красно-зелёный

      Иноске неловко приобнял Танджиро одной рукой, оставив ладонь на теплом животе, и уткнувшись носом в алые волосы на затылке. Они торчали в разные стороны и пахли очень вкусно. Парень крепче прижался к поджарому, тёплому и даже во сне несколько напряженному телу. Танджиро дышал бесшумно и по давно отработанной технике дыхания. Грубая ладонь Иноске, греющая плоский живот Танджиро, ощущала тепло, и даже жар тела охотника через тонкую ткань юкаты. От таких ощущений что-то внутри Иноске трепетало, а сердце начинало биться чаще. "Ух," - подумал Хашибира, пытаясь успокоить себя. Танджиро в его руках чуть пошевелился и что-то пробормотал во сне. Иноске не хотелось быть грубым. Ему хотелось почувствовать именно те невероятные штуки, что описывал Зенитсу под названием "любовь". И что-то подсказывало Иноске, что для этого его обычное поведение не годится. Да и вообще, рядом с Танджиро не хотелось злиться, рядом с ним хотелось мурчать и тереться головой о подставленную ладонь, словно кошак.       Иноске убрал руки с живота спящего охотника, но только лишь за тем, чтобы привстать на руках и немигающим взглядом уставиться на лицо Танджиро, обманчиво расслабленное. Если бы кто-то из мудзановских чертей приблизился к Камадо, его чудный нос давно бы сообщил хозяину, даже во сне. Это восхищало. Иноске, движимый внезапной идеей, опустил голову и припал носом к телу спящего. Его нюх не был настолько остр, но Хашибира не жаловался. Чутье никогда ещё не подводило. И сейчас оно сообщало Иноске, что от лежащего перед ним человека можно ждать лишь ласки, но никак не опасности.       Иноске втянул носом воздух, пытаясь что-то почувствовать. Его окутали различные запахи: лапша, душистое мыло, закаленная сталь клинка, свежий хлеб. Но ни что из этого не было настоящим запахом Камадо. Разве что сталь более менее. Иноске фыркнул, недовольный, и поднялся к лицу парня, касаясь кончиком носа ранки на губе. Губы красноволосого пахли землей и немного клубникой. Вот был настоящий аромат Камадо. Иноске провел своими губами по его, просто потому что захотел. Он наслаждался тёплым скольжением, не спеша заводить настоящий поцелуй. Когда Танджиро под охотником стал просыпаться, тот слегка сбился и, мазнув по щеке, открыл глаза. Его зелёный, словно летняя листва, взгляд встретился с красным. Через какое-то время проснувшийся сам потянулся вверх, желая продлить приятный момент. Иноске не стал возражать.       Нежный поцелуй не прервался и тогда, когда Танджиро, спросонья хлопая глазами, сел на колени к Иноске. Тот вспыхнул и прорычал что-то в губы Камадо, но не отстранился. Вместо этого, немного погодя, Иноске положил руки на талию Танджиро, поглаживая и чуть массируя. Тут Камадо разорвал поцелуй, чуть сонными, алыми глазами посмотрев в лицо Иноске. Этот взгляд прочесть было невозможно, поэтому Хашибира слегка взволновался, но виду не подал.       Танджиро вдруг улыбнулся, да так солнечно, что Иноске зажмурился. Красноволосый охотник на демонов внезапно подался вперед и, мурлыча, потерся щекой об обнаженную грудь Иноске. Бумажные сережки скользили по торсу, чуть царапая, а волосы щекотили шею. Маленькие ладони Танджиро с огрубевшей кожей на них легли на широкие плечи Иноске, поглаживая маленькие шрамы. Это приносило удовольствие, и Иноске зажмурился от переполнявших его эмоций. Недолго думая, он сгреб податливого и сонного Танджиро в охапку и крепко сжал в объятьях. У любого обычного человека треснули бы ребра, но тот лишь прерывисто вздохнул, зарываясь пальцами в иссиня-черные волосы и сжимая их у корней. - Бесишь меня, - сквозь зубы прошипел Иноске, чувствуя как краснеют щеки от этой ерунды, происходящей сейчас. - Что? - переспросил Танджиро, мягко улыбаясь и почесывая кабана за ушами, словно большого синего кота. - Ничего, - фыркнул Иноске и совершил рывок, опрокидывая обнаглевшего Камадо на футон и наваливаясь сверху. Танджиро охнул, почувствовав на себе немалый вес мечника, его ноги взметнулись вверх и очутились на бедрах Иноске. Парни оказались лицом к лицу друг друга. Хашибира, тяжело дыша, упорно вглядывался в рубиновые глаза Камадо, но свисающие пряди закрывали обзор и попадали в рот, и Иноске пыхтел и злился, злился, злился, не понимая той нежной сильной и болезненной привязанности, что прочно засела где-то внутри, подобно болезни. А этот, смотрит так спокойно, что противно и завидно, ведь внутри него, Иноске, буря бушует, вырывая с корнем деревья и путая слова.       Глаза Танджиро, красивые и теплые, будто темно-красный закат, и в них так много доброты, что сердце щемит. Хочется обнять и никогда-никогда не отпускать, но столько всего давит. Это, во-первых, не по-мужски, во-вторых, не круто, да и вдруг увидит кто. Но так по-детски правильно тянуться к чему-то светлому и прекрасному, словно ангелу желая хоть на миг получить щепотку тепла, коего так мало в нашем мире.       Но вот он, Танджиро, здесь, не на небесах, а в крепких руках Иноске, не убегает, а смотрит так, словно все-все понимает и ни капельки не укоряет. В этот момент Иноске испытывает такой перегруз собственной любовью, что не выдерживает и плюет на мнение остальных, поддаваясь вперед и вслепую мажа по губам. Поцелуй получается мокрый, Иноске плачет, фу, как не достойно, но как же плевать, ведь Танджиро отвечает. Вплетает тонкие, но сильные пальцы в косматую шевелюру Хашибиры и увлеченно целует в ответ.       Одной рукой Иноске проводит по подбородку, ключицам и плоскому животу, слегка раскрывая юкату, а другой держит Танджиро за щеку, не давая отодвинуться. Камадо лишь усмехается в губы парня: никуда он не убежит.       Ладошка Танджиро внезапно проскальзывает в трусы Иноске, и тот разрывает поцелуй от неожиданности, ошарашенно глядя на друга. Тот хитро улыбается и от вида блестящих от слюны, искусанных губ, Иноске чуть слышно стонет. Но аккуратная, слегка прохладная ладонь Танджиро с чуть грубоватой кожей легко проводит по всей длине члена. Иноске охает, сжав простынь в кулаке и кусая Танджиро в шею. Потому что так неправильно, чувствовать подобную сильную привязанность, но так здорово понимать, что это взаимно.       "Ты не будешь первым" - решительно думает Иноске и ищет рукой причиндалы Танджиро. Он сильно, даже немного больно, сжимает член красноволосого и с удовольствием наблюдает за исказившимся лицом лежащего под ним парня. В паху горит.       Следуя какому-то первобытному инстинкту, Иноске проскальзывает одной ладонью под Танджиро, к заднице, и сперва аккуратно, а потом порывисто и резко сжимает ее. Округленные глаза и удивленный полувздох-полустон в ответ звучали так сладко, что Иноске невольно стонет в ответ.       Танджиро находит руками лицо Иноске и вовлекает его в поцелуй, который хоть и обошелся без крови и укусов, но был больше похож на борьбу. Парни были неопытными, они не знали куда девать языки, бились зубами, но все это сглаживалось в порыве страсти. С Камадо сползла юката, открывая плечи, кажущиеся бледными в уютном полумраке. Иноске тут же припал губами к ключицам, попробовал сделать засос - сначала не получилось. Только со второго раза вышло прекрасное, большое, красное пятно, украшающее шею Танджиро. Кабан представил реакцию того же Зенитсу на подобную штуку и его накрыло с головой ощущение собственного довольства. Хашибира старательно выводил засосы, причмокивая и не забывая мягко, но с силой массировать упругие ягодицы Танджиро. Они были мягкими и довольно объемными для парня, у самого Иноске задница явно была поменьше и пожестче, а Зенитсу и вовсе был костлявым, словно смерть, будто и не сжирал каждый вечер по целой миске лапши. - Слушай, Иноске... - У Танджиро был тихий, слегка сбивчивый голос. - Чего? - Иноске прекратил свои движения и отыскал глазами лицо Танджиро, по его взгляду поняв, что все хорошо. - Я... - он закусил губу. - Слышал, что в таком случае следует растянуть задний проход. Нам нужно масло или что-то типа того.       Иноске задумался. Пришлось наплевать на возбуждение и сбегать к девчонкам, попросить ароматическое масло, как сказал Танджиро. Благо, в темноте коридора его было плохо видно, так он еще одеяло накинул. Аой поворчала, но дала маленький флакончик масла, пригрозив расправой, если вдруг Иноске использует все, для чего бы он не хотел там его использовать. ...       Иноске в ускоренном темпе вбивался в Танджиро, который ловил горячку от быстрых и грубых толчков. В анусе все скользило и чавкало, несмотря на тугое проникновновение, ведь масла Иноске не пожалел. Хоть самого и ломило от возбуждения, но Хашибира растянул Танджиро так, что тот почти и не почувствовал боли. Аой потом наверняка отчитает Иноске за расточительность, а может и будет докапываться о том, что он делал с таким количеством масла, но сейчас все равно. Сейчас хорошо.       Иноске целовал и гладил закинутые на его плечи ноги, усердно работал тазом и неотрывно смотрел на Танджиро тем самым влажным взглядом. Так здорово - получать не только физическое, но и душевное удовольствие, чувствуя, что тебя принимают, любят и хотят. Танджиро стонал тихо, но не потому что сдерживался, а потому что весь он такой: мягкий, терпкий и податливый. Смотришь на него, и казалось бы: такой тюфяк, и убивать демонов? Да ни за что! Пока не увидишь эту мягкую силу в бою.       Танджиро с поразительной лёгкостью умещает в себе и нежного добряка, и хладнокровного воина. Его клинок не знает пощады, несмотря на то, что сердце испытывает сочувствие. И это тот случай, когда разум и душа пришли к соглашению. Иноске понимает, что нашел кого-то, на кого мог бы равняться. И впервые это понимание не вызывает в нем горечи.