О курении в школьном туалете

Даня уже жалел о своём решении покурить в туалете, когда по школе дежурил его парень. Руслан Эдуардович поймал их с Эльдаром во время урока. И если Джарахова он отчитал и отпустил, то Поперечному грозило суровое наказание. «Даня, поймаю за курением — задницу свою ты целой не унесёшь», — предупредил его Вихлянцев, который был человеком слова. Поэтому сейчас Поперечный сидит на уроке литературы у Руслана с фаллосом в одном месте и ненавидит свою жизнь и своего парня. У вас никогда такого не было? Самое страшное в этой ситуации, что секс-игрушка на пульте управления, а пульт сейчас в руках у Руслана, который спокойно ведёт урок, иногда поглядывая на Данилу. Пока игрушка была выключена, но распирала бедного парня изнутри, и даже регулярный секс не уменьшал неприятных ощущений. — А теперь, класс, рассказываем стихи, которые были заданы на дом, — улыбка Руслана стала очень хитрой, а у Поперечного по спине пробежал холодок. И не зря. Отличница вышла рассказывать стих, а фаллоимитатор в заднице завибрировал. Рыжий еле смог сдержать стон. Не хватало ещё привлечь внимание одноклассников таким образом. Руслан сдерживал улыбку и делал вид, что внимательно слушает рассказывающих. Одноклассники, на удивление, рассказывали стихи очень быстро, список сокращался стремительно, подходила очередь Данилы. Вибратор с каждым человеком вибрировал всё сильнее. У Дани стекал пот с лица, щёки горели алым, он не знал куда себя деть. Сидеть было неудобно, но Даня сидел неподвижно, ожидая, когда это всё закончится. Член стоял колом, истекая смазкой. Парень чуть ли не до крови закусил губу, чтобы не застонать во весь голос. — Поперечный, — голос Руслана дошёл до него будто из толщи воды. — Я надеюсь, что ты готов, а иначе придётся мать в школу вызывать. Данила поднялся. Его била дрожь, колени тряслись, готовые в любой момент подогнуться. Он шёл медленно к доске, проклиная Руслана. Вихлянцев же знает, что он выучил чёртов стих, он же его и заставил учить. Мог бы и так поставить, зараза. Даня стоял, как столб, благодаря всех богов, что сегодня (как и всегда), он напялил на себя любимое худи, которое прикрывало стояк. — Ночь, улица… — голос у парня дрожал, он судорожно дышал, постоянно облизывая пересохшие губы. — Ночь, улица, фонарь, аптека… Руслан наслаждался этим зрелищем, Даня боялся, что кто-то услышит, как жужжит фаллоимитатор. — Бессмысленный… тусклый свет… — Данила был уже на грани. Как некстати, в памяти вместо Блока всплывает образ его парень, который оказался тем ещё садистом. Зато прекрасным садистом. Особенно прекрасным во время секса, с растрёпанными волосами и румянцем на бледных щеках. Серые глаза темнели, взгляд становился хищным. Ещё немного таких фантазий, и перед глазами вспыхнули радужные фейерверки. Парень вздохнул, и опёрся рукой об учительский стол, чтобы не потерять равновесие и не упасть. Класс зашушукался. — Данила, с вами всё хорошо? — голос Вихлянцева был с наигранными нотками беспокойства. Он уже выключил эту блядскую игрушку, спасибо и на этом. — Знаете, Руслан Эдуардович, мне что-то нехорошо, можно я присяду? — и не дожидаясь ответа, он побрёл на своё место. Мокрые трусы неприятно липли к телу, и до сих пор спасибо худи, что спасает его от позора. Через пару минут прозвенел звонок с урока. Класс перешёптывался, косясь в сторону Данилы. Тот сидел скрючившись, закрыв голову руками. — Ребята, идите домой. Я отведу Данилу к медработнику и, если надо будет, провожу, — Вихлянцев выпроводил всех из класса и закрыл дверь. Он достал из сумки влажные салфетки, и подсел к рыжему. — Держи, приведи себя в порядок и пойдём домой — Ненавижу тебя, Руслан, — голос был тихим, в нём звучала обида. Но салфетки Поперечный взял. — Я знаю, солнце, — Руслан улыбнулся, складывая учебники в сумку. — Не забудь фаллос из себя достать. Даня послал его на хуй. Руслан рассмеялся.