади, они тебе не то, что руку, да самого тебя сожрут! Нет, я не могу вернуться, просто не могу. – Хорошо, ты можешь отправиться со мною, я как раз собирался немного попутешествовать, – улыбнулся эльф. – Я подумаю над этим, – хмуро буркнул Герой. В это время к ним подоспел хозяин. Уведомив гостей, что ванна готова, он поспешил удалиться. Что-то в этих странных воинах его настораживало. Айдан, ничего больше не сказав, направился за хозяином, желая скорее соскрести с себя слой грязи. Странно, но у Айдана вдруг возникло неодолимое желание вымыться, хотя до этого момента ему была почти безразлична гигиена – порой больше приходилось жить без ванны во времена странствий. Блаженно вздохнув, Айдан Кусланд опустился в воду, не обращая внимания на легкое жжение бедер с непривычки. Ванна была небольшой, даже его коленки беззастенчиво выглядывали из воды. Мужчина откинул голову на деревянный бортик, закрыв глаза. Перед внутренним взором сразу же начали всплывать серые лица людей, отрывки прошедших событий, обрывки чьих-то фраз. Все смешивалось в серый калейдоскоп, в котором невозможно было разобрать чего-либо, но он и не пытался. Слишком привычным это стало, хотя раньше очень пугало. Он знал, что от этого невозможно будет избавиться – слишком многое он видел, слишком многое пережил. В его жизни, не очень-то длинной для предводителя, уже было принято несметное количество важных решений, от него когда-то многое зависело. Но теперь, когда Айдан выполнил свой долг, люди перестали обращать на него внимание. Он прекрасно знал, что многие даже не знают в лицо своего Героя. Кусланд убедился в этом за многие месяцы странствий. Ну, что же, такова судьба освободителя. Ты нужен, когда сражаешься, после победы – у всех свои заботы. Но Айдан не винил за это людей, потому что понимал их. Ему в свое время тоже было почти безразличны тягости других, лишь долг заставлял молодого человека продолжать свои бравые подвиги, превозмогая боль и лишения. Он был просто-напросто в долгу перед отцом и матерью, которым пообещал отомстить. А победа над Мором лишь сопутствовала его мести. Он не сам избрал путь Серого Стража, это судьба избрала для него этот путь. Но он прошел его с честью, на которую был способен в той ситуации. Его возможности тоже не безграничны, он ошибался. Некоторые даже считали, что Герой Ферелдена совершал аморальные поступки. Ну, ничего не поделаешь, ведь победителей не судят. Но что-то все же тяготило его душу сейчас, после победы. Злой, едкий червячок точил мозг навязчивым вопросом: «Что же теперь тебе осталось?». Айдан не знал, просто не знал. Наверное, ничего. После победы ему ничего не осталось. Конечно, у него вновь было имя, даже более того – народное признание. У него были земли, вновь обретенные земли, которые у него пытались забрать. У него было некоторое богатство. Были преданные друзья, проверенные в боях и общих бедах. А что у него было внутри? Почти ничего. Раньше, во времена его юности, в душе у него была любовь к семье, стране, отечеству. Он любил эту жизнь, потому что ему выпала удача родиться с благородным именем Кусландов. Он любил королевство, особенно двор, потому что его там, как и отца, принимали с почестями. Все его существование можно было назвать счастливым, но сейчас он понимает, что это было псевдосчастье, потому что оно было слишком зыбким. И Хоу это наглядно показал, отняв в одночасье все: имя, земли, близких людей. И пусть Айдан выиграл эту важную для мира войну, но это выжгло в нем все самое лучшее. Теперь он остался один на один со своими переживаниями. Когда продолжался поход, еще можно было отвлечься от горестных мыслей. Сейчас же мирное время, Героя оставили в покое. Но вот вопрос, нужен ли ему этот покой? Вот такой парадокс. Его разрушили не сражения, а то, за что он сражался. Теперь он действительно проиграл. Проиграл не врагам, а самому себе. После войны.