Ебаный Майор

Майский сидел дома на любимом диване и с планшета читал фанфики по миру Марвел. Это он сейчас уже знал, что это такое, а изначально было просто тело девушки и угрозы в сети. Открытые, на сайте с этими самыми фанфиками. И Майский взялся читать, чтобы понять, что происходит, уверенный, что дело сдвинется с мертвой точки. Хоть так. А писала эта самая девушка о сексе между Капитаном Америкой и Зимним Солдатом. И Майский радовался, что как-то посмотрел эти фильмы, хоть отдаленно понимал, что происходит. Фанфики были интересные, странные, мерзкие, местами бредовые, но он не спал уже больше суток, поэтому чтение закончилось тем, что он уронил планшет себе на лицо, заснув мертвым сном. Вдруг дверь в квартиру с грохотом упала внутрь. По всем углам немедленно рассредоточились мрачные мужики в черном с автоматами. Двое из них взяли Майского на прицел. — Есть, командир! — отчитался самый громадный из них, мрачный, широкоплечий, с неподвижным лицом и шрамом на подбородке. В комнату Майского ввалился мужик в черной броне, с рисунком черепа на шлеме и косым белым крестом на груди. Он посопел, ухватил Майского за подбородок рукой в перчатке, повертел его голову вправо, влево. — Тот, — хрипло сказал он. — Пакуем. — Что, блядь, происходит? — рявкнул Майский, не собираясь даваться в плен даже ценой собственной жизни. Он умудрился вырваться из хватки, рука метнулась к кобуре, но было пусто. Табельное оружие он сдал, а другого у него и не было. Но взять себя просто так он не мог позволить, говорила спецназовская гордость. Крепкие ребята скрутили его моментально, с некоторой даже небрежностью. Выволокли из квартиры, надев наручники и тряпичный мешок на голову, не дав коснуться ногами ступенек, стащили вниз по лестнице и запихнули в один из четырех черных тонированных внедорожников, припаркованных у подъезда. Майский силился понять, зачем его нужно похищать, — а что это похищение, и к гадалке не ходи, — да еще с такой помпой и кучей народу. Он, конечно, был из спецназа ГРУ, хороший боец и прочая, прочая, но похищение его персоны было просто нелогично. Из ГРУ в ФЭС он ушел уже лет пять назад, так что никаких тайн и секретов давно не выведывал, да и дела все больше были про убийства. Так что не сходилось что-то. Совсем не сходилось. Но говорить что-либо ему никто не собирался. Он судорожно думал, как передать весточку Рогозиной, но он был в футболке и домашних штанах, даже телефон остался на тумбочке. Майского запихнули в багажник, связав еще и ноги, и тяжелый внедорожник на изрядной скорости понесся по городу. Машина не останавливалась на светофорах, для нее словно не существовало пробок. Она мчалась и мчалась. Скрючившись, Майский попытался хотя бы перекинуть скованные руки через ноги вперед, но для этого нужно было хоть немного разогнуться, чего не позволяли габариты багажника, и Майский внезапно позавидовал худенькому невысокому Тихонову, которому бы этот фокус удался. А здоровенный Майский мог только дышать и пытаться понять, что, вообще, происходит. Это были не люди правительства, он успел увидеть М-16 у этих людей в черном. Значит, это не были рядовые похитители, потому что калаш был надежнее и дешевле. А американская штурмовая винтовка пользовалась спросом по большей части только в Америке. И вот тут было странно, получалось, что его похитили американцы. Но зачем? Кому он понадобился? На все эти вопросы у Майского не было ни единого ответа. Оставалось только ждать, куда его привезут, и надеяться, что в ФЭС быстро отреагируют на его пропажу. Достаточно быстро, чтобы его не успели прибить. Внедорожники остановились где-то за городом, на небольшой бетонной площадке. Майского выволокли из багажника и запихали в самолет с низкой аппарелью. Бросили на пол на спальник, расселись по местам. Аппарель поднялась и самолет взлетел вертикально и бесшумно, без разбега. А вот таких технологий Майский не видел никогда. Были разные эксперименты с вертикальным взлетом, но чтобы такое… Нет, таких технологий не было еще ни у кого. Ему не заткнули рот, но Майский решил молчать, не хотелось получать тяжелым ботинком по ребрам. Да и шевелиться тоже не хотелось. Хотелось закрыть глаза и проснуться у себя дома. Глаза-то он закрыл, но ничего не изменилось. Видимо, он задремал, потому что очнулся внезапно и резко в какой-то лаборатории, зафиксированный в странно знакомом кресле, похожем на гинекологическое, абсолютно голый. Слева стояла стойка с капельницей, к которой был прикреплен пакет с ярко-зеленой жижей. Игла капельницы была воткнута в левую руку. Какой-то кудрявый мужик в маске возился между ног Майского, что-то щупая одной рукой и надавливая другой на живот над лобком. — Отлично, отлично, — приговаривал мужик. — Репродуктивные органы в порядке. Еще пара часов — и все будет готово. Неприятные ощущения в анусе пропали, похоже, из него вытащили пальцы. Майский ужаснулся своему положению. Он знал, что он омега, но всегда вел себя как альфа, никому не даваясь, даже в спецназ пошел, чтобы доказать себе, что он не хуже, что способен не только быть дыркой и инкубатором. И сейчас, находясь в этой унизительной позе, накачанный какой-то химией, он проклинал свою природу, потому что не хотел отдаваться никому. Не встретил он еще такого альфу, чтобы подошел ему, чтобы хотелось и дать, и детей родить, и бросить свою опасную работу. — Что вы со мной делаете? — решил спросить Майский, хотя понимал, что ничего хорошего. Внизу живота стало тепло, Майский почувствовал желание, как при течке, но старался бороться с ним, как только мог. — Готовлю к выполнению вашего предназначения, — мягко ответил мужик и снял маску. Лицо у него было вроде бы недавно виденное. — Вы идеальный партнер для лучшего из альф этого мира. — Лучшего из альф? — скептически повторил Майский. — А он никого другого не мог себе найти, раз такой охуенный? — Вас отыскал ИИ Гидры, — торжественно объявил мужик и протер очки. — Вы истинный партнер самого Капитана Гидры! Он набросил на Майского простыню, проверил капельницу и отошел куда-то в сторону, где Майский не мог его видеть. Майский озирался, пытаясь понять, где он, хотя и так было ясно, что он в лаборатории, а мужик был смутно знаком. Конечно, это был доктор Беннер, но откуда Майский это знал, оставалось загадкой. А кто такой Капитан Гидра, он вообще не догадывался. Капельница струйно вливала в него какую-то гадость, а внизу живота все теплело и теплело, Майскому даже показалось, что задница стала неприятно влажной, как при течке. Он хотел выдернуть катетер, но был пристегнут к ненавистному креслу и ничего не мог сделать. Но так просто отдаться непонятно кому он не мог. Поэтому изо всех сил пытался вырваться из пут, но кресло стояло мертво, а ремни, похоже, были рассчитаны на кого-то еще сильнее Майского. — Ну что, доктор? — раздался приятный баритон. — Как омежка, выдержит любовь нашего Кэпа? В поле зрения Майского оказался лохматый мужик в черном, с металлической левой рукой. Майский дернулся в кресле, ему инстинктивно захотелось спрятаться, укрыться от этого мужика, даже на вид опасного. А он был сейчас не просто не готов защитить себя, он был в самом уязвимом положении, какое только можно придумать. И обрадовался, что это не Капитан Гидра, кто бы он ни был. Даже слова с посылом в пешее эротическое путешествие застряли в горле. Мужик с металлической рукой небрежно похлопал Майского по груди. — Он крепкий, — сказал доктор Беннер. — И выдержит, и выносит, и родит. — Это хорошо, — одобрил второй. — А то Кэп прямо извелся весь. “Какое, нахуй, родит!” — хотел закричать Майский, но и эти слова застряли в горле. Не хотелось признаваться себе, но ему было страшно. Очень страшно. Потому что он не был еще ни с кем, и начинать вот так не хотел совершенно. Но кто его спрашивал? Здесь он был пленником, бессловестным инкубатором для какого-то Капитана Гидры. А тот, с железной рукой, кажется был Зимним Солдатом. Откуда Майский это знал, он не представлял, но от знания лучше не делалось. Только хуже. — Скоро? — спросил Зимний Солдат, потыкав пальцем в капельницу. — Еще часа полтора, — ответил доктор Беннер. Полтора часа Майскому показались вечностью, но вот он обнаружил себя на огромной кровати задницей кверху. К лодыжкам была пристегнута распорка, не дающая ему свести ноги, а руки были прикованы к углам кровати. Абсолютно голый, он чувствовал себя препогано, особенно от того, что сейчас бы ему сошел любой член, так хотелось трахаться. Такого у него не было никогда в жизни, но задница была мокрой от смазки, как никогда, а желание отдаться альфе было просто невыносимым. Снова вспомнился Тихонов, худенький и невысокий, не отличающийся физической силой, но этому альфе Майский бы дал, такая у того была невероятная энергетика. А сейчас, практически распятый, подготовленный для непонятного альфы, Майский тихо выл в подушку и дергал удерживающие его путы. Хлопнула дверь. Комната наполнилась запахом альфы — запахом готового к гону альфы. Он сопел, стоя в изножье кровати. Шуршала одежда. А потом на Майского опустилось тяжелое горячее тело. Низкий голос мурлыкнул: — О, моя омега... — А не пойти ли тебе нахуй? — рыкнул Майский, пытаясь отодвинуться. — О нет, дорогуша… — к заднице Майского притерся крупный горячий член. — На хуй я сейчас натяну тебя. Тебе понравится, вот увидишь. Майский дернулся, не желая этого проникновения, понимая, чем все закончится. Он не хотел так. Не хотел всего этого вообще, и плевать, даже если это единственный альфа, который ему подойдет. Не хотел он быть безвольным инкубатором, и члена не хотел. Хотя, кому он врал, члена в своей заднице он сейчас хотел так сильно, что весь дрожал, но упрямство никуда не денешь. И он дергался, вырывался, как мог. Кэп лег на Майского, придавливая его к кровати, повел бедрами — и его член скользнул во влажную от естественной смазки задницу, преодолевая сопротивление девственных мышц. Майский взвыл, пытаясь уйти от болезненного, даже при течке и жадном желании, проникновения, дернулся, но сильное тело на нем не давало особого простора. Он зажмурился, кляня себя и все на свете, желая, чтобы это болезненное унижение поскорее закончилось. Но ничего не получалось. Кэп ебал Майского, словно вместо члена у него был сваезабивочный механизм, сильно, глубоко и безжалостно. Кончал, вынимал ненадолго и засаживал снова. Кусал за плечи, оставлял засосы на шее. В какой-то момент Кэп оборвал веревки, притягивавшие руки Майского к изголовью кровати, перевернул его на спину, сложил едва ли не пополам и снова принялся ебать. Это было слабо похоже на секс, особенно такой, какой хотел Майский. Кэп ебал его, а тот только кусал подушку, ненавидя себя, Кэпа, свое естество, но природа брала свое, и Майский кончал вместе с Кэпом, кончал болезненно, не желая этого процесса, не получая ни грамма удовольствия, даже когда тело скручивало судорогой и задница непроизвольно сжималась. Он хотел сдохнуть, но был слишком выносливым для этого. А когда Кэп перевернул его, зажмурился, не в силах смотреть в глаза своему насильнику. Кэп взял его за челюсть и приказал: — Смотри на меня. Ты мой омега. Но Майский хотел оставить при себе хоть что-то, и не собирался открывать глаза. Кэп небрежно ударил его по щеке, но голова от этого удара мотнулась, как от апперкота. — Смотри на меня, — сурово приказал он, — или я отрежу тебе веки. — Отрежь! — выдохнул Майский. Он уже ничего не боялся и был готов к чему угодно, только бы прекратилось творящееся с ним сейчас. Кэп с силой втиснулся в натруженную задницу и снова принялся ебать своего омегу. Вымотанный непереставаемой долбежкой в свою задницу, Майский перестал ощущать время, чувствуя только болезненное трение, не помогала даже смазка. Он тяжело раскинулся на кровати, обессиленный, понимая, что сделать больше ничего не может. В очередной раз кончив, Кэп вцепился удлиннившимися клыками в то местечко, где плечо переходит в шею, оставляя свою метку. — Нет!!!! — взвыл Майский, пытаясь вырваться из клыков Кэпа, но ничего не получилось. Он был помечен, и понимал, что теперь ни один альфа на него даже не посмотрит. — Сука! — рявкнул Майский, теперь уже было все равно, что с ним сделают. — Тварь! Он всем собой, собрав все свои силы, попытался отпихнуть насильника. И если растраханная жопа еще могла забыться, то метка не оставляла ему шанса. Ни единого. И пусть лучше он сдохнет, но не будет жить с меткой этого мудака. Кэп шлепнул своего омегу по заднице, едва не вбив его в кровать. — Поздно, Серьожжа, — сказал он. — Ты мой. И вышел из комнаты. Дверь захлопнулась. Замок щелкнул. — Хрен тебе, — буркнул Майский. Но одним разом все не закончилось. Кэп ебал его каждый день, втрахивая в кровать, хотел того Майский, или нет. И через пару дней после этого его каждый раз осматривал Беннер. Майский ненавидел себя за все происходящее, уверенный, что мог бы сбежать. Но ничего не получалось, его ловили уже на выходе из комнаты, в которой его поселили, и возвращали назад. Наконец, в очередной раз взяв у Майского кровь и мочу для анализов, Беннер торжественно объявил, что тот забеременел. Кэп, выслушав это, просто расцвел. Он долго гладил Майского по плоскому животу и удвоил охрану у его комнаты. — Никакого секса в первом триместре, — строго сказал Беннер. — Это может повредить ребенку. — Да, доктор, — согласился Кэп. — Проводите побольше времени вместе. Беременному омеге очень важна близость его альфы. — Нахуй от меня пошел, — рыкнул Майский. — И руки свои убери. То, что он забеременел, повергло Майского в шок, но чертова омежья сущность не давала навредить малышу, который только-только зародился в его нутре. Майский пытался ненавидеть то, что росло в нем, но ничего не получалось. Каков бы ни был альфа, обрюхативший его, омега не мог ненавидеть малыша. И за это Майский ненавидел себя. Выл в подушку от безысходности, понимая, что теперь его жизнь закончилась. Альфа будет привязан к нему весь срок, а потом он родит, и можно будет избавиться от омеги. Этого Майский допустить не мог, он хотел жить, очень хотел. И однажды, через пару недель понял, что его никто не охраняет. За дверью, открытой, надо сказать, никого не было, и он решил использовать этот шанс. Завернувшись в простынь, он вышел и побежал туда, где, по его мнению, должен был быть выход. Он бежал и бежал по коридорам, надеясь вырваться из своего плена, вернуться домой. — Сережа! — крикнул Тихонов, стоящий впереди, одетый в лабораторный халат. Майский впечатался в него, как только не уронил. — Ваня! — прошептал Майский и… ...упал с дивана, вписавшись лицом в планшет, на котором был открыт очередной фанфик. — Ну нахуй, — выругался Майский, проверяя свою задницу, которая была девственна, как и тогда, когда он засыпал. — Больше — никогда. Теперь, начитавшись фанфиков, Майский понял, за что могли убить ту девушку.