Сделай шаг

Хочется психануть и высказать Димасику всё, что я о нём думаю. Что он заставил меня всю ночь провести в спа, а после сорвал и увёз на самолёте в какой-то там Казахстан. Но я держусь, я понимаю, что он сейчас чем-то важным занят. Важным настолько, что он даже со мной не хочет об этом говорить, чтобы не сорвалось. А моя задача во всём этом небольшая, быть его визитной карточкой и украшать его жизнь в меру моих скромных возможностей, а не истерить, как дурочка. Мне почему-то кажется, что именно это качество – адекватность, он и ценит во мне больше всего после внешности. Ну конечно он полюбил меня за красивые глазки, но так долго со мной остаётся именно потому, что я его девочка, а не геморрой, который портит ему жизнь по повод и без, к тому же постоянно качает права. Откуда-то он знает, что бывает и по-другому, поэтому и держится за меня руками и ногами. - Прости, я сегодня не в духе, - роняет он случайную фразу. - Да ничего, - улыбаюсь я и нежно провожу пальчиком по его руке. - Каждый раз, когда я на нервах ты такая спокойная. - А чего мне нервничать? - Ты ночь не спала, ты ни с того ни с сего летишь в Казахстан, и ты спокойная. - Потому что ты со мной, и потому что, как ты сказал, если самолёт упадёт, мы мгновенно переместимся в рай, и будем там любить друг друга целую вечность молодые и красивые. – Прижимаюсь к его плечу. - Надо же, я бы и не подумал, - ухмыляется он. - Мой медвежонок. - Моя конфетка, - гладит он меня по волосам. - Не лохмать, - говорю. – Они уложены. - Да знаю я, кератин, - он бережно двумя пальчиками берёт локон моих волос и смотрю на них. – От тебя хорошо пахнет, - произносит он. – От тебя всегда хорошо пахнет. - От тебя тоже, - мурлычу я. Вот парочка нежных слов и я опять готовая растаять. Димка – идеальный, бывает немного грубым, но я чувствую, что он меня любит, потому, как он меня бережёт. – Спасибо тебе. - Достала уже благодарить меня постоянно. - Ладно, не буду больше. - И не надо, - ухмыляется он, а тем временем самолёт начинает снижаться. - Как, уже? – округляются глаза у Димки. На центр выходит стюардесса и произносит с улыбкой: - Мы прибываем в столицу Казахстана – Нурсултан. Температура за бортом 22 градуса. Пристегните свои ремни и не покидайте места до соответствующего сигнала. Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. - Так быстро прилетели, - говори он. - Конечно, на самолёте здесь же меньше часа. До Египта три часа. А до Астаны. - Нурсултана, - поправляет он меня. - Никак не могу запомнить новое название, - улыбаюсь я. – До Нурсултана около часа. Вот мы и долетели. Мы выходим из самолёта где-то в середине, мы никого не пропускаем, но и не особо спешим. Ведь судя по всему, спешить нам особо некуда. А ведь я до сих пор не знаю, куда мы едем. Прямо в аэропорту нас встречает мужчина в клубном пиджаке и джинсах. В руках у него табличка: «Алёна и Дмитрий Огинские». А я не верю, что нас даже встречать кто-то пришёл. - Оказывается я Алёна Огинская, – улыбаюсь я. - Просто я забыл твою фамилию, - отмахивается Димка. - А вот это обидно, - надуваю я губки. - Чего обидного, всё равно ты её потом поменяешь, когда будешь моей. - Посмотрим, - а сама уже размечталась о свадьбе и о подвенечном платье и о беленьких чулочках и кружевной подвязке и ещё много о чём. У нас вообще-то уже несколько дней не было секса. Я соскучилась. Странно, что он не соскучился. Игриво поглядываю в его сторону, а он точно так же поглядывает в мою. - Вы Алёна и Дмитрий, - произносит мужчина с табличкой. – Я вас сразу узнал. - Здравствуйте, - говорю я. А он складывает табличку и забирает у нас с Димасиком сумки. Хотя в моей почти ничего нет, и в его спортивной походной сумке - минимум вещей. Мы едва не под ручку выходим из здания аэропорта и нас встречает шикарный чёрный мерседес. Мужчина, который встречал нас, оказывается его водителем. Он закидывает наши вещи в багажник, а сам открывает передо мной дверцу. - Ты спрашивала, что такое S500, - шепчет мне на ушко Димка. – Вот это S500. - Я думала, ты меня не расслышал, - говорю я и первая сажусь на заднее сидение авто. Здесь так мягко и так удобно, я как будто в диване утопаю. Внутри авто пахнет новой машиной и качественной кожей, хоть судя по всему это ароматизатор. Димка садится рядом и мягко прикрывает дверцу, та закрывается сама. - Тебе массаж включить? - Предлагает Димка, выбирая какой-то режим в сенсорном экране, встроенном в кресло водителя. - Нет, - говорю. – Не надо. Мне этой ночью массажа хватило. В это время водитель занимает своё место и поправляет зеркала: - Что горяченька сегодня ночка выдалась? – По-доброму улыбается он. А я понимаю, что он подумал и мне становится стыдно. Я даже краснею под слоем штукатурки. - Да не в этом смысле, - бормочу я в нос. А Димка откидывается на спину своего кресла и включает свой телефон. Машина срывается с места и выруливает на идеальную дорогу, пролегающую по пустыне. Так красиво. Казахстан. Никогда раньше здесь не бывала. - Куда? – спрашивает водитель, и Димка называет ему адрес. - Только не торопись. - Добавляет он, - давай медленно поедем, чтобы рассмотреть город как следует. - А-а-а, туристы, первый раз в Казахстане. - Я да, - улыбаюсь я. - Я пару раз был, - говорит Димка и в этот момент включается его телефон и ему одна за другой начинают приходить сообщение. После одного из них, он бросает телефон на кресло и произносит в сердцах: - Блин… - глубоко вздыхает. - Что-то случилось? – произношу я одним губами, у меня не хватает смелости спросить у него громче. Наверно случилось, раз он так отреагировал, но мне глупенькой этого не понять. Я заметила, как в последнее время начала буквально растворяться в нём, постоянно принижая свои умственные способности, надо уже с этим как-то бороться, а то я так быстро превращусь в домохозяйку, в бытовую технику, в мебель и он престанет обращать на меня внимание и считать полноценной личностью. Димочка берёт свой телефон и набирает номер, несколько секунд пока идут гудки, он ругается молча, шевеля одними губами. А когда трубку берут, я слышу разговор. - Да мам, - отвечает Димасик. - Ты где пропал?! Почему не берёшь трубку?! – У неё визжащий противный голос. Как будто это натурально истерика. Не хотела бы я с ней когда-нибудь общаться, но судя по всему придётся. - Я в Казахстане, - произносит Димка. - В Казахстане!? – там, в трубке такой визг, что мне кажется, у неё сейчас случится разрыв селезёнки. Димка прикрывает рукой телефон и говорит водителю. - Останови, - и тот притормаживает у бортика, а кругом бескрайняя пустыня, поросшая крючковатым кустарником и горы вдалеке. А мы стоит на идеально гладком, ровном полотне дороги. Жаль, что в Росси не такие классные дороги. Хотя в Москве они такие же ровные. - Мам, я же говорил тебе про альбом… - в этот момент Димка выходит из авто и отходит в сторону, а я сижу в машине и изнутри наблюдаю за тем как он ходит с телефоном в руках туда сюда, и по большей части слушает. Хоть иногда он что-то отвечает, при этом довольно эмоционально. - Я тоже выйду, - зачем-то отпрашиваюсь я у водителя, типа сама не могу принимать за себя такие решения. Просто я слишком маленькая ещё, только что с мамочкой жила и ко взрослой жизни совсем не готовилась. - Да, конечно, у вас до вечера оплачено… - говорит водитель и глушит мотор. Эта машина тоже заводится с кнопки, как и Димкина. Если у меня когда-нибудь будет машина, я хочу, чтобы и она заводилась с кнопки. Не хочу поворачивать никаких ключей зажигания, мне кажется, у меня такая машина просто не заведётся. Я выхожу из мерседеса и подхожу к Димке, не так близко, чтобы слышать, о чём он там говорит, но достаточно, чтобы он видел, что я с ним, я рядом, и я всегда его поддерживаю. Он видит меня и подзывает к себе рукой. А после обнимает и держит так, подпитывается моей поддержкой. - Ладно, ма, у меня сейчас важная встреча, я после тебя наберу. И опять неадекватный крик, он даже трубку от себя убирает, чтобы не слышат, что она там орёт. - Ладно, пока мам, - и он кладёт трубку. Но через секунду она звонит снова. - Мы ещё не закончили! – Звучит её ревущий голос в трубке, и он опять прикрывает её ладошкой. Смотрит на меня и головой качает. А я лишь пожимаю плечами. Что мне остаётся? Последнее что я слышу в трубке это неадекватный крик: - Ты всё понял?! - Да, я всё понял! – спокойно, но на повышенных тонах отвечает Димка. - В Казахстан он поехал, видите ли, музыкой занимается! – Несколько секунд истерики и она там, наконец, бросает трубку. А Димка глубоко вздыхает и прячет телефончик в карман. - Идём, - говорит он, увлекая меня за собой в машину. Я в отличи от его матушки никогда не буду на него орать. Убейте меня, если я когда-нибудь превращусь в это и стану такой. Мы садимся в машину, и водитель медленно трогается с места. А я прикасаюсь руками к Димкиным плечами и начинаю нежно массировать их: - Расслабься, - шепчу я ему на ушко. Подумай о чём-то хорошем. - О тебе, например, - улыбается он. - О нас с тобой. - Алёнка, моё ты солнышко, - прикрывая глаза, бормочет Димка. – Да-а-а, сколько бы у меня не было тачек и денег, всё равно они не мои, а предков. А я всего лишь мажор, который живёт на готовеньком. Понимаешь, почему я хочу заниматься музыкой, понимаешь, почему я хочу заиметь своё дело. Чтобы ни от кого не зависеть, чтобы иметь свои деньги и самому распоряжаться своей жизнью. - Ага, - соглашаюсь я. Я не сильно вникаю в курс дел, а просто во всём его поддерживаю. – У тебя всё получится. Ты у меня са-а-а-амый лучший. - Ты правда так считаешь, тебе же не нравится моя музыка, - поворачивается ко мне Димка. - По правде говоря - нет, - улыбаюсь я. – Прости, что сказала правду. - Ничего, уж как-то переживу. Ну продолжай, это же не всё что ты хотела сказать, - произносит он и опять закрывает глаза, кайфует от прикосновений моих рук, от моего массажа. Мне реально пора на курсы массажа пойти, а то у меня слишком слабенькие пальчики, чтобы как следует прожимать его стальные натруженные мышцы. Он у меня такой сильный. - Твоя музыка нравится другим. Да она почти всем нравится. А мне нравишься ты сам, я в тебя верю. Верю в то, что ты добьёшься успеха, верю, что у тебя всё-всё-всё получится. Он нежно берёт меня за руку и целует в ладошку. - Люблю тебя Алёночка, и ручки твои золотые. - Я знаю, - мурлычу я. – Моё сердце всё время согревает твоя любовь. Мы подъезжаем к указанному адресу, и Димка смотрит на часы. - Ноль-ноль, - говорит он. - Как раз то время, которое вы указали. Всё чётко, - улыбается водитель. - Покатай ещё по городу минут пятнадцать, не хочу заявиться на встречу точно вовремя. - Как скажешь, хозяин-барин, - улыбается таксист и снова выруливает на трассу. Пока Димка поправляет рубашку и воротник, у меня есть пять минут полюбоваться городом, его громадными просторами, пустыми улицами и причудливой архитектурой зданий. - У вас здесь так красиво, - восторженно говорю я. - Поверь, тут есть на что посмотреть, - отвечает Димасик. Когда мы проезжаем мимо шарика и наклонившегося шатра, у меня просто глаза разбегаются. - Здесь у вас прямо Дубай, - говорю я и прикрывая ладошкой рот. – Правда я там никогда не была. - Ещё побываешь, - улыбается мне Димка. Он сидит и любуется мною, пока я любуюсь утренним городом. Беру его за руку и честно смотрю ему прямо в глаза поверх очков: - Ты принципиально не будешь мне ничего рассказывать, - улыбаюсь я, - хочешь, чтобы это был сюрприз для меня. - Да что ты, нет, - говорит Димка. – Просто я всё утро в напрягах, не знал с чего начать. Мы как раз проезжаем мимо высоченной башни в центре города, и Димка легонько хлопает по плечу водителю: - Останови здесь, - говори он. - Окей, - сообщает тот, - я ненадолго отъеду, туда, где можно будет машину оставить. Буду нужен, наберёте меня. - Да без проблем, - говорит Димка и едва не на ходу покидает авто. Прикрываясь от ветра, он подаёт мне руку, и мы выходим из мерса. Несмотря на то, что сейчас лето, здесь довольно прохладно, потому что ветрено. - Идём. – Он галантно берёт меня за руку. Надо было ему, пока мы в самолёте летели, объяснить мне всё, а не шифроваться. Я бы сейчас не чувствовала себя такой дурочкой. Хочется понимать хоть что-нибудь из того что вокруг происходит. Это же и моя жизнь, и я имею право знать, на что я её трачу. Но вместо объяснения Димка стучится в окошко припаркованного прямо возле входа в башню спорт кара. Окошко медленно опускается, а после поднимается дверца и оттуда выходит… где-то я его уже выдела. Здоровый, накачанный, бородатый, весь в татуировках, но не Джигурда. - Огинский, привет братан, - улыбается здоровяк на все 32 зуба. Парни жмут друг другу руки и едва не обнимаются, так рады друг друга видеть. Наконец, после ритуала братаний его новый друг обращает и на меня внимание. - Познакомишь со своей девушкой? – Он осматривает меня так, типа покупать собрался. - Алёна, - представляет меня Димасик. - Очень приятно, - киваю я. - А это Фонзо, то есть Владимир, - представляет его Димка. - Владимир. Меня так давно никто не называет. А Фонзо и есть Фонзо на всех языках, а об твоё Владимир, можно язык сломать. У всех ассоциация сразу с севером, с Россией и с шапками такими, - он улыбается так, что меня сейчас ослепит блеск его зубов. - Ну что ж, - неловко себя чувствует Димка, - давай зайдём внутрь. А то здесь ветер такой. - Да-а-а, я и сам хотел предложить. Мы заняли лучший столик, ты сейчас заценишь. Мы проходим в башню, а этот Владимир, который Фонзо всё рассказывает и рассказывает, ни на секунду не затыкается. Я даже представить себе не могла, что такие огромные люди бывают настолько разговорчивыми, мне казалось, они молчаливые должны быть. - Здравствуйте, - кивает ему швейцар. - Хай, – здоровается с ним Фонзо и проводит нас в круглый лифт. Никогда не думала, что лифты бывают круглые, разве только в торговых центрах. А этот круглый, прозрачный и шустрый, такой, что во время подъёма меня реально укачивает. - А твоя Алёна, она модель или поёт? – Осторожно спрашивает Владимир. Его тон выдаёт в нём тактичного человека, хотя он всеми силами пытается строить из себя гангстера, чего только стоят татуировки на лице. - Нет, она просто девушка из института, - качает головой Димка. - Симпотная. Мордашка смазливая, - говорит Фонзо. – Мы её в рекламе снимем. - Погоди, куда ты спешишь, не торопи, - останавливает его Дима. - Что за реклама, - оживляюсь я, но парни как назло замолкают и от того я чувствую себя неловко. «Ладно, буду молчать. Улыбаться и молчать, раз вам так больше нравится». Лифт останавливается, и мы оказываемся в сферическом помещении, которое по кругу состоит и панорамных окон, и стоят стоики. Фонзо несколько секунд выискивает глазами своего товарища, а после машет ему рукой, и мы направляемся через весь ресторан к тому столику. Судя по всему это ресторан, как я и думала. - Какие люди, - встречает нас мужчина в строгом костюме с короткой стрижкой. С ним рядом деваха разодетая ещё более вызывающе чем я. Ресницы, укладка, кератин, явно дорогие аксессуары, ноги от ушей, накачанные сиськи и губы. Даже если бы не я шарила в том, как выглядит силикон, то готова была бы поклясться, что это именно он. Он не произносит ни слова. А лишь кидает взгляд полный чувства собственного превосходства в мою сторону. А я мужественно сношу все эти игры в молчанку и тоже строю из себя холодную стерву, какой мне и положено быть. Одно я знаю точно, я младше, а это своеобразный бонус. Хотя сколько ей на самом деле лет я не могу понять. Может 15, а может тридцать, и есть ли у неё хоть сантиметр настоящей кожи и не наращённых волос. - Ну что, сразу к делу, - произносит мужчина в костюме. - Да куда ты торопишься, ребята только с самолёта, ещё и город посмотреть не успели, - перечит ему Фонзо. - А мы что, прилетели город смотреть, – обрывает его поток мыслей Димка и все сразу становятся серьёзными. И встреча приобретает деловой лад. Человек в костюме кладёт на стол свой дипломат. Давно таких не видела, разве только в фильмах про наркомафию. Но достаёт оттуда какой-то файл с документами, рядом ставит вебку, проводит соединение со своим макбуком. - Мы сразу подпишем или остались вопросы? – Произносит он. - Остались, конечно, - кивает Димка. – Я ничего подписывать не буду, пока сам всё не вычитаю. - Огинский, твой юрист нам голову проел своей вычиткой, - тормошит его Фонзо. – Пусть они там занимаются бумажной волокитой, наше дело музыка, концерты, инстаграмм. – При слове «инстаграмм» он снова на меня косится, но взгляд его соскальзывает на девушку, что рядом с ним сидит, и ещё не проронила ни слова. Наверное, мне надо брать с неё пример и вести себя соответственно. Быть просто молчаливым и пафосным украшением любимого. Шутка вспомнилась: как будет по-гречески стыд и срам? Инстаграмм. Не особо смешная, зато в тему. - Я ничего подписывать не буду, пока всё сам не проверю, - тем же спокойным тоном говорит Димка. Но этот с кейсом наоборот скорее рад такой перспективе и он спокойно кладёт перед Димкой договор. Слово договор я отлично вижу с того места где сижу. Но всё остальное как-то ускальзывает от меня. Что за договор, с кем он и о чём. Но я беру пример с подружки «пиджака». - Перевод на английский, - говорит Димка, пролистав и внимательно просмотрев все страницы. - Зачем тебе английский? Там то же самое, - пытается протестовать Фонзо, но видимо окончательно смирившись с тем, что Димка всё будет читать, кивает своему товарищу в костюме. – Давай и на английском. - Окей, - Димка вынимает из кармашка карандаш и начинает внимательно всматриваться в каждую букву. Водит то по одному, то по другому документу. А мне так любопытно. Мне просто жутко интересно, что в этот момент происходит. Но я не могу, я же не вижу через его плечо. А надевать очки сейчас не хочется. Тем более эта пафосная стерва сидит без очков, а чем я хуже. - Алён, может тебе заказать чего-нибудь, - вдруг обращается ко мне Фонзо. – Ты с утра завтракала? А я не знаю что сказать, смотрю на Димочку, но он читает договор с видом: «Не трогайте меня». Откровенно говоря, я не такой-то и ходок по ресторанам. Я даже не знаю, как тут что называется в этом меню. - Я не голодна, - просто так говорю я. - Да ну, - на миг отрывается от документа Димка. – Ты всю ночь не спала, с утра не завтракала. Тебе надо поесть, – уговаривает он меня. - А ты? – Улыбаюсь я. - И мне чего-нибудь закажи, - отвечает он улыбкой на улыбку, и мы с ним целуемся. Без языка, лишь слегка соприкасаясь губами. Ведь это же так романтично. А потом ему приходится вытирать мою помаду со своих губ. - А можно меню, - обращаюсь я к Фонзо. - Официант, - поднимает он руку и к нам подоит парень в строгом костюме официанта с полотенцем на руке. - Вы чего-то хотели? – Склоняется официант над нашим столиком. - Можно меню. - Сейчас, - официант удаляется всего на несколько секунд и возвращается с кожаной папкой. Протягивает её Фонзо, но тот отдаёт ей мне. Я открываю, а там всё на казахском с переводом на английский. - А русский язык есть? – Спрашиваю я. - Ой, простите, - склоняет официант голову. – Сейчас. И удаляется. На этот раз его приходится подождать чуть дольше, и всё это время я чувствую себя не в своей тарелке. С одной стороны Димка что-то подчёркивает в тексте и многозначительно качает головой. А с другой - эта силиконовая стерва пилит меня своим острым взглядом в ярко-серых линзах. «Ну что не так?» Хочется мне у неё спросить, но я не решаюсь. - Его приходится так долго ждать, - отчаявшись дождаться меню на русском, говорю я. Стоило только подумать о еде, и я уже голодна, последнее время я как-то по-другому стала к еде относиться. Как бы мне не разъесться, я же не хочу толстеть, а хочу всё время оставаться стройняшкой. - Да зачем тебе меню, - говорит Фонзо. – Я тебе сам посоветую. В этом ресторане есть только одно блюдо, которое нужно попробовать каждому. Вот… - он указывает на какое-то название написанное латиницей и кириллицей. Но я ни так ни так прочитать не могу, буквы расплываются. А ещё я залипаю на окно и вижу, что вид за окном меняется. Фонзо замечает, куда я смотрю и улыбается: - Вертящийся ресторан, не бывала в таких? - Нет, - качаю я головой. - Он совершает полный оборот чуть менее чем за час. Так что мы сможем увидеть Астану во всей красе, пока тут сидим. - Нурсултан, - поправляет его пиджак. - Что Нурсултан? – переспрашивает Фонзо. - Не Астану, а Нурсултан, город переименовали. - Я всю жизнь называл его Астана. Мне так привычней. В это момент их спор пресекает Димка и поднимает палец вверх. - А этот пункт. Мы же обсуждали этот пункт? - Не нравится – вычёркивай, – спокойно произносит Фонзо. - Что значит вычёркивай, а ну покажи мне, что за пункт, - активируется пиджак. Дима показывает ему этот пункт на русском и на английском, а после зачитывает его вслух: - Имя и песни, написанные в период действия контракта, переходят в собственность лейбла, - читает Димка. - Мы это обсуждали, - говорит пиджак. – Все песни остаются за нами, потому как лейбл тратит деньги на раскрутку. - Да, обсуждали, но имя, я сразу сказал, что имя Огинский остаётся за мной и под другим я выступать не стану. - Может, на английском его напишем или буквы по-другому поставим, - предлагает Фонзо. - Всё равно это будет Огинский, как не напиши. Я же сказал, имя остаётся за мной. - Да это же типовый контракт, все его подписывают! – Повышает голос пиджак. - А я подписывать не буду, - откладывает Димка бумаги в сторону. - Стой, стой, стой, стой, - останавливает его Фонзо. – Мы же обо всём договорились. - Да, - кивает Димка. – И в моём экземпляре эта фраза звучала так… - Он достаёт свой телефон и зачитывает вслух. - Да ну, тут, наверное, какая-то ошибка! – Кипишует Фонзо. Их спор обрубает пиджак: - Нет здесь никакой ошибки, это условие лейбла. Мы не будем раскручивать имена, не принадлежащие лейблу. Над столом повисает зловещая тишина, и только силиконовая стерва, как ни в чём не бывало, залипает в своём телефоне, не обращая на происходящее никакого внимания. Разряжает обстановку официант, появившийся из ниоткуда: - Вы определились с заказом? – заглядывает он мне прямо в глаза. А вернее в декольте мне пялится, или на «силиконовую» стерву. Надо признать, у неё есть на что посмотреть. - Вы же так и не принесли меню на русском, - жалуюсь я. Но меня останавливает Фонзо, он смотрит то на официанта, то на меня. - Я предлагаю фирменное блюдо с рыбкой, такого у нас в России вы нигде не попробуете, - говори он. - Ну давай, - пожимает плечами Димка, продолжая вчитываться в другие пункты контракта. Он такой дотошный, никогда не думала, что он может так скрупулёзно корпеть над бумагами. - Пусть будет рыбка, - впервые улыбаюсь я, выскальзывая из стервозного образа. За что получаю ещё один неоднозначный взгляд со стороны гламурной спутницы пиджака. Она что-то шепчет ему на ушко, и он кивает ей в ответ. Тогда она понимается и выходит, не забыв одарить меня надменным взглядом победительницы. Да ради Бога, я тоже в детстве играла в гляделки. Глупость какая. - Ты заказала? - Спрашивает меня Димка, не поднимая глаз. - Да, - мучительно пытаюсь понять, что же именно я заказала. А Димка опять отрывается от бумаг и головой качает: - Про моих музыкантов ни слова, я же сказал, что они со мной, - недовольно ворчит он. - Их сначала посмотреть надо, а после мы с ними отдельные контакты заключим. - Но мне с ними удобно работать. - Это не обсуждается, - сурово отвечает пиджак. - Когда прослушивание? - Что за прослушивание? - Если вы их не указываете в контакте. То я настаиваю на занесении туда пункта об обязательном прослушивании музыкантов из моей группы. Я не для того их снова собирал, чтобы опять распустить. - Слушай, Огинский, а ты не слишком ли права качаешь. Тебе тут возможность выпала, которая не каждому в жизни выпадает, а ты ещё чем-то недоволен. - Вот только не надо мне рассказывать, как вы меня на помойке нашли. Я в музыке себя сделал сам. И я не собираюсь отказываться от своих принципов потому, что вы мне предложили сотрудничество. Если что-то не нравится, давайте не отнимать друг у друга время. Пиджак подрывается со стула, он явно хочет сказать что-то нелицеприятное. Но Фонзо его успокаивает. - Всё нормально, всё нормально, мы подпишем этот долбанный контракт. Хочешь своих музыкантов? Мы заключим с ним контракты на год. - И об этом запишите в моём контракте. - И занесём это в твой контакт, - он смотрит на пиджака. – Сколько времени напечатать новый экземпляр? - Да ерунда, десять минут. Просто мы уже целый месяц мучаем этот документ. Димка поднимает глаза и прямо на него смотрит: - И что? Я что должен отказаться от своего имени, своих друзей, от чего мне ещё отказаться просто потому, что мы уже давно этим занимаемся. Я буду тут хоть до завтрашнего утра сидеть, но не стану подписывать ерунду. - Это не ерунда, а типовый контракт лейбла. - Тихо, тихо, - успокаивает обоих Фонзо. В этот момент к нам подходит официант и аккуратно готовит место для двух блюд, моего и Димкиного. Это что-то очень красивое и нестандартное: кусочки рыбки, выложенные с овощами и политые соусом. - Можно имбирный чай, - говорит Фонзо. - Сейчас принесу, - учтиво улыбается официант. - Я пока почитаю дальше, - Димка снова опускает глаза и проходится по строкам русской и английской версии договора. А я сижу напротив рыбки, и меня одновременно мучает и голод и лёгкая брезгливость. Не то чтобы я не люблю рыбу, просто, когда я её ела в прошлый раз, она не так выглядела. А это же вообще неизвестно что. - Кушай, Алён, - по доброму подталкивает меня Фонзо и я отщипываю вилкой первый кусочек, смачиваю его в соусе и кладу его себе в рот. - Вкусно, - мурлычу я. Моя реакция заставляет улыбнуться обоих и пиджака и Фонзо и только Димка сидит увлечённый своим договором. Он такой, оказывается, умный. К нам опять подходит девушка пиджака (или кто она ему) и о чём-то его допрашивает шёпотом. На что получает закономерный ответ: - Не-е-т… да подожди пока… ну возьми такси, если хочешь, машина мне нужна. Но сколько бы я не вслушивалась, я не понимаю, о чём они говорят, а просто наслаждаюсь рыбкой, такая нежная и так легко идёт. У меня даже аппетит проснулся. Я готова не только свою съесть, но и Димкину, тем более, здесь порции в два раза меньше чем я накладываю себе дома. А я не особенный едок. - Ты будешь? – Спрашиваю я Димку. - Можешь и мою съедать, - отвечает он не отрывая глаз от документа. - Да я не это имела в виду. – Говорю. – Я что такая толстая, что мне надо две порции, чтобы наесться? - Ладно, - Не отвлекаясь от бумажки, Димка отламывает вилочкой кусочек рыбки и кладёт его себе в рот, отрезает другой и кладёт его мне в ротик. Я этого не ожидала, но мне нравится, когда он так меня кормит. - Ну, вроде всё, - произносит он и кладёт перед собой документ. - Подписывай, - протягивает ему ручку пиджак. - Сначала исправьте договор, а после я его подпишу, - Димка берёт у него ручку, смотрит на неё и кладёт себе в нагрудный карман. - Ну ладно, - соглашается пиджак и кивает Фонзо. Тот достаёт и кармашка телефон и набирает главного. По крайней мере, это так выглядит со стороны. Над столом повисает тишина, и даже я волнуюсь, хотя слабо себе представляю, чем они тут занимались всё это время. «Заключением договора, а чем же ещё, - подсказывает мне внутренний голос. – Договора с лейблом о раскрутке группы Димасика и его друзей». А меж тем совсем рядом со мной стоит Фонзо и отвечает по телефону: - Да… да… да… хорошо… да… да… да… подписывать? – Он поворачивается к Димке и показывает тому «класс» и жест «Ок», а после продолжает разговор. Димка откидывается на спинку кресла. Его рука обвивается вокруг моей талии, и он прижимает меня к себе. После берёт на вилку последний кусочек рыбки и кладёт мне его в ротик. Откармливает, гад. За стол возвращается радостный Фонзо и кладёт перед собой телефон. - Сказал сегодня пописать, - докладывает он. – Сейчас они переработают договор и вышлют нам новый со всеми твоими пожеланиями. И запомни, это только ты такой уникальный, что смог раскрутить лейбл на подобные условия. Обычно мы не такие добренькие. Димка наливает себе в чашечку имбирного чая и поднимает её как бокал: - За нас, - говорит он. - И за наш контракт.