Приглашение на ужин

На похоронах Рудольфа она слушала Тааффе и чувствовала себя слишком опустошенной, чтобы осадить его. Победителей не судят, а он победил. Он уничтожил ее брата, это так же верно, как если бы застрелил его сам. Остановить его можно, лишь призвав на помощь дипломатию и такт, а у Мари сейчас не осталось ни того, ни другого. Терять же достоинство и уважение к себе ей не хотелось… «Неужели никто его не одернет?»- с тоской и ужасом думала графиня Лариш. Речь премьер –министра обещала затмить отточенностью и блеском все его прошлые и будущие выступления. Она была самой лучшей за день и самой лживой. Не будь тетя так раздавлена горем, она бы нашла , что сказать. Но императрица сама походила на покойницу и с усталой безнадежностью опиралась на руку мужа. *** -Добрый день, графиня. -Мой брат в гробу перевернется, если вы положите ему цветы! -В подобных случаях все приносят цветы . Не я это придумал и не мне это менять. -Вы последний человек в мире, которого я хотела бы здесь видеть. -Вам не понравилась моя речь? -Скажите, граф, почему Рудольфу надо было умереть, чтобы услышать, какие надежды все на него возлагали?! Каким замечательным императором он бы мог стать!.. -Не могу не согласиться. Мы никогда с ним не ладили, но я уважал его взгляды. -Он не дал себя сломать! И выбрал смерть, только бы не быть вашей марионеткой! -Сколько бы мы не встречались, мы всегда обсуждаем одно и тоже! Кукловоды, марионетки… вы же знаете, что я тоже человек. -Но прежде всего политик. -Так же, как и вы. И не говорите, что вам это не нравится. Вы тоже не юная романтичная особа, которая только и может, что ждать своего принца! -Не смейте оскорблять Марию. Она уже не может вам ответить!.. и вино на вас тоже не может вылить… -На такую…(граф попытался найти вежливую формулировку, но ее не было в природе) не каждая способна. Вы бы никогда так не сделали. Вы бы мурлыкали и ластились, как кошка, и добились бы своего. Я знаю, именно вы учили ее, как понравится принцу, как завоевывать мужчин, ведь вы это умеете! -Разве вам нужны мягкость, нежность и восторженные глаза? Вы для этого всегда были слишком… практичны. -Думаю, что я бы это как–нибудь пережил. От вас точно бы пережил. Мне даже любопытно было бы взглянуть на влюбленную графиню Лариш…но вы никогда не влюблялись. -При дворе нельзя влюбляться. Нельзя влюбляться в людей, которым власть заменяет все остальное! -Камешек в мой огород? А если бы я не был главой правительства? Если я бы не был графом, если бы мои отец и мать не принадлежали к древнему роду? Как вы думаете, сколько шансов у Эдуарда без титула и власти на то, что любимица двора баронесса Валерзее примет его ухаживания? Вы всегда очень тщательно выбирали поклонников. Я бы не рискнул, если бы не знал, что вы –игрок. Чем выше ставка, тем интереснее игра, не правда ли графиня? - Но вы - это вы! Скромность вам не идет, премьер-министру и графу не к лицу выпрашивать комплименты, тем более от женщины. -И все же я рискну, ведь вы не обычная женщина. Так что же графиня Лариш думает о скромном Эдуарде? -Помните речь Рудольфа на открытии выставки? Вы тогда сразу ушли, вы не слышали, как он сказал, что у аристократии не должно быть никаких привилегий и люди должны добиваться всего сами. -Это утопия. -Так вот если бы ему удалось создать такую Австрию , он был бы глубоко разочарован, ведь главой правительства все равно бы остались вы! -При таком исходе меня, скорее всего расстреляли бы на месте, но я польщен. Очень польщен. Жаль, что ваши слова не попадут ни в одну газету. -Да, вам лучше на меня не ссылаться, иначе я откажусь от них. Что если бы я не была баронессой? -А кем тогда?.. Бедной сироткой без имени и состояния? Боюсь, у меня не хватит воображения… нет, подождите…я уже вижу, как все было: вопреки всем и вся, вы все равно, сияя драгоценностями и шурша шелками, входите в бальный зал и весь двор у ваших ног. Как Бекки Шарп у Теккерея. -Я люблю эту книгу. Не знала, что вы ее читали. Какие еще сюрпризы меня ожидают? Услышать ваше признание в том, что пишете стихи? -Нет. Но я хотел бы писать политические памфлеты. Мне бы это пригодилось. Я как раз ищу журналиста, который сможет работать качественно и в срок. Пресса имеет некоторое влияние. -Нелепый вопрос! У вас только одна страсть- политика! И как я могла об этом забыть? -Во мне мало поэзии, так что стихи я вам не пришлю. Ни свои, ни чужие… а вы, действительно, похожи. Даже волосы одного цвета. - Моя любимая героиня. И почему, скажите на милость, умная женщина не может быть министром? -Вас министром?! Кабинет не сможет работать, все мы только и будем, что ходить за цветами и скупим все более-менее стоящее у венских ювелиров. Жесткое волевое лицо, цепкий взгляд…решительный и властный премьер-министр всегда напоминал ей сжатую пружину. Подобное самообладание почти пугает…и восхищает. Сейчас граф приветливо улыбается, даже сквозь перчатки она чувствует тепло его руки. Можно ли на него опереться?.. Когда это он успел взять ее за руку? Опереться на коварного и ловкого Тааффе?! Откуда в ней столько глупой наивности?! -Вы совсем замерзли, Мари. Я буду чувствовать себя неловко, если по моей вине вы заболеете. Быть может, мне удастся вас отогреть? -Все знают, что премьер-министр выточен изо льда высшей пробы. -Узнаю цитату. Моя любимая либеральная пресса. Всегда считал, что в политике не нужны эмоции. Но вы- это другое: у меня хватило бы тепла вас согреть, я это знаю. -Мне не нужна ваша поддержка. Я так же сильна, как и вы. -Иногда я задумываюсь, не из стали ли вы сделаны. Но так же, как и мне, вам бывает больно, страшно и холодно. Разве ваши победы не отдают ядом, так же, как и мои? В жизни есть вещи, которые нельзя переносить в одиночестве. А вы одиноки, хоть и редко бываете одна. -Вам мало победить моего брата? Хотите победить еще и меня? Стать сильнее за мой счет? -По-моему, вы слишком много читали обо мне в газетах. Или не так хорошо разбираетесь в людях, как я думал. Разве я говорил о силе, неужели я говорил о власти и подчинении? А, может быть, это вы хотите стать сильнее за мой счет? Если так, я согласен. Становитесь, если это сделает вас счастливее. Почему бы и нет, если это научит вас мне доверять. -Может быть, вы еще и на колени встанете? -Это слишком отдает дешевым спектаклем. Я думаю, что мужчины, которые так поступали, быстро исчезали из вашей жизни. -Это нечестно. Вы все знаете обо мне, тогда, как вы для меня по-прежнему загадка. -Не уверен. На мой взгляд, вы - единственная , кто может сесть в старости за мемуары и написать о том, каким я был. Больше это никому не удастся. Ни один историк, ни один современник не напишут правды обо мне, потому что они ее не знают. Я уже вижу, что будет в учебниках и работах по истории: «правление Тааффе», «политическая система Тааффе», «ликвидация дефицита бюджета», «самое консервативное министерство», «стратегия незначительных уступок»- все будут анализировать и критиковать деятельность премьер-министра, Эдуарда Тааффе не будет в их работах, да и откуда ему там взяться? Но это еще если повезет. А если со мной будет сводить счеты какой-нибудь отъявленный либерал- он втопчет меня в грязь. Все мы марионетки истории. История вот кто главный кукловод… возможно , мне стоит побеспокоиться заранее и заказать вам мемуары? Возьметесь, графиня? -То, что я напишу, вряд ли будет так уж лестно. -Даже при всем желании вы не сможете написать обо мне хуже, чем историки-либералы. -Вам не холодно, Эдуард? От таких мрачных картин? - Я реалист. Но меня уже мучает любопытство, что же вы напишете? - Я напишу, что была единственной женщиной в Вене, которая могла отвлечь министра Тааффе от государственных дел. И единственной из его современников, кто видел его без маски, кому он доверял. -Вы поужинаете со мной сегодня? -Еще я напишу, что он всегда добивался своего и не слышал слова «нет». -Если «нет» так похоже на «да», то их легко перепутать. -Эдуарду Тааффе нравилось преодолевать трудности. Легкие победы его не привлекали ни в жизни, ни на политической арене. -Очень хорошо. Будьте моим биографом. -Эдуард Тааффе был красив, он умел убеждать и пускал в ход все свое обаяние, когда ему это было нужно. -Мне нравится, пожалуй, я вам подыграю. Мари Лариш выделялась при дворе как райская птица среди ворон и галок. Она ослепляла и пленяла, мужчина хоть раз увидевший ее, никогда бы не смог ее забыть. Она разбиралась в политике настолько, что следовало бы ввести закон, разрешающий женщинам занимать государственные должности. Она любила своих близких и никого более. Ей было трудно доверять людям, она слишком много о них знала и всегда помнила, кто- либерал, а кто- консерватор. Она была честной и никогда не давала обещаний, которые не собиралась выполнять. Она умела управлять людьми, даже теми, над которыми никто и никогда не имел власти. В нее был без памяти влюблен… -Продолжайте…Биографу нельзя останавливаться на самом интересном. -Но дальше начинаются не факты, а мечты. -И о чем вы мечтаете, граф? -Я верю, что однажды настанет день и на приеме во дворце церемонимейстер объявит: «Ваши императорские Величества, дамы и господа! Граф и графиня Тааффе». Мы войдем , и моя супруга затмит всех дам. -И у нас станет на одного консерватора больше. Их и так слишком много! Моя тетя назовет это изменой. - Влияние партии определяется не столько ее численностью, а скорее людьми , которые ее составляют... если вдруг случится так… но давайте забудем о политике ,хотя бы на один вечер. -Судьба вслепую бросит кости- Нет больше горечи и злости! -Пусть будет мир на этот вечер… -К чему изысканные речи? Огонь в глазах и нежность рук? Меня ждут дети и супруг! -Тебе уйти не хватит сил. -Проси ты или не проси, Я не останусь все равно! -Великолепное вино. За процветание страны! Роль добродетельной жены Вам не к лицу. Ваш черный креп И театрален, и нелеп! Другой запомнил я Мари, Она в глазах твоих горит, Она в глазах твоих живет… -Какой блестящий, ловкий ход! Быть может, грусть моя пройдет И станет прежней жизнь моя? -Тебе помочь смогу лишь я.