Дым и пепел

В первую встречу Сокджин понимает, почему его называют Драконом из Тэгу. Это всегда был нелепый титул, по мнению самого Сокджина. Для начала пресловутый гангстер уже долгие годы живет не в Тэгу. Он и его команда промышляют преимущественно в Сеуле. Сокджин предполагает, что, возможно, титул должен был напоминать остальным о его скромном происхождении: никто из ниоткуда. Если задумка была именно в этом, то она эффектно провалилась. Титул всё еще вызывает ужас в сердце каждого, кто слышит его. Сокджин считает, что еще и сам город Тэгу немного нагоняет страха, подчеркивает власть человека, сделавшего себя самого. Обозначенный гангстер сам никогда и не называл себя Драконом из Тэгу. Вместо этого он предпочел псевдоним Шуга. Сокджин думает, контраст между его именем и репутацией еще более ужасающ для преступного мира, чем любое мифическое существо. Истории, услышанные Сокджином, далеко не милые. Ему любопытно. Конечно же ему любопытно, но он не идиот. Он столько лет выживал в преступном мире, при этом ни разу не замарав руки в грязных делах, не для того, чтобы совать свой нос туда, где ему совершенно точно не место. Хороший водитель доставляет клиента из пункта А в пункт Б, ничего не видит, ничего не слышит, ничего не помнит. И сам никто. Сокджин – лучший водитель во всем преступном мире Кореи. Однако даже лучшему водителю Кореи иногда приходится что-то да замечать. Сокджин решает, что это будет последний раз, когда он возьмет Кидо в качестве клиента. Он чересчур легкомысленный, чересчур недальновидный, чересчур непостоянный. Он – зажженный коктейль Молотова, единственный вопрос лишь – в какую сторону его забросит, где именно последуют разрушения. Сокджин осознал это еще в первый раз, когда Кидо перегнулся через перегородку, болтая без остановки. Он должен был понять, когда Кидо прокололся и назвал Сокджину своё настоящее имя. Мы оба Джины, тёзки! Ха-ха. Умники цепляются за свои псевдонимы как за вторую кожу; личина, скрывающая все их слабые места. Кто-то всегда наблюдает, всегда выжидает момента устранить конкурента. Это не место для друзей. Он довозит Кидо до бара с тусклым освещением, кожаными сидениями, в стиле нуар. Сокджин может только представлять, как выглядит интерьер таких мест, собирая образ по кусочкам из того, что он видел в фильмах и из-за закрытых дверей. Он знает все в рамках своей машины: гладкая черная поверхность, затонированные окна, рычаг переключения передач, сливающийся с его рукой; он не может контролировать происходящее за ее пределами, но в своей машине он король. Он ездит по городу, не особо беспокоясь о направлении, главное – быть достаточно близко к бару в условленное время, когда нужно забрать клиента. Он паркуется, перекусывает уличной едой, прогуливается среди соседних домов. Вряд ли в Сеуле остался хоть один закуток или тайная аллея, которые Сокджин еще не обнаружил за те часы, разделявшие время, когда надо привезти и увезти клиентов. По прошествии нужного количества времени, основываясь на опыте и инстинкте, Сокджин направляется обратно к бару. Он опускает запястье на руль, смотрит на часы. Точно как и договаривались. Он переводит взгляд на вход бара, у которого стоит один единственный скучающий охранник с заведенными за спину руками. Сокджин стискивает зубы и напоминает себе, что клиент – босс. Если он хочет нажираться всю ночь, то Сокджину остается только ждать, когда он решит вывалиться из бара. В конце концов, он может потребовать плату за дополнительное время. Сокджин открывает дверь и выходит из машины. Он опирается о капот и задирает голову к небу. Даже не видно, облачно или ясно, звезды и луну затмевают неоновые огни улицы. Он не помнит, когда последний раз видел луну. Он наклоняет голову, мысли медленно вытекают из его сознания. Его глаза закрываются, усталость, наконец, дает о себе знать. Хреново. Во время работы ему нужно быть начеку. Он делает долгий глубокий вдох, позволяя прохладному воздуху проникнуть в легкие, наполнить кровь кислородом. Он кривится – в воздухе висит земляной запах пепла и дыма. Он открывает глаза и смотрит на вход бара, где только что стоял охранник, ожидая увидеть того курящим на рабочем месте. Охранник все еще там, руки заведены за спину, но теперь его плечи выпрямлены, грудь выпячена вперед, глаза заметно косятся влево, как будто пытаются что-то рассмотреть. Сокджин прослеживает за взглядом охранника, в те места улицы, до которых не достает освещение. Сперва он видит дым; блуждающие, клубящиеся, завораживающие струйки белого дыма, в танце растворяющиеся в неоновых огнях, по направлению к звездам, которые Сокджин не может увидеть. Его взгляд падает на сигарету, лениво удерживаемую длинными белыми пальцами, будто величественные когти держат блестящее сокровище. Пальцы щелкают по сигарете, с ленивой, непринужденной легкостью стряхивая пепел, и снова подносят сигарету к губам. Сокджин переводит взгляд с рук на их обладателя. Тонкие бледные губы и сверкающие прищуренные глаза – змееподобные и всевидящие. Волосы мужчины, блестящего серого цвета, больше напоминающие серебро, чем тусклый камень. Его фигура стройная, элегантная и властная, подобно свернувшейся змее, выжидающей момента для нападения. Он отталкивается от стены, его движения текучие и плавные, и внезапно Сокджин понимает. Это и есть Дракон из Тэгу. Шуга все еще смотрит на Сокджина, и сила этого взгляда начинает его тяготить. Сокджин выпрямляется и кивает Шуге, сохраняя невозмутимое выражение лица: — Добрый вечер, — приветствует он. Шуга неторопливо подходит к Сокджину, Ролексы на его запястье поблескивают под светом уличных ламп. Он останавливается в нескольких шагах от Сокджина, не слишком близко, не слишком далеко, на нормальном расстоянии, но Сокджин все равно ощущает себя загнанным в угол. Запах пепла теперь ощущается более явно, ярко выраженный и странно опьяняющий. У Сокджина мелькает мысль спросить, какую марку сигарет он курит. Шуга делает еще одну затяжку, оглядывая Сокджина сверху вниз. — Вы водитель? — наконец спрашивает он, его голос низкий, резкий, раскатистый. У него странный акцент – ленивый компромисс между диалектами Сеула и Тэгу, будто он сдался уже на половине слова. Сокджин не уверен, сколько сердец застывают в ужасе от этого голоса. Он улыбается и наклоняет голову вбок. — И что же меня выдало? Машина? Глаза Шуги тут же расширяются, а уголки губ неожиданно приподнимаются от этой небольшой шутки. — Что-то вроде того, — отвечает он, растягивая слова. Его пальцы стряхивают лишний пепел с сигареты. — Кто сегодня ваш пассажир? Сокджин колеблется. Его главное правило: не рассказывать про своих клиентов и их дела. Даже если он знает наверняка, что Кидо сам не держит свой рот на замке, особенно после ночной попойки. Сокджин бросает взгляд на охранника. Он видел, как Сокджин довез Кидо до бара этим вечером. Шуга легко может выведать, и, возможно, выведает эту информацию у него в любом случае. Сокджин снова смотрит на Шугу. — Ответ за ответ. Я отвечаю на ваш вопрос, а вы отвечаете на мой. Шуга усмехается: — Мне не настолько любопытно. Так что никакой сделки. Сокджин пожимает плечами, изображая безразличие: — Дело ваше, — он облокачивается на капот, скрещивая лодыжки. Снова поднимает взгляд на небо, пытаясь представить, как выглядела бы луна, если б он смог ее увидеть. — Так все же, какой у вас вопрос? — спрашивает Шуга рядом с ним, и Сокджин сдерживает улыбку. — Это уже другой вопрос, — отвечает Сокджин, всё еще смотря в небо. — Вы знаете мой вопрос, так что будет честно мне узнать ваш, прежде чем соглашаться. Сокджин смотрит на Шугу, как он бросает сигарету на асфальт и давит ее пяткой. Все это глупо, безрассудно и совершенно не в его характере. Он флиртует с очень опасным человеком. Кажется, блеск в глазах Шуги и запах пепла загипнотизировали его. Он сует руки в карманы и кивает головой в сторону бара. Он размыкает губы и задает вопрос, который не выходит у него из головы с того момента, как их взгляды с Шугой пересеклись. — Все остальные курят в баре. А даже если бы и нет, никто бы не осмелился вам запретить. Так зачем выходить на улицу, чтобы покурить? Шуга ухмыляется, лениво и будто раздумывая, его глаза темные и в них плещется изумление. — Интересно, — хмыкает он. Он отходит от машины и направляется обратно в бар. — Было приятно встретить вас, Мистер Водитель. — Взаимно, — отзывается Сокджин. — Мистер Дракон. Ему кажется, что он слышит поспешно приглушенный смешок, когда Шуга снова исчезает в здании, его фигура вне зоны зрения Сокджина. Охранник с любопытством смотрит на Сокджина, но тот его игнорирует, переводя взгляд на едва различимое небо. Он снова вдыхает резкий запах пепла, висящий в воздухе. Кажется, теперь он понимает, почему его называют Драконом из Тэгу. Это опасно. Он на протяжении стольких лет держал свое любопытство под контролем, ничего не видя, ничего не слыша, ничего не зная. А сейчас он хочет знать, каков Шуга на вкус. Сейчас он хочет знать, каково это – играть с драконами.