***
С этого дня началось мое двойное обучение. Я и Люк вместе обучались почти поочередно у Скайуокера и Цоя. С начала обучения я получил звание Фидаин. Люк пояснил, что в этом ордене, вернее в братстве, была особая терминология: Фидаин — ученик, Рафик — воин, Даи — мастер, Даи аль-Кирбаль — мастер мудрый и Аль-Муалим — учитель. Но зачастую вся эта терминология не использовалась и мы называли друг-друга на нормальном языке. У ассасинов не было никакого кодекса. У них было кредо. Полностью оно звучало так: «Пока остальные слепо следуют за истиной, помни — ничто не истина. Пока остальные ограничены моралью или законами, знай — все дозволено. Мы находимся во тьме, но служим свету. Мы — ассасины». Я подумал, что это значит что можно быть свободным в плане действий по защите мира. Но мои догадки мой учитель отклонил. На вопрос: «Что это значит?», он отвечал, что каждый ассасин это должен был понять сам. Хоть Люк и учился у отца дольше меня, занимались мы вместе. К тому же он совсем недавно узнал о Силе от отца и Оби-Вана, в отличии от меня. Поэтому успехов я делал больше него, что не могло не вызвать у него зависть. Но она не сказывалась на наших отношениях. Сначала Энакин научил меня состоянию равновесия. Оно находилось недалеко до состояния джедая. Но задачей было удержаться в нем, что было труднее. В необходимых ситуациях ассасин должен был отклониться в одну из сторон, а затем вернуться обратно в равновесие. Не исключали мы и фехтование. Удивительно, но Энакин разрешил мне оставить мои мечи. По его словам, цвет меча должен соответствовать вкусам адепта. Поэтому можно использовать цвета, которые тебе нравятся. Сам учитель был вооружен обычным красным мечом, а его сын синим. А вот в фехтовании Скайуокер-младший справлялся не хуже моего и вскоре научился противостоять мне довольно успешно. Изредка между нами случались и ссоры, но учитель тут же их пресекал и делал все, что бы отношения между нами не портились. Наоборот, они улучшались и мы начинали становиться друзьями. Обучаясь силе у Энакина, мы параллельно обучались и у капитана Цоя военному делу. Помимо меня и Люка у него было еще десять новобранцев: шесть людей, один твилек, два родианца и даже один таскен. Я был удивлен увидеть адекватного представителя этого песчаного народа, а именно, без ихней одежды. Оказывается таскены — обычные люди, которые просто живут, как дикари. Я познакомился с ним. Он оказался вполне нормальным парнем. Его зовут Машах Дживарни. Вскоре я познакомился и сдружился остальным коллективом. Люк рассказал, что морская пехота — это десант, который десантируется с воды. Интересно, доселе в галактике не было ничего подобного. Но эти войска считаются элитными частями Военно-Морского флота, в то время как разведчики Сухопутных войск, а десантники Военно-Космических сил. Так как это была элита, обучение было, естественно суровым. Так же я узнал, что среди морпехов Люк имеет звание младшего сержанта. Удивительно, так как доселе во всех армиях за всю историю галактики были просто сержанты. Одним из самых сложных видов для меня был рукопашный бой. При первом моем посещении этого занятия, капитан привел гуманоидного дроида, облаченного в доспехи штурмовиков, и начал давать инструкцию: — Броня штурмовиков очень крепкая и надежная. Не бейте их кулаками. Только костяшки сломаете. В броне есть одно слабое место, куда можно нанести смертельную рану, в шею. Так же простые солдаты империи плохо обучены рукопашному бою. Так что надо уложить его на землю и всадить в шею нож или саперную лопату. Показываю. Дроид в броне штурмовика попытался ударить капитана кулаком, но тот уклонился, схватил его руку и, потянув и подставив ему правую ногу, опрокинул его на земля. А затем условно убил его в шею. Все это они показывали очень медленно, так чтобы мы могли все внимательно разглядеть. — Рядовой Ла-Ахад, покажи, как понял! — Есть! Я встал на место Цоя. Дроид также медленно попытался меня ударить и повторил движения капитана: перехватил руку, свалил, подставив подножку, и «нанес удар ножом по шее». — Правильно. Теперь работаем все! Капитан хлопнул в ладоши один раз и появились еще 11 дроидов в броне имперских солдат. Мы все начали учиться валить штурмовиков на земля. Дроиды работали медленно, но вскоре начали ускоряться по нажатию кнопок на пульте в руках товарища капитана. А спустя много дней, когда мы освоили еще несколько приемов защиты, бросков и болевых приемов, дроиды уже начали не только работать быстро, но и сопротивляться и давать сдачи. Но учились драться мы не только на дроидах. Порой мы спаринговались друг с другом. Занимались мы не только рукопашным боем, но и стрельбой. А куда же без этого? Спустя несколько дней, после моего вступления, нас привели в очень большой зал. На одном его конце было двенадцать мишеней. Кэп подошел к нам с неизвестной мне бластерной винтовкой. Она была немного похожа на А-280, что широко использовали повстанцы. Только вот приклад у нее был побольше и недалеко впереди перед рукоятью с курком была еще одна рукоять, которая была довольно широка и округленно согнута. — Внимание, товарищи морпехи, перед вами мощное и очень надежное плазменное оружие — автомат Калашникова модернизированный или сокращенно АКМ. В магазине, — он указал на ту самую широкую рукоять, — содержится газ, который попадая в пустую часть автомата, разогревается до высокой температуры, превращаясь в плазму. Затем эта плазма отправляется к дулу, превращаясь по дороге в мощный сгусток энергии, чем оружие и стреляет (если что, я это не выдумал. Именно так работали винтовки солдат-клонов Великой армии республики). В магазине содержится количество газа расчитанное на три сотни выстрелов. Прицельная дальность: 1000 метров. Этот автомат похож на винтовку А-280, но имеет отличия не только внешние, но и рабочие: в отличии от винтовки, чей вес составляет 7 кг, автомат весит 4,5 кг; убойная дальность увеличена от 450 до 600 м; приклад автомата больше и прочнее приклада винтовки, его можно использовать в рукопашном бою, но этому я вас научу на занятиях по рукопашке; ну и наконец, автомат дольше не перегревается, более прочен и стоит дешевле. Автомат очень мощный, он способен пробить не только броню штурмовика, но и легкую технику. Затем он показал нам, как правильно держать надо автомат и как в него целиться. Мы распределились по мишеням и стали пробовать стрелять. У автомата была также отдача, как и других винтовок. При стрельбе он издавал меньше шума, чем любая другая известная мне винтовка. Синие сгустки энергии, которые вылетали из дула автоматов, прожигали бедные мишени насквозь. И из-за этого их приходилось постоянно менять. Так и проходила учебка морского пехотинца: постоянные физические упражнения, рукопашный бой стрельба. Плаванию пока здесь не учили, но кэп пообещал, что это буде на другой планете. Однажды, после тяжелого дня, мы собрались в одном из залов. Капитан Цой, к неожиданности для меня, оказался музыкантом. Его инструмент, который он называл гитарой, был немного длинным, напоминал цифру 8 с одной стороны, которая лежала у него на коленях, а вторая, в воздухе, выглядела как нетолстая доска. От одного конца инструмента до другого тянулись туго натянутые нити. Зажимая их на доске, он ударил по ним на восьмерке, от чего звучала музыка. Проиграв немного, наш командир запел: «Мы хотим видеть дальше, чем окна дома напротив, Мы хотим жить, мы живучи, как кошки. И вот мы пришли заявить о своих правах: «Да!» Слышишь шелест плащей — это мы… Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Мы родились в тесных квартирах новых районов Мы потеряли невинность в боях за любовь Нам уже стали тесны одежды, сшитые вами для нас одежды И вот мы пришли сказать вам о том, что дальше… Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы! Дальше действовать будем мы!» По словам Люка, эта песня больше всего подходит для нас, для борцов с империей. Я не спорил со своим другом, так как сам увидел в этой песне призыв к борьбе. Закончив играть эту песню, капитан заиграл другую и запел: «Песня без слов — ночь без сна, Все в свое время — зима и весна, Каждой звезде — свой неба кусок, Каждому морю — дождя глоток. Каждому яблоку — место упасть, Каждому вору — возможность украсть, Каждой собаке — палку и кость, Каждому волку — зубы и злость. Снова за окнами белый день, День вызывает меня на бой. Я чувствую, закрывая глаза — Весь мир идет на меня войной. Если есть стадо — есть пастух, Если есть тело — должен быть дух, Если есть шаг — должен быть след, Если есть тьма — должен быть свет. Хочешь ли ты изменить этот мир, Сможешь ли ты принять как есть, Встать и выйти из ряда вон, Сесть на электрический стул или трон. Снова за окнами белый день, День вызывает меня на бой. Я чувствую, закрывая глаза, — Весь мир идет на меня войной.» Я буквально растворился в воздухе. Это песня проникла мне в душу. Не знаю, чем, какими словами, но она смогла задеть меня за сердце. Что-то знакомое и доброе я в ней услышал.***
Прошло полтора месяца с тех пор, как я начал здесь обучаться. На уроках Энакина Скайуокера я делал ощутимые успехи, как в силе, так и в фехтовании. С ориентирами в силе у меня пока сохранялись проблемы. Я часто отклонялся не в ту сторону силы, а если отклонялся в Темную, то потом долго выходил в состояние равновесия. В учебке морской пехоты я делал не меньшие успехи. И в рукопашке, и снятии часовых, и стрельбе из автомата с пистолетом Калашникова, и физических упражнениях с выносливостью. Капитан Цой все чаще хвалил меня и ставил другим в пример, даже Люку: — Вот как надо, берите пример с товарища… Гляди, младший сержант, скоро рядовой тебя обгонит. А однажды, во время построения он мне сказал при всех: — Рядовой Ла-Ахад, если будешь так же хорошо стараться на полигонах, то станешь ефрейтором. За эти полтора месяца я хорошо выучил все звания в армии коммунистов и знаки различия погонах, которые крепятся на плечи. Но униформу нам не выдали. Мы ходили кто в чем, а я все так же в своей робе. По словам кэпа, униформа выдается только на полигонах и базах. И вот, после окончания очередного учебного дня, мы собрались расходиться по комнатам. По словам капитана, на военных базах такой роскоши уже не будет. Все будут жить в казармах, где в одной комнате спят по 100 человек. — Рядовой Ла-Ахад, ко мне! А вот и он, легок на помине. Все разошлись, а я подошел к командиру. — Товарищ капитан, рядовой Ла-Ахад по вашему приказанию прибыл! — отрапортавал стоя по стойке смирно. — Ну ладно тебе, — ответил капитан таким тоном, будто мы с ним были напарниками. — Давай без чинов, по дружески. Меня Виктор звать, но ты можешь звать меня просто Витя. — Но мы, вроде как, не друзья, — удивленно возразил я. И было чему удивиться. Строгий капитан Цой прямо на моих глазах превратился в простого человека. — Ты друг Люка, а друг моего друга — мой друг. Витя протянул мне руку и я, не долго думая, пожал ее. Мы снова познакомились, но теперь не как рядовой и капитан, а как Альтаир и Витя, как друзья. Мы сели на скамейку неподалеку. Витя достал какую-то коробочку в которой были белые трубочки. — Ты куришь? — спросил он меня. Я замотал головой. — А это что курят, как кальян? — спросил я Витю. — Да, это сигареты называется. Правда они не имеют такого вкуса, как кальян. Более горькие. Цой достал сигарету и закурил. — А ты, кэп, с Кореллии родом? — поинтересовался я. — Ты знаешь, я совсем не отсюда, — ответил Витя, выдыхая дым. — Не из этой галактики, да и не из этого мира. Я с планеты Земля. — Никогда не слышал о ней. — Ну я же сказал, что я не из этого мира. Наша планета больше всех ваших. По численности населения только Корусант нас может обогнать. На нашей планете нету никаких рас, кроме людей и наши технологии были не так продвинуты, как ваши. Да и не едина была наша планета. На ней было много государств. Я например из Советского Союза. А попал я сюда просто фантастическим образом. Дело было 15 августа 1990 года, по нашему календарю. Я возвращался рано утром с рыбалки на машине. Это что-то вроде вашего лэндспидера. Но не справился с управлением и врезался в автобус, общественный транспорт, а потом прихожу в себя уже здесь, на планете Лотал. — Ого, то есть вы…ты каким-то образом попал из своего мира в наш?! — воскликнул я с удивлением. -Да. В своем мире я был музыкант, имел пацифистские взгляды на мир. Но то, что я здесь увидел, что творила империя, это вынудило меня измениться. А через полтора года я выяснил, что я не один такой. Много нас сюда попал из Советской нашей Родины. Мы начали находить друг-друга и объединятся в Спарту. А самое интересное, что попали мы из разных времен. — Это как? — поинтересовался я. — Ну вот взять Михаила Калашникова, который для нас создал известный автомат. Он рассказывал, что дело было в конце 1950-х годов по нашему. Михаил Тимофеевич пытался модифицировать свой автомат АК-47. Во время работы он замечтался о том, как бы хорошо сделать автомат стреляющий лазерными лучами. И так замечтался, что заснул, а проснулся в этом мире, на одной из планет, где империя делала оружие. Он устроился туда работать и получил доступ ко всем технологиям, с помощью которых и смог осуществить свою мечту. А узнав, что он тоже не один, он сбежал вместе со своим оружием и пришел к нам. — Да, весело вы формировались! — улыбнулся я. — А сколько вас всего из…этого… Советского Союза сюда попали? — Не менее десяти миллионов, — ответил Витя. — И тоже из разных времен. — Ого, а подробнее можно?!