ВАТНОЕ СЕРДЦЕ

Говард искренне не знал от кого охранять белеющее поле снега, испещренное множеством отпечатков небольших ножек детей и лап кошки. Дом, что стоял вдали, напротив Говарда, манил своим светом, отбрасывая большущий луч прямо на сугроб снега под окном. Иногда Говарду казалось, что миссис Миллер и мистер Миллер собирают в жаркие дни лучи солнца в некую волшебную коробку, чтобы с наступлением холодов, выпускать их, и греться у себя дома. Свет в окне мигал и переливался, словно то и вправду были лучи солнца, что бились в оконные рамы, стараясь выбраться наружу. Из дома вышла миссис Миллер: невысокая старушка в вязаной длиннющей шали. Она несла в руках потрепанные башмаки и красный шарф. Пробираясь по навалившему за ночь снегу к Говарду, она что-то приговаривала себе под нос. Она подошла к Говарду и одела на его свисающую ногу коричневый башмак без шнурка: -Как же это не хорошо получается... Мы-то дома греемся, укутываемся в одеяла у каминчика, а наш помощничек Говард здесь мерзнет! Вот всего снегом бедного засыпало! - затрещал голос старушки. “Как бы вы сами не заболели, миссис Миллер!” - подумал Говард. Миссис Миллер натянула на Говарда и второй ботинок, который оказался любовно зашнурован. А после, пожилая женщина накинула на шею своего помощника принесенный шарф и завязала на один узел, приговаривая: -Вот теперь-то другое дело! Теперь я не буду за тебя переживать, милый! Если не носить в холода теплую одежду, то можно заболеть. А я не хочу чтобы ты болел! - сказала старушка, смотря в глаза Говарду. Дверь дома открылась, и из нее высунулся старик, всматриваясь вдаль, он прокричал: -Ну, где тебя носит-то? Пегги! Снегопад, того гляди и провалишься в сугроб, потом спасай тебя! -Иду, иду я! - отозвалась миссис Миллер, отходя от Говарда. Вскоре старушка благополучно добралась до дома, и сняв с пса цепь, загнала того в дом. “Вот ведь... Дог теперь тоже будет в доме. Зато у Дога нет шарфа, как у меня. Постойте-ка, если Дога забрали в дом - неужели теперь некому охранять участок? Ну и здорово! Тогда я буду сегодня ночью охранять не только поле, но и дом!” - подумал Говард. Он изо всех сил старался вглядываться в темноту, ту самую, что была по другую сторону деревянного забора его семьи. Говард уверенно нес свою вахту, пока не увидел кошку. Приглядевшись, Говард возмутился. Это вовсе не Шилли, та совершенно точно сейчас находилась дома вместе со всеми. Коричневый кот спрыгнул с забора и принялся поедать остатки еды из миски Дога. Псу бы это безумно не понравилось! Тогда Говард хотел было отпугнуть соседского кота, но его руки и ноги были лишь деревяшки, да набитые ватой штанины. Говард настолько обозлился на свои руки и ноги, что раскачиваясь взад-вперед, решил любой ценой согнать непрошенного гостя. Говард вновь и вновь старался честно сохранить еду Дога никем не тронутой, еще один наклон, и бедный Говард полетел вниз. Лицо его угодило в холодный колючий снег, и на утро несчастного Говарда и вовсе занесло снегом. Говард так и пролежал, покуда мистер Миллер не откопал беднягу. К счастью, вскоре наступила весна. И снег, что все три месяца нещадно ложился на шляпу и плечи Говарда, наконец, растаял. На глазах Говарда пробуждались спящие травинки и ростки, а это означало, что он вскоре снова сможет взяться за дело - отгонять птиц от урожая мистера и миссис Миллер. Весна всегда проходила очень приятно для членов семьи Миллер. Старушка со стариком выносили на крыльцо радио, на котором проговаривались последние новости, и изредка прокручивалась какая-нибудь песня. Недалеко от домика в сад выносился круглый плетеный столик и два стула - с самого утра и до позднего вечера на нем стояли две чашки горячего чая и множество печеных пряных булочек. Иногда Говард готов был отдать свою бархатную шляпу, только бы хоть раз тоже попробовать мастерски приготовленные угощения миссис Миллер. Она волшебным образом могла превратить твердые плоды зеленоватых яблок в мягкую начинку для пирога, или из плодов спелой клубники сделать тягучую массу, которая пахла, словно цветущие цветки на дереве вишен. Для Говарда это было настоящим волшебством. Говард был сшит из ваты, и каждую осень миссис Миллер заботливо меняла ее в его голове и теле на новую. Но самым радостным событием для Говарда была новая рубашка. Конечно, она не была новой для человека, но для Говарда она была новой. Наконец его зеленую выцветшую рубашку стянули, и надели синюю в белую клеточку. Говард почувствовал себя как никогда красивым. Его башмаки натерли кремом, и теперь они сияли под оранжевым осенним солнцем. Вокруг Говарда снова поднялась золотая переливающаяся пшеница, шепча свои неразборчивые сплетни на ветру. В окружении высокой пшеницы казалось, что и вышитая улыбка Говарда становилась шире. Мимо Говарда пролетело двое ворон, на лету громко прокаркав свои мысли. “Они не садятся на мое поле. Должно быть, они думают, что я и вправду человек. Точно такой же, как мистер и миссис Миллер!” - мысли Говарда заставили его почувствовать гордость за самого себя. Его радовало даже то, что двое ворон прияли его за человека. Что могло быть большей похвалой для чучела? Шел день за днем. Это счастливое время Говард старался запомнить до малейшего денечка, ведь ему тоже нужны счастливые воспоминания, как и людям. С наступлением зимы, Говард снова включит эту пластинку у себя в голове и будет ее прокручивать снова и снова, и ожидать, что когда закончится зима, он непременно увидит продолжение светлого фильма своей жизни. Ветер изредка покручивал Говарда из стороны в сторону, но один старый воробей все не улетал с плеча Говарда. И Говард был не против. Этот взъерошенный воробей, что сидел на нем - то был завсегдатай этого сада и поля, еще смолоду воробушек то и дело без конца совершал набеги на охраняемое зерно в колосьях. Говард всегда потешался над этим бойким малышом. Но в один день его друг будто устал, предпочтя тихо-мирно восседать на плече Говарда. Иногда глупый воробей засыпал, и легкий порыв ветра мог сбросить малыша с плеча чучела. В такие моменты Говард очень жалел, что у него нет настоящих рук. Тогда бы он закрыл своего старенького друга от порыва ветра, чтобы тот продолжил свой мирный сон. Однако воробей в панике начинал порхать крыльями и улетал прочь. Бедный Говард не знал печалиться ему, что воробушек испугался, или же радоваться - ведь тот мог подумать, что Говард согнал его своей рукой, как живой человек... В начале осени птиц всегда много. Каждый раз можно увидеть все новых и новых представителей. У каждой из птиц свой характер, и свой нрав. Кто-то летел прямиком в сад поклевать фруктов или остатки еды в миске Шилли или Дога. А кто-то оставался в поле, мельком подклевывая зерна из колосьев. Говарду было стыдно в этом признаться, но были и те, кто вовсе его не боялся, и на его глазах склевывали зерна. Один раз на плечо Говарда сел огромный ворон и позарился на его пришитый глаз - так и этак стукая по нему своим клювом. Говард не на шутку обозлился на ворона, когда понял, что его красивый глаз-пуговица был расколот надвое и держался лишь на одной ниточке. Миссис Миллер так заботливо подбирала ему эти пуговицы: серо-перламутровые, что Говард не знал меры своему горю. Какая же глупая птица! “Ну, вот почему даже птицы вольны делать, что им придет в их птичьи головы, а я - почти человек - нет?” Иногда можно было услышать грустный вздох Говарда, замаскированный порывом прохладного ветерка... Помимо удачно - расколовшегося надвое глаза, на голову Говарда свалилось еще одно огорчение - мистер Миллер захворал, и вместе с ним и миссис Миллер стала выходить из дома все реже. Этой весной не слышался аромат ее выпечки, и зима прошла тихо. Никто не приезжал, ни Мэгги с Брайном - их внуки, ни сами сын и дочь стариков Миллеров. Этой зимой Говард так и простоял на морозе без шарфа... Осенью мистер Миллер скончался. Бедная миссис Миллер была сама не своя. Говард так хотел спрыгнуть со своей деревяшки, что держала его, и подбежать к миссис Миллер, и обнять! Сказать, что она осталась не одна! Но Говард был лишь чучелом. Он отчетливо помнил тот день, когда птицы заполонили сад с фруктовыми деревьями, и никто не выбегал с веником на защиту сада. Говард впервые захотел, чтобы и на него так же взгруздилась стая птиц и склевала его мысли и печаль до самого последнего кусочка ваты. Но как на зло, пернатые этой осенью были трусливыми. Миссис Миллер каждый день состригала и уносила куда-то букеты своих любимых садовых роз. “Зачем вы состригаете их, миссис Миллер? Вы же так ругали Дога за то, что он как-то сжевал одну из них...” - негодовал Говард. Вскоре сад и вовсе опустел. Оказалось, что за кустами роз на доме есть узор из досок и белой краски - вихрастые завитушки... Когда к миссис Миллер приехали ее внуки со своими родителями, то ее лицо стало еще более худым и бледным. Бедная старушка волочила за собой концы своей шали по саду, ходя туда-сюда, пока не ответила что-то своим родным. На следующий день Говард расслышал, что миссис Миллер переезжает в дом, где жили ее внуки. Говард возрадовался: “Интересно, у них есть поле? Я наконец-то увижу еще чье-то поле! Ну, держитесь тамошние птицы! Я буду преданно служить и другим членам семьи моей миссис Миллер! У меня ведь осталась только она, мистера Миллера больше нет...” Наутро следующего дня вокруг дома миссис Миллер ходило множество людей в синих костюмах. Все, что было близ дома, помещали в кузов небольшой машины. Из дома миссис Миллер вынесли мебель, и Говард был удивлен тем, сколько же всего вмещалось на вид в небольшом домике! Наконец очередь дошла и до него. Миссис Миллер подошла к чучелу и заключила его доброе лицо в свои ладони. -Вот и все, милый Говард... Ты уж прости меня, но без Уильяма я здесь больше оставаться не могу. - Старушка обняла чучело и горько зарыдала. “Что это? Только не плачьте, миссис Миллер! Ваш помощник всегда с вами!” - Говард изо всех сил постарался приобнять старушку, да только его рука лишь сорвалась с доски и повисла. Старушка быстрым шагом вернулась к машине, в которой уже сидели ее родственники. Работник в синем подошел к Говарду, и, ухватив его, разом сдернул с досок. Говард превратился в бесформенную куклу-неволяшку. Его пронесли на плече до кузова машины, в котором лежали остальные вещи из сада. Удаляясь от своего родного поля, Говард ощутил невероятную боль. “Как же я буду тосковать по тебе, поле...” Говард, лежа на спине в кузове, поверх всех вещей. Он видел лишь голубое весеннее небо, припудренное дымкой легких облачков. Кузов то и дело потряхивало и трясло, небо начало затягиваться едва видимой темнинкой, когда машина, наконец остановилась. Чьи-то грубые руки начали разбирать кузов. Говард был весь в предвкушении увидеть куда они прибыли и успел мысленно восхититься: “Вот и мой новый дом!” - его приподняли, и отбросили неподалеку от машины на землю. -Только посмотрите на эти горы мусора! Надо будет завтра все здесь посжигать. - Произнес мужчина в синем комбинезоне, и погрузился в машину. Вскоре машина уехала прочь, оставив Говарда и все знакомые ему садовые вещи лежать на земле поверх других незнакомых Говарду вещей. “Миссис Миллер?” - подумало чучело - “Я не слышу миссис Миллер. Я не слышу никого... Где я?” Говард повернул голову набок. В его поле зрения оказались валуны нескончаемого количества вещей. Здесь были сломанные стулья, радио, посуда, одежда, и целое множество других вещей. Что-то внутри Говарда сжалось. И, кажется, он уже осознал, что миссис Миллер здесь его уже никогда не найти. Это место не было похоже на чей-то дом, и это место не напоминало то, куда бы сбывались нужные вещи. “Если все здесь сломанное и ненужное, значит, и Говард, тоже сломанный и ненужный...” - прошептал Говард. Его очень грубо откинули в кузов, и к своему несчастью, бедное чучело почувствовало, что ботинок на его ноге, тот, что был без шнурка, исчез. Лежа распростертым спиной на земле, Говард огорчился, что его колени подогнуты вверх - ведь вата скомкается, и когда его ноги выпрямятся, будут выглядеть некрасиво. Но здесь не было хоть кого-то, кто бы смог поднять Говарда и повесить его на что-нибудь или хотя бы посадить. “Да и разве важно это теперь? Кого мне здесь отпугивать? Разве человека бы оставили здесь? Никакая птица теперь не поверит, что я человек», - грустило чучело. Говард пролежал на земле до самого вечера, но вскоре он понял, что между здешними вещами и им самим все же было одно отличие - Говард все никак не мог перестать думать. Он медленно поднялся и прошагал в сторону мусорного склона. Перед Говардом промелькнула тень пса, и он последовал за ней. На кучке мусора развалился желтый пес, разгрызая чёрный башмак. “То, что надо!” - подумал Говард. Нужно было лишь отнять этот башмак у пса. Припоминая, что говорила миссис Миллер Догу, Говард тоже сделал деловитый вид и вытянул указательный палец куда-то в сторону: -Оставь этот башмак, и иди в будку, иначе, останешься без еды! - строго произнес он. Однако пес лишь порычал на него, не отпуская своей игрушки. Откуда-то послышался голос девушки: -Что ты здесь делаешь? Этому псу никогда никто не даст еды просто так. И у него нет будки. - Надменно произнесла девушка. Говард обернулся в сторону голоса: над ним действительно возвышалась девушка с кривенькой внешностью, с растрепанными волосами и в стареньком старушечьем платье в мелкий цветочек. “Интересно, какое поле она охраняла?” - подумал было Говард. -Миссис Миллер говорила, что если ходить в мороз без одежды, то можно заболеть. Я потерял свой башмак по пути сюда, а у этого пса есть еще один. - Поведало чучело. Девушка бесстрашно спустилась с мусорного холма вниз, отпугнув собаку. Она протянула Говарду башмак. -Держи. И запомни - здесь нельзя шариться кому попало. -Это мусор, здесь нет тех - кому нельзя в нем копаться, и тех - кому бы можно было в нем копаться. Это же не поле. - Сказал Говард и принял свой новый башмак. А после, решил спросить. - Как тебя зовут? -Меня зовут Роза Спарк. -Приятно познакомиться, мисс, меня зовут Говард Миллер. - Он протянул девушке руку. Роза, услышав обращение к себе, неловко улыбнулась, и поправила свои цвета соломы волосы. Перед ней находился симпатичный, но немного неказистый молодой человек, с торчащими из-под бархатной шляпы вьюнами волос. -И откуда же ты приехал сюда? -Это уже не имеет значения, ведь я здесь. А ты уже давно тут? - в свою очередь поинтересовался Говард. -Давно, очень давно. Успело бы сгнить три тыквенных головы. Моя прежняя жизнь теперь кажется мне сном. - Роза прошла к лавочке на одном из мусорных холмов. Присев, она указала вдаль: -Видишь, вон там, в дали - виднеется оранжевое поле? Когда-то это был мой дом. Там было чудесно... Каждый вечер солнце окрашивало все в яркий цвет. Каждый вечер моя семья начинали танцевать во дворе, в лучах солнца, и я думала, что это будет вечно. Как бы я хотела вновь увидеть семью Спаркс! Говард не знал, что ответить мисс Розе Спаркс. Ее выбросили точно так же как и его. И сейчас он бы сам был не прочь услышать, что миссис Миллер все еще любит его и вспоминает, и что вскоре он ее увидит и вновь окажется на родном поле, где весной пахнет цветками вишни от выпечки, и играет старое радио, сообщая последние новости на весь сад. Узнать, что зимой на его шее вновь будет повязан шерстяной красный шарфик... Но, кажется, теперь он проведет свои последние деньки здесь, среди этого мусора и ненужных вещей, пока не порвется его рубашка и ветер не растворит его вату, разбросав ее своими порывами по всей округе... -Мисс Роза, если бы вы были человеком, то что бы вы сделали в первую очередь? - спросил Говард. -О, я так много раз об этом думала! И я бы очень хотела покататься на качелях, что висели в моем саду. Но сейчас, все, чего я хочу - это вновь увидеть поле, на котором я жила... -Тогда отправимся туда! - радостно воскликнул Говард. -Это не смешно, Говард. Я и вправду скучаю по тем местам, и по своей семье. -Я отведу тебя туда, мы пойдем вместе! -Да разве это возможно, Говард? - спросила Роза Спаркс. -Людям ведь возможно все, а мы сегодня побудем людьми. - Улыбнулся он. -И даже сможем покататься на качелях? - воодушевилась Роза. -Да, сможем все, что могут люди! - весело ответил Говард. -Как же это будет чудесно! - захлопала в ладони Роза. -Тогда, вперёд! - скомандовал Говард, махнув своей длинной рукой в клетчатой рубашке. Двое молодых людей направились туда, где заходило солнце. Они шагали, держась под руку по дороге, ведущей куда-то вдаль, где были дома и семьи. А сейчас им на пути встречались лишь одинокие деревья и прыгающие в разные стороны сверчки. -Как же прекрасно вот так идти по дороге куда-то... - заговорила Роза - Зная, что в конце концов ты куда-то придешь, или не придешь вовсе... -Посмотри-ка туда! - воскликнул Говард, указывая в сторону - Видишь? -Нет, я ничего не вижу. Что ты увидел? -Там так много цветов... Каждое лето миссис Миллер собирала для меня маленький букетик из полевых цветов, и ставила в мой карман на рубашке... Роза остановилась и нарвала несколько цветочков. -Сейчас ведь тоже лето - она протянула цветочки к Говарду и положила их в его карман - Я была похожа на миссис Миллер? -Ты сейчас была совсем как человек, Роза! - возрадовался Говард. Они продолжали свой путь, пока до них не донеслась легкая музыка из некого сада. Говард почувствовал тоску, ведь музыка была совсем такой же, какая играла когда-то и в его саду. -Какая красивая музыка! - подивилась Роза. Она ухватила Говарда за руку и покружилась: -А сейчас я буду танцевать как миссис Спарк! - Роза взялась за вторую руку Говарда, и начала танцевать вальс. Девушка улыбалась, и уголки ее рта ни на мгновение не опускались, словно пришитые к щекам. -Мисс Роза, кажется, моя голова кружится! - пожаловался Говард. -Прости меня, Говард...! - Роза остановилась, и подвела ладонь ко лбу, скрывая глаза от солнца - Мой дом... Там мой дом! Скорее, Говард! - Она вновь ухватила своего высокого друга, и побежала. Роза открыла калитку своего дома, и они оказались в саду. Свет в окнах не горел, и Роза огорчилась тому, что она не увидит семью Спаркс. Но ее огорчение тут же сменилось новым воодушевлением - она пробежала через весь сад, и остановилась перед золотым полем играющих на ветру подсолнухов... -Вот оно! Это мое поле, Говард! Надо же, птицы до сих пор не садятся на него! Это мой дом...! А вон там качели, Говард! Быстрее, идем! С высокого раскидистого дерева свисали качели, на которые села Роза. Говард помог Розе оттолкнуться от земли, и та звонко засмеялась: -Вот это оказывается как! Так весело! Я бы всю жизнь каталась на качелях! С самого утра и всю ночь! Как же мне нравится быть человеком, быть мисс Розой Спарк! После того, как девушка встала с качелей, она направилась к полю, и, вместе с Говардом, они вбежали в высокие подсолнухи. -Здесь можно потеряться! - сказал Говард - Эти цветы словно сотни маленьких солнц. -Это не цветы, Говард - это подсолнухи. Внутри у них много семечек... -Так вот как растут семечки. Наверное, с высоты очень красиво видеть, как утром все эти подсолнухи заливает солнцем... - Говард задумался о том, как же было не хорошо со стороны семьи Спаркс увозить Розу из такого прекрасного места в то, откуда они пришли. Тем временем, Роза, вынув несколько семян из подсолнуха, положила их в карман Говарда: -Вот, если они так тебе понравились, то возьми их с собой и потом сможешь посадить их у себя в саду. Роза подошла к высокой деревяшке, к которой была горизонтально прибита еще одна. Она подпрыгнула и встала на досточку пониже. -Помоги мне поднять руки, Говард. На этой деревяшке есть небольшие выступы, они меня держали... Говард помог Розе укрепиться на ее месте посреди поля. -Спасибо тебе, Говард. Если бы не ты, то я бы больше никогда не увидела этого места, я бы никогда не решилась сама сюда прийти. Но как же ты? Как же ты один дойдешь до своего дома? -Не волнуйся, милая Роза. Мой дом был там, где была моя семья... Миссис Миллер и мистер Миллер, но сейчас возле моего поля их уже нет. Мне не к чему возвращаться туда. -А как же подсолнухи? Где же ты их посадишь? -Ничего страшного, ведь если бы не ты, Роза, я бы никогда не узнал - что такое подсолнухи. Мне достаточно и того, что я их увидел. Я рад, что ты снова на своем месте, ты дома. -Я никогда не забуду тебя, Говард! -Уже бредет рассвет, мне пора возвращаться...- помахал рукой Говард. -Будь острожен! -Непременно! Роза осталась посреди моря золотых цветов, что готовились встречать рассвет. Говард аккуратно прикрыл за собой калитку, и вышел на дорогу. Рядом с ним мелькало множество маленьких цветочков и прыгающих туда-сюда сверчков. Вскоре из-за деревьев начали показываться первые лучики раннего солнца вокруг зеленой зари. Говард прилег на зеленую траву, и его человеческих пальцев и лица коснулись прохладные капельки росы. Он повернулся лицом к земле, и спросил: -Мистер Миллер, вы там? Говарду никто не ответил. “Кажется людям оттуда так же никто не отвечает, как и чучелу, что висит в поле.” Говард полежал еще немного и отправился дальше. Впереди стали виднеться знакомые холмики мусора. Под ногами стали появляться кусочки стекла и детали каких-то незнакомых предметов. Теперь и он являлся частью этого мусорного мира, именно здесь ему в итоге нашлось место. Говард вытащил из своего кармана семена подсолнуха и бросил их наземь, прикопав землю подошвой своего ботинка. “Если эти ростки взойдут и превратятся в желтые подсолнухи, то тем, кого сюда тоже когда-то привезут, будет не так печально” - заключил Говард. Говард вскоре наткнулся на свое ватное тело, лежавшее с согнутыми коленями вверх. Ранним утром к холмикам мусора подъехала обшарпанная старенькая машина, из нее вновь вышли двое мужчин в синих рабочих костюмах. Они усердно заработали граблями и лопатами, сгребая мусор в кучки, и поливая поверх них какую-то жидкость. Говарда поднял один из мужчин и опустил на один из холмов. Вскоре рядом с ним положили еще одно чучело с недлинными соломенными волосами и аляпистом платье в мелкий цветочек. На чучеле была широкая улыбка, казалось, что она была пришита к самым ее щекам... “Приятно было провести с вами время, мисс Роза Спарк.” ... “Приятно было познакомиться с вами, мистер Говард Миллер” ... Казалось, что огонь пытается дотронуться до самого неба своими многочисленными оранжевыми руками. Вскоре могло показаться, словно одним разом сдули целое поле одуванчиков, и вверх взмыло множество легкой ваты, подхваченная ветром, она улетала куда-то вдаль. Оседала на золотых колосьях и солнцеподобных цветах подсолнуха. Словно благодаря, кусочки ваты ухватывали ветки отозревающей вишни и яблони, вата взмывала, летя на одном уровне с птицами...