Goodbye blue sky

Goodbye blue sky... - Джонни, быстрей! – крикнул я. Младший брат увлечённо бегал за «капустницей». Та взмахнула крылышками и упорхнула ввысь – туда, где он её не достанет. Джонни это ничуть не расстроило. Он пожелал ей хорошо долететь к своей семье. Корзина была тяжёлой. Я то и дело перебрасывал её из одной руки в другую, разминая покрасневшие пальцы. Мама положила нам 4 тоста, банку с вареньем, куриные ножки, термос с чаем (надо сказать, дорогая и редкая штука. Изобретён не так давно. Я им очень дорожу!), две кружки, жареный бекон, сыр, масло, столовые приборы и покрывало. И это ещё не считая игрушек Джонни. При подъёме на «холм лепреконов» корзина будто бы становилась ещё тяжелее. - Стив! – крикнул младший и помчался ко мне. – Я хочу быть военным! Как папа! – я закатил глаза. - Тебе всего пять лет, дурья башка... – сказал я, но он совсем меня не слушал. - ... И вот я лечу на аэроплане! Снижаюсь... и... Бах! Бум! Бабам! Всё взрывается! - Дубень, не аэроплан, а бомбардировщик! Мы поднялись на холм. Я начал расстилать покрывало и раскладывать еду. Силой запихнув в Джонни бутерброд, я всучил ему сделанный папой деревянный самолётик, и отправил играть. Зелёная трава выглядела гораздо привлекательней, чем грубое покрывало, поэтому я прилёг на неё. Она была тёплой и влажной. Солнце слепило глаза. Небо поражало глубиной своего цвета. Каждый божий день я что-то высматриваю в нем... Смешно... Ведь я даже не знаю, что я хочу увидеть. Сегодня небо безоблачное. Абсолютно чистое. Хотя мама говорила, что будет дождь. Издалека до меня доносился смех Джонни. Солнце пригрело меня. У горизонта виднелось облако. Но оно было ещё далеко... Это счастье? Джонни подбежал ко мне, и я присел на покрывало. Он вертел в руках самолётик и улыбался. Из его носа торчала большая сопля... - Вот чёрт... – я взял салфетку и убрал соплю. Он скривился. – А что, с соплёй ходить приятнее?.. Джонни хлюпнул носом и посмотрел в сторону. - Мама! – воскликнул он, и я повернул голову туда, куда он смотрел. - Дебил, там никого нет! Я снова взглянул на небо. Облако, которое, казалось, было далеко, уже наползало на солнце. Там, в облаке, что-то мелькнуло. Бомбардировщик? Да нет, не может быть! Это же, блин, Биксби! Самый незаметный городок на карте Америки! Хотя сейчас военное время, нельзя расслабляться, но всё же... Джонни всё смотрел туда, где он, типа, увидел маму. - Джо?.. - Мама. Я снова посмотрел туда. К холму действительно бежала мама. Но как он?.. Я помахал маме. Она не ответила, ибо бежала к нам, подняв подол своей старой цыганской юбки. Немолодая женщина с длинными спутанными волосами, в этой своей юбке, в коричневой кожаной куртке, с морщинками на лице и изящными руками – это наша мама. Фэйт Черити Лайн. Имя как имя. Ничего особенного. Наконец, она дошла до нас. И застыла. С этого момента всё было похоже на старый чёрно-белый фильм ужасов… - Смотри, мамочка, аэроплан в небе. – произнёс Джонни кукольным, немного хриплым голосом. Мамино лицо казалось чужим, далёким. Лицо братишки пугало. Что?.. - Дубень, это не аэроплан, это... О нет... Первый, второй, третий, четвёртый... Небо посерело. Всё стало чёрно-белым. И я, и трава, на которой я лежал, и покрывало, и мамина пёстрая юбка, и брат. Всё чёрно-белое. Мамина рука, тащившая меня, на ощупь была как бумага. Куда мы торопимся? Мама шепчет: «В бомбоубежище, в подвал, в бункер...». А смысл? Они ведь уже здесь. Мы просрали свою жизнь! Самолётик Джонни упал. На его глаза навернулись слёзы, и он зарыдал. Фальшиво так. Если бы это был настоящий Джонни, я бы уже бежал за самолётиком. Но это не он. Мамины губы сжаты в одну белую линию. Ей надо поосторожнее... Она же бумажная... Она же порвётся... Мы умрём? Все ли предсмертные мгновения такие?.. Ну, похожие на старое кино? Что-то чёрное, страшное, начало приближаться к нам... Стивен Лайн. 19. 09. 1925. – 01. 08. 1942 Джон Лайн. 07. 05. 1937. - 01. 08. 1942