Даже чуть ли не всмеогущие вещие сестрицы не могли предсказать, какой ужас ждёт их. Охотники заявились в Академию так неожиданно, что ни ведьмы, ни колдуны не успели что-либо предпринять. Лишь на пару секунд Пруденс с сёстрами смогли обрушить на недруга свою силу, и те, в свою очередь, явили свою.
Подвешенные над пеплом, что некогда был их братьями и сёстрами, они отказывались верить в такой исход. Тогда эмоции впервые дали о себе знать так сильно, и мисс Найт еле сдерживала себя, чтобы не зарыдать. Лишь бы смерть была быстрой, не такой унизительной, какой погибли новички Академии. Ей казалось, что больше всего она переживала за своих сестёр, ведь это она всегда вела их, всегда оберегала, а сейчас кроме слов утешений она не в силах помочь им. Надежды нет, есть только смерть…
Врата в церковь отворились с таким грохотом, что один из охотников выронил орудие из рук и повернулся к «гостям», позабыв о пленнике, стоящем на коленях. Пруденс же подняла ослабевшую голову, пытаясь выглядеться в расплывчатый силуэт. И только фигура полуведьмы начала проясняться в глазах мисс Найт, как крик застрял где-то в горле. Допустить
её смерти она не могла…
Как бы не пыталась она все то время, что знала Спеллман, подавить неправильные, по её мнению, чувства, убить в себе невесть откуда взявшуюся слабость перед полуведьмой, как одна лишь дружелюбная, лучезарная улыбка рушила ледяную крепость, что звалась сердцем и душой Пруденс Найт.
Все воспоминания об их отношениях проносились перед глазами, застилая бледной пеленой всё: разум, чувства, боль.
***
— Мы не друзья, Сабрина, — собственный холодный голос из воспоминаний заставил одинокую слезинку скатиться по щеке ведьмы.
Внезапно вокруг двух волшебниц возросла ванная комната юной Спеллман, которая нежно проводила горячей влажной тряпкой по коже Пруденс, касаясь её своими холодными пальчиками, заставляя вздрогнуть и сглотнуть.
Ужасающие её воспоминания плыли медленно, будто специально, а затем быстро прерывались, оставляя пустоту в сердце.
***
И лишь сорвавшийся из арбалета болт, направленный прямо в сердце храброй полуведьмы, принявшей практически не человеческий вид заставил Найт вскрикнуть и умереть, умереть внутри. Казалось, что красные глаза полуведьмы, полные боли и направленные на колднуью, прожигали её сердце.
— Сабрина, — никогда бы вещая сестрица не подумала, что в имени
ненавистной ей полуведьмы может отразиться столько искренней боли и любви.
В этот момент её душа умерла, сердце, казалось, перестало биться, и магическую сущность ведьмы не смог бы сдержать сам Тёмный Владыка, и она уничтожила бы каждого охотника, каждого, кто причастен к
её смерти. Сама же колдунья потеряла сознание и не смогла лицезреть удивительного воскрешения Спеллман.
***
Некто настойчиво тряс за плечи мисс Найт, заставляя открыть глаза. Перед ней возникли потрепанные, но живые сестрицы. Как только ведьма приняла сидячее положение, Доркас и Агата крепко обняли её. Пруденс в страхе и неясной надежде оглядела весь зал, и не без счастья, которое грело душу, заметила живую Сабрину. В тайне
родную её сердцу полуведьму.
Сестрицы заметили глаза Пруденс, светившиеся непонятным счастьем, которое тут же было скрыто ледяной стеной. Это только
её счастье, только
её чувства, только
её Сабрина, которую она будет любить до последнего вздоха…
