love you 'til the record stops

Он открывает дверь, и колокольчик над головой звенит как-то по-особенному, как в самый первый день. Он вспоминает. У Ясиро каждое облако похоже на хомяка, каждый кофе стоит того, чтоб обжечься первым неосторожным глотком. Коу спешит обжигаться и дышать как в первый раз — тоже хочет, чтоб ему повезло; тайком включает её любимые песни, когда клиентов совсем нет, и подпевает о всяком разном, срываясь на высоких нотах. Амане ехидно поскрипывает стульями в такт — их так и называют ужасным дуэтом обеденного перерыва (которому недолго осталось). После закрытия они дружно выдыхают и падают кто куда: Нэнэ кладёт ключи на стойку и заводит деловую беседу с Юги, а Юги, весь из себя примерный собеседник, только тряпку суёт под нос. Улыбается той улыбкой, какую Теру в школьные годы любил примерять — Нэнэ не спорит, лишь устало жучит за общительность и отправляется протирать столики. Коу не лучше: полумёртвый, запинается на ровном месте и сопит на пустую салфетницу. Не может переключиться с заевшего «приходите снова!», так что наблюдает — издалека. Игнорирует пятна перед глазами, отплясывающие сальсу. Юги помогает ему разложить стаканчики, насвистывая под нос знакомый мотив. Пинк. — Ты давно их поливал? — спрашивает девушка, разворачиваясь к Амане, который как раз в настроении отшутиться. Зря. Ясиро смотрит недоверчиво: то на него, то на опустившиеся листья; Коу, не успевший взяться за контейнер со льдом, тоже смотрит — и тянет же чёрт за язык назвать нечто в горшках азалиями, потому что цвета смешиваются в розоватые бензиновые лужи. Нэнэ любит азалии так же, как любила прыгать под дождём. Амане с героическим слабоумием выскальзывает из-за стойки и снимает фартук. — Погоди-погоди, а надо было? — искренне удивляется он, встречаясь с красноречивым взглядом Нэнэ. Лейка летит через весь зал ему прямо в руки. — Раз в неделю! Марш! Коу успевает моргнуть. А потом еле сдерживает смех, хотя всё его тело ломит, туго стягивает мышцы. Он хочет сочувственно хлопнуть коллегу по спине, но Юги первый оборачивается и подмигивает — вынеси, мол, уже лёд, а мне не привыкать. На следующей неделе будет очередь Минамото ухаживать за плантациями Ясиро. Он рад, что эта неделя у них хотя бы есть. — Хорошо потрудились, Коу-кун, — добавляет Нэнэ. Коу щелчком трезвеет — понимает, что всё у него на лице написано, и оттого самую малость тушуется, потирая переносицу. Нэнэ тепло улыбается, без слов понимая, и протягивает ключ от раздевалки. — Иди вперёд, тебя дома заждались. Мы с Амане уберём, распишемся там… — Спасибо, правда, — Коу заторможенно кивает, поджав губы: его всегда ждёт Тиара, но рука что-то не поднимается. Сердце, бережно склеенное вдоль и поперёк, всё же печально ухает, отсчитывая ещё один день до закрытия. Они даже не говорят об этих затянувшихся похоронах. Настрой Коу трещит по швам, осыпается битым стеклом — Ясиро осторожно кладёт ладонь на его плечо. Она была на его месте каких-то две недели назад, но ключ всё равно предлагает и глядит твёрдо, раз оборачиваться на «что если» все устали. — Юги смотрит, Коу-кун, — добавляет она с быстрым смешком и опускает глаза. Для неё всё это слишком личное, чтобы выставлять на обозрение. Сердце Коу едва поспевает. — Спасибо, — повторяет он хрипло, прежде чем встретиться со знающим взглядом Юги. Тот вальяжно выходит из засады с заведёнными за спину руками. — До завтра, парень, — мурлыкает он, но почему-то останавливается в двух шагах и цепко глядит в глаза — не отпускает, нет. Нэнэ сама по себе ретируется в уголок перезвонить кому-то. Амане оценивающе с ног до головы Минамото осматривает, словно подсчитывая что-то в уме — и вдруг руку из-за спины вскидывает, смеётся: — Думай быстро! Баночка газировки угрожающе зависает под потолком, готовая метнуться вниз и испортить ему туфли. Коу аж подпрыгивает, перехватывая её с удивлённым интересом. Неужели дынная? — Всё равно не выйду в среду, — отрезает серьёзно, пшикнув ключом. Улыбка Юги вмиг даёт трещину — он протяжно стонет, заламывает руки: даже Цукаса со всеми своими сказочными требованиями сговорчивее будет. Нэнэ осторожно, чтобы не отсвечивать, улыбается в трубку, а девушка на другом конце нарочито громко здоровается. Коу этого уже не слышит: подхватывает барсетку и спешит домой, думая, за что ему так повезло с менеджером Амане Юги. Юги этот много чего знает: как синтезировать яды и назвать каждую звезду на апрельском небе. Коу искренне считает его умным, но никак не поймёт, зачем ум свой тратить на форсирование событий: подтрунивать, уговаривая поставить 'пареньку' и Нэнэ смены в одно время. По выходным Теру тоже вставляет свои пять копеек: заглядывает сюда, в маленькое кафе на отшибе улицы, чтобы заказать самый крепкий чай и сесть в дальний угол, как обычно спутав сахар с солью. В такие дни тихо до невроза: птицы чирикают, гудят кондиционеры — но Амане, громкий и обаятельный Амане, превращающий воду в вино, совсем не появляется. Сидит в подсобке и угрюмо пересчитывает коробки, будто опять медным тазом накрылись поставки. Ясиро кружит вокруг кофемашины, переставляя вместо него стаканчики, и улыбается посетителям, а посетители — с переломанными шеями и обглоданными по локоть руками — умиляются такой славной девочке, ласково журча. У них с первых дней заведено: каждой заблудшей душе — бесплатный напиток. Почему их фирменный кофе назывался блевотиной мокке, Амане чинно отказывается разглашать. Уже который месяц. Говорит только, что однажды Ясиро сдуру хлебнула и целую неделю не появлялась на работе. Пришла — сразу же настояла на переименовании. И чтоб добавить корицы. Коу знает, что Ясиро тем более отвечать не станет. Не то чтобы ему интересно, но он успел добросовестно перепробовать всё меню и не заметил ничего настолько экстравагантного, что бы шло в сравнение с блевотиной. И вот это действительно страшно — узнавать во время «правды» на ходе Амане, что тебе в стаканчик кто-то оторвался по полной. — Немного корицы и клубничного сиропа всегда спасают положение, — жмёт плечами девушка, натянуто улыбаясь. Она выставляет десерты на прилавок, когда вдруг запинается: — Кстати, т-ты разбираешься в интегралах? И правда в том, что Коу не разбирается, как не разбирался во всей математике в старшей школе, но конечно-конечно будет рад помочь и хоть посреди ночи прибежит на другой конец префектуры с тетрадью и ручкой. Коу замучает себя и Теру, пока не досмотрит пятнадцатую лекцию на эту тему и не поймёт сам, либо напишет прямо на лбу. Забудет поужинать и поспать, а к утру воскресенья отключится под радостный визг будильника, чтобы вечером застрять в ближайшем цветочном с гнездом на голове. Азалии, ну где же вас взять? И сердце у него будет колотиться бешено не от бега, к которому за столько лет привык, а потому что звонок он уже зажал — только речь не отрепетировал. — Господи, — ахает Нэнэ, раскрывая дверь шире. — А цветы-то куда, Коу-кун… — Да я так просто… — глупо оправдается он, сипло от волнения, и вваливается за порог. — Ты говорила, что… любишь азалии. Вот! В три погибели согнувшись, прямо в руки букет пихает. Будь в кармане кольцо — и его бы предложил. Вместе с сердцем. А Ясиро всё вдруг понимает, просияв через мгновение умилённой улыбкой. Тут же убегает за вазой. «И правда любит», — расплывается во влюблённую лужу Коу. — Извини ещё раз, что так резко получилось, — добавляет она, поправляя бутоны и бережно выставляя вазу на подоконник. — Просто Мей занята до ужаса, а мне вот… срочно. — Да нет, я рад помочь! — заверяет Коу и не лжёт. Только зубы стискивает, когда в голову стреляет контрольным от недосыпа. — А Мей… она разбирается? Она ведь не изучает, вроде… — В том-то и дело, — удрученно качает головой Нэнэ, садясь за стол напротив Минамото. — Я весь вечер в среду сидела решала, а она так, подошла на минутку глянуть. И решила! С ходу решила, понимаешь? Математики, говорит, в семье. Страшный человек. — Страшный, — соглашается Коу хрипло. Нечто криволинейное поперёк горла встаёт грациозно: вот и учи он всю ночь теорию, чтобы потом кто-то без труда ответ намалевал. — А ты хоть чем ночью занимаешься? — вздыхает Ясиро, словно между строк читая, хотя скорее красноту глаз разглядела. Уж проницательности ей не занимать — на сложенные руки свои голову опускает и в лицо пареньку вглядывается со строгостью такой, что невольно мурашки по спине бегут. Коу сглатывает, снова слышит сердце в ушах. — Сплю… — на автомате отвечает он, взгляд не в силах увести. Сидит и пялится в ответ, только кулаки под столом сжимая, а мозг ехидно напоминает, что с такой же строгостью Ясиро на Юги косилась в «правде». — Да я вижу, Коу-кун, — жучит она беззлобно, в щёку ему тыкая, а щека сгорает румянцем предательским, с потрохами всего Минамото выдавая. Нэнэ его жалеет и смягчается, по носу щёлкает: — Заботься о себе, дурачок. Не моё дело конечно, но поверь, здоровый сон очень важен. Вот, кстати. Не хочешь пирог попробовать? — Я с радостью, — сдаётся обескураженно, отмирает. Млеет, как совсем ещё школьник, спотыкаясь о чувства и мысли — разве что не заикается. — Только дай помогу! — Ещё как поможешь, — смеётся Нэнэ, закатывая рукава. — Ставь чайник. В следующий час у Коу то и дело навязчиво скребётся мысль, что зря он так — без кольца. У Ясиро еда пахнет домом. Подгорела кое-где — ну бывает. Вот у Теру уже не 'бывает', у него принципиальный кретинизм, а тут… чем-то напоминает стряпню малышки Тиары, если бы она вдруг переборщила с солью и сериалами, на которые то и дело отвлекалась бы, влюблённо ахая в сторону главного героя. Нэнэ смущённо отмахивается: — Ну он правда такой замечательный, Коу-кун, ты бы…! На тебя похож, ну смотри! — У меня действительно такие уши? — смешок. И минуты утекают тягуче, сладко. Интегралы интегралами, а тема то и дело переплетается с разговорами обо всём на свете: о семье, о яблочных пирогах и удоне, который Нэнэ — скромно признаётся — хочет научиться готовить. Она ещё и выкупить парочку книг на следующую стипендию хочет, которые остались бы пылиться под цветочными горшками; помочь Мей с закупкой кисточек, развести на подоконнике плющ и подержаться с кем-нибудь за руки, сидя на этом же подоконнике на закате. У Минамото слегка живот крутит от осознания, что такими тайнами она делится добровольно; тон до интимного понижает не потому, что Юги где-то под боком подначивает, норовя защекотать. Бывает же. — Ты готовил на всю семью в средней школе, я помню, — смеётся Ясиро, закусив колпачок ручки и мыслями витая далеко от их баранов на тетрадных листах. — Это так здорово, Коу-кун. Так странно, что мы не общались толком. — Зато сейчас можно наверстать упущенное, верно? — ласково щурится Минамото, отвлекаясь вслед за собеседницей, которая мечтательно возводит глаза к потолку. Она хохочет: тихонько, запоздало. Краешком губ улыбается ему и вновь впадает в глубокую задумчивость, какую-то мысль на самом кончике языка пробуя так старательно, будто собирает в кучку слова. Входная дверь вдруг хлопает, отчего даже Нэнэ подпрыгивает, растерянно глядя на часы: — О нет, — шепчет она с искренним ужасом. — Что такое…? — в тон ей спрашивает Коу, наклоняется совсем близко, но тут же замолкает. Доходит, какой рог протрубил. И Ясиро действительно бледнеет, прикрывая рот руками. — Перепутала график… — Я дома! — в ту же секунду объявляет виновница торжества, бойко вваливаясь на кухню. Видимо, лишняя пара обуви на пороге её никак не смутила — она щурится, протирая очки: — О. Теру, ты? С какой радости подстригся? Нэнэ делает глубокий, дрожащий вдох. Коу сглатывает, невольно поддаваясь чужой панике, а девушка в дверном проёме надевает очки обратно, пару раз моргая и начиная что-то понимать. — Воу, секундочку. — Мей, это Коу-кун, — перебивает мягко Ясиро, и Мей — удивительно покладисто для своего взъерошенного вида — так же медленно кивает. — Коу-кун, это Сидзима-сан. — Да брось. Просто Мей, — отмахивается она, по-домашнему потягиваясь и начиная взглядом голодно шарить по кухне, приговаривая без задней мысли: — Наслышана же я о тебе, дружище. Минамото оборачивается на Нэнэ, хлопая глазами. Ясиро всё с тем же праведным ужасом наблюдает, как Сидзима тащит с собой в комнату добрую половину пирога. — Кстати! — выныривает она из дверного проёма. — Минамото, есть минутка? На пару слов. Я не кусаюсь. Кажется, последний комментарий не для него. Коу мешкается — всего секунду, оценивая шансы на выживание, но почему-то расслабляется, находя ладонь Ясиро под столом. Холодную. Так не пойдёт. У неё аж брови ползут вверх от удивления, когда он ободряюще сжимает её ручку в своей. Нэнэ не протестует, разве что нервно переводит взгляд то на его лицо, то ему за спину, одними губами говоря: «Иди». — Сейчас! — бросает Минамото через плечо, а сам улыбается, мол, вернусь, ты только жди. Поднимается из-за стола под довольное мурлыканье Мей: — Вот молодец. Она ждёт его прямо в дверях и грациозно освобождает путь — Коу с некоторым трепетом заступает в комнату, оглядывая феерический бардак вокруг. Ожидаемо. Мольберт с абсолютно чистым холстом — первое, за что цепляется его взгляд. Сидзима легко и без задней мысли смахивает какие-то бумаги со стола, водружает на него тарелку и облизывается, только после этого поворачиваясь к Коу, по-хозяйски уперев руки в боки. — Дверь прикрой, окей? — Без проблем, — исполняет просьбу Минамото, и вдруг волосы на его затылке встают дыбом. Сидзима в мгновение ока оказывается рядом. Спрашивает вкрадчиво: — Знаешь, кого ты мне напоминаешь? Сердце, пропустив пару робких, уходит прямо в пятки. — Теру? — осмеливается предположить Коу, всё ещё не отпуская дверную ручку. — Брось, — смешливо фыркает Сидзима, хватая его за плечи и разворачивая лицом к себе. — Нет-нет, я не про людей, я говорю про образы. Понимаешь? — Не совсем, — жалобно пищит Минамото, чувствуя себя не просто не в своей тарелке, а как на разделочной доске. — Ну и ладно, — улыбается она, ослабив хватку. — Твой любимый цвет? — Э, — глубокомысленно выдаёт Коу, не поспевая за ходом её мыслей. — Голубой? — Голубой — это синий в том числе, да? — уточняет Мей, теперь точно отводя Минамото личное пространство. Она отходит на несколько шагов назад, элегантно лавируя между хламом, и начинает что-то прикидывать с карандашом в руке. — Тебе больше пойдёт золото. Я, честно говоря, тебя со времён школы почти не помню, так что извини за путаницу. Ничего личного. Она задумывается, из ниоткуда вытаскивая помятый альбом, и лениво пробегается глазами по последним страницам. Улыбка медленно расцветает на её лице. — Ну что, герой-любовник, — ласково щурится. — Поможешь мне с выставкой. Коу неуверенно улыбается — как подросток с обложки учебника английского.

***

Дорога домой устлана вопросами, нежной зеленью и предвкушением. Минамото шагает вдоль знакомых закоулков — абсолютно выжатый, но с трепетной улыбкой и умиротворённым взглядом. Зевки через каждую минуту — не в счёт. Мей наобещала ему коробку лучших сладостей города, и это звучало как отличная сделка, пока по взгляду Ясиро не стало понятно: лучше бы поторговался. Ну, хотя бы Тиара будет рада конфетам. Телефон в кармане ненавязчиво звякает, и он игнорирует его раз, игнорирует два, но на третий наконец вытаскивает — смотрит в упор, чуть не спотыкаясь о мелкий камушек под ногами. 23:54 | nene <з Удачной дороги! Надеюсь, Мей не станет донимать тебя так часто… qwq Неудобно получилось Он непроизвольно улыбается, перечитывая смс, прежде чем выходит в список остальных непрочитанных и… видит девять от Сидзимы. Вот уж кто явно не планирует ослаблять свою хватку. 23:34 | Мей Сидзима Привет ещё раз. 23:35 Спасибо, что согласился помочь. Это крайне важная работа, так что рассчитываю на тебя, Минамото. ヽ(*・ω・)ﾉ " 23:35 Передавай привет Теру, кстати. 23:35 А, ещё. Мне надо тебя о кое-чем предупредить. 23:35 Это касается Нэнэ. 23:36 И это супер личная штука. Я лезу не в своё дело, но ты должен знать. Позвони мне. Минамото сомневается с секунду, но тут же отметает любую трусость: Мей наверняка позвонит ему сама, запнись он на этой ноте. Что же там такое личное? Только бы не… — А ты не торопился, — берёт трубку Сидзима почти сразу же. Коу хочет извиниться — не успевает; растерянная серьёзность в её голосе отзывается хрипотцой, когда она переходит к делу: — Окей, в общем… Прости, что навешиваю в первый же день, правда прости, но тут срочно. Насколько я поняла, на тебя можно положиться. Тебе же нравится Нэнэ? — Да, — уверенно, без запинки отвечает он. Мей выдерживает паузу. — Хорошо. Ладно. Она молчит ещё пару секунд — слишком долго и вдумчиво для человека, который уже решил вмешаться. И вправду хорошая подруга. — Полгода назад я заметила, что за ней следит какой-то мудак, — признаётся измотанно. У Коу в горле пересыхает. Он хмурится, замедляя шаг: — Что? — Понятия не имею, не спрашивай, — чеканит Мей тоном, не терпящим возражений. — Соль в том, что Нэнэ не знает. Она не очень внимательная, ты ж знаешь, но этот ещё и ныкается. Где-то с февраля под окнами ошивается, при этом не каждый день. Только забудешь и успокоишься — он опять здесь. По настроению выгуливается, понимаешь? Приходит и пялится. Я даже мольберт к окну перетащила, чтоб его засекать — ты видел, — но не успеваю никогда заснять, потому что телефон всё не под рукой. Коу поджимает губы. Сомневается, от усталости ли голова трещит. — Почему ты не расскажешь? Ты обращалась в полицию? — гнев постепенно закипает в груди. — Нет никаких доказательств. Он писем не пишет, лицом не светит, а я штраф не хочу. И ты не хочешь, поверь. Тем более, если Нэнэ узнает, то начнёт слетать с катушек. Минамото терпеливо слушает — чует, что есть что-то ещё. И не промахивается: Мей делает глубокий вздох. — У неё это от отца. Она уже слегла как-то раз в больницу по поводу фигни. Ты тогда ещё не устроился, правильно? — задумчиво прикидывает Сидзима, цокая языком. — Ну, это была только неделя. На неё смотреть было больно. Не пойми меня неправильно, Минамото, я просто… знаю, что за этим могут последовать проблемы, которые её совсем положат. Не дай Бог семья подключится. — Я понимаю, но, — с тяжёлым сердцем возражает Коу. Заворачивает на свою улицу и почему-то оглядывается, щурясь в темноту, — это не гарантирует ей безопасность. Она не будет готова, случись что… Мей кисло усмехается. Шуршит чем-то. — Я знаю. Думаешь, просто так рассказываю? Да я с этим помешанным полчаса назад чуть не столкнулась. Выхожу — дверью ему прямо по лбу. — Чем я могу помочь, Сидзима-сан? — до побелевших костяшек сжимает телефон Коу. — Просто Мей, — снова поправляет она, звучит не так мрачно — входит во вкус. — Ты здорово поможешь, если будешь приглядывать за Нэнэ в ближайшее время. Не отходи лишний раз, ладно? Остальное у меня схвачено. Ну, с недавних пор. Если этот гад стал так близко подбираться, то есть шанс его поймать. — Мей, — встревает Коу. — Как ты будешь ловить его одна? — С недавних пор, — терпеливо повторяет она. — Завтра я зайду к вам на работу со своим другом. Он фотограф, по совместительству коллега с выставки. Убьём двух зайцев: и материал отснимем, и этого чувака, когда повезёт. Он удивляется её выбору слов. — А если не повезёт? — Дружище, я выигрывала в лотерею, — со знанием дела хмыкает Мей. — До завтра тогда? Снов по вкусу. — Сладких, — запоздало отзывается Минамото гудкам. Так и не понимает, чем его должно было заявление о лотерее успокоить, но вздыхает глубоко, полной грудью, и вставляет ключ в замок. Мей хотелось верить.