king of sorrow

Я плачу слезами всех...  И в нашей личной войне я погибла прошлой ночью... И все эти пережитки радости и несчастья... Что же мне с ними делать?.. Девочка с мягким взглядом и трагичной улыбкой уже долгое время стоит посреди тихой, унылой улочки, переодически переминаясь с ноги на ногу. Черное платье, с раннего детства излюбленный девочкой атрибут одежды, сегодня было ей очень к лицу. Белый воротник с лаковыми пуговками укрывал хрупкую шею от постороннего мира, длинная юбка плотно прилегала к ногам, скрывая девственные, бледные от холода лодыжки. Замерзшие ступни слегка натирали черные туфли, кричали о том, что малышка Хрона уже выросла из них, и пора обзавестись новенькой парой. Пустой взгляд девочки был устремлен в далекие облака. В мыслях носилась всего одна мысль — когда же она придет..? Небо мрачнело с каждой секундой, минутная стрелка на городских часах беспощадно и неумолимо ползла вперед, вовсе не думая притормозить, и сделать небольшой перерывчик, чайную паузу, что-ли? Беспокойные темные глаза носились от нынешней точки местоположения минутной стрелки до того места, где она обязана была остановить свой ход. Почему же она так и не пришла? Неужели, она соврала?.. Румяное солнышко только-только пропало где-то за горизонтом, уплыв в пучину густых облаков цвета кошачьей блевотины. Одноглазый месяц, возможно, пират, величественно явился на место вечно ухмыляющегося пузатого светила, озаряя город Смерти своим загадочным светом. Но, кажется, столь прекрасная ночная погода будет длиться недолго, ведь тетенька в новостях сообщила доверчивым телезрителям, что этой ночью будет легендарнейшая гроза за последние несколько лет. И вправду, стоило лишь розововолосой Хроне подумать о том, что она по собственной глупости забыла прихватить зонтик, ледяные облачные слезы принялись атаковать землю. Поначалу дождик казался совсем обычным, ничего не предвещало беды, или, наоборот, чего-то хорошего, но спустя несколько мгновений, крупные капли градом посыпались на город, тяжело ударяясь об окна и крыши домов и баров, где детишек на подобии Хроны никто бы любить и жаловать не стал. Я хочу приготовить тебе суп, что согреет твою душу... Но ничего не изменится, совсем ничего не изменится... Это лишь день, который это все принес... Просто еще один день, и ничего хорошего... Светло-розовые пряди с утра вымытых в раковине волос безнадежно намокли и прилипли к бледной коже лица, закрывая обзор. Неугомонный взгляд Хроны метался из одной точки в другую, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, что могло бы оказаться ею. Все пять чувств девочки навострились, она изо всех сил держалась на ногах, не обращая внимание на дождливый барабан, что колотил ее по голове, плечам и спине. Всего один вопрос вырос перед глазами — где же она? Наконец, бедная малышка не выдержала, и тихонько всхлипнула. — Я не знаю, что д-делать... Где ж-же она? Она что, не п-придет?.. - смешанные чувства окутали Хрону с ног до головы, маленькое, ранимое сердечко колотилось в хрупкой груди, подобно беззащитной пташке в клетке. Создалось такое ощущение, что прямо сейчас сердце начнет биться настолько быстро, что просто не выдержит, и, бах, разорвется! Уставшие, заледеневшие ножки больше не могли выполнять свою опорную функцию, и тотчас подкосились, отчего истощенное тело Хроны завалилось набок, прильнув к стене какого-то дома, такого чужого и страшного... Однако, сейчас это не было так важно. Девочка чувствовала обиду. Она, кажется, поняла, что ее обманули, обвели вокруг пальца, просто... разыграли... Безусловно, ее новые друзья из академии давно взяли привычку подшучивать над ней, и делали это не раз и не два, но сегодняшняя ситуация являлась самой обыкновенной, и, черт побери, жестокой игрой с ее ранимыми чувствами. Тяжелая голова, наполненная мрачными мыслями, также прильнула к стене, а с мокрых волос текла свежая, но такая холодная дождевая вода... Стекая со лба, она вела путь через впалые щеки, прямой нос, изящные губы и острый подбородок, а затем проникала не просто в ткань платья, а в душу. Хрону пронзала боль и терзало одиночество. Ей казалось, что весь мир повернулся к ней спиной, предал ее, отверг, бросил, как тут, откуда ни возьмись, появилась она. Хрона была маленькой собачкой, очень верной и преданной собачкой, и ее шаги она была способна узнать из тысячи. Ее запах она была способна уловить из тысячи. Ее нежную, теплую улыбку, такую невинную, она была способна увидеть средь тысячи. Клац-клац, шаги тщательно вымытых туфелек с ремнями-застежками звонко раздавались откуда-то из-за угла. Розововолосая намокшая малышка попыталась позвать ее, но, будучи обессиленной, смогла выдавить лишь жалкий скулеж. Подавшись вперед, Хрона упала на живот, вытянув руки вперед. Удивительно, что именно в этот момент не явился Рагнарек, который так любит поиздеваться, потаскать бедную девочку за уши и нос. Уверенные шаги продолжали раздаваться в определенном ритме. Клац-клац, клац-клац... Изящная, невероятно утонченная фигурка остановилась прямо напротив Хроны, что лежала на сырой земле, подавляемая ледяным душем и острой болью. Фигура в блестящих туфлях и в красной юбке медленно приблизилась к намокшей девочке, остановившись на расстоянии вытянутой руки. Стройные ноги согнулись, и девочка с необычайно добрыми глазами настойчиво посмотрела в лицо Хроне, оказавшись с ней на одном уровне. Подобно ласковому щенку, розововолосая мягко улыбнулась изо всех сил, подняв глаза и вступив в зрительный контакт со своей покровительницей. Она почувствовала себя счастливой, ведь она все-таки пришла, как и обещала. Она все-таки пришла... Диджеи играют одну и ту же песню... У меня столько дел, я должна продолжать... Мне интересно, эта печаль отпустит меня когда-нибудь?.. Я чувствую, будто я — королева печали... — Вставай, детка, ты простудишься... - так неофициально и фамильярно сказала красная юбочка, — Я, кстати, зонтик прихватила... Мака тоже выглядела очень особенно сегодня, несмотря на то, что надела свой привычный костюм. Ее нежная кожа пахла солнцем, а зеленые глаза приветливо сияли. Хрона была безнадежно влюблена в эту сегодняшнюю Маку. Как же сильно ей хотелось бы поиграть с этими мягкими хвостиками, ласково гладить эти русые волосы, вплетая костлявые пальцы в эти пряди, будто сотканные из лучшей ткани во вселенной... Схватившись за предложенную русоволосой руку, мокрая девочка осторожно поднялась на ноги. Первые несколько секунд малышка Хрона никак не могла понять, куда же подевалась безжалостная небесная вода, пока не поняла, что находится под темно-фиолетовым зонтом Маки. Находясь под его защитой, девочка могла не бояться ледяного душа, потому она вздохнула спокойно. — Как же я тебя ждала... — Спасибо за ожидание, милая. Сегодняшнее свидание под луной обещало быть незабываемым. Жутко хохочущий в небе полумесяц скрывался под пеленой котлетных туч, а девочки шли вниз по дороге. Мака крепко держала руку возлюбленной, сплела ее хрупкие пальчики со своими. Для обеих малышек сей момент был воистину волнующим, ведь первая любовь бывает в жизни раз, а первое свидание — тем более. Девочки шли прямо, никуда не сворачивая. Обе смотрели на дорогу, потому как стеснялись заговорить друг с другом. Хрона украдкой поглядывала на Маку. Как же ее личико было прекрасно под лунным светом... Густая челка была аккуратно причесана, губы блестели от гигиенической помады, нанесенной, кажись, минут так двадцать обратно, а на лице девочка не разглядела ни единого места вмешательства макияжа. Ни туши, ни тонального крема, ни какой-либо пудры на гладком лице Маки не было обнаружено. Это было неудивительно, так как русоволосая в глубине души всю жизнь ценила естественную красоту, и, кажется, именно поэтому она полюбила Хрону такой, какая она есть. Полюбила ее синяки под глазами, растерянное выражение лица, светлые брови, на которые никогда не попадал грифель карандашика для бровей, не очень густые ресницы и ничем не примечательные тонкие губы, ведь именно все эти обыкновенные компоненты создавали прекрасный образ Хроны, точно так же, как абсолютно скучные ингредиенты на подобии сахара, муки, молока и яиц создают излюбленные всеми блинчики. Грянул гром, и гигантский столб электричества, тянущийся из скопления густых облаков, ударил в землю, находясь где-то далеко-далеко. Розововолосая малышка испуганно обхватила себя руками, будто пытаясь сжаться в маленький комочек. Она всегда боялась грозы, а сегодняшняя погода вовсе вынудила ее пережить тяжелую нагрузку на психику. Мака знала о страхе ее девочки, и всегда относилась к этому с состраданием. Каждый раз, когда Хрона сталкивалась с этим ужасом, она старалась утешить ее, приласкать, помочь. Именно благодаря таким мгновениям бедная, преданная собачка Хрона навсегда доверила свое беззащитное сердце другому человеку. Именно благодаря таким мгновениям Хрона научилась доверять людям. Любить. Сегодняшний день обещал быть днем перемен. Широко раскрыв зеленые глаза, Мака влюбленно посмотрела на свою малышку, приобняв ее за плечи. — Не бойся, дорогая. Я с тобой. Я с тобой... Хрона уже не боялась. Она лишь молча закусила губу, посильнее обхватив себя руками, и сделала глубокий выдох. Рядом с любимой она могла не бояться. Она научилась быть смелой. Сегодняшняя Мака была очень доброй, и не скупилась на ласковые слова, что согревали душу бедной, маленькой, верной собачки Хроны. Я полагаю, я могла бы просто уйти... Разочарую ли я свое будущее, если останусь? Это лишь день, который это все принес... Просто еще один день, и ничего хорошего... Черная кровь в ее жилах кипела и бурлила, колени предательски дрожали, дыхание сбилось, а во рту почему-то пересохло, в то время как в голову пришла новая мысль — я не знаю, как себя вести с девушками, что же мне делать? Малышка была так счастлива, но в то же время так несчастна... Всю свою жизнь она прожила, опираясь на суровые приказы и с трудом выполняя их. Именно в такие моменты в ней развилось чувство ненависти к себе. Именно в такие моменты она начинала понимать, насколько же она беспомощна. Склонив голову вниз, розововолосая девочка тихонько заплакала, будучи не в силах остановить накативший приступ незнакомого ей прежде чувства. Хрона не могла понять, что за слезы стекали по ее лицу — слезы радости, или все же печали? В ее голове царил полнейший беспорядок, прямо, как в комнате какого-нибудь бунтаря-подростка, и никто, абсолютно никто не мог помочь помочь ей навести порядок. Никто. Кроме Маки Албарн. Хрона ощутила крупные градины не только на своем бледном лице, но и на спине. Тяжелые биты дождливого барабана вновь проникли в ткань ее черного платья, охладив пылкие чувства. Девочка почувствовала прикосновение теплой ладони на своей щеке. Мака сняла свои белоснежные перчатки, идеально выстиранные, что означало что-то важное. Хрона хорошо знала, что ее любимая снимает эти перчатки лишь во время уроков, а также только в тех случаях, когда собирается сказать что-то судьбоносное, что может или разочаровать, или приятно осчастливить будущее. Девочка хорошо помнила, когда Мака сняла при ней перчатки в последний раз. — Давай будем друзьями! - сказала милашка с куцыми хвостиками в тот день, протянув ладонь бедной, испуганной собачке Хроне, еще не способной кому-либо открыть свое сердце. Хрона подняла глаза, столкнувшись взглядом со своей возлюбленной. Та ласково улыбалась, и розововолосая была уверена, что это искренне. Темно-фиолетовый зонт был немедленно отпущен на свободу, и тотчас унесся вниз по улице, подгоняемый порывами ревущего ветра и жестокого марша небесных слез. Догонять убегающего не было смысла. Он, терзаемый свирепыми погодными условиями, бесследно пропал в темноте неосвещенных переулков. Девочки остались одни. И минуты не прошло, как Мака превратилась в такую же промокшую до нитки беспомощную малышку, как и Хрона, но им обеим было все равно. Какая разница, что происходит вокруг в данный момент, когда два любящих сердца, две юных души находятся вместе, когда они есть друг у друга, когда безнадежно влюблены?.. — Подари мне этот танец, - раздался высокий голос Маки в кромешной тьме. Сегодняшний день был невероятно особенным. Обе девочки это прекрасно понимали. — Подарю. Розововолосая девочка приняла протянутую Макой руку, потому была мгновенно притянута ко второй настолько близко, насколько это было возможно. Хрона никогда прежде не вальсировала с кем-либо, и в ее голове все еще металась тревожная мысль "Как мне б-быть? Ч-что мне д-делать?". Бедная девочка не знала, куда ей ставить ноги, не знала, куда девать предательски трясущиеся руки, что ей говорить, и надо ли ей говорить вовсе... Но Мака спасла ее. — Не бойся, не бойся. Положи руку мне на плечо, вот так... А теперь, только не бойся, переставляй ноги вот так... раз-два-три, раз-два-три... Молодец, молодец... Хрона ощутила теплую руку на своей талии, в то время как вторая рука крепко держала дрожащую ладонь. Девочки кружились, шагали вперед-назад по улице, а им в ответ раздавались лишь глухое клац-клац и цок-цок, что принадлежало блестящим, лакированным туфелькам. Розововолосая все еще с трудом переставляла тяжелые, ватные ноги, но в глубине души она хотела продолжать. Она искренне радовалась тому, что происходит, пускай никак не могла поверить в его реальность. Несколько раз неуклюжая малышка наступила на ногу своей зеленоглазой любимой, но та даже и не думала злиться. Она с гордостью смотрела, как распускается этот девственный, юный цветок Хрона. Мака не могла насмотреться на это открытое, счастливое выражение лица перед ней, потому сама чувствовала себя счастливой. Им не нужна была музыка. Биение их сердец слилось воедино, будто в резонансе душ, дыхания сбились, но девочки продолжали кружиться, забыв обо всем на свете. Они были увлечены лишь друг-другом, и не желали думать о чем-либо еще. Они могли бы вальсировать так до бесконечности. В порыве нахлынувших чувств, невероятно обжигающих, Хрона подалась вперед. Их с Макой лица разделяла буквально пара сантиметров, но даже с этого расстояния розововолосая малышка уловила тот самый, такой родной и знакомый запах солнца. Пухлые губы Маки приоткрылись, слегка обнажив белоснежные зубы. Нет. Хрона слишком боялась это сделать. Ее сердце болезненно сжалось, ведь ей никогда прежде не было знакомо это острое, колющее ощущение, когда не можешь поцеловать чьи-то губы, как бы сильно ты ни мечтал об этом. Но Мака снова спасла свою малышку. Мягкие, очаровательные губы слились с тонкими и невзрачными губами в своем первом, волнующем поцелуе. Этот странный, новый опыт был началом чего-то большего, и обе юных души понимали это. Эмоции смешались в одну большую кучу, перевернув весь внутренний мир с ног на голову. Это было воистину прекрасно. Они были безнадежны. Безнадежно влюблены. Диджеи играют одну и ту же песню... У меня столько дел, я должна продолжать... Мне интересно, пройдет ли эта печаль когда-нибудь, отпустит ли меня? Я чувствую, будто я — королева печали...