***
— Нарооооод, мы дома! — с порога крикнул Карл. Войдя в гостиную, мы увидели как Йен и Лип в шутку дерутся. — Как обычно, ахах. — бросил Карл и пошел на кухню. — Привет, Софи! — радостно сказал Йен. — А это еще кто? — Что за красавчик? — донесся голос Дебби, спускающейся с лестницы. — Всем привет, это мой… — но не успела я договорить, как Лип взглянув на Джима, опомнился. — Ничего себе! Сколько лет, сколько зим! — Лип подлетел к нему, и обнял, похлопав по плечу. — Джим, дружище, как я рад тебя видеть! — Лип, старина! Я тоже очень рад. Как оно? — Да все путем, как сам? Пока мальчики перебрасывались словами, все остальные непонимающе смотрели на эту прекрасную картину. — Так вы знакомы? — непонимающе спросила Фиона. — Ничего нового, это еще один Смит. — я рукой махнула на Джима. — Мой брат. — Что ж, Джим, поужинаешь с нами? — спросила старшая Галлагер. — Не смею отказаться. — брат рассмеялся и они с Липом уселись на диван, принявшись наверстывать упущенное. Пока все было в суматохе и готовились к ужину, Карл позвал меня наверх. Мы зашли в комнату и я села на кровать. Карл вел себя очень странно. — Карл, что-то случилось? — настороженно спросила я. Он ходил из угла в угол, мешкая и будто бы боясь начать говорить. — Карл? — Ничего не случилось, Софи. Просто прошу, не пугай меня так больше. — он сел рядом со мной. — Я весь день на пиздец каком нервяке. — Карл, чего ты? — я чувствовала, что это все не просто так. Что тут явно что-то больше чем обычный нервяк. — Карл, прости, если напугала, но я всего лишь не отвечала на телефон несколько часов. Я могла блин спать. Что ты так разнервничался? — Прости, детка. — он положил руку на мою ногу. — Просто я тебя блять прошу, не делай так больше, окей? Предупреждай меня, пожалуйста. — мне хотелось выбежать из комнаты и заплакать, но я сидела и смотрела в пустоту. Я не могла понять, что происходит. — Карл, объясни мне, что происходит. — твердо сказала я. Он молчал. — Я… я… я не могу. — это была моя последняя капля. Я встала и направилась к двери. Обернувшись, я произнесла лишь эти слова: — Чтож, тогда скажи мне, когда ты будешь готов поговорить. Я не люблю скрытность и вранье. — и вышла за дверь. — Софи… Нет… — до меня донеслись его слова. Но они ушли в пустоту… Я спустилась на ужин, почти все уже уселись, Лип и Джим во всю болтали, Фиона накладывала еду в тарелки, Лиам спокойно играл во что-то. Все казались такими веселыми и беззаботными, что я даже позавидовала им. А у меня внутри все было будто сломано. Я чувствовала себя такой слабой. И почему блять такая слабость приходила только рядом с Карлом? Я по жизни человек не слабый и всегда со всем справляюсь, могу спокойно послать и не разговаривать, при этом не чувствуя ничего. Но с ним все было по другому. У меня будто отнимались все силы рядом с ним. Чертова любовь, и почему я встретила его в очень странное время своей жизни? И почему именно он? Почему? Все эти вопросы крутились у меня в голове и я вообще не слышала, о чем говорили остальные. Да я и к еде даже не прикоснулась. — Софи! Софиии? — меня за плечо потряс Джим. — Да? — я подняла глаза на него. — Софи, ты чего такая потерянная? — с нервным смешком спросил Йен. — Ты вообще не поела, что-то случилось? — вступила в разговор Фиона. — Нет, нет, ничего. Все хорошо. — я уверенно посмотрела на всех. Тут по лестнице спустился Карл. На нем была куртка. — Карл, и куда ты? — спросила его старшая сестра. — У меня дела. — резко бросил Карл. — А поесть? — Я не голоден. — тут он кинул взгляд на меня и тут же отвел, скрывшись за входной дверью. Меня будто обожгло. В воздухе повисла тишина. — Мда. — вздохнула Фиона. — Я волнуюсь за него. Мальчики, он снова за свое? — она обратилась к Липу и Йену. — Блять, Фиона. Парься поменьше, может он просто прогуляться хотел. — спокойно сказал Лип, встав из-за стола. — Прогуляться — не случай Карла. — Фи, хватит уже! Давайте сменим тему. — поддержал брата Йен. Тут в дверь вошла темнокожая девушка с пышными формами и здоровый мужчина, который напомнил мне какого-то байкера. Вероятно это были Кевин и Вероника, которых неоднократно упоминали Галлагеры. — Доброго вечерочка, Галлагеры! — Кевин обвел взглядом кухню. — И не только! — Мы принесли бухла. — Ура, Ви! Ты просто спаситель. — Фиона обняла подругу. — О, так в нашем полку прибыло? — Вероника подошла ко мне и протянула руку. — Привет, я Вероника, но все зовут меня Ви. А это Кев — мой муж. — Приятно, я — Софи. — Девушка Карла. — закончил за меня Лип. — Лип! — я бросила на него злобный взгляд. — А еще твоя лучшая подруга, если ты забыл! — Ладно, ладно. — Да она вообще нам уже как родня! — Йен приобнял меня за плечо. — Спасибо, хоть кто-то поддерживает. — я улыбнулась рыжему. — Влилась в семью Галлагеров, так держать! — весело сказала Ви. — А это что за красавчик? — обратилась она к Джимми. — Я — Джим. Приятно познакомиться. Уже второй человек за вечер называет меня красавчиком. — он усмехнулся. — Я ее брат, стало быть. — он указал на меня. — А вы и вправду похожи! — сказал Кев. — Я курить. Кто со мной? — Лип схватил пачку со стола. Мы с Йеном вскочили и пошли за ним. — Места на перекур кончились, извините! Мы, по традиции, уселись на лестнице, Лип прикурил мне сигарету. Я несколько раз подряд затянулась и уставилась на небо. Кажется, сигареты теперь на постоянке, со всем тем стрессом, что происходит у меня сейчас. — Че это с Карлом? — разговор рискнул начать Лип. — Обычно он внезапно сваливает из дома, когда очень зол. А до этого он разговаривал с тобой, да и ты весь вечер ничего не говоришь. — Добавил Йен. — Че у вас там? — Я не знаю, я волнуюсь за него пиздец как. Я чувствую себя такой слабой и все чаще хочу плакать — и все из-за него. У меня такого никогда не было. — я достала уже вторую сигарету. — Я спросила его торгует ли он, он сказал что да, но это не мое дело. Сегодня он наехал на меня, что я не брала трубки и все такое. Я сказала, что я не отвечала всего лишь несколько часов, но он был жесть как зол. Я попросила объяснить его что происходит. Он сказал, что не может. Я просто ушла из комнаты, сказав что пусть скажет, как будет готов и что я не люблю вранье… — Мда, ну ты тоже, конечно, преувеличила… — Преувеличила?! Йен, ты стебешься? — я была очень зла. — Так, народ, тише, тише. Софи, просто Карл у нас вспыльчивый. Безумно. — Это что-то меняет, Лип? То, что он скрывает что-то и я из-за этого уже вся на взводе? — Да просто. Да, он торгует и конечно нет никого, кто был бы этому рад. Но он просто видимо не может слезть с этого сейчас. Да и ты для него такая сложная. Он никогда не был так влюблен, никогда так не заботился ни о ком. Мы еще никогда его таким не видели. — Сложная?! Что это за глупое оправдание? — злость снова была на пике. — Да пойми, это Карл. Он впервые в таком состоянии. А торговля — игла, с которой он не может слезть. Ему сложно, но со временем он осознает и сделает выводы. Просто дай ему время. — Господи, о каком времени речь?! — уже в бешенстве спросила я. — Он сам предложил мне встречаться, сам сказал что безумно любит и никому не дам в обиду, и тут вытворяет такое! — Эй, Соф. — кто-то взял меня за плечо. Я даже вздрогнула. Обернувшись, я увидела Джимми. Мы даже и не заметили, как он вышел к нам. Он просил на корточки возле меня. — Я услышал ваш разговор, конечно это было нехорошо, но я все-таки твой брат. Хей, послушай. Конечно, ему не стоило так поступать, но вдруг он правда волнуется за тебя? И правда пока не может слезть с так называемой иглы? Боится сказать тебе, боится, что ты осудишь, не примешь. Не хочет вовлекать тебя в это. У всех свои заморочки. Он не простой человек, как я уже мог догадаться. Да хотя кто из нас, сидящих тут — простой? — Лип и Йен рассмеялись. — Софи, послушай. А я знаю, меня ты всегда слушаешь. — О, в этом он был несомненно прав. — Постарайся узнать Карла лучше. Увидеть его «больные места». Постараться помочь ему. Но сделай это самостоятельно. Не спрашивай у него, не проси рассказать, не приставай. Постарайся сама. Ты уже у нас это хорошо умеешь, так? — брат подмигнул мне, на что я расслабилась и улыбнулась. А может он прав? Может я не должна вот так обходиться с Карлом, может ему правда трудно. Ведь я еще не совсем знаю его. Но знаю что всем людям бывает больно. Я знаю это с Джимми, с Липом. Теперь у знаю и с Карлом. — Он прав. — Лип протянул мне руку. — Мы будем рядом, знай это. Все мы. И всегда поможем тебе. — Я согласен со всем вышесказанным. — Йен подсел ко мне и обнял меня. Я должна найти Карла и извиниться, пока он не сделал глупостей. Волнение не покидало меня даже в такие моменты. Мы еще провели немного времени с Галлагерами, выпили чаю, пообщались, повеселились, но вскоре взглянули на время и поняли, что нам уже пора. Карла все не было дома. Я очень волновалась, боясь, что с ним что-то случилось. — Ну, нам пора, сестренка. — Джимми надел пальто и обратился ко всем. — Спасибо всем за столь чудесный вечер, давно я не чувствовал себя так по-домашнему. — Оо, это к Галлагерам. У них всегда так. — я подмигнула семье. — Вам спасибо! Приходит еще, пока Джимми тут. Пока! — Обязательно придем. Спокойной всем ночи! — в один голос сказали мы с Джимом. Мы шли по улице и я нервничала, чем решила поделиться с братом. — Джимми, я так не могу. Я пойду искать его. — Софи, ты сошла с ума? Ты видела время? — Но вдруг он в беде? Что, если с ним что-то случилось? То, из-за чего он так волновался из-за меня? — Софи, успокойся. Карл, как я понял, сам опасный. Что с ним может случиться? Он наверняка просто пошел выпустить пар в свое любимое место или наподобие того. Разве ты так не делаешь? И я так делаю. Так что расслабься и пошли домой. — заверил меня Джимми. Его слова для меня обычно всегда звучали убедительно, так что я более менее успокоилась, в надежде что с Карлом все хорошо и завтра я извинюсь перед ним. — Кстати, завтра традиционная пробежка! — Оооооо, только не это! — Когда мы жили вместе, мы всегда бегали по утрам, да Джимми это делает и сейчас, каждый день желая установить все большую скорость и рекорд, а я делала только ради него. Я по утрам люблю спать. Поэтому каждый раз когда мы видимся, а сейчас это редкость, мы идем на эту Джимми-пробежку, это — наша сохранившаяся традиция. — Еще как! — брат похлопал меня по плечу. — Увидим, кто кого. — Несомненно, ты меня. Сдаюююююсь! Джим усмехнулся. — Давай, заходи уже в дом. Я очень долго лежала в кровати и не могла уснуть, все думая о Карле. Обычно я засыпаю сразу, как мое тело ложится на кровать, но это был не тот случай. Я думала написать ему смс, как вдруг мой телефон завибрировал. Может, чудо? Карл: «прости меня, что наехал. Я не должен был. И нет, я не вру и не скрываю. Я готов поговорить. Прости меня. надеюсь увидимся завтра. Целую.» Оно и было. Неужели он читает мои мысли или у нас правда связь какая-то? После этого сообщения я еще долго улыбалась, а позже провалилась в сон с мыслями, что у Карла все в порядке — с самыми что ни на есть приятными мыслями.***
— Подъем, подъем! — Джим распахнул шторы и солнечный свет ударил мне в глаза. — Джимми, блять! — я отвернулась от ярких лучей. — Ты же знаешь, как я это не люблю! Какого фига? — сонно протянула я, желая вернуться обратно в царство Морфея. — Потому и делаю, потому что только так ты и проснешься. Или предлагаешь вылить на тебя ведро ледяной воды? Вставай давай, пробежка не ждет! — Я не хотя поднялась с подушки и взглянул на часы. 6:00. — Джимми, шесть утра! Ты ебанулся в край! — Сестричка, я не сплю до одиннадцати как ты. Я так каждый день встаю. — я закатила глаза. — К твоему сведению, я хожу в школу, потому в одиннадцать я никак вставать не могу. Но когда выдаются выходные и свободные дни — могу! И эту возможность ты у меня сейчас забрал! — я уперла руки в боки. — А когда еще выдастся такой шанс? Я к тебе ненадолго приехал. Хватит дуться и одевайся, жду внизу через 5 минут. — Джимми ущипнул меня за ногу и выбежал из комнаты. — Ай! Джимми! Тебе конеееееец! — я побежала к шкафу, быстро надела спортивный топ и штаны, завязала хвост. Зайдя в ванную, я плеснула в лицо очень холодной водой и направилась вниз. Джим уже ждал у выхода. — Ну, попробуй догони. — он выбежал за дверь. А я то понимала, что этого бегуна мне не догнать. Захлопнув дверь, я рванула за ним. — Вот же падла! — кричала я. — Так не честно! — Все очень честноооооооооо! — донесся его голос уже откуда-то издалека. Черт, а он действительно слишком быстро бегает! Мы обежали целый круг, дома все сменялись и сменялись и мы выбежали в центр Чикаго. Я увидела высотки и поняла что Джим направлялся к озеру на именитую Лейк Шор Драйв. В иные моменты я могла приходить к этому озеру, когда нуждалась в умиротворении, а особенно ночью там хорошо. Вспомнилось и как мы с Липом несколько лет назад гуляли тут. Это особенное место в Чикаго, да и во всех штатах, что огибают его. Пока я бежала и глядела на Мичиган издалека, все приближаясь к нему, я и не заметила, что Джим выпал из моего поля зрения. Я пробежала половину набережной, как вдруг увидела этого засранца, стоящего у берега и смотрящего куда то вдаль. Я подбежала к нему и встав наконец на месте, отдышалась, уперевшись руками в колени. Сказать, что я выдохлась, ничего не сказать. А вот Джимми выглядел как огурчик и будто был готов пробежать таких маршрутов еще штук пять. — Хуууух. Джимми, сейчас свалюсь с ног блин! Давно я так усердно не бегала! — я предъявляла претензии брату, громко дыша. — Можно было хоть не так много! — Здоровое бодрое утро — залог хорошего дня. — с гордостью сказал Джим. — А знаешь что еще хорошо? — я ехидно улыбнулась и запрыгнула на Джимми со спины прежде, чем он успел что-то сделать. — Покатать меня как в детстве! Ухуууууу! Давай, Джимми! — он понесся дальше по набережной, а мне в лицо бил приятный ветерок. Хорошо когда после такой пробежки тебя катают на спине! Мы весело смеялись, наслаждаясь таким прекрасным утром. Погода радовала как никогда, хоть и была уже середина осени. И в иные моменты мне кажется, что именно такие моменты делают нашу жизнь счастливой. Наполняют ее самыми радостными и теплыми эмоциями. И когда-то люди понимают, что жизнь состоит не из времени, а из моментов, которые мы помним. И самые светлые и счастливые моменты уходят быстро и безвозвратно. И тогда ты по-настоящему начинаешь ценить это. Все это время, проведенное с близкими людьми. И не стоит гнаться за будущим и событиями в нем. Будь счастлив в этот миг — это и есть твоя жизнь. — Хуууух! — Джим опустил меня на землю. — Это все конечно, круто, но в детстве ты была гораздоооо легче! — Так, это что намек на то, что я тяжелая? — возмутительно спросила я. — Ну вообще да. — я смерила его грозным взглядом. — То есть, конечно же нет! — Ха-ха. Ну и придурок же ты, Джимми! — Я тоже тебя люблю. — он обнял меня и поцеловал в макушку. Мы шли по набережной в сторону дома и разговаривали о всяком. — Так что, с тех пор ты больше не вставала на лед? Ах да, с раннего детства и до четырнадцати лет я занималась фигурным катанием. Это было мое единственное увлечение и я очень дорожила им. Но с каждым переездом я уже не могла быть привязана к определенному тренеру, так что каждый раз были все новые, а иногда я и просто тренировалась сама. Я отдала этому все свое детство. Я ездила на соревнования, я постоянно занималась, разучивала разные новые трюки. Я никогда не хотела работать в паре, поэтому я была соло. Фигурное катание было моим единственным способом отвлечься от родителей, их вечного отсутствия в нашей жизни. Джим же занимался футболом и бегом. Только вот с бегом он остался на всю жизнь, а я сломалась на середине пути. Но мое то увлечение явно было не из простых. Итак, я получила серьезную травму на соревнованиях в Канзасе два года назад. Тогда конкуренция была высока и я готовила сложный номер. Сколько нервов мне стоило это все, представить сейчас трудно. Сколько сотен раз я повторила тройной аксель перед чемпионатом и на нем же сломалась. Упала, нога не докрутилась. Меня увезли на скорой, было сломано бедро и много повреждений. На лед сказали не выходить минимум восемь месяцев. Сколько тогда было истерик и слез, сколько всего. Поддерживал меня только Джим, а родителям как и всегда — попросту было плевать. Восемь месяцев прошло, но на лед я больше не вышла. Я поняла, что все, к чему я шла эти годы так упорно — обрушилось. Все мои надежды, желания сломались. Я больше не хотела возвращаться к этому, подумав, что возможно у меня просто не получается. Что это не мое. Как бы не уговаривал меня Джим, как бы не шептал внутренний голос что давай, ты сможешь, все ты сможешь! Я послушала упрямую себя и больше не занималась этим. — Нет, Джим, ты ведь прекрасно знаешь, что нет. — с тоской в голосе ответила я. Джим взглянул на меня. — Ты все еще боишься? Софи, может пора перестать играть в ребенка, которому что-то не понравилось и он сразу бросил это? Пора посмотреть страху в лицо. — Джим, какой нахрен ребенок?! Ты издеваешься сейчас? Я получила серьезнейшую травму! И ты сравниваешь меня с каким-то ребенком, которому что-то не понравилось! — хотя в глубине души я понимала, что так и было. Что я боялась. И сама не до конца понимала чего. — Но ведь все падают. У всех случаются травмы, несчастные случаи. Но самые сильные стоят до конца. Несмотря ни на что. — он взял в руку мой подбородок и повернул мое лицо к себе. — А я тебя знаю, ты — не слабая. Далеко нет. Травма была два года назад. У тебя еще не все потеряно. Прошу, хотя бы для самой себя, пока не стало поздно. Не для соревнований, чемпионатов, не для того чтобы доказать кому-то. А чтобы доказать самой себе. Я промолчала. Я размышляла о сказанном братом и понимала, что он прав. Да почему же он всегда прав?! Может я и правда просто трушу, все еще тот ребенок, который упал на льду и больше не хочет идти дальше. Но что если у меня еще есть шанс все изменить? Есть шанс вернуть то, что я так любила? Чем жила? — Давай так. Сегодня же поедем на арену и ты попробуешь вспомнить что-то. Я уверен, ты все еще можешь. — брат был настроен вполне серьезно. — Джим, нет… — Никаких нет! Хватит! У тебя и коньки есть, и одежда. И свободное время. Все располагает для этого. А твоего страха быть не должно. — мне не оставалось ничего, как послушать Джима. А вдруг я все еще могу? Вдруг я буду еще лучше и докажу себе лично, что я не сломалась. Я должна быть уверена в себе. — Так идет? — Так уж и быть, идет. — ДААААААААААА! Так держать, сестра! — Джим потрепал меня по голове, я расплылась в улыбке. — Идем домой, приготовлю блинчики. — он побежал в сторону дома, а я уже предвкушая завтрак, рванула за ним. Ведь блинчики от моего брата — это нечто. Позавтракав, я нашла свои коньки и одежду. Сто лет эти вещи не доставала. Даже какая-то ностальгия пришла. — Ну что, едем? — Джим зашел в комнату, а я стояла и прижимала к себе коньки. — О, вот и нашла все, что нужно. Пойдем. Pov Софи Я переоделась в прежний костюм для тренировок и села завязывать коньки. Мои избитые коньки, на которых я делала столько всего. Конечно, у меня были и другие, но эти — особенные, мои любимые. Я встала перед зеркалом. Я долго смотрела на себя, пытаясь убедиться, что я — сильная и что невозможное возможно. Что моя травма далеко позади и я должна двигаться дальше. Поправив прическу, я положила руку на зеркало и произнесла лишь одну фразу: — Я все могу. — черт возьми, да! Могу! Выйдя из раздевалки, я направилась к арене. Было пусто, на трибуне сидел лишь Джим, но для полного удовлетворения я постаралась его не замечать, потому что кататься лучше всего у меня получалось в одиночестве. Я подошла к выходу на лед. Сердце бешено колотилось. Я была в одном миллиметре от важного шага в моей жизни. Обернувшись, я взглянула на Джима. Он лишь с улыбкой кивнул мне, как бы давая знак. И тогда я ступила на лед. Я ничего не чувствовала и не делала. Казалось, коньки сами понесли меня по льду. Я поехала, поехала уверенно, именно так, как каталась два года назад. Будто я и не уходила из спорта. Я по жизни больше люблю все дерзкое и грубое, но именно фигурное катание когда то разбудило во мне грациозность и хрупкость. Ту часть меня, какой я бываю довольно редко. Пока я скользила, наматывая круги по арене, я не чувствовала ничего, кроме свободы и смелости. По началу я чувствовала себя хорошо, но постепенно в памяти всплывал момент двухлетней давности: Канзас, важнейшие соревнования, номер, который я отрабатывала очень долгое время. Следом падение, кровь на льду, слезы, скорая… В глазах помутнело, и я почти потеряла равновесие, но успела подъехать к бортику и схватится за него. Я перевела дух, постаравшись откинуть темные мысли. — Эй, Софи, все хорошо? — Джим положил свою руку на мою. — Да, просто… воспоминания. — Я понимаю. — тут он поднялся к колонкам и взял свой телефон. — Давай твой любимый? Я знала, о чем он. Мой самый любимый номер. С ним я выступала в Северной Каролине, и именно с ним связаны лучшие воспоминания. Именно им можно затмить все плохие моменты. Джим включил музыку. Video Games — Lana Del Rey *playing* Проехала круг, шаг, подсечка, прыжок. Двойной тулуп. Тройной. Твизл. Флип. Все это я делала уже миллионы раз, и до сих пор помнила. Эта песня и сам номер внушал в меня какую-то уверенность. Я чувствовала лед как никогда лучше. В этом номере я чувствовала себя увереннее всего на свете… Я получала лютый кайф и мне это безумно нравится. И с этой песней, я вспомнила Карла. Почему мне так хотелось, чтобы он сейчас был рядом? Ощущение, что с каждым днем я люблю его все больше. Pov Карл — Ну и на кой хер мы приперлись сюда? — спросил я, хлопнув дверью машины. — Черт его знает. Джим написал мне, что это важно. — Надеюсь это того стоит. — я оглядел стеклянное здание. — Ледовая арена, блин. Мы че, в хоккей играть собрались? Мы вошли внутрь. Там было не очень много людей, в основном фигуристки бегали на свои тренировки, а тренера кричали на них. Лип отправил Джиму смс, чтобы узнать, куда нам собственно идти. — Какая- то арена номер четыре. И где это? — Лип оглянулся. Я прошел дальше и увидел указатели. — О, нам сюда. Это на втором этаже. — мы поднялись и дошли по коридору до этой арены. Лип открыл дверь. Играла музыка, вроде я уже где-то слышал подобное, но не мог разобрать кто пел. Я увидел, что кто-то делает нехеровые прыжки на льду. Сначала мне показалось, что в зале лишь одна фигуристка. Но спустившись по трибунам, мы увидели Джима. Все, что мы поняли дальше, повергло нас в шок. — Эй, пацаны, ну наконец! — Джим поприветствовал нас. Такое пропускаете! Садитесь скорее! — Мы сели рядом с ним. — А это кто? — Лип пригляделся. — Стоп, это что, Софи?! — Есть такое. —Джим ухмыльнулся. — Чего?! — я был ошеломлен. И просто залип на нее. Какая же она прекрасная. Как красиво скользит она поэтому льду. Как чувствует его. Я ничего не шарю в фигурном катании, но то, что я увидел там, было прекрасно. Клянусь, я готов смотреть на нее вечно. На эти прыжки, вращения и все прочее. А костюмчик то какой секси. Так облегает ее прекрасное тело… И тут я задумался. Неужели я заслуживаю быть с ней? Вот с этой очаровательной девушкой, вращающейся на льду словно птица, летящая в воздухе. В красивом таком полете. Неужели я, Карл Галлагер, блять, заслуживаю ее? Человек, у которого столько грехов и ошибок, который точно не подарок. Я думаю, что не заслуживаю. Она слишком прекрасна для меня. А эта песня так красиво играла. Так подходила самой Софи. It's you, it's you, it's all for you Everything I do I tell you all the time Heaven is a place on earth with you Tell me all the things you want to do I heard that you like the bad girls Honey, is that true? It's better than I ever even knew They say that the world was built for two Only worth living if somebody is loving you Baby now you do