Верните меня на тот свет

— Привет. Как ты здесь? — Привет. Хорошо. — Хриплый голос не давал покоя. Вся больничная одежда была в крови и остатков от цветов. На шее остались шрамы от колючих стеблей. Андрея доставили сюда в крайне плачевном состоянии. Иглы по всему телу и роскошные белые розы, сантиметров 15 диаметром. Свежая и запекшаяся кровь на одежде. Он лежал в ванне без сознания, пытаясь откашляться от новой порции цветов. Сейчас ему гораздо лучше. Стебли обрезали, наложив швы. Ему давали обезболивающее, чтобы сократить страдания. За неделю он стал довольно хрупок. Тонкие, забинтованные ручки, держащие пакет с полотенцем, едой и таблетками, которые так бережно разложила по zip-пакетам Вика. Эта болезненная улыбка, бледный цвет кожи и темные круги под глазами до жути пугали девушку. — Он все еще к тебе приходит? — Да. Он заходит ко мне через окно. — Андрей. — Вика огорченно вздохнула — Тут шестой этаж. Он не может к тебе прийти. Его больше нет. — Зачем ты врешь мне? — Это правда. От пожара не осталось ни одной живой души. — Тогда почему его тело не опознали? — На глазах появились слёзы. Нет, он не верил ей. Он приходил к нему каждую ночь. Эти таблетки. Еще одна горсть. Нет, так не может больше продолжаться. Андрей выкинул их в мусорку под раковиной. В зеркале над ней показались светлые, в некоторых местах розоватые волосы. — Надо бы их отмыть. — Сам себе напомнил парень. — Тебе помочь? — От неожиданности он дернулся, обернувшись. — Яруша, как я рад, что ты пришел. Где ты был все эти два дня? Я так скучал. — Неважно. Главное, что я сейчас рядом. — Теплая улыбка успокаивала. Казалось никаких проблем не было. Парень растворился в объятьях. — Андрей! — Светловолосый снова закашлялся, падая на пол не в состоянии стоять на ногах от боли и слабости. Сине-голубой пол наполнялся темно-алой жидкостью вперемешку с лепестками. Парень знал, что от ханахаки нет лечения. На его глазах умирали десятками. Вот видимо и настал его час. Горло резали шипы, а в легких кружились лепестки. Все плыло и даже боль от падения не была такой сильной. Куча роз в ванной, которые он так хранил, теперь лишь пепел. Руки кровоточат, а кашель лишь усиливается, накатывая все большей болью. В попытках удержаться за раковину он задевает один стебель, что начинает рвать кожу. Как больно Крик вперемешку с кашлем и попытками вдохнуть хоть каплю воздуха. Кажется вот и все. Белый свет. Белое одеяние. Белые глаза и белое ничего. — Это рай? — Слегка хриплым голосом. Осмотрев руки он понимает, что ни бинтов, ни швов, ни даже надоедливых роз нет. Улыбка появилась сама по себе. Где-то там заиграло пианино Трынь тынь тынь. Трынь тынь тынь тынь, трынь тынь тынь. Так спокойно и непринуждённо. — Наконец-то. — Он развел руки, широко улыбаясь, и кружась. Он никогда еще не испытывал такой легкости. Неожиданно его подхватили чьи-то объятья. — Я так рад, что ты снова со мной и снова улыбаешься. — Снова эта теплая улыбка. — Я тоже рад. — Так мягко. Наконец-то тебе не больно от любого прикосновения, потому что по твоим венам растут шипы. Наконец-то горло не жжёт и не разрывает, причиняя адскую боль. Наконец-то нет крови по всему, что можно найти. Наконец-то свобода о которой он так мечтал. И те самые поцелуи. Прикосновения к груди плавно перетекающие на поясницу, которых он так ждал. — Ауч. — Перервал он, отойдя от парня. Проведя двумя пальцами об губу, он снова увидел кровь. — Что такое? — Очень обеспокоенно. — Ничего. Я так долго этого ждал не для того, чтобы отвлекаться на такие мелочи. — Снова легкий поцелуй в губы. Затем шея. Теплые и нежные прикосновения. Казалось бы, что может отвлечь их от этого? Разве, что сильная обжигающая боль. Снова крики и яркий свет. Кричал он не столько от боли. К ней он привык. А от того, что его снова разлучают с ним. Больничный свет и койка. Андрей медленно открывая глаза, видит перед собой дежурных. Дышать на удивление легко. Оглядевшись он понимает, что это операционная. Где-то спят около 10-ти хирургов. — Нет. Нет, верните меня к нему! Зачем?! — В истерике парень пытается выдернуть из рук капельницы, но все тщетно. Дежурные держат его руки, не давая навредить себе. Слёзы текут ручьём сами по себе. — Зачем вы вернули меня? Там нет боли! Там хорошо! Там нет болезней! Там мой Ярик! — Все продолжая попытки вырваться, истирил Андрей. Медсестра откручивает какую-то капельницу, а парень проваливается в сон. Черное ничего — Вика?! — Он пытается подойти ближе, но ничего не получается. Будто невидимая стена стоит перед ним и его подругой. — Что ты там делаешь? — В ответ лишь молчание. — Вика! — Его нет. — Она обернулась. Глаза были абсолютно черными. — Он лишь плод твоего воображения! — Нет, ты не Вика. — Ощущалась сильная боль. Что это? Все тело будто рассыпалось на части. Он отошел. Обернувшись, свет. Он поспешил к нему. Снова койка, снова больница, снова боль. — Что вам нужно? — Спросил Андрей в пустоту. — О, вы проснулись. — Голос шел из ниоткуда. Картинка все еще плыла. Были видны лишь цветные круги. — Вы находитесь на пути выздоровления. — Ч-то? Но ведь от ханахаки нет лечения? — почти шепотом говорил парень. — Хороший вопрос. Мы проводили эксперименты над мышами, но небыли готовы к тому, чтобы пытаться проводить подобное на людях. — Почему? — Почему именно Вы? Ваша подруга сказала, что заплатит за все, сколько бы это не стоило. Она видимо очень заботится о Вас. В любом случае это надо было бы когда-нибудь сделать. Мы постарались обрезать все стебли и листья у вас внутри. Это было не так просто, так как розы завивались вокруг органов, а шипы вонзались в ткани. В ваших легких теперь гораздо меньше зелени, но это еще не все. Вам придется лечь на еще одну не менее опасную и сложную операцию. Сделать это желательно как можно скорее, чтобы не дать цветку разрастись, но сейчас это делать крайне опасно. Вы потеряли много крови. Мы пропишем вам диету с помощью которой вы восстановитесь как можно скорее. Но нам нужно ваше согласие — Делайте, что хотите. Я скорее хочу умереть. — Бесформенные цвета все еще мелькали перед глазами. — Привет, Андрюша. — Яр? — Да. Как ты здесь? — Хреново. Меня пытаются вылечить от болезни. — И ты про меня забудешь? — Конечно же нет, глупенький. Иди ко мне. Яр? Ты, что обиделся? -Но его нигде не было. — Может, я и в правду сошел с ума? — В остальные дни он так и не явился. Парень пил какие-то таблетки без разбору. Чтож, все улучшалось. — Завтра операция. Как вы себя чувствуете?  — Безупречно. — Заиграла яркая улыбка. Теперь его не доставал постоянный кашель. Он появлялся только 3-4 раза на день. Цветы не вылезали на поверхность и не заставляли тело кровоточить. Та свобода которую он ощутил тогда, теперь казалась ему реальностью. Ночь Опасное решение. Шестой этаж. Аккуратно переходя с окна на окно, ноги касаются земли. Пейзажи меняют себя. С города на поле, с поля на лес. Так красиво ночью, но не сейчас. — Андрей? Андрей, проснись. — Что? Кто это? — Я же говорил, что ты меня забудешь. — Яруша? Ты снова здесь? Как я скучал. — Парень попытался его обнять, но безуспешно. Руки будто проходили насквозь. — Что это? — Я хочу сбежать. — Что? Но куда и зачем? — Не знаю. Пошли со мной. — Но на входе охрана. Разве она нас пропустит? — Ярослав указал взглядом на окно. — Но тут шестой этаж. Мне страшно. — Я всегда буду с тобой. Я не хочу, чтобы ты был в роли подопытной крысы. Пошли. — Нет. Тебя не существует. — Кто это тебе сказал? — Вика. И врачи. — Ты им веришь? — Конечно же нет. Но я все равно не хочу. — Почему? — Парень свалился у какого-то близстоящего дерева, снова закашлявшись. Лепестки кружили вокруг него. — Яр? Где ты? — Ничего. Его нигде нет. — Яр? Ты обещал, что не уйдешь далеко. Где ты? Ты же обещал всегда быть рядом. Зачем ты соврал мне? — Мысль о возвращении была слишком навязчивой. Но, что будет с Яриком? А, если он все же здесь? Где-то недалеко. Он устал ждать. Сколько времени прошло? Его все нет. Он соврал ему. Но сил вернуться не было. Парень склонил голову на плечо, задремав. На месте где упали лепестки выросли прекрасные цветы.