Песня

Сижу, курю. Ну как курю? Жую мерзкую никотиновую жвачку «никоретто». С недавнего времени на нашем, высокотехнологичном предприятии запрещено курение. Это новый молодой коммерческий директор, на волне всеобщего «здорового образа», постарался. А вот и он, собственной персоной, нарисовался, не сотрешь! – Коллеги, разрешите представить вам нашего нового сотрудника, Каири Валентиновна Смирнова, менеджер по рекламе, – Андрей Ильич слегка споткнулся о необычное имя «нового сотрудника». – Кира? – переспросила Светочка Михайловна, наша главная породистая козочка. «Почему козочка?» – спросите вы, – «Потому, что также громко цокает копытцами по мрамору нашего коридора, жрёт тонны травы и гадит где только можно «орешками» своих сплетен, слухов и домыслов». – Каири, – уточнила «новый сотрудник» и, гордо вздернув носик, сразу дала понять, что «Кирой» не станет. Девушка красива, нет, даже не так, она не просто красива, она необычна, даже для такого большого города, как наш. Молочный шоколад, именно эта ассоциация приходит на ум при виде неё. Темная кожа, очень «теплая» на вид, неожиданно гладкие черные волосы, светлые, слишком светлые, для такой темной кожи глаза, вообще, рай для генетиков. «Шоколадка» в очень красивой обертке: тёмно-голубой, строгий офисный костюм, явно дорогого бренда, ярко-белая блуза, туфли и сумочка также на уровне – «очень стильно, не для всех». Наверное, чья-то протеже-любовница. Новых менеджеров по рекламе нам не было нужно, от слова совсем. – Ну, осваивайтесь здесь, Каири Валентиновна, – то, как подчеркнуто вежливо, наш коммерческий обращается к девушке, наводит на мысль, что если и любовница, то какого-то очень важного члена, возможно даже правления, возможно даже и не нашего, безусловно, успешного, но всё же небольшого предприятия. А может и дочь. Девушка проходит на указанное ей Андреем Ильичем место. – Люся! – это уже мне. – Ознакомьте Каири Валентиновну с разработкой по «Книга-Город», этот проект теперь будет вести она, – «О как!» Ну как же я забыла, Маша, наш третий менеджер, скоропостижно сбежала, другого слова не скажешь, в декрет. Машенька быстро сообразила, что кроме амбиций, для успешного карьерного роста, нужно не только иметь мозги в голове и уметь ими пользоваться, но и работать! Поэтому, почувствовав, что дело «пахнет керосином» и очень крупный потенциальный клиент нашего издательства в недоумении смотрит на разработанный ею проект и, всё более заинтересованно в сторону наших конкурентов, быстро сбежала. В декрет. Дело техники, как говорится. Да, позвольте представиться, Люся, просто Люся. Хоть я и старший менеджер по рекламе. Преимуществ почти ноль, а головной боли вагон и маленькая тележка. Единственное, что я отстояла – это свой офисный стиль, ну как свой, он полностью соответствует кодексу деловой этики нашей фирмы (да, у нас есть и такой), только разделу «Для мужчин», хоть мужчин я не люблю, я люблю женщин, а вот мужская одежда мне нравится. – Конечно, Андрей Ильич, я всё покажу, – кивая, он покидает наш кабинет. – Добро пожаловать, Каири Валентиновна, – подхожу к Машенькиному, уже бывшему Машенькиному месту: – Меня зовут Людмила Анатольевна, я расскажу вам про «Книга-Город», это очень крупный потенциальный клиент. – Пожалуйста, можно просто Каири, Людмила Анатольевна, – она смотрит с любопытством, не скрывая своего удивления. Конечно, опознать во мне прекрасный пол, так же сложно, как найти воду в эфиопской пустыне. Я слежу за собой, но что поделать, выгляжу как молодой, симпатичный парень в офисном костюме, чисто мужского кроя из хорошего материала, серо-стального, почти графитового цвета, качественные туфли и мои любимые очки RayBan. У меня светло-русые волосы, стильная мужская стрижка. И да, мне нравится, как я выгляжу, и нравится интерес, мелькнувший в глазах Каири, она заинтригована, я, честно говоря, тоже. Не встречала в наших местах подобного типажа. – Хорошо, Каири, меня можешь звать Люсей, все так называют в офисе, устала бороться, такая маленькая месть, за то, что выгляжу «не так». – Ну какая же вы Люся? Вы Мил, прямо настоящий Мил! – вот так поворот. Мил, да ещё в мужском роде? – Хорошо, если нравится, пусть будет Мил, – старательно «не замечаю» это провокационное обращение ко мне. На провокации не ведусь. А сердечко ускоряет свой бег, несмотря ни на что, «шоколадка» Каири нравится мне. Рассказываю ей про проект, про требования клиента, про сжатые сроки и про косяки Машеньки. Она задает правильные вопросы, выдвигает дельные предложения, она умна. Хочу узнать о ней больше. – Каири, время перерыва через пятнадцать минут, не откажетесь пообедать со мной? – спрашиваю, а сама думаю, зачем, зачем, ведь она точно чья-то. Чья-то любовница. Потом будет больно рваться сердце, рыдать в молчаливых стонах душа, но я спросила, ведь не показался мне этот заинтересованный, промелькнувший взгляд. Оценивающе-одобряющий, вселяющий надежду. – Конечно, Мил, с удовольствием, покажете мне тут всё? Я ведь не была раньше в этом офисном центре, – «Уффф, согласилась, она согласилась, так спокойно, Мил спокойно, просто ответила любезностью на любезность. Ну а вдруг, чем черт не шутит? Вдруг я тоже ей понравилась». – Тогда пойдемте, – я подскакиваю, хватаю свой клатч, тоже в моем стиле, типично мужской и антилопой скачу к дверям, наши козочки изумленно смотрят нам в след, как же, абсолютно нетипичное для меня поведение. А мне море по колено, я счастлива! Мы спускаемся с нашего четырнадцатого этажа, на второй, где расположена «зона отдохновения» офисного люда, всего двадцатипятиэтажного офисного здания – кафешки, магазинчики, есть даже бильярд, для любителей погонять шары в обеденный перерыв. Я веду Каири в любимый мой тихий кафетерий, где пекут необыкновенные плюшки и варят обалденный кофе, а во время обеда, делают пиццу, подают замечательные супчики и салаты, с нормальным количеством овощей и зелени, а не тот корм, что жуют наши козочки в заведении напротив. Каири берет замечательный местный Цезарь (моя рекомендация) и суп-лапшу с грибами, я заказываю пиццу и чай. Некоторое время ждем заказ, я вымучиваю из себя слова, как-то совсем отупела от волнения, хотя, казалось бы, тем для первого неформального разговора предостаточно. Наконец нам приносят обед, и я облегченно затыкаю рот пиццей. – Мил, а ты всегда так ходишь, во всем мужском, ты лесбиянка и занимаешься сексом с женщинами или просто прикалываешься? – пхпх-кхкххк, пицца застряла где-то в пути по горлу. Я откашливаюсь, успевая удивленно пялиться на девушку, и, пытаясь сообразить, что это сейчас было, она всегда так непосредственно высказывает свои вопросы напрямую и что вообще на это ответить? Правду? Что я лесбиянка и предпочитаю в сексе женщин, что она нравится мне, что я привела её в это тихое местечко, в надежде на взаимность? Как она воспримет это, хотя, учитывая прямоту и конкретность заданного вопроса, надеюсь, что воспримет спокойно. – Да, – тихо мямлю я. – Что «да»? – Каири весело смотрит на меня, в светло-карих глазах мелькают солнечные искорки и смешинки. – Да, всегда так одеваюсь. Да – лесбиянка, нет – не прикалываюсь, и да, ты мне нравишься, – ой, последнего она же не спрашивала, я реально тупею на глазах. – Ясно, – она уже откровенно хихикает, я смущенно утыкаюсь в свой чай, более не рискуя с пиццей. Каири, отсмеявшись, невозмутимо продолжает есть грибную лапшу, и никаких, никаких блядь комментариев больше!!! Немного успокоившись, и выпив весь чай, я все-таки заказала еще, ибо есть все же хотелось, а всухомятку я не могу. – Хорошо, не думала, что ты такая молчаливая, – «Шта?» Стоило мне опять попытаться пообедать, как Каири тут как тут. Что ж за невезение, неопределенно пожимаю плечами, намекая, что пока сказать ничего не рискну и усиленно работаю челюстями. – Я расскажу о себе, училась в Москве, сюда приехала работать потому-что в Москве не хочу, там не будет простора самостоятельности, папа, он такой папа, везде «соломки подстелет», не спрашивая, надо ли оно мне, хотя он конечно и здесь может «посодействовать», но все-таки шансов больше. Мама из Эритреи, я её никогда не видела, папа не рассказывает, шипит и плюется, – «Интересно, кто же у нас папа». Я, наконец, прожевала свою пиццу и рвалась вступить в разговор, очевидно, калории добрались до мозга. – Вообще маму не видела, даже на фото? – вот что я мелю, очевидно, не калории добрались, очевидно, жиром зарастает мой бедный мозг. – Нет, не видела, вот, на восемнадцатый день рождения папа отдал мне это, – протягивает мне руку, там, на тонком запястье блестит тройной браслет, три тонких ободка свободно скреплены тремя цепочками, на ободках что-то отчеканено, вроде надписей, буквы как в арабском письме, но я не разбираюсь в этом, я держу её за руку и меня потряхивает от этой маленькой, такой нежной ручки, от того, какие чувства она вызывает во мне. Мне страшно такой сильной реакции, а она всё продолжает что-то рассказывать. А я почти не слышу. – Означает «песня» – «А?» – Что прости? – дебилка, тебе рассказывают, а ты не слушаешь. – Каири означает – песня, мама оставила отцу меня, имя и браслет. Песня, я очень надеюсь, что эта Песня не останется равнодушна ко мне, похоже я попала. Мысли только о том, как же мне эту Песню приручить, забрать себе, в эксклюзивный плейлист, плейлист только для меня. Каири отнимает у меня ладошку, мы расплачиваемся и выходим из кафе, возвращаемся в офис и приступаем каждая к своей работе. Так проходит неделя. Мои попытки как-то сдвинуться с «мертвой» точки встречали неизменное дружелюбие, очередной рассказ о детстве и учебе. Максимум, что мне удается, это иногда подержать в руках тонкую ручку, якобы рассматривая пресловутый «мамин» браслет. И даже попытка украдкой поцеловать пальчики немедленно влечет «санкции» - ручку у меня отбирают. Каири мрачнеет и не смотрит мне в глаза. Она не отказывается сходить со мной в кафе в обеденный перерыв, но мне так и не удается продолжить наше общение в более неформальной обстановке, на мои приглашения в кино, парк, цирк она отвечает вежливым отказом. Даже планетарий её не соблазнил. А ещё через неделю она исчезает. Просто не приходит на работу в понедельник утром. На мой изумленно-красноречивный взгляд Светочка ехидно замечает: – Уехала твоя зазноба, взяла неделю за свой счет и упорхнула. Ну вот и всё. Раскатала ты губешки Люся, попроси у Деда Мороза губозакаточную машинку, как раз праздник близится. Чудес не бывает, две недели неверного счастья, надежд и сомнений и сказка кончилась. Хватаю свой клатч: – Я на десять минут отлучусь, – выбегаю из офиса, быстро забегаю в ближайшую лавку и покупаю сигареты. В общей курилке нашего офисного центра плавают слои дыма, не помогают никакие навороченные вытяжки, конечно, утро, народ выпил первую кружечку кофе и потянулся покурить. После месяца «воздержания» первая же затяжка уносит меня в сиреневую даль. Мысли разбегаются по закаулкам и никак не хотят выстроиться в ровный рядочек. Так, соберись, соберись Люся. Как же так опять получилось, что ты втрескалась в неподходящую девушку? Вопрос, ответа на который у меня нет. На неделю, Светочка сказала, что на неделю, значит, не всё еще потеряно, главное пережить эту неделю. Я предыдущие две еле пережила, когда настроение двигалось у меня вверх-вниз, начиная с утра, когда оно стремительным боингом рвалось ввысь, достигая пика к обеду и совместному походу в кафе, потом постепенно выравнивая свой полет, когда вместо работы, я занималась придумыванием мест и предлогов для внерабочей встречи, тире свидания с Каири. И каждый вечер очередной боинг совершал самоубийственную авиакатастрофу под звуки траурного марша и очередного вежливого отказа. Ночами мне снилась откровенная похабщина, я просыпалась по нескольку раз и даже ходила в душ. А утром новенький, блестящий самолет был в предвкушении взлёта. Господи, как же я проживу неделю без этих утренних взлетов, в одном сплошном, непрерывающемся штопоре? Четыре дня прошли, ну как прошли, проползли как маленькие черепашки по Кара-Кумской пустыне. Единственное, что меня спасало, это предновогодняя запарка, отсутствие Каири безусловно сказалось на работе, хоть она и сделала отличный проект для «Книга-Город» и потенциальный клиент потерял это раздражающее «потенциальный». Ну и никотин, почти побежденная никотиновая зависимость расцвела «махровым цветом». Я курила, меня не останавливало ни отсутствие курилки на нашем этаже и необходимость спускаться на «общий» второй, ни укоризненные взгляды Андрея Ильича, ни сморщенные носики нашего табунчика семейства полорогих. До Нового Года осталось пять дней, незаметно подкралась пятница, а с ней и корпоратив. Корпоратив, странное, для меня, мероприятие, на котором ты вроде как отмечаешь абсолютно семейный праздник, во-первых, раньше времени, во-вторых, с людьми, с которыми проводишь и так большую часть сознательного времени в ущерб родным и близким. Многим нравится, но не моё это. Так как мероприятие является обязательным, откреститься не получается и я уныло провожу пятничный вечер в неплохом в общем-то ресторане, за счет компании, в своем обычном костюме, пару раз меня принимают за молодого человека и пытаются клеить, вяло отбиваюсь и так же вяло ковыряюсь в каком-то салатике. Каири не вернулась и никак не дала о себе знать. Стоило ожидать, ведь 30 и 31 декабря наша компания не работает, печатная отрасль – не пожарная служба, скорая помощь или алкомаркет, которые нужны всегда и круглосуточно. И как я сразу не сообразила, что эта неделя «за свой счет», плавно перетекает в новогодние каникулы. Домучив салат, я, «огородами» перебазировалась в гардеробную, накинула пальто и почти бегом отправилась домой, где уснула, как ни странно быстро и без всяких сновидений, во всяком случае, на утро, я их не помнила. Новый Год мне отмечать было не с кем, от слова совсем, если не считать любимого кота Кузьку и так же горячо любимого телека. Телек кроме электричества ничего не употребляет, очень экономичный собутыльник, а Кузьке, конечно, нужно купить любимый деликатес. Надо сказать, что кот у меня такой же нестандартный, как и я. Толи на него повлияло лишение в ранней юности всех котовых причиндалов, толи моя аура так действует, но он просто обожает картошку фри из Макдональдса, причем верещит, пока не дашь ему именно по одной штучке из рук, из миски не жрёт. Еда эта, безусловно, вредная не только для кошачьего организма, но и для человеческого, но мы же редко, так я успокаиваю свою совесть и отгоняю мысли о «скорой ветеринарной помощи» в новогоднюю ночь. Меню кота решено. Свое меню я решила отдать на откуп ближайшего маркета, по-принципу – «на что глаз упадет». Глаз в итоге упал на бутылку шампанского вина, баночку красной икры, три вида сыра (каюсь, люблю хороший сыр), кусок сырого мяса в «вакууме» уже замаринованного, доставай и запекай, мандарины. А вот дальше глаз стал «падать» на абсолютно нетипичные для меня продукты, очнулась я уже на кассе и с оторопью обозрела содержимое своей тележки: мороженые мидии, ананас, физалис (что вообще с ним делают?), бутылка сухого белого (фу, кислятина), и куча баночек с какими-то незнакомыми специями. Уже подошла моя очередь, я покорно выложила весь этот набор перед кассиршей и оказалась с кучей продуктов, часть из которых понятия не имела как готовить. Наступило 31 декабря, квартиру мы с Кузей отдраили ещё накануне, осталось приготовить что-нибудь, из того, что я купила. Ну, с мясом всё понятно, с холодными закусками тоже, а вот что делать с остальными экзотическими ингредиентами? Кузя стырил физалис и гонял его по комнате, как будто в детство вернулся. Со вздохом я полезла в телефон, надеясь, что какой-нибудь кулинарный сайт скомпонует тот странный набор, что я умудрилась приобрести. Телефон показал мне фигу, чего в принципе и стоило ожидать, и неожиданно зазвонил. Незнакомый номер на экране вызвал у меня мгновенную сухость во рту и мурашки по всему телу, нажав на кнопку, я буквально прокаркала: – Алло? – тишина, а потом несмелый, но такой долгожданный голос пропел несколько удивленно: – Мил? – Да, да, это я, а куда ты пропала, я так соскучилась, – слова лились из меня потоком, не давая Каири возможности ни то, что ответить мне нормально, мяукнуть даже не давая. – Мил, – она, наконец, сумела вклиниться в «ниагару» моего словоизвержения. – Мил, ты дома? – Конечно, конечно дома! – Я заеду к тебе сейчас, удобно будет? – Конечно, я жду тебя, – с тобой мне удобно всё, песенка моя. Надеюсь ты приехала не для того чтобы попрощаться окончательно и исчезнуть из моей жизни. Только не исчезай, я согласна просто смотреть на тебя, обедать с тобой, просто разговаривать иногда. Я заполошно бегаю по квартире, пытаясь одновременно переодеться, причесаться, покурить и отогнать кота от остатков физалиса. Звонок в дверь, уже???!! Бегу, дрожащими руками открываю все замки (тяжелое наследие прежних хозяев) и, наконец, вижу свою Каири, свою Песню. Она светиться от счастья и хитренько поглядывает на меня, оценивая мой заполошный вид. – Привет, я скучала, – просто и прямо с порога признается она. – А я как скучала, где ты была, почему уехала, – она машет рукой, понимая, очевидно, что я вновь утоплю её в словесном водовороте. – Я ездила к папе, он нашел мне жениха, – моё сердце падает не просто куда-то в желудок, оно где-то в районе коленок. Иначе, почему ноги подгибаются? – Мил, не волнуйся, Мил, папа любит меня, я сказала, что моё сердце не свободно, – Каири смущенно опустила глаза: – Он, конечно, шипел и плевался, но знает, что в таких вопросах спорить со мной бесполезно. Я приехала встретить праздник с тобой. – У меня ничего не приготовлено, – в ступоре бормочу я. – Сейчас всё приготовим, о! Кот!! – Кузя тут же оказывается в руках моей (теперь уже моей) девушки и от неожиданности даже не сопротивляется и не шипит: – Ты купила ему вкусняху на праздник? – Конечно, купила, – вздыхаю про себя (будет «бой» за картоху для кота, Каири искренне ненавидит Макдональдс). Мы быстро готовим праздничный стол, Каири недоуменно смотрит на меня – как ты умудрилась купить такой набор продуктов? Не знала, что любишь экзотическую кухню. – Сама удивляюсь, как-то так вышло. Само, – я смотрю прямо ей в глаза, искренне раскаиваясь и думая, что «праздничный ужин», последнее, что волнует меня в данный момент. – Ладно, я знаю рецептик одного блюда, которое можно из этого сотворить, – она деловито шурует по кухне, доставая из шкафов всё, что может по её мнению понадобится. Подхожу сзади и обнимаю за плечи, она замирает. Прижимаюсь всем телом и нежно шепчу ей на ушко слова, от которых у меня самой внутри всё замирает: – Я люблю тебя, моя Песня. Она резко разворачивается в моих руках, губы скользят по щеке и встречают другие губы. Они не сразу, но поддаются и моё сердце, бедное моё сердце вновь пускается вскачь. Одна рука уже гуляет по спине, под блузкой, второй тихонько тяну за гладкую копну черных волос. Кузя уничтожает остатки физалиса, до нового года полчаса, стол накрыт и мы сидим, как две дурочки, в одном кресле и целуемся. Лучший праздник в моей жизни, ведь неважно где ты его встретил, что у тебя на столе, во что ты одет – главное, встретить его с людьми, которые тебе близки, любимы, без которых ты не представляешь дальнейшую жизнь.