Коробка с игрушками

- Я вернусь утром, не жди, ложись спать. – Слова Романа заставили оторваться от глупой игры в телефоне, в которой он лениво переставлял циферки, дожидаясь, пока тот доделает свои дела в ноутбуке. И вот, он, видимо, доделал. Только это ни капли не помогло надежде оказаться, наконец, с ним в постели. Это желание стало почти невыносимым Джейсона еще с обеда, когда папа, вызвав его на короткий разговор в кабинете, уложил на стол, подвинув компьютер в сторону, а потом несколько минут оглаживал его, легко касаясь затянутыми в кожаные перчатки пальцами вдоль всего тела, подняв рубашку, мелкими движениями надавливая на соски. Желание скапливалось внизу, заставляя еле заметно подаваться вперед бедрами, интуитивно пытаясь потереться членом о локоть Романа. А потом тот поцеловал Джейсона, так тягуче томно, что он окончательно поплыл, словно превращаясь в безвольную массу, распластанную по гладкой поверхности. И все это только для того, чтобы услышать: «Увидимся вечером, Джейсон». Принцип «мы играем тогда, когда того хочу я» соблюдался неукоснительно. У самого Джейсона дел в этот вечер, как ни странно, не было, поэтому он мог позволить себе наслаждаться предвкушением, вместо того, чтобы быстро кончить, подрочив себе в душе, чтобы нереализованные желания не мешали ему соображать и сосредоточиться на деле. Рассеянности допускать было нельзя – все же в их бизнесе ошибка могла привести к смерти. Так что он просто валялся на кровати, ожидая Романа. Тот вернулся рано, но сразу же сел за компьютер, вероятно, что-то проверить, и вот теперь снова уходил. - Тебе помощь не нужна? Что-то случилось? – Он был уверен, что не происходит ничего особенного, что требовало бы срочной ночной поездки, а, значит… - Нет, отдыхай, малыш, это просто переговоры с Пингвином. Ты сам говорил, что его вид в сауне слишком вреден для твоей юной психики, - Роман хмыкнул, ответив сразу на оба вопроса – и на все, которые еще только можно будет задать, сразу, а потом ушел. Пингвина в сауне и правда не хотелось. Хотелось Романа. В сауне, в постели, на столе – где угодно. Но до утра ждать было слишком долго, тем более, что после подобных переговоров тот всегда приходил усталым и мог только спать, будто подобное времяпрепровождение утомляло его сильнее, чем несколько бессонных дней в работе. Джейсон выключел верхний свет и растянулся на кровати, но сон не шел. Мозг подкидывал разнообразные фантазии, слишком мутные, чтобы задуматься об их воплощении, а тело желало разрядки. Поэтому не было ничего проще, чем спустить трусы и обхватить свой член пальцами, начав задумчиво гладить его. Казалось бы, просто двигаешь рукой в убыстряющемся темпе, быстро кончаешь и ложишься спать. Но… этого не случалось. Механических действий не хватало для того, чтобы кончить, нужно было что-то, что заставило бы все его существо сосредоточиться на ощущениях. Какое-то яркое возбуждающее событие, вокруг которого можно было бы обернуть свои фантазии. Вспомнилось утро, когда он, еще теплый и возбужденный спросонья ласкался к Роману, откровенно показывая, что именно он хочет. - Нет, Джейсон, - Роман, успевший взять телефон с тумбочки, явно уже увлекся рабочими вопросами, - Сейчас я не хочу. - Ну пап? – Он потерся вставшим членом о бедро Романа. - Джейсон, - Тот отвлекся от своего дела только для того, чтобы взять его сзади за волосы и заставить посмотреть на него, - Я не хочу сейчас. Если хочешь чего – то, то вон твоя коробка с игрушками, поиграй сам. Оставалось только обиженно фыркнуть, мол «тогда чем-нибудь другим займусь». Именно поэтому, когда Роман позвал его к себе, Джейсон надеялся, что их ждет не деловая встреча. Сознание пыталась строить конструкции вокруг того, что было бы, если бы Роман не отогнал его. Ласкал ли бы он его лениво, одной рукой, не отрываясь от телефона? Позволил бы сделать ему минет? Сказал бы достать какую-то игрушку? Мысли снова возвращались к коробке. Эта коробка была тут всегда, но о ее содержимом Джейсон в детстве не задумывался. И только, когда однажды Роман сказал ему взять оттуда веревку для очередной их игры, он обнаружил, что там были всевозможные секс-игрушки. Правда ничего особенно интересного там не было – всякие веревки, зажимы, портупеи – ему не было интересно подобное. Зато, когда ему снова сказали открыть эту коробку, она была битком набита разными игрушками, куда больше подходящими ему. Сверху была красивая открытка с надписью «поиграй для меня» И сейчас очень захотелось «поиграть», пусть Романа рядом и не было. Он потянулся к коробке, открыл ее, и щеки наполнились жаром. Он помнил каждую вещь этой коробки, помнил как она чувствуется внутри. Ох. Тот раз, когда Роман связал его, и погружал в его задницу разные предметы, и нужно было описывать их, говорить какими они чувствуются, какой приятнее, и… Джейсон облизнулся, задрожав от желания. Хотелось, чтобы Роман был рядом, чтобы сказал, какую игрушку выбрать, чтобы он пусть не касался, не делал чего-то сам, но смотрел, чтобы можно было видеть, как его действия находят отклик в глазах Романа, в том, как меняется его поза. «Покажи папочке, что ты хотел бы, чтобы он с тобой сделал, и, возможно, меня это заинтересует». Мысли плавились в возбуждении, растекаясь между сладкими сценами прошлого, которых было так много. Что бы он сейчас показал папочке? Легко было представить, что Роман сидит, откинувшись на подушки, и наблюдает за ним. Ничего засовывать в себя не хотелось – где-то на периферии сознания болталось осознание, что он просто лежит один в комнате, а что-то подобное делать в одиночестве казалось глупым и немного страшным. Подобные взаимодействия были для него возможны только с Романом. Без него это сразу казалось чем-то неправильным, нежеланным, почти насильственным. И он понимал, что вместо удовольствия, попытка поиграть так в одиночестве приведет только к неприятному привкусу во рту и судороге внутри. Что бы он еще мог предложить папочке? Взгляд зацепился за черный, но вполне похожий на настоящий, силиконовый член. Он достал его, и устроился с ним на подушках. На секунду собственные действия показались глупыми, захотелось выключить ночник и забраться под одеяло, но стоило вернуть руку на свой член, как эти мысли исчезли. Нужно было всего лишь закрыть глаза и коснуться его губами. Вспомнилось, что этот член был в его заднице, что Роман помещал его туда – длинный, мягкий, позволяющий сжиматься вокруг всей его длины, и очень приятный. Вкус игрушки был совсем не таким, как вкус настоящего члена. И еще приходилось придерживать его рукой. Он насадился губами на игрушку, поднимая задницу вверх. Да, именно это он и хотел бы сейчас показать Роману, если бы тот сидел, откинувшись на подушки, и наблюдая за ним. Он снова прикрыл глаза, начиная выравнивать ритм движений своей руки и головы, которой он двигал вверх-вниз по искусственному члену. Именно этого он хотел сейчас, в голове непрерывно крутилось умоляющее «Пааааап! Папочка!», словно кто-то мог дать ему желаемое. Он невнятно стонал что-то, продолжая насаживаться на игрушку и… - А можно теперь то же самое, только со мной? Голос заставил его прервать свое занятие и чуть ли не подпрыгнуть на кровати. В дверях стоял Роман, любуясь им. Словно бы он вышел прямо из его фантазии. - Всегда, пап.