Сделай шаг

Диана протирает диван тряпочкой с моющим средством, а Димка выбирает для меня очередной наряд. - Ты кем хочешь быть пираткой или принцессой? - Улыбается он, когда видит меня обёрнутую в полотенце с сухими волосами после душа. - Пираткой, - я прижимаюсь к нему, глажу его по волосам и целую. Отпускаю полотенце, которое соскальзывает вниз, оголяя моё нежное тело. - Эй, эй, эй, помедленнее, - голос Дианы. – У меня ещё аппаратура не готова. - Так и я ещё не переоделась, - подмигиваю я ей, хватаю костюм пиратки, с чулочками и аксельбантами и отправляюсь в комнату для переодеваний. И только закрывшись на замок, я начинаю по немного понимать, что произошло. Мы занимались любовью при посторонней девушке, мало того, что девушке ещё и лесбиянке. Она же пялилась на меня и возбуждалась. «Ненавижу себя». Чувство брезгливости к самой себе накатывает волнами, меня трясёт, в глазах мутиться и просыпается острое желание уйти. А скорее провалиться под землю, исчезнуть, чтобы никогда больше не существовать. Стыдно так, что лучше никогда и не рождаться, лишь бы не испытывать этого грёбанного стыда. В дверь стучатся. - Сейчас, сейчас! – Громко говорю я и начинаю одеваться. - К тебе можно? – звучит голос Димочки. - Нет, я почти уже… я сейчас, - заваливаюсь на кожаный диван и натягиваю чулочки на свои стройные ножки. Опять чулочки, опять рюшечки, мужики ничего лучше придумать не могли, чем украсить то, что создала природа - наши ножки, подчеркнуть наши груди, и приоткрыта наши попочки. Относятся к нам как к кускам мяса. С той только разницей, что их положено не жрать, а трахать, доставляя себе животное удовольствие. «Что это на меня нашло?» Ломаю я голову, ведь только что всё было нормально. Затягиваю корсет. Надеваю юбочку, расправляю волосы, так чтобы лежали на моих открытых плечах, надеваю пиратскую шляпу со страусиными перьями. На ногах высоки ботфорты на каблуках. Смотрюсь на себя в зеркало. «А ничего так. В таком можно и по улице ходить». Прижимаю свою грудь: «Ага, на Октоуберфест». Я сейчас похожа на немку, которая в Германии пиво разносит. Где-то я читала, что Октоуберфест это грандиозная мистификация. Они там какому-то модельеру забашляли, чтобы он им праздник с нуля придумал и все эти одежды, шапочки, жилетки, девочек красиво одел, чтобы на них смотреть приятно было. «Опять я думаю о девочках. Чёрт, да что со мной происходит. Димка, я тебя убью, если стану лесбиянкой. Это будет на твоей совести». Улыбаюсь сама себе, а после поправлю мейк, делаю такой загадочный, опасный взгляд. Я супер, я нравлюсь сама себе, а значит, я понравлюсь и другим. И это не авто тренниг для повышение нарциссизма, это правда жизни. - Иду, иду, - снова повторяю я, хотя никто меня второй раз не звал, и снова залипаю перед зеркалом. Надо немного поправить ресницы и губки подкрасить, скулы подчеркнуть. Столько усилий надо, чтобы просто ему понравится, а он меня не ценит. «А с чего ты решила, что он тебя не ценит? По ходу он влюбился в тебя с первого взгляда», разговариваю сама с собой. «Я знаю, просто люблю иногда поныть, сама себя пожалеть. А что, если меня никто не жалеет, приходится всё делать самой. Саму себя не пожалеешь – никто не пожалеет». Опять стук в дверь: - Алён, ну ты скоро? - Да Димочка! – отвечаю я во весь голос, при этом широк раскрывая ротик. Теперь мне нужно тренироваться, я же ему минет проиграла. «И как я за два дня из девственницы стала такой развратной шлюшкой». Надуваю губки уточкой, подкрашиваю блеском и выхожу из комнаты. Вновь ожидаю услышать это «Вау», поэтому специальным выставляю вперёд коленку, ступаю как модели по подиуму ходят. Я в детстве училась этому, мама меня на разные кружки отправляла, среди них была художественная гимнастика и курсы моделей. Не знаю, почему я не стала моделью, наверное, потому что я забросила все эти курсы, сразу после травмы. Но ходить, как модель я научилась, и показать себя умею. Из меня бы вышила отличная стриптизёрша, осталось только научиться вертеться на шесте. Но вместо ожидаемого «Вау» я слышу раздражённое: - Что так долго-то!? «Ну вот, взял, и всё настроение испортил, а я же тебя так люблю, дурак». Если я правильно понимаю это слово. А то ведь «любовь» все понимают по-разному. - Дим ну ты чего, посмотри какая Алёнка красоточка, - исправляет ситуацию Диана. И я снова улыбаюсь. Она походи ко мне и поправляет аксельбанты, выбирает ракурс для съёмки. - Пару портретных фоток, не возражаешь? - Говорит она и щёлкает, я едва успеваю позировать. - Отлично, ты хорошо позируешь, где-то училась этому, - продолжает она. - Ну-у-у, у меня есть свой инстаграмм, - говорю я, а по сути, хвастаюсь. Мне приятно, что меня похвалили. - Всё равно придётся создавать новый аккаунт, - голос Димки. Но так как я на него слегка обиделась, я не реагирую на реплику, а продолжаю позировать для Дианы. - Пару фоток на стульчике, - говорит она. – Покажи свои ножки. Как-то у меня из головы выветрилось, что она лесбиянка, и я воспринимаю её исключительно как фотографа. Хорошего бесполого фотографа без чувств и эмоций. Диана показывает мне некоторые особенно хорошо получившиеся снимки, на которых я с трудом себя узнаю. - Неужели я такая? – От удивления я широко раскрываю глаза. - Скажи, - кивает она. – Ты даже не представляешь, какая ты на самом деле. Большинство женщин так за всю жизнь и не осознают всей своей красоты. Так и живут. К нам подходит Димка и вместе с нами рассматривает мои фотки: - А мне ты в жизни всё равно больше нравишься, чем на этих фото, - сообщает он. - В жизни есть моторика: движения, эмоции, ужимки. А фото может передать их лишь частично. Даже видео не передаёт весь магнетизм человеческого тела. Она говорит томным голосом, от которого я немного возбуждаюсь. Или же это присутствие Димки, такого серьёзного и такого спокойного пробуждает во мне примитивные инстинкты. Я беру его за руку и улыбаюсь, типа хочу помириться. А он на меня так смотрит, как будто и не знает, что мы ссорились. Обидно. «Это потому что ты не закатила истерику. Если бы закатила, и заставил его сейчас извинятся, он бы понял, что вы поссорились, и был бы рад тому, что помирились». Подсказывает мне внутренний голос. Но я не хочу с ним ссорится. Я не хочу истерик, я хочу… а чего я хочу? У меня же есть всё о чём я могу только мечтать. Мне нечего больше хотеть. «Хочу чтобы всё оставалось как есть. Ну-у-у-у, или можно чуточку лучше, но только в самую малость, чтобы ничего не испортить». - Отлично, - говорит Диана, делая очередной снимок. – А теперь я вас вдвоём пощёлкаю. Только не надо снова срываться на секс, как в прошлый раз. - Но мы же не специально, - говори мы с Димкой почти одновременно, и наши глаза встречаются, а губы сами тянутся друг к другу. Я поняла, что меня так возбуждает в нём: аромат туалетной воды, он едва различимый, но он такой сильный. Точнее сильна его власть надо мной. Я чувствую его на подсознании, на уровне инстинктов, на уровне рефлексов. И от этого запаха, мои ноги раздвигаются сами. - Стоп, - останавливает нас Диана, когда наши губы уже в нескольких сантиметрах друг от друга. – Замрите.