Он предупреждал. Он уже не в первый раз предупреждал, что уйдёт. Он говорил постоянно, что каждый закроет глаза, как он. Что не стоит оплакивать темноту, которая никогда не услышит твоих слёз. Не смотря на мрачность этих слов, он всегда говорил их с усмешкой и улыбкой. Так он уверял себя, что говоря эти слова, они отодвинут этот день. Но не смотрите на эту улыбку. Он боялся. Как и все нормальные люди бояться конца. Даже конченный суецидник этого боиться.
Каждый вечер он звонил лично, каждому. Разговаривал по 30 минут и...Прощался
Да, он звонил и говорил, как сильно их любит и ценит, как сильно он благодарен им за пройденное и эмоции. Поверьте, это сложно слышать, что тут, как говорить. Я это слышал каждый вечер, перед сном. Без этого уже жить нельзя, как привычка и зависимость. Ровно в 23:00 ты ложися в кровать и ждёшь звонка, думая о нём. О его зелёных глазах, который несмотря не на что улыбались, даже когда он чем-то недоволен. О его кудрявых волосах, которые он часто прятал, либо под парком, либо под шапкой. Я всегда снимал с него эти вещи, говоря, что это ему не идёт, даже если образ. Вспоминаешь его смех, самые милые и смешные моменты.И ждёшь..
В этот раз я тоже слышал его слова, только вот мне было страшно. Я не знаю, почему так. Мне хотелось сказать:"Давай встретимся? Прогуляемся, поговорим. Ну и что, что темно? Мне это важно. Я скучаю". Но я не сказал. Я понимал, что он не в том положении, чтобы гулять. Чтобы болтать только со мной. Но я хочу. Хочу. Мне казалось, что это последний раз, когда я слышу его голос и я хотел растянуть этот момент на вечность. Его обыденный монолог закончился, да и я уже сказал, как сильно ему благодарен за всё. Он смеялся, пока его голос не затих. Мне было особо страшно, пока я не услышал : — Даня. Мне страшно, — выдавил он из себя. Я моментально встал с постели, слушая, — Я практически ничего не вижу, даже в очках. Я всё хуже могу двигать руками или ногами. Мне всё труднее говорить. Это конец, да? — я слышал последнюю надежду в его словах. Он ждал поддержки. Именно от меня. — Ну, что за глупости? Ты просто устал. Ложись спать, всё пройдёт —, с улыбкой сказал я. Главное не показывать, насколько мне страшно это слышать. Боюсь я не меньше его. — Не ври мне, прошу! Ответь! Это конец!? Конец.. — я чувствовал. Я ему нужен, как никто никому, — Мне страшно, Даня. Прошу, не покидай меня. Поговори со мной, прошу. Я не хочу один —, меня пробила дрожь и я сильнее сжал телефон. Я чувствую, что заплачу, но нельзя: — Я тебя не брошу. Никогда не брошу.***
Я бежал со всех ног, запрыгивая в каждый вагон метро, не смотря на возмущение людей. Мне главное прийти и не сбросить трубку. Да, всё это время я говорил с ним по телефону. Ему было страшно от того, что я просто молчу, по этому я описывал ему всё, что видел, получая одобрительное мычание.***
Я открыл дверь дубликатами, которые даны были мне и закрыв дверь на один оборот. Я быстро снял ботинки, швырнув их в угол и кинул куртку на пол. Я ворвался в спальню. Он сидел на краю кровати, смотря вперёд, сжимая в дрожащих руках телефон. Я подошёл к нему и присел на корточки. Он меня не видит. Он просто не видит. Я взял его руку и он вздрогнул. — Дан?.. — я промолчал, присловнив его руку к своей щеке. Он меня ощупал и я увидел на его лице лёгкую улыбку, — Данила —, я тоже улыбнулся и встал, прижав его к себе. Он в меня вцепился, жадно прижимая к себе, — Я думал, ты не придёшь —, я чувствовал, что он уже плачет и я не могу сказать "стоп". — Ты забыл? Я пообещал, что не брошу. Не брошу Я снял с него очки, с них нет толку. Я уложил его на кровать и лёг рядом, прижимая к себе, а он обнимал в ответ, не желая отпускать. Он просил рассказывать что-то. Я сама оригинальность и решил припомнить все весёлые моменты.***
Он смеялся, прижимаясь ко мне, после мы заладили разговор о каком-то пустике и поболтали так до утра. Я был невероятно рад этому. Мне нравилось доставлять тепло. Моё "хочу" сбылось. Я был счастлив, но плакал. Без остановки. Я наверное уже опух. Я понимаю, что это не вечно. Жаль, что это счастье не вечно.***
— Дань, — я хмыкнул, поглаживая его по голове, — как жаль, что я тебя не вижу — я усмехнулся, уложив его поудобнее перед собой: — И не надо. Выгляжу просто ужастно —, но тут же его рука нащупала мою шею и переползла на щёку: — Ты плачешь, Дань, — я усмехнулся и прижал его руку к себе, — Почему? — он смотрел прямо мне в глаза. Он не видел, но чувствовал. Я прикусил губу и опустил голову, прошептав: — Мне страшно —, его рука тоже задрожала и я поднял взгляд. Его трясло а на щёки выступили слёзы. Я быстро прижал его к себе, подерживая, как мог. Я и целовал его, и обнимал и нашёптывал что-то. Он очень жалобно скулил, просил помощи. А я помочь не могу. Я отказывался это воспринимать. Это конец, который я не хочу. Спустя мучительные 10 минут судороги прошли. Я уложил его на кровать, вытирая слёзы с его глаз и целуя руку. Скорая не поможет. Он сам чуял конец. Напоследок он улыбнулся: — Спасибо тебе, Данил. Правда спасибо.. Прости, не могу подругому отблагодарить тебя за всё, что ты делал. Ты меня из такого дерьма вытаскивал. Да даже сейчас... — у него выступили слёзы, опять, — Спасибо. Я правда не понимаю, почему ты это делал, но спасибо —, я не выдержал и уже ничего не скрывая зарыдал. Я не хочу прощаться! Я не хочу конца! Я не хочу так. Он убрал улыбку и ели дрожащей рукой нащупал мою руку, — Не плачь по темноте, она не услышит — тут он очень сильно сжал мне руку:До встречи в темноте, Дань, она всё видит
Его хватка ослаблала, а после и вовсе рука свалилась на постель. Я минуту не шевелился, обрабатывай происходящее. После я улыбнулся и взял его на руки, прижимая к себе. Его нет. Вот так. Минуту назад я его обнимал и говорил, а уже сейчас он остывает. Но я выполнил обещание и я осчастливил его перед смертью. — Ты не понимал, почему, — дрожащим голосом произнёс я, уткнувшись в его плечо, — А я напросто тебя люблю..