Драбблы по Изгоняющему дьявола

Томас очнулся резко, словно вынырнул из воды. Спина упиралась в холодную стену, прижатые к груди ноги затекли. Кругом было темно, в нос бил запах сырости и чего-то противного. Он не помнил, кто он и как тут оказался. Он знал только одно имя и номер телефона, по которому мог позвонить. Онемевшей рукой Томас пошарил по бетонному полу, почти сразу нащупал телефон и вцепился в него мертвой хваткой. Негнущимся пальцем набил по памяти цифры. Треснутый экран мобильника давал тусклое сияние, которое совсем не рассеивало тьму, но высвечивало контуры тел, лежащих на полу. Маркус ответил на втором гудке. — Помоги мне, — все, что Томас смог прохрипеть. Больше ничего. Все маркусовы «Где ты?», «Что случилось?», «Где Мышка?» и остальные вопросы оставались без ответа. Томас пытался оглядеться, понять, где он, пытался вспомнить что-то, ответить. Безуспешно. В конце концов, Маркус сказал ему «Жди», сказал ему «Не бросай трубку». И Томас сжал её крепко-крепко, приложил к груди, слушая дыхание Маркуса на том конце провода. Тянуло в сон, но он знал — спать ему было нельзя. Тьма могла залезть в него тихо, густой черной смолой. Маркус появился светом — тусклым лучиком фонарика, который становился все ярче и ярче. Томас не знал, сколько прошло времени, тело онемело совсем: холод проник в кости и, казалось — вот-вот достигнет сердца. — Томас! Что тут... Господи, — Маркус посветил фонариком вокруг. Пол был устлан трупами. Томас насчитал девять тел и закрыл глаза. — Пойдем отсюда. Держись. Маркус вывел его на себе, ноги плохо слушались. Голова не работала. Томас опять не смог ответить на вопросы, которые сыпались и сыпались. Мышка? Какое странное имя. Он не знал где она, не помнил её, не помнил свое время с ней. Он помнил только Маркуса, и то, что он важен. Он смотрел на Маркуса, когда тот оттирал его лицо влажными салфетками, и почти улыбался. Маркус дал ему другую одежду, и Томас неловко и нелепо, путаясь в штанах и рукавах рубахи, переоделся на заднем сиденье старого шевроле. Их машины. Старую одежду Томаса — грязную, всю в бурых пятнах, — Маркус выкинул, когда они проехали несколько часов. В закусочной Томас отъедался: ел молча и остервенело. Маркус смотрел на него каким-то больным взглядом, перестукивал по столу пальцами, то и дело тер затылок. В машине он разговаривал по телефону. То срывался в нервный смех, то всплескивал руками и орал в трубку. А еще постоянно косился в его сторону. Томас тут же ловил взгляд и пытался улыбнуться. Его маяк. Томас понял по обрывкам фраз, что они едут в какой-то монастырь, что там, возможно, ему смогут помочь. Стало спокойнее. На следующей заправке их нагнали. Они собирались уезжать из мотеля. Новенькая черная ауди съехала с дороги и притормозила параллельно их шевроле. Томас уже сидел внутри, ждал пока Маркус протрет номера, и видел, - тот напрягся, учуяв неприятности сразу же. Мужчина был один, в этом им повезло. Холеный, в черном костюме, он прошел, оскалившись, мимо лобового стекла, вперив взгляд в Томаса, и подойдя к Маркусу, тут же ударил его правым хуком без предупреждения. Томас зашарил в бардачке, пусто. Когда он выскочил наружу, Маркус с мужчиной дрались, уже валяясь по земле. Мужчина был выше и мощнее, Маркус — ловчее и опытнее. Они оба вскочили и встали друг напротив друга. В правой руке мужчины щелкнул раскладной нож. В висках и Томаса зашумело, он действовал быстро. В одно движение подошёл со спины, в одно движение — дернул чужую руку вверх, нож вошел в горло. И еще раз. И еще. Томас держал тело, пока оно дергалось, потом опустил его на землю. И посмотрел на Маркуса. Это было больно, видеть такой ужас в голубых глазах, такое недоумение, такую... Дверь хлопнула. Они одновременно повернули головы на звук. Из женского туалета вышла девочка лет десяти. Она прошла несколько метров, ничего не замечая, а потом застыла, открыв рот в безмолвном крике. Томас обошел Маркуса и наклонился к девочке. Сзади Маркус издал полузадушенный всхлип, дернулся в его сторону, замер. Томас кожей ощутил его напряжение и страх. Страх не за него. — Испугалась, милая? — он улыбнулся девочке, погладил ладонью закаменевшее плечо и пристально посмотрел ей в глаза. — Не бойся. Я тебя не обижу. Всё будет хорошо. Слышишь? Тут ничего не произошло. Он гладил её плечо, смотрел и смотрел в глаза, не мигая, не отвлекаясь, и что-то сгущалось вокруг них, что-то неуловимое, неосязаемое шло от него к ней. «Ничего не было, ты ничего не видела, просто вышла из туалета и прошла мимо машины, да?». Девочка вдруг отмерла лицом, расслабилась, улыбнулась, кивнула ему в ответ. И пошла в сторону мотеля, слегка припрыгивая по пути. Томас смотрел ей в спину, чувствуя взгляд Маркуса затылком. — Что ты сделал? — Не знаю, — он повернулся к нему, — но она ничего не вспомнит. Маркус кивнул, сглотнул, перевел взгляд на землю, где лежал труп. — Поехали? Нам нужно скорее убираться отсюда. — Да, — Томас коснулся локтя Маркуса, задержав его на секунду, и сказал, убежденно, — он был плохим человеком. Маркус еще раз кивнул. В машине включил радио, что-то джазово меланхоличное, больше ни о чем не спрашивал, только беспрерывно постукивал пальцами по рулю. Томаса молча смотрел вперед, на пустынную дорогу и пасмурное небо. Его тянуло в сон. Томас резко, неудобно завалился на бок, головой Маркусу на колени. Тот вздрогнул, и машина немного вильнула в сторону. Через ткань брюк, через кожу щеки в тело потекло тепло. — Хорошо, — ладонь Маркуса накрыла его лоб, пальцы зарылись в волосы. Маркус неловко стал гладить ему голову и вести машину одной рукой, — всё будет хорошо, Томас. Томас закрыл глаза. Он ему верил.