New heights

       — Прости, я опять задержусь, — с долей сожаления проговорил Се Лянь в телефон, прижатый к его уху одним лишь плечом. Его руки были заняты папками с рукописями, которые так и норовили повалиться на пол. — Но мне обещали оплатить сверхурочные часы в этом месяце, и...        Да, Се Лянь — настоящий трудоголик! Он не может просто так сидеть без дела, а потому очень быстро находит себе занятие любой сложности несмотря на то, как много времени может занять это "случайное дело", и много ли от него будет пользы. Обычно под любым делом подразумевается уборка дома, мытьё полов или попытки научиться готовить хотя бы жалкий омлет. В итоге всё оборачивается полнейшим кошмаром и повторной уборкой, если не ремонтом всей кухни. Именно за это дело он брался с большой опаской, а в остальном Се Лянь был только рад поработать или позаниматься чем-нибудь полезным и интересным. Да и с профессией книжного редактора было сложно скучать: постоянная бессонница и завал на работе не заставят себя долго ждать.        И коллеги у него были больно завидные: смекнув, что Се Лянь готов брать на себя их работу, они попросту избавились от сверхурочных, перевалив все свои обязанности на бедолагу. Тот просто не мог им отказать:"Где это видано, чтобы сама щедрость — господин Сянь Лэ отказывал в помощи нуждающимся!" С этими словами, словно заученными наизусть, они поочерёдно подходили и клали все ненужные им бумаги на рабочий стол парня. Некоторые даже не удостаивали того взглядом и просто кидали свои бумажки на стол, что и без того ломился от большого количества макулатуры.        Их начальник всячески старался пресекать подобное поведение сотрудников, но что поделать, если уследить за всеми кадрами в отделе ну просто невозможно! А Сянь Лэ их не сдаст, лишь скажет, что добровольно взял побольше работы, чтобы было чем руки занять, да и только. Допытывать его было бы крайне глупо, какой начальник в своём уме будет перекладывать работу с ответственного работника на некомпетентных сотрудников, которых и уволить не жалко? Так они и жили: коллеги просили Се Ляня сделать большую часть работы за них, тот брался за бумаги, Цзюнь У спрашивал с Се Ляня, а парень лишь отмахивался, что вот, так и так, всё в порядке, беспокоиться не о чем.        По словам начальника — Се Лянь был слишком добр к людям, которые просто пытались свести его в могилу. Ну, отчасти он был прав, паренёк действительно не пользовался популярностью — и в работе, и в целом его можно было назвать белой вороной среди этих высокомерных лиц. Да, каждый раз, когда тот заходил в общий кафетерий, где до этого велась бурная беседа, наступала кромешная тишина, и люди просто покидали столы, даже не доедая обед. Для полноты картины не хватало лишь перекати-поля и пары сверчков на заднем плане. Но хотя бы дома, в свободное время, тот был не одинок. В квартире его всегда ждал верный и до безумия любимый супруг, который активно сотрудничал с компанией Цзюнь У. Конечно, этот факт также очень сильно отразился на отношении кадров к Се Ляню. Ну, как можно хорошо относиться к главному, по их мнению, шпиону, что то и дело выдаёт все секреты их компании? Лишь один Цзюнь У спокойно воспринимал эту информацию и вовсе не заострял на ней внимание.        Сам же Хуа Чэн всегда расстраивался, когда узнавал, что Се Лянь вновь задерживается на работе, чтобы "помочь своим коллегам", а точнее сделать всю сложную работу за них в одиночку. Он уже несколько лет подбивает Се Ляня уволиться из того мусорного ведра и начать работать на него, ведь он будет относиться к тому с должным уважением и благодарностью, как к ценному сотруднику, а Сянь Лэ лишь отмахивается, говорит, что не собирается слезать с давно пригретого места, мол, ему и так хорошо.        Хуа Чэн больше не мог смотреть на то, как дорогой для него человек просто чах, и решил, что если тому не удаётся уговорить его уволиться, то он мог бы сделать для него хоть что-то: они могли бы отдохнуть где-нибудь на выходных или же попросту отправиться в небольшое путешествие, чтобы Се Лянь чуточку взбодрился. Сань Лан через силу выпросил для него недолгий отпуск в новогодние праздники, подкрепляя это тем, что его муж и так работает больше положенных девяти часов в сутки, и вскоре Цзюнь У мог бы лишиться такого ценного сотрудника!        В очередную субботу, которую Се Лянь проводил на работе, ему позвонил Хуа Чэн и попросил возвращаться домой как можно скорее. Был третий час ночи, а Се Ляню осталось освоить лишь пару бумажек, которые остались после месячного отчета, и некоторые небольшие рукописи на десяток страниц. Мужу он, конечно же, сообщил, что немедленно отправится домой, но всё же задержался, чтобы ещё раз пересмотреть все работы. Пересёк порог дома тот лишь в четвёртом часу и удивился, встретив Хуа Чэна у двери в столь поздний час. Конечно, если бы потребовалось, то он бы простоял в ожидании хоть восемьсот лет, но всё же Се Лянь до этого моменты был уверен в том, что Сань Лан видит десятый сон.        Се Лянь сходу принялся оправдываться перед ним, что он решил проверить пару страниц рукописи, а после его как затянуло, так затянуло, что он отвлёкся не просто на несколько страниц, а почти дочитал весь первый том! Парень даже не знал куда себя деть, ведь понимал, что теперь муж точно не оставит его в покое. Он ожидал, что тот начнёт обижаться, ругаться, обвинять его в безответственности, да вообще что угодно, но Хуа Чэн лишь мягко улыбнулся и взял своего мужа за руку, а после протянул пару билетов, которые Се Лянь принялся усердно рассматривать.        Парню понадобилось некоторое время, чтобы догадаться, что именно сейчас он держит в руке, но когда всё наконец стало ясно, он буквально просиял от радости. Сань Лану хватило одного взгляда, чтобы понять, что с подарком для своего любимого тот угадал на все сто процентов, а после расплылся в широкой улыбке, явно довольный собой. Неожиданно резко Се Лянь сорвался с места и в порыве чувств бросился на шею к Хуа Чэну, чуть не повалив того на пол. Хвала богам, тот был достаточно сильным, чтобы удержаться на ногах, иначе бы оба парня просто упали бы на пол. Се Лянь уткнулся носом в плечо мужа и глухо тараторил о том, какой же Сань Лан хороший, и как же сильно ему повезло с ним, пока сам великий и ужасный Хуа Чэн, гроза всех и вся, пытался не расплакаться от счастья. Всё же он действительно не зря пошёл на подобные жертвы...

***

       Вот и настал день "Х", когда единственной заботой Се Ляня стал вопрос: "Стоит ли покупать леденцы для более комфортного полёта или же мы обойдёмся обычными жевательными резинками?". У него предновогодние числа ассоциировались с атмосферой праздника и радости, а вот Хуа Чен скорее приравнивал их к дате смерти, отмеченной в календаре красным кружочком, всего-то... Долгий контроль был пройден, и спустя некоторое время те уже находились в самолёте. Да, китайские авиалинии, возможно, были не самыми лучшими, но Хуа Чэн хотел, чтобы их первое семейное путешествие запомнилось надолго и несло в себе только положительные эмоции и приятные воспоминания, поэтому он без раздумий взял самые комфортные места в бизнесе: им не нужны были лишние глаза и уши...        Сидя у иллюминатора, возле своего мужа, Се Лянь во всю грезил о новогодних праздниках, лунных пряниках и прочей чепухе. Он был крайне доволен, что их места располагались в тихом и отдалённом месте, и ни один человек не сможет помешать их идиллии. Также тот уже начинал медленно, но верно продумывать план их отдыха: куда и когда они пойдут, что будут делать и даже какую еду они попробуют, какие достопримечательности им нужно посетить, и в какой именно храм они наведаются. Нужно отдавать дань божествам даже во время отдыха!        Когда самолёт тронулся, двигаясь по направлению к взлётной полосе, Се Лянь тут же потянулся за своим рюкзаком, желая достать купленные ранее леденцы, но от раскопок его отвлёк Сань Лан, тихо, почти шепотом позвав того. Сянь Лэ тут же перенёс свои поиски конфеток на второй план и посмотрел на мужа, который выглядел до ужаса смущенным и даже напуганным. Хуа Чэн прокашлялся в кулак, а после тихо проговорил, явно боясь, что кто-то другой может их услышать:        — Гэгэ, ты... Можешь взять меня за руку? — На середине фразы его голос дрогнул, и сам парень резко отвернулся, даже не решаясь смотреть на Се Ляня.        Хуа Чэн покраснел до самых ушей, ведь за долгие пять лет их совместной жизни его супругу не доводилось видеть его таким.        — Тебе настолько страшно? — осторожно спросил Се Лянь, но всё же накрыл руку Хуа Чэна, лежащую на подлокотнике, своей, а вторую положил на плечо, мягко поглаживая его, чтобы хоть чуточку успокоить.        Хуа Чэн не ответил на вопрос, лишь ещё больше напрягся и покраснел, словно давая понять, что ещё чуть-чуть, и его разорвёт не то от страха, не то от смущения. Се Лянь сразу смекнул, что нужно делать и, отстегнув ремень и подняв острый подлокотник, придвинулся ближе к мужу, кладя голову тому на плечо. Те только выезжали на взлетную площадку и становились в длинную очередь из самолетов, так что пара минут, проведённая без ремня, ни к чему бы не привела.        — Знаешь, когда я летал первый раз, то боялся также, как и ты. В этом нет ничего зазорного, правда, мы все чего-либо боимся! Ну же, посмотри на меня, — Се Лянь пытался приободрить Сань Лана рассказом о том, как же страшно тому было летать впервые, и это вроде как даже позабавило Хуа Чэна. Любой бы человек посмеялся над тем, что Се Лянь в первый свой полёт чуть не потерял сознание от страха, сделав путешествие незабываемым для него и других пассажиров, так что можно было сказать, что Сань Лан держался молодцом! По крайней мере, тот перестал отворачиваться. Се Ляню было крайне непривычно видеть Хуа Чэна в подобном состоянии. Обычно именно Сянь Лэ был тем, кто постоянно нуждался в защите и поддержке, которую всегда получал от своего мужа. За ним он был как за каменной стеной, которая не просто защищала ото всех обидчиков, но и могла навалять в случае чего, поэтому парень особо не задумывался над тем, что и Хуа Чэн тоже мог иметь какие-либо страхи и фобии.        Конечно, Се Лянь не мог долго разглагольствовать о том, как же упорно Ши Цинсюань успокаивал его во время перелёта, и к каким способам он прибегал, чтобы развеселить своего друга, так как самолёт уже вышел на взлетную полосу, готовясь подняться воздух. Парню пришлось сдвинуться на своё законное место, опустить подлокотник и пристегнуть ремень, чтобы стюардессы не читали ему нудные нотации о том, почему так важно соблюдать правила перелёта. Конечно, руку мужа тому пришлось отпустить, чтобы выполнить все те замысловатые махинации с ремнём, но всё равно тот почувствовал, с каким трудом Хуа Чэн разжал подрагивающие пальцы. Его лицо было совсем бледным, а любое движение самолёта вызывало у того желание выпрыгнуть в окно и вовсе никуда не лететь. Перспектива умереть в преддверии праздников его вовсе не устраивала, а потому единственное, что ему оставалось, это надеяться на устойчивость своей нервной системы.        Се Лянь, видя, что его бледный как смерть муж уже подумывал выброситься в окно от безысходности, прильнул к его плечу и вновь взял за руку, переплетая пальцы между собой. Мягко поглаживая руку Хуа Чэна большим пальцем, тот рассказывал о том, что их может потрясти некоторое время, пока они будут пролетать через облака; говорил, что ему вообще не стоит опасаться летать на самолетах, мол, это самый безопасный транспорт и так далее.        Двигатели заработали, самолет резко тронулся и стал быстро набирать огромную скорость для взлёта, что чуть не вызвало у Хуа Чэна сердечный приступ. Его лицо потеряло все краски, и он уже был готов смириться со своей смертью, как неожиданно почувствовал прикосновение тёплой руки. Се Лянь мягко коснулся лица Хуа Чена, нежно проводя рукой по его щеке. Он точно знал, что в момент взлёта лучше отвлечься от мыслей о самом взлёте и, не придумав ничего лучше, тихо спросил:        — Ты помнишь, как мы познакомились?        Стоило только этой фразе соскочить с губ, как на лице Хуа Чэна расцвела та самая улыбка, которую доводилось видеть одному лишь Се Ляню. Он коротко кивнул и притянул руку мужа ближе, легко, почти невесомо целуя ту, заставляя парня залиться густым румянцем. Слова им были не нужны, они прекрасно помнили их первую встречу, словно это произошло только вчера, а не восемь лет назад.

***

       В эту зиму Се Лянь только устроился на работу в компанию к Цзюнь У и брался за любую работу, касающуюся профессии редактора и не только. Ему предстояло пройти стажировку, а потому особого выбора у него не было. В то холодное январское утро Се Ляню предстояло проделать долгий путь от здания их издательства до офиса одного автора, который активно сотрудничал с ними и желал издавать свои работы у них. Сянь Лэ нужно было принести тому уже правленые рукописи, чтобы сам автор мог выбрать более правильный в его понимании вариант. Около трёх тысяч страниц печатного текста покоились в полностью отмерзших руках Се Ляня, когда тот почти пересекал порог кабинета. Тому нужно было лишь положить эти бумаги на стол, но у судьбы на него были другие планы, а потому из-за двери неожиданно резко выскочил молодой парень, сбив Се Ляня с ног. Все бумаги полностью разлетелись по полу, а самого парня успели подхватить крепкие и сильные руки, прежде чем тот успел поцеловать пол. Так и завязался их первый разговор за сортировкой всех этих бумаг, а после и первое свидание так же за уборкой всех этих бесконечных страниц.       Наверное, если бы не это столкновение, то неизвестно, встретил бы Хуа Чэн человека, которого желал защищать даже ценой своей собственной жизни, словно нет для него на этом свете никого и ничего дороже. Словно этот человек и являет собой его смысл жизни воплоти. Возможно, он бы не сидел сейчас возле своего любимого мужа, держа его за руку и боясь даже одним глазком посмотреть в чертов иллюминатор. И всё же, тогда он и подумать не мог, что тот самый парень из той самой книжной компании станет его любимым супругом, что будет держать его за руку в самолете, пытаясь приласкать и успокоить...

***

      Вскоре самолёт набрал достаточную высоту и перестал подниматься ещё выше. Он медленно выровнялся, и все световые табло моментально погасли. Зажегся свет, и весь самолёт перестал выглядеть таким мрачным и пугающим. Хуа Чэн впервые за долгое время смог вздохнуть спокойно и даже ослабил свою хватку, перестав так сильно сжимать руку Се Ляня, но вот отпускать её он вовсе не собирался.        — Гэгэ, с тобой мне не страшны никакие высоты, — тихо проговорил Хуа Чэн, хитро улыбнувшись, позволяя себе полностью расслабиться и даже начать получать удовольствие от полёта. Се Лянь в ответ тоже улыбнулся, но более мягко и нежно, явно довольный тем, что Хуа Чэн сумел отчасти побороть свой страх.        — В таком случае, нам стоит летать чаще!       На миг Се Ляню показалось, что лицо Хуа Чена сделалось болезненно серым и вовсе безжизненным...