Любовь и ненависть. Том 1

На следующей день после кутежа, первым, из участников этого кутежа, проснулся Петр. Пройдя на кухню, он осознал, что питьевой воды толком то и нет, поэтому он, поставив чайник сел за кухонный стол. Тем временем, пятью минутами позже проснулась Виктория, поняв, что Петра рядом нет, она подумала, что, скорее всего это он включил чайник, звук которого она отчётливо слышала. Пройдя на кухню, она увидела Врангеля. Лицо его не выражало никаких эмоций, так как он еще не смог окончательно отойти от вчерашнего кутежа. Подойдя к нему, она обняла его, и села на рядом стоявший стул. На часах было 11 часов. Часом позже проснулся Граф. Лёжа на кровати, он пытался вспомнить финал вчерашнего вечера. Встав, он подошёл к окну, осознав, что вероятнее всего он находиться в особняке мэра, он вспомнил, что вчера, проехал вместе с Василием, к нему ночевать. Подойдя к кровати, он вновь лег на неё, в полном предвкушении дальнейших событий. Через пятнадцать минут проснулся Василий, Граф заметил это, когда сам Василий промелькнул в дверном проёме. В горле Графа все пересохло, но он перестал замечать это, так как полностью ушёл в свои мысли. - Граф? - Его вывел из ступора голос Василия. Сев и осмотревшись, он заметил рядом себя стоявшего Василия. - Здравствуйте, товарищ. - Сказал Граф. - Привет, разбудил тебя? - Да нет, я минут десять назад встал. - Понятно... Сушняк не мучает? - Спросил Василий улыбнувшись. - Честно говоря, да. - Ответил Граф, и тоже улыбнулся. - Ну, значит пошли на кухню, ибо меня он окончательно достал. - Сказал Василий, и вместе с Графом они отправились на кухню. Параллельно всем этим действиям проснулись Митте и Никита. Единственными спавшими оставались Поэт и Софья, но вскоре их тоже разбудили. Войдя в комнату, Виктория обнаружила спящих Поэта и Софью. Последняя лежала сверху на Поэте. „Вот тебе на...“ - Подумала Виктория, так как все поняла. Недолго думая, она прошла на кухню, взяла стакан, зашла в ванну, набрала в него воды, и вернулась обратно. Подойдя вплотную к дивану, она выплеснула стакан в лица обоих. Те сразу же начали двигаться. - Вставайте, давайте, вы, наверное, последние кто сейчас спит. - Сказала Виктория. Протерев лица, они открыли глаза и увидели друг друга. С минуту молча смотря друг на друга, Поэт, смущаясь, сказал: - З-здраствуйте. - Привет. - Сказала Софья и обняла Поэта. Поэт ещё больше начал смущаться. - Говорю, вставайте. Чай пить будете? - Сказала Виктория. - Честно говоря, не отказался бы. - Сказал Поэт, и посмотрел на Викторию. - А ты? - Спросила Виктория у Софьи. - Тоже. - Ответила Софья. - Окей, значит, ждём вас на кухне. - Сказала Виктория, и вышла из комнаты. - О, товарищ, если не ошибаюсь, товарищ Нестеров, я так рада, что с вами познакомилась. - Сказала Софья. - Я тоже mon chèri. Пробыв в таком положении около двух минут, Софья сказала: - Ну что, пошли чай пить? - Пошли. - Сказал Поэт. Встав, они направились на кухню. Минутами ранее, Виктория, вошла на кухню, и рассказала Петру все, что сейчас произошло в другой комнате. - По всей видимости, вчера, у нас образовалась ещё одна пара. - Улыбнувшись, сказал Врангель. - Ага. - Ну, Нестеров не плохой человек. Могу так сказать, потому что так говорил Граф, а уж его словам я могу верить. - Надеюсь. - Сказала Виктория, и в эту минуту на кухню вошли Поэт и Софья. - Здравствуйте товарищи. Ну что, господин Нестеров, будете пояснять за ОКМН, или как там вчера говорил Граф? Ибо я знаю, что эта задумка принадлежит вам. - Улыбаясь, сказал Врангель. - А почему бы и нет. Только дайте-ка для начала чего-нибудь выпить. - Ответил Поэт, и вместе с Софьей сел за стол, напротив Врангеля и Виктории. - Надеюсь, вы пьете чай без сахара, но если что, он там. - Сказал Врангель, и указал рукой на шкаф, висевшей над плитой. - Без. - Сказал Поэт, и залпом выпил половину чашки. - Ну-с, ждём объяснений. - Сказал Пётр. Поэт встал, держа в руках чашку, и подошёл к окну. Пристально глядя во двор, он начал: - В сущности, идея моя заключается в том, что русские должны быть господствующей нацией на территории России. Понимаете? - Ага. - Сказал Пётр. Пройдя к раковине, он, облокотившись об неё, продолжил: - Надеюсь все вы чистокровные русские? Все кивнули. - Вот, именно такие люди как вы должны быть выше остальных. Уместен ваш вопрос, почему же так должно быть? Потому что мы живём на своей законной территории. Например, у евреев есть Израиль, у украинцев Украина. А вот у русских Россия. Вы скажете, Россия огромная страна, у нас проживает много национальностей. И скорее всего вы спросите, у всех ведь должны быть равные права? Я отвечу, что нет. Русские есть превыше всех. Но есть исключения, например, вспомним нашу родную Карелию, на нашей территории проживают так же карелы и, например вепсы. Вот у них тоже должны быть равные права с русскими, но только на территории того территориального района, на которой они живут. То есть в Карелии и Ленинградской области. Почему так? Потому что у них же нет своей страны, как например у евреев. Хотя и для них у нас есть лазейка - еврейская автономная область. Вот там они имеют полное право обитать и иметь равные права. В других регионах, извольте не заселяться. Есть своя территория, дальше неё уж извольте не высовываться. Исключением, разве что, будут лишь цыгане. Их абсолютно всех стоит прогнать со страны. Далее задам вопрос, что сейчас представляют собой Москва и Питер? Правильный ответ, гнездо всякого не русского сброда. В них полным-полно всяких нелегальных иммигрантов. Их я предлагаю вернуть обратно на родину, туда, откуда они пришли, вместе с остальными иноземцами. Таким образом, в той же самой Москве, освободятся места для людей, имеющих на нее полное право, то есть для русских. Но если этого не произойдёт, то такая учесть может постигнуть и другие города России. Немного помолчав, Поэт спросил: - Я понятно объясняю? - Да господин Нестеров, только вот появился вопрос. Как вы собираетесь провернуть все это на территории всей России? - Сказал Пётр. - А мне этого и не надо. - Сказал Поэт и вновь подошёл к окну. Смотря в него, он сказал: - Мне бы хоть островок с таким устройством. Это уже для меня раем будет. - Вздохнув, сказал он. - Вот поэтому я и хочу провернуть это лишь на территории Карелии и Мурманска... - Интересно. - Сказала Софья. - Да, однако. - Сказала Виктория. - Думаю дальше, я продолжу, когда мы соберём всех участников нашего общества. - Сказал Поэт, и сел обратно за стол. - А где ты планируешь устраивать собрания? - Спросил Петр, и, улыбнувшись, добавил: - У меня на квартире? - Нет, есть одна идея, но её мне нужно обсудить для начала с господином Денисовым. - Окей. - Сказал Пётр. Продолжив пить чай, они выпили ещё по одной чашке, обсуждая различные „мелочи жизни“. Тем временем, Василий и Граф, сидели в комнате Василия, который вкратце рассказывал о планировке дома. Граф слушал его внимательно, так как это было ему крайне интересно. Минутами позже им позвонил Поэт, и спросил, придут ли они сегодня к Врангелю. Граф ответил утвердительно, после чего, ещё с минуту поговорив, они завершили свой диалог. После сего, в комнату вошёл Родион Васильевич, и пригласил их к столу, Василий и Граф прошли за ним в обеденный зал. Данный зал находился на втором этаже, в левой части здания, рядом с ним так же находилась довольно масштабная кухня. В зале находился стол, довольно длинный, как отметил Граф. Простирался он от левой стены комнаты до правой. Промежуток между ним и стеной был около 75 см. Рядом него стояли стулья. Выглядела вся мебель в данном зале роскошно. На столе стояли золотые подсвечники, рассчитанные на три свечи. Две люстры освящали всю комнату. Пройдя дальше, Граф и Василий сели на стулья, которые находились примерно на половине стола, напротив них сел Родион Васильевич. Ложки, вилки и ножи, а позже и тарелки, удивили Графа своей роскошью. Через пару минут в зал вошла мать Василия, неся в руках поднос с четырьмя тарелками. Одета она была в красное платье. На ногах у неё были черные туфли. Ростом она была около 170 см. Глаза у неё были карие, волосы черные. Положив на середину стола поднос, она села на соседнее от мэра место. - Здравствуйте. - Сказал Граф. - Здравствуй. - Сказала жена мэра. - Мам, знакомься, это Евграф Денисов. Граф, это Лидия Васильевна, моя, как я думаю, ты уже понял, мама. - Приятно познакомится. - Сказала Лидия Васильевна. - Аналогично. - Сказал Граф. - Ну что же, приступим к обеду? - Сказал Родион. - Думаю да. - Сказала Лидия. Каждый, взяв по тарелке, принялся обедать. После обеда Граф сказал Лидии Васильевне: - Спасибо за такой вкусный обед. Вы очень хорошо умеете готовить. - Благодарю. - Сказала Лидия. После все они сложили тарелки на поднос, и Лидия Васильевна унесла их. - Ну что, поедете сегодня в город? - Спросил Родион. - Да, пап, поедем, но сегодня, скорее всего на такси. - Ответил Василий. - Хорошо, ладно, я пойду, пожалуй, поработаю по дому. Так что давайте, до вечера. - Сказал Мэр вставая. - Давай. - Сказал Василий. - Давайте. - Сказал Граф. Тем временем Мэр покинул зал и направился в свой кабинет. Через 10 минут, Граф и Василий тоже покинули зал и направились в гардероб. Тем временем на квартиру к Врангелю пришли Митте и Никита. Перейдя всей компанией в большую комнату, они начали обсуждать: планы, цели, и предполагаемые действия ОКМН. Поэт объяснял всем все, что они хотели знать о его задумке. Через полчаса Граф и Василий тоже приехали к Врангелю, и тоже приняли участие в обсуждении ОКМН. Сошлись они на следующем: главой ОКМН будет Граф, и в какой-то степени Поэт, остальные же будут осуществлять роль некой думы, по решению некоторых вопросов. Далее, набирать ещё людей в их ряды они решили только тех, кто являются истинными патриотами и ярыми националистами России, а в частности Карелии и Мурманска. Данный вечер они окрестили «первым собранием союза спасения». Следующие собрание они решили провести в ближайшем будущем, но точных дат никто не выдвинул, поэтому они решили, что за неделю до него, всех оповестят. Когда Поэт объявил собрание законченным, все начали говорить между собой о разных вещах, и потихоньку расходится. Первыми ушли по домам: Никита и Василий, после них Митте и Граф. Затем собирался уйти и Поэт, но Софья остановила его: - Постой, посиди ещё с нами. - Но время уже довольно позднее... - Попытался возразить Поэт, по выражению его лица было видно, что он сам не хотел этого. Петр и Виктория в то время были на кухне, убедившись в этом, он решил добавить: - А знаешь что? Не хочешь ли ты пойти ко мне сегодня на ночёвку? У меня как раз дома никого нет. Посидим, пообщаемся, и расставаться не придется. После сказанного, глаза Поэта заблестели надеждой. Недолго думая Софья согласилась, и вместе с Поэтом ушла к нему в гости. Виктория, хоть и хотела возразить на это, но не стала, так как хотела остаться с Петром наедине. Быстрым шагом Софья и Поэт дошли до квартиры последнего. Войдя вовнутрь, они скинули верхнюю одежду и обувь, и сразу же прошли по коридору до самой дальней комнаты, и остались в ней. Комната была по-сути своей небольшой. В ней стоял письменный стол, стул, диван, а так же книжный шкаф, и больше ничего. Помимо этого в комнате так же было одно окно. Софья сразу же села на диван, Поэт же сел за письменный стол. - Ты это, извини, конечно, но мне сегодня желательно будет написать пару тройку страниц, потом скажу для чего... Так что пока я буду немного занят... Просто не думал, что ты сегодня ко мне зайдешь... - Сказал, немного растерявшись, Поэт - Хорошо. - Сказала Софья, и окинула Поэта взглядом. Заметив растерянность на лице Александра, она улыбнулась. - Окей. Это... Если что-нибудь хочешь, то можешь посмотреть на кухне, есть много что, за исключением разве что алкоголя. - Понимаю, но я надеюсь, что ты справишься быстро с тем, что ты сейчас будешь делать. - По-прежнему улыбаясь, сказала Софья. - Да я тоже на это надеюсь, если хочешь, можешь взять что-нибудь почитать... В принципе выбор есть... Но ладно, чем раньше начну, тем раньше закончу. - Сказал Поэт, и подвинулся к столу. На столе у него лежала несколько листов бумаги, а также ручка и карандаш. Софья же тем временем встала, и подошла к книжному шкафу, в надежде найти что-нибудь интересное для себя. Пробежав глазами корешки книг, она ловила себя на мысли, что практически не знает всех этих авторов. Это её слегка задело, но решив, что библиотека Поэта состоит из мало известных авторов, она решила попробовать пройтись по названиям. Но не одно из названий не зацепило её, поэтому она, молча села обратно. Поэт же тем временем писал что-то за столом. За окном уже окончательно стемнело, но погода была крайне спокойной. Спустя пару часов Софья по-прежнему сидела в гостях у Поэта и размышляла о разном. Поэт же тем временем сидел за письменным столом, и что-то писал на бумаге, исписывая, по расчётам Софьи, 10 лист. На часах было около часа ночи, оба они выдохлись за этот день, и оба мечтали лишь о сне, но Софья хотела поговорить с Поэтом, а Поэт хотел дописать рукопись. Когда Поэт откинул ручку и принялся размышлять о дальнейшем написании, Софья встала с дивана и, подойдя к нему, обняла его, сказав: - Саш, может, хватит писать? Ты уже, по-моему, крайне устал. - Нет, не хватит, я обязан дописать этот набросок, именно сегодня, я не должен сдавать свои позиции в этом плане, я должен работать, как бы лучше сказать... На износ, наверное… - Понимаю, но не хочешь ли ты сделать исключение ради меня? - Сказала Софья, перестав обнимать Поэта, и обойдя немного стул, за которым он сидел, села ему прямо на колени, лицом к его лицу. - Думаю, нет. – Честно ответил Поэт, и посмотрел Софьи в глаза. - Почему? – Спросила Софья, слегка расстроенным голосом. - Ну, потому что, смотри, я же должен работать? Это не оспоримо, все люди должны работать, ну вот, я же должен выполнять свою норму?.. - Тебе не кажется, что выбрал слишком, большую, норму для себя? - Большой нормы не бывает. Любая норма допустима. Вообще, в будущем, я бы хотел работать как Дзержинский... - Как кто? - Поинтересовалась Софья. - Ты не знаешь кто такой Дзержинский? - Удивлённо спросил Поэт. - Нет. - Удивлённо ответила Софья. - Хм, тогда если вкратце, то это тот человек, который всю свою жизнь работал на износ. - Объяснил Поэт. - И во сколько лет он умер? - В 48 по-моему. - Ответил Поэт. - Мало, честно говоря... - Начала Софья. - Идеально. - Перебил ее Поэт, и немного помолчав, добавил: - Конечно же, для своего времени. - Может быть... - Задумчиво сказала Софья и, немного помолчав, добавила: - Но, быть может, ты найдешь для меня пару минут? - Конечно, mein Schatz. - Может быть... - Сказала Софья, и, начав закручивать свои волосы пальцами, продолжила: - Повторим вчерашний урок. Поэт, улыбнувшись, сказал: - В принципе можно. В следующее мгновение они сошлись в поцелуе. Проведя так около 1 минуты, Софья сказала: - Хочешь, я научу тебя ещё кое-чему? - И чему же? - Заинтриговано произнес Поэт. - Ну, а как ты думаешь, что иногда бывает, после подобных поцелуев? - Слегка улыбаясь, спросила Софья. - Объятия? - Сказал Поэт. - Нет, дурачок. - Ласково сказала Софья, и обняла Поэта. - А что же? - Спросил Поэт, обняв Софью. - Угадай. - Ласково произнесла Софья, и принялась расстёгивать пуговицы на рубашке Александра. Поэт сразу понял, к чему она ведёт, и, смутившись, взял ее за руки. Им овладел только ему понятный страх. - С-сонь? - Начав заикаться, сказал он. - Что? - Ласково спросила Софья. - Я понял, к чему ты ведёшь, и могу сказать только одно, я пока не готов и не хочу этого. И умоляю, не пытайся меня переубедить. Софья смутилась. - Ты боишься заняться этим? Или ты меня стесняешься? Не надо Сашенька. Это очень даже приятно. - Улыбаясь, сказала Софья, и попыталась вытянуть руки, из рук Поэта. Но последний держал её крепко. - Нет, Сонь, пожалуйста, грех же! Не хочу я этого, прости меня. - Более настойчиво произнес Поэт. Улыбка сползала с его лица. Софья, смутившись пересела на диван, Поэт же тем временем принялся обратно затягивать рубашку. - П-прости, но я... Я не могу этого сделать. - Оправдывался Поэт. Софья, окинув его взглядом, закрыла лицо руками. „А ведь он прав! Господи, какая я падшая. Господи!“ - Думала про себя Софья. Данные мысли все больше и больше начинали расстраивать её, вследствие чего, она заплакала. Поэт, заметив это, подошёл к ней. Сев на диван он обнял её. - П-прости Сонь, но я не могу приступить законы божьи. Я могу сделать все что угодно, кроме этого... - Продолжил оправдываться Поэт, но в эту же минуту, Софья, сквозь слезы, перебила его дрожащим голосом: - Ты, прав, Саш, ты прав. Господи, какой глупой я была. Ты прав! Грех, грех, мной управляет грех, а я этому даже не сопротивляюсь. Как только похоть, лишь прикасается к моему сердцу, я сразу же отдаюсь в ее объятия... Господи, до чего же я докатилась... А ведь это все моя вина! Да, моя!.. - Господи, Сонь... - Сказал Поэт, будучи крайне удивлённым подобной реакцией Софьи. - В этом не только твоя вина, а того кто тебя совратил, потому что хоть я и знаю тебя пару часов, можно сказать, но я осознаю, что ты не такая, какой кажешься... Софья молчала, обдумывая, рассказать ли ему всю правду, или же промолчать. Поэт же был полностью встревожен за состояние Софьи. Через минуту, она решила довериться Поэту и сказала: - Т-ты снова прав. Да, меня, можно сказать насильно совратили. - Она замолчала, на несколько секунд. Сделав глубокий вдох, она продолжила: - М-мой брат... Мой брат однажды не смог заплатить за наркотики. Когда к нему пришли «коллекторы», и начали выбивать с него эти деньги, он... - На этом моменте Софья вновь замолчала. Слезы вспыхнули новым потоком, и она прервала свою речь заплакав. - Он расплатился мной... - Что?! - Вскрикнул Поэт, и встал с дивана. - Да! он отдала меня, лишь за мимолётное удовольствие! Поэт не мог поверить в услышанное. Встав на колени перед Софьей, он обнял её и начал гладить её голову. - Господи Соня, Господи... Это... Это ужасно... У меня даже нет подходящих слов... Твой брат... Твой брат... Иуда. - Запинаясь, говорил Поэт, будучи полностью введённым в ступор, после сего признания. Он осознал, что грех, к которому она хотела склонить его, если его можно таковым назвать, был лишь поверхностным мимолетным желанием. На самом деле Софья не хотела этого в полной мере, а следовательно это означало, что грех, не до конца въелся в ее душу, и что все ещё можно было исправить. - Мне было тогда лишь 10 лет. - Сказала Софья, полностью уйдя в свои мысли и не слыша слов Поэта. Поэт же, по-прежнему непонятно зачем оправдывался: - Сонь, я, правда, не хотел задеть тебя, я не знал, что для тебя, это больная тема... - Т-ты не виноват... - Перебила его Софья, и, обняв Поэта, начала потихоньку приходить в себя, что стоило ей огромных усилий. Бледная от своих же мыслей, она не хотела больше плакать перед Поэтом, так как считала это унизительным. Поэт же напротив, не знал, как успокоить ее, ощущая в этом всю суть своей ничтожности в данной ситуации. Разглядывая комнату, Поэт думал, о том, как бы успокоить Софью. Вдруг его взор упал на чашку, и он решил предложить Софьи воды. - Сонь, хочешь пить? Софья кивнула. Поэт отодвинулся от неё и, встав, направился на кухню. Мысли насчёт Софьи с бешеной скоростью крутились в его головы, поэтому, даже не осознавая того что он делает он налил воды в стакан, и взяв его с собой, вернулся в комнату. Подав стакан Софьи, он вновь сел на диван, и обнял её, думая лишь о ней. Тем временем на улице началась метель, но ни Поэт, ни Софья не заметили этого. Выпив стакан, Софья поставила его на рядом стоявший письменный стол. Потихоньку, она успокаивалась, тлетворные мысли начинали потихоньку сходить на нет. Происходило это, потому что она чувствовала: нежность, честность, заботу и любовь, исходящие от души Поэта. Осознавая это, она понимала, что все больше и больше любит его. Поэт же в то время, чувствовал лишь тревогу и любовь, по отношению к Софье. Не понимая того, что Софья начала успокаиваться, Поэт, решил почитать ей некоторые строки из Библии, дабы утолить шторм чувств, в её душе, и дать ей полностью освободиться от греха. - Слушай Сонь... А давай... Давай почитаем Библию? Я думаю, тебе это поможет, и даже успокоит. Софья отпрянула от Поэта, и посмотрела на него недоумевающими глазами. - Что... Что ты сказал? - Я говорю, мол, может Библию почитаем? - Сказал Поэт, и глупо улыбнулся. Посчитав, что выглядит глупо, он уже было приготовился сказать о том, что это шутка, или что-то в этом роде, но Софья не дала ему этого сказать. - Давай. - Прервала она ход его мыслей. - Ты серьёзно? – Недоумевающим голосом спросил Поэт. - Если ты не шутишь, то да. - Совершенно серьёзно сказала Софья. Поняв, что она не шутит он встал с дивана и подошёл к письменному столу. Сев на колени он открыл нижнюю дверцу встроенного в стол шкафчика, и достал оттуда Ветхий завет. Издание было старым, вероятнее всего дореволюционным, так как использовалась ещё дореформенная орфография. Книга на удивление была в достойном, для своего возраста состоянии. Закрыв дверцу и встав, Поэт сел обратно на диван. Открыв книгу, он сразу же пролистал до части „Бытиё“, далее он положил ее на колени Софьи. Софья же, заметив старую орфографию, удивилась возрасту этой книги, но решив не переводить темы, она сразу же начала читать бытие вслух. И на этом, уважаемый читатель, я думаю, нам стоит оставить наших героев и завершить эту главу, на сим моменте.