***
Большой компьютерный зал, который был арендован для проходящей здесь научной конференции, был полон. Множество уважаемых учёных, поправляя свои очки и потирая, у многих, редкие волосы, выслушивали молодых коллег, грезящих мечтами о нобелевской премии. — Здравствуйте, извините за опоздание! — дверь отворилась, и в зал, с шумом, зашёл молодой человек с растрепанными волосами и огромными ватманами в руках, — Пробки на Эбби Роуд, я еле поймал такси! — говорил брюнет, снимая шапку с козырьком. Разложив свои вещи на ближайшем столе, парень неуклюже сел на стул, неприятно скрипя им, видимо его давно не смазывали. Надменные взгляды полетели в его сторону со всех сторон, из-за чего брюнет неловко улыбнулся, разглаживая один из ватманов, что так и намеревался свернуться вновь. — Мистер Картер, не могли бы вы потише заниматься своими делами! — не выдержал седой мужчина в широком чёрном костюме, поправляя съехавшие от внезапного поворота головы очки. — Конечно, конечно, доктор Пендри, прошу простить, я не думал, что так получиться… — потирая затылок, сказал Картер, — такого больше не повторится! — немного подумав, добавил он. — Вы следующий, мистер Картер, прошу — немного хрипя, грозно произнёс мужчина, указывая на место в центре аудитории, где стояла доска, лежали маркеры и висел проектор. Парень хотел было возразить, но нахмуренные брови уважаемого физика припугнули брюнета. Встав с места, он взял в руки свои материалы, направляясь к доске. Картер начал было разворачивать очередной ватман, но тот упал из его трясущихся рук. — Мы ждём вас, мистер Картер, — вступил в диалог математик Иэн Стюарт, что раздражённо стучал ручкой по столу. — Да, да я уже готов, — кивает брюнет, решая не поднимать несчастную часть выступления, что продолжала лежать на полу, — Хотелось бы начать свое выступление с теоретической части, она не моего авторства, но я вдохновился ею, — он указал на доску, на которую с помощью магнитиков прикрепил разнообразные фотографии и схемы, — А именно математической моделью машины времени Типпета и Цанга! — воскликнул парень, ожидая ответной реакции, но её не последовало, поэтому он, прокашлявшись, продолжил, — Согласно концепции, предложенной учёными, чтобы данная машина могла существовать и работать, мы должны рассматривать Вселенную в четырёх измерениях единовременно, где четвёртое измерение — время! — Картер указал на латинский значок, обозначающий векторную величину в физике, — Я смог, благодаря формулам уважаемых учёных и сбережений отца на работу, изобрести машину, под кодовым названием TARDIS! — наконец радостно улыбнулся брюнет, указывая на небольшую дверь, все тут же метнули взгляды туда, — Я попросил перевезти свою работу сюда заранее, — пояснил парень, когда в комнату ввезли машину, похожую на обычную телефонную будку. — Я может ошибаюсь, — начал говорить какой-то мужчина средних лет, важно поправляя свой синий пиджак, — Разве данное название и внешний вид машины не скопированы с известного сериала «Доктор Кто»? — Да, вы правы, фантастика так же послужила вдохновением, так что я отдал дань разработчикам сериала в дизайне техники, — Картер, вновь посмотрел на дело своей хоть и не долгой, но жизни, — И сейчас хотелось бы продемонстрировать её! — воскликнул брюнет, доставая из внутреннего кармана пиджака яблоко, — Данный фрукт послужит испытателем! — скептически настроенные доктора наук, с интересом наблюдали за действиями молодого коллеги. Картер, немного потрясываясь от возбуждения и восторга, открыл дверцу будки. Там уже стоял стул для предстоящего эксперимента, парень очень волновался, потому что пока что пробовал перемещать на несколько дней назад, но сейчас он хотел всех поразить и переместить яблоко на несколько столетий назад. — Может добавим интерактива в моё выступление? — предложил брюнет, стараясь не показаться неуверенным, — Может вы предложите год? — он обратился к публике и подмигнул женщине перед собой, сидящей за столом рядом с доктором Стюартом. Она тут же засмущалась. — Я предложу, — тут же отозвался кто-то из толпы. — Слушаю, — улыбнулся парень, что уже совсем раскрепощенно и свободно вёл свое выступление. — Что насчёт 1316 года, я думаю, яблоко во времена великого голода не помешает, — поднялся со стула блондин, поправляя свою длинную чёлку, Картер сразу же напрягся, — Я надеюсь, такой год не пугает Лукаса, то есть мистера Картера. Ну конечно, его соперник, бывший лучший друг и просто парень, прекрасно разбирающийся в истории и биологии, Лиам Моррисон. Лукас с вызовом прищурился, опуская яблоко на стул. — Отличный выбор, — произнёс он, поправляя взъерошенные волосы. Закрыв дверь будки, парень ввёл желаемый год в небольшую коробочку, напоминающую калькулятор, — После того, как я нажму на кнопку «ввода» будка переместиться, яблоко останется в прошлом, а машина вернётся одна, — ничего больше не поясняя, Лукас нажал на зелёную кнопку и… Ничего не произошло. Он продолжал нажимать ещё несколько раз, пока его не остановил грозный голос доктора Пендри. — Достаточно, мистер Картер, прошу, можете освободить нашу импровизированную сцену. Не беспокойтесь машину доставят вам в лабораторию вечером, — говорил мужчина, пока Картер продолжал судорожно нажимать на кнопку, ожидая хоть какой-то реакции от своего творения, — Мистер Картер! Лукас поднял глаза на аудиторию, ловя довольный и надменный взгляд Моррисона и разочарованные остальных собравшихся. Парень сглотнул подошедший к горлу ком. Он работал над машиной несколько лет, потратил все сбережения и свои, и доставшиеся ему в наследство после смерти отца на разработку и закупку деталей и оборудования, и сейчас все так просто разваливалось на его глазах! Брюнет ещё раз вздохнул и опустился на колени, поднимая упавший ватман. Он медленно снимал остальной материал многолетней работы, перед тем как кивнуть в знак прощания и, забрав шапку и пальто, небрежно висящее на стуле, вышел из здания.***
Дверца огромного шкафа отворилась и, свет свечей упал на многочисленные наряды юной Блэкбери. Взгляд зелёных глаз упал на тёмное платье с большим количеством оборок. Достав его, девушка сощурилась. — Не больно ли вызывающе для ужина? — спросила она будто у пустоты и разгладила ткань рукой. Шарлотта следом обернулась в сторону шкафа, вытаскивая ненавистные кринолины: сегодня отец сказал выглядеть безупречно. Юная леди не любила приёмы и ужины, проводимые за пустой болтовней о погоде и недавних скачках. То ли дело беседы о научной литературе в кругу образованных людей, хотя таких разговоров Блэкбери не посещала, ведь девушкам не пристойно было активно участвовать в дискуссиях, а если беседа была с особью мужского пола, то и находится в одной комнате было под запретом. Внезапный стук в дверь заставил брюнетку вздрогнуть. На секунду она подумала, что ей показалось, однако звук повторился. — Войдите, — немного подумав, сказала Шарлотта, приподнимая платье и прикладывая его к себе перед зеркалом. В комнату зашла младшая сестра Марион, которая как всегда выглядела безупречно. Кудрявые белокурые локоны были забраны в высокую причёску, роскошное бежевое платье отлично смотрелось на девушке особенно с дополнением, в виде небольшой шляпки. Она прошла в комнату, осматривая её, как будто была здесь в первый раз. Хотя сестры не так часто общались по душам и, в принципе общались, что последний раз белокурая была в этой комнате несколько лет назад. — Да? — привлекла её внимание брюнетка, достав последнюю, самую пышную юбку. — Твой корсет, его нужно подтянуть — не замечая замешательства сестры, Марион подошла к хозяйке комнаты, что с недоверием уставилась на блондинку, слишком она была нежна и внимательна. Однако, несмотря на непонятное поведение сестры Шарлотта села за стол, поворачиваясь спиной к Марион. Та села рядом, расшнуровывая корсет. — Ты, наверное, уже знаешь, что на ужине будет Ричард, — сказала блондинка, и старшая Блэкбери вздохнула, поняв, зачем пришла её сестра, — Мне птичка нашептала, что он собирается просить твоей руки у нашего отца, — сказала Марион, Шарлотта чуть не вскрикнула, но белокурая резко потянула шнурки и, из горла брюнетки вышел только непонятный звук, похожий на последний вздох. — Отвратительно, — тяжело выдохнув, произнесла Блэкбери, смотря в окно, её же сестра так не считала. — Это замечательно! — воскликнула девушка, перевязывая нити между собой, — Не будь эгоисткой, нам нужны финансы, а когда ты выйдешь замуж, содержать надо будет на одного человека меньше. — Если так нужны деньги, я могу устроиться гувернанткой, — начала было Шарлотта, но резкие движения сестры заставили её замолчать из-за нехватки кислорода. — И опозорить наш знатный род?! Ни за одни годы мы не опускались до такого низкого уровня! Ещё скажи, что будешь подрабатывать и нянькой! — недовольно произнесла Марион, — К нашей семье, а в частности к тебе, и так скептически относятся, потому что наш отец разрешает тебе читать труды этих выскочек-недоученных, — говорит она, бросая упрекающий взгляд в сторону книг, лежащих на столе, — Девушка должна быть скромной, воспитанной и молчаливой, а ты у нас больше всех беседуешь во время ужина, может ты будешь вести себя тише, в конце концов там будет твой будущий муж, — закончила тираду молодая леди. — Выйди из моей комнаты, — тихо и раздражённо процедила Шарлотта, вставая и оборачиваясь лицом к блондинке. — Да пожалуйста, дорогая сестра, — закатила глаза девушка, громко хлопнув дверью. Блэкбери устало вздохнув, вновь развернулась на стуле, осматривая себя в зеркало. Матушка всегда говорила, что она красива. Шёлковые, длинные тёмные волосы, неестественно белая кожа от природы, изумрудные глаза, смотрящие прямо в душу, алые губы, словно кровь на белоснежном снеге, были поджаты от обиды, тёмные брови и к дополнению небольшая родинка на щеке ни в коем разе не портила девушку, только добавляла ей какого-то особого шарма. Наверное, именно эту самую красоту Блэкбери считала самым отрадным в себе. Она понимала, что кроме этой самой красоты, в ней никто не видит ничего особенного, хотя, наверное, во всех её ровесницах глупые мужчины видели только покорных служанок, которые должны играть им на музыкальных инструментах и говорить только с их разрешения. Сама же брюнетка таковой не была, она любила беседовать с гостями про недавние научные открытия и продвигать уважение к её любимым женщинам-учёным. Шарлотта заправила прядь волос за ухо, поднимаясь со стула: полно девушке сидеть без дела, юбки сами на себя не натянутся. Огромная столовая в доме Фернанда Блэкбери часто принимала гостей. И сейчас в комнате было достаточно народу. Три сестры Блэкбери весело пробегали от одного стола с угощения и до другого: не каждый день они могли позволить себе съесть что-то вкусненькое после пяти вечера. Фернанд же беседовал с несколькими важными личностями в строгих сюртуках. Рядом с ними стоял высокий блондин с голубыми глазами, он сдержанно улыбался некоторым придворным дамам, так же приглашённым на ужин в дом Блэкбери, ведь сегодня предстоит важное событие: мужчина, Ричард Ламберт, сделает предложение старшей дочери Фернанда, друга своего отца. Ламберт младший давно положил глаз на юную леди, что пока так и не появилась в столовой. Он уже представлял, как обрадуется девушка, с которой ему не давали говорить, хотя он не был против. Ричард не считал важным говорить с избранницей до помолвки, в конце концов это было не главным в девушках для него. Её красота и хорошие манеры — вот что он ценил в старшей из дочерей Блэкбери, он был уверен, что Шарлотта из тех дам, которые слушаются своих мужчин, как безвольные собачки и, что ж скрывать, ему это очень нравилось. Одна мысль о том, что блондин сможет только взглядом поставить жену на место, будоражила его, а достаточно крупная сумма в её приданном, только добавляла масла в огонь. Наконец послышался стук каблуков где-то на лестнице и, в зал спускается старшая дочь Фернанда. Пышное черное платье с огромным количеством оборок струится вниз, а перчатки из чёрного кружева обвивали её ладони. Она провела рукой по гладким перилам и ещё больше замедлила свой шаг ближе к последним ступенькам. Поправив завитый чёрный локон, девушка с презрением осмотрел присутствующих. Её взгляд остановился на Ричарде, который уже вовсю улыбался, стиснув в ладонях фамильную реликвию, кольцо его уже скончавшейся бабули. — Вы прекрасно выглядите сегодня, Шарлотта, — мужчина поклонился, откидывая кудрявые волосы назад. Зелёные глаза её были наполнены невообразимой решимостью. — Благодарю, жаль, что прекрасна лишь этим вечером, — съязвила Блэкбери. Тут же несколько мужчин, стоящих рядом, странно посмотрели в сторону молодой пары и зашушукались, отходя в другую сторону. — Мисс Блэкбери, вы знаете, что я имел ввиду, — не растерялся Ламберт, однако что-то внутри у него сжалось: такой дерзости не позволяла себе ни одна из его знакомых, — Прошу, пройдёмте ближе к вашему отцу, я хотел бы объявить кое о чем, — сказал он, подавая руку брюнетке, однако та лишь прошла мимо, в сторону любимого отца. Отвращение к этому пустому и приятному, до приторности, мужчине поселилось в её душе ещё в первый день их знакомства, на семейном празднике дяди Эдгара, отца Ричарда. Блондин кашлянул и направился за удаляющейся девушкой. Подойдя ближе к уже немолодому мужчине, что продолжал что-то с возбуждением обсуждать со своими коллегами, парень вновь кашлянул, прикрывая рот рукой. Увидев перед собой горячо любимую дочь и стоящего за ней Ламберта младшего, Фернанд постучал ложечкой по фужеру, привлекая внимание гостей. — Прошу внимания, моя старшая дочь Шарлотта и её избранник хотят сделать важное объявление, — улыбнулся он, кивая Ричарду. — Он не мой избранник, — шикнула Блэкбери, но никто даже не заметил, с интересом устремив взоры в сторону красивого, статного парня. — Я, Ричард Ламберт, сын Эдгара Ламберта, желаю просить у вас, мистер Блэкбери, благословения на брак с вашей замечательной дочерью, дамой моего сердца, Шарлоттой Блэкбери, — хоть брюнетка и знала о том, что задумал Ричард и её семья, скрыть удивления и возмущения ей не удалось, на лице заиграла озлобленная гримаса. — Конечно, мой милок, ты же знаешь, что я к тебе отношусь как к своему родному сыну, вы будете прекрасной парой, — Фернанд похлопал Ламберта по плечу. Весь зал заполнился аплодисментами, некоторые дамы даже прослезились, утирая намокшие глаза белоснежными платками. Экая сцена ещё больше вызвала у Шарлотты отвращение, забыв про все нормы приличия, девушка откинула фужер с вином, который ей сунули в руки, на пол. Наступила гнетущая тишина. — Почему никто спрашивает благословения у меня?! — воскликнула она, тихий гул пронёсся по залу. — Дорогая, — начал было Ричард, но откинув его широкую ладонь со своей плеча, Блэкбери скинула с себя небольшую шляпку. — Я тебе не дорогая, я тебе мисс Блэкбери, не более, — оскалилась она, выходя в центр залы, — Почему вы не спрашиваете нашего мнения? Мнения женщин? Мы имеем право решать какую судьбу выбрать, с кем связать жизнь, или не связывать её ни с кем вовсе! — говорила Шарлотта, смотря в грустные глаза Фернанда, — Я не хочу быть женой, кроткой и тихо томящейся, как в башне у дракона, в доме мужа. Я хочу быть самодостаточной, свободной и самостоятельной в этой жизни. Я хочу сделать величайшие открытия науки, чтобы быть уважаемой в обществе, не как жена какого-то знатного человека, а как женщина-учёный! Мисс Кэрролл, как гувернантка, привила мне не только хорошие манеры, но и любовь к физике. Знаю, что мне, как девушке, изучать точные науки нельзя, как и мисс Кэрролл, но почему?! Почему здесь не учитывают вклад в науку женщин? И в науки точные! — Шарлотта прекрати, — строго заявил Блэкбери старший, бросая недовольный и полный презрения взгляд на Амибетт Кэрролл, гувернантку дома Блэкбери, что изумленно смотрела в сторону лучшей ученицы и главной собеседницы во внеурочное время. — Отец, я думала, вы любите меня! — из глаз Шарлотты текли крупные слезинки, стекающие с её щёк, — Почему же вы выдаёте меня за мужчину, не уважающего меня и моё мнение? Не уважающего женщин, не уважающего никого в этом зале?! — вскрикнула брюнетка, смотря на спокойного и надменного Ламберта, что все так же держал в руке кольцо и фужер. Поняв, что слушать здесь её не будут Блэкбери кинулась в противоположную сторону. Женщины ахали, а мужчины уже громко обсуждали наглое поведение дочери аристократа. Шарлотта пробегала мимо них, чувствуя как белая пелена слез не даёт ей ничего увидеть, она бежала по интуиции в сторону огромных, деревянных дверей. Раскрыв их, брюнетка выбежала на улицу. Холодный, бесчувственный ветер заставил кожу девушки покрыться неприятными мурашками, а неприятный дождь крупными каплями бил по хрупкому телу Блэкбери. Её намокшая одежда липла к телу, а растрепанные волосы уже забыли про форму причёски и беспристрастно струились за ее узкими плечами. Девушка не знала куда бежала, но возвращаться она точно не собиралась.***
Уже был поздний час, когда кучерявый брюнет содрогался над какими-то бумагами. Несколько ручек было разбросаны по разным углам, стены были обклеены схемами и картинками с разными графиками и диаграммами. Парень ещё несколько раз что-то черкнул в очередной формуле, исправляя значения, но вскоре вновь, взглянув на рукописи, зачеркнул все вовсе, переписывая формулы уже на новом. Картер, психанув, смял лист бумаги и отбросил куда-то назад, попадая в телефонную будку, стоящую посередине комнаты. Обернувшись на неё, Лукас поджал губы и резким рывком поднялся со стула, подходя ближе к своему изобретению. — Почему ты не сработала? — шептал он, открывая дверцу, — Была вся надежда на тебя, TARDIS, — парень склонил голову, беря в руки красное яблоко, что так и не достал учёный. Это был позор. Он так хотел всех удивить, но обнадежил весь научный свет Лондона! А ещё этот Лиам, вновь он улыбнулся своей фирменной ухмылкой, небось вновь принёс свой какой-нибудь препарат для изменения генетики человека! Каждый год у него одно и то же, но в отличии от Картера, Моррисона в научном обществе уважали. Лукас кулаком ударил по стеклу небольшого окошка будки. Посмотрев на свое творение, брюнет неожиданно ощутил прилив бодрости и злости. Он докажет, что его машина работает! Машина времени Картера и правда работала. Но пробовал он только перемещать на несколько дней назад, что если попробовать посмотреть разные века? Первая проба, на конференции, была неудачной, значит года до 14 века брать не следует. Лукас вновь устремил взгляд на яблоко, оно как-будто блестело в его руках. Хмыкнув, мужчина забросил его в машину, с хлопком закрывая дверь. — Начнём с 15 века? — улыбнулся он, вводя любой год 1400-х годов. Однако и сейчас ничего не происходило. Но в этот раз парень не отчаялся. В его глазах горела искра страсти и надежды, если у него получится, может, он сможет вернуться и удивить наблюдателей? Так парень перепробовал ещё 4 века, но машина отказывалась работать. Лукас с силой ударил дверцу изобретения. — Ну давай же, — процедил парень, вводя первую дату 20 века. 1904. Это было первое, что вспомнилось ему, ведь 3 декабря 1904 была открыта Гималия, что является наибольшим нерегулярным спутником Юпитера обнаружение которого, заслуга Чарльза Диллона Перрайна в Ликской обсерватории. Введя цифры, брюнет замешкался. Он уже испробовал сотни дат до этого, но сейчас, что-то внутри сжалось, парень посмотрел в окно. Стекло было покрыто мелкими каплями, а дождь лил как из ведра, хотя это было привычно жителям Лондона. Наконец Картер, поджав губы и посмотрев на небольшую фотографию его с отцом на столе, нажал на зелёную кнопку.***
Шарлотта все ещё бежала по пустынным улицам Лондона. Хоть комендантский час все ещё не наступил, никто не хотел выходить из уютных домов и квартир в такой ливень. Волосы девушки, прилипшие к её лицу, уже не красиво развевались в воздухе, а, словно сосульки, свисали вниз. Платье прилипло, а ноги Блэкбери все больше путались в многочисленных мокрых юбках. Пробегая мимо очередного магазина, брюнетка поскользнулась и с визгом упала в лужу. Сидя здесь, она осознала, что за ней так никто и не побежал. Можно было идти более спокойно, что конечно было огромным плюсом, однако девушку задело, что ни отец, ни сестры не волновались за неё. Поднявшись на ноги, Шарлотта стряхнула крупные куски грязи с платья, понимая, что это не сильно спасает ситуацию. Корсет продолжал давить на органы и девушка не могла нормально дышать, так что отдышка после десятиминутной пробежки не отходила. Надо было срочно что-то делать. Блэкбери попыталась достать до спины самостоятельно и расшнурить злосчастную ткань, однако Мариан слишком туго его завязала, так что ослабевшие руки брюнетки не могли справиться с атласными нитями. Шарлотта приняла решения успокоится и идти медленнее, пока дыхание не восстановиться. Нужно было где-то переждать, но куда? Да и кто пустит грязную девушку неизвестного происхождения? Вряд ли кто-то поверит, что брюнетка в, практически, лохмотьях — девушка из известного аристократического рода Блэкбери. Так что она продолжила путь. Время от времени, её омывала грязная вода, что так и поднималась после проехавшей по луже тачки. После третьего раза Шарлотта осознала, что такими темпами, она умрёт от простуды, если не найдёт тёплого укрытия. Блэкбери приняла решение переждать дождь в ближайшей телефонной будке, новой инновации, которую также не одобрял отец. Возможно девушка уже начала заболевать, ибо, как будто по её желания, перед ней появилась такая будка. Да, она отличалась дизайном и выглядела странно, а её яркий красный цвет различался и в мутной темноте ночи, однако рассуждать о внешнем виде будок вряд ли могла девушка, никогда не видавшая их в живую. Недолго думая, Шарлотта открыла дверцу, заходя внутрь.