Экспресс Пост-Бесконечности

      - Питер, вставай! – шторы распахнулись слишком резко, и теперь тётя Мэй выглядела, как шестикрылый Серафим с фиолетовым нимбом, падающим на лицо.       - Ну-эм!.. – юноша протёр ладонями глаза, заслезившиеся от солнца, - Двадцать минут.       - У тебя есть дела на сегодня, - тетя поставила руки в боки, затем посмотрев на электронные часы.       - Пятнадцать минут!..       - …И не только школа, - Мэй бросила парадную блузу юноши, которая спикировала точно ему на лицо. Питер сжал ее, как тряпку, и подсунул под подушку.       - Десять.       - Питер, не мни, пожалуйста, рубашку, ты не представляешь, как трудно её гладить с барахлящим утюгом, - но после этого домашнего отступления тетя вновь стала серьёзнее некуда, вновь сверилась с новенькими часами и, ответив: «Уже пять минут», вышла из комнаты.       Юный Питер Паркер зевнул, провёл рукой по русым волосам, только сильнее запутав их, потянулся и сел на кровати. Солнце сияло за окном, сияло на прохожих, сияло на машины, сияло над Нью-Йорком. Один лучик скользнул в комнату и фонарём осветил фото на тумбочке у постели парня. Как он только добрался туда, ведь тумбочка всегда была самым тёмным местом, в то время как кровать могла быть кладовой солнца? Блики света играли на стекле рамки, так и стремясь обратить на себя внимание. Питер с печалью взглянул на улыбающееся лицо Энтони Старка и, чёрт пойми как снятое, его собственное (фотогеничность пора вписывать в списки человеческих талантов). Солнце сияло на фотографию наставника и друга.       - Ты опоздало, - тихо сказал юноша, задвинув штору, тем самым преградя лучу путь к дорогому фото. Ещё с секунды три притихший Паркер смотрел на улыбающиеся лица, а затем влез в один тапок, еле вытащил из-под кровати второй, и почапал умываться.              Уже позавтракав, Питер быстро схватил свой рюкзак, поправил чёрный галстук, и рука его потянулась к привычной серой толстовке.       - На улице не так уж и холодно, чтобы ты не вытерпел один визит в официальном костюме, - розовощекая Мэй появилась в дверном проёме с мокрой наволочкой в руках.       - Серьёзно, Мэй, зачем я вообще туда так вырядился? – повернувшись к тёте, он всё же взял спортивку, - Миссис Старк наш друг, она примет меня, - Питер подкинул толстовку, - какой я есть.       - Для тебя миссис Старк… Эм, - тётя по недавно выработавшейся привычке защёлкала пальцами, - В общем-то говоря, другом её тебе назвать язык не поворачивается.       - Наставница, жена наставника, кто угодно, смысл ты поняла.       - Ей будет приятно увидеть, что ты блюстишь модный этикет, - Мэй направилась за другим постиранным бельём, - Ради меня, - женщина умилительно улыбнулась.       - Ну раз ради тебя, - Питер отложил толстовку в сторону, улыбнулся в ответ и развёл руками, - Тогда ладно.       - Люблю тебя, - Мэй чмокнула воздух и пошла дальше.       - И я тебя! – прикрикнул ей вслед Питер, воровато засовывая толстовку в портфель. Предательский элемент одежды оправдывал своё название и не собирался лезть в ранец, хоть он тресни по швам. «Чёртовы учебники, почему мы не можем перейти на ноутбуки» - виноваты, разумеется, учебники. Хотя, читатель, если ты живёшь в России и увидел бы количество и размеры учебников Питера, ты бы с радостью обменял на такое пёрышко свой походный ранец. Угадала?       - И Питер!       Питер тут же заслонил собой рюкзак. Тетя вновь появилась в дверном проёме.       - Я тут твой костюм постирала…       - Ты постирала мой костюм?! – Паркер схватился рукой за чёлку с отчаянием в глазах.       - Да, знаю, стоило спросить у тебя, - лицо Мэй выглядело крайне виноватым.       _ Ох, блин, Мэй! – с горечи крутанув головой, Питер направился к верёвке с бельём, уже предвкушая увидеть нечто стреляющее током. Ему даже хотелось разозлиться на тётушку, за единственную вещь, оставленную ему Старком, кроме воспоминаний. Но как можно было злиться на неё, когда она, учитывая скачок, только недавно узнала о его втором я, и искренне хотела помочь. Именно поэтому юноша стиснул зубы и с покалыванием в сердце дошёл до постиранной одежды.       Какого же было облегчение, когда вместо оснащённого Карен костюма Питер увидел висящие мокрые сине-красные тряпочки умело сшитых толстовок.       - Господи, Мэй, почему ты не сказала, что постирала старый костюм? – парень расслаблено махнул руками, даже немного улыбнувшись.       - Ну новый я стирать без спросу точно бы не стала, - тетя поставила новый тазик на табуретку рядом.       Паркер громко выдохнул.       - Но знаешь, этот твой что-то искрит, - тётя опасливо повертела пальцем у рукавов.       - Конечно, - буркнул себе под нос юноша, расстегнув рукава один за другим и вытащив оттуда паутиномёты, - Идёмте-ка со мной, - он сунул их в карман брюк, в надежде, что сегодня будет открыта школьная лаборатория, которая теперь работала с сильными перебоями.       Вспомнив про рюкзак по комнате и про поджимающее время, Питер бросился в комнату, схватил его, даже не застёгивая, просто позволив толстовке свешиваться из ранца, и, стуча каблучками новых ботинок, вылетел за дверь.       - Трёхсот миллионов удач тебе! – выбежала поцеловать племянника скоростная тётя напоследок.       - Тебе тоже, - Питер улыбнулся, вынимая из бокового отделения рюкзака наушники и чёрный плеер.       - Мне-то и одной будет достаточно, - сказала Мэй, немного вздохнув, вспомнив сколько белья ей ещё перевешать и как она гордится Питером.              Дверь закрылась, а юноша всунул в уши наушники, сделал громкость побольше, и под настраивающую на борьбу за место под солнцем электрогитару AC/DC таким же гордым шагом пошёл к тому месту, где должен был припарковаться Хэппи. Чёрный мерседес тронулся с места, будто бы недовольно сдавая то вперёд, то назад на одном парковочном месте.       - Эй, что, Хэппи!!! – под подходящие строки: «Я качусь по шоссе в ад» несколько удивлённый тем, что «его» машина уезжает без него, Паркер бросился, размахивая руками, вдогонку, - СТОЙ!       Машина остановилась. Слегка уже запыхавшийся от доброго утра юноша с размаху открыл дверь, бросил свою пятую точку на бежевое сиденье, и между тем закрыл дверь крайне аккуратно.       - Хэппи, ты чего? – парень вытащил из уха наушник.       - Я просил тебя больше не опаздывать? – из-за переднего кресла показалось полное, но, каким бы серьёзным не казалось, дружелюбное лицо постоянно к чему-то придирающегося бывшего шофёра.       - Всего на десять минут.       - Двенадцать, - тон был просто непробиваем.       - Когда ты успел стать настолько пунктуальным? – Питер аж качнул головой.       - Я теперь бережнее отношусь к понятию «время».       С лица Паркера стёрлось недовольство, уступив место печальной серьёзности. Юноша и сам теперь понимал, что в этом мире всё устроено сложнее, чем им осознавалось. Одно дело представлять о том, как растяжимы понятия, которыми мы пользуемся, чем осознать это. Да и, сказать честно, навряд ли простой смертный когда-нибудь достигнет подобного равновесия со Вселенной. Может, именно поэтому мы зачастую и не можем найти общий язык с собой, потому что мы это достойная часть того, чего объять своим умом не можем. И вы скажете, этим мыслям не место здесь. Но от чего ж им здесь не побыть, когда в любой истории есть персонажи, не в ладу сами с собой, ищущие ответы, пытающиеся подогнуть под себя Вселенную просто оттого, что им хочется невозможного. Задумайтесь, такие действующие лица были, есть и будут всегда, ведь именно сомнения, неудачи, ограничения делают их не просто строками на чьей-то бумаге или программным кодом в чьём-то компьютере, а живыми людьми или же порой нелюдями.       Одна песня сменяла другую, вслед за Нью-Йоркскими высотками и бесчисленными вывесками. Питер смотрел в окно, снова погружённый в как обычно внезапно нахлынувшие мысли. Чего-то в его жизни перестало хватать, чего-то такого важного… Он даже знал чего. Это странно, он не впервые столкнулся с потерей близкого, но сейчас он отчего-то не знал, что делать, совсем не знал. Это чувство замершего времени, размытое ощущение того, что жизнь его делится на две половинки: «до» и «после», оно как призрак гуляло за ним. Когда Питер был с друзьями, он смеялся, он достиг успехов в школе (в которой его не было уже, как понимаете, пять лет), он преспокойно пил колу, чай. Но стоило юноше остаться наедине с собой, как сразу приходило это чувство, как надоедливый товарищ, от которого раскалывается голова, но нет воли избавиться. И ты уже чувствовал себя по противному не один, не собой, а голова болела иногда по-настоящему…       - О чём задумался? – на выдохе спросил Хэппи, уже считав ответ по далёкому взгляду парня.       - Так, ни о чём.       Мужчина вздохнул.       - Слушай… - с чего бы начать? Нет, так нельзя, если он разведёт здесь ещё один монолог о том, как преходяща жизнь, он и мальчишку ещё дальше в мысли затащит, да и себя за одно за ним же, - Что у тебя с тестом по физике?       - Каким тестом? – Питер сразу же отвлёкся и вопросительно покосился на ведущего машину.       - По физике, позавчерашним, - Хэппи по привычке делать так, когда приходится что-либо повторять, покачал головой.       - Пять, - взгляд парня стал ещё более вопросительным, нежели был.       - Ох, - мужчина улыбнулся, отчего его светловатые усики забавно задвигались, - Ты делаешь успехи.       - Да… - Питер склонил голову к плечу, - А я разве тебе рассказывал про тест?       Хэппи незаметно кашлянул.       _ А… Что?       - Я тебе не рассказывал про физику, - заинтересованный юноша аж достал из уха наушник.       - Рассказывал, как же, - воровато бросил он, лишь на миллисекунды удостоив пассажира взглядом.       - Нет!       - Вот и да, - сделав серьёзное лицо, Хэппи поправил водительское зеркало, чтобы любопытный юноша не успел заметить смятения в его глазах по поводу того, что он ляпнул лишнего, - Всего лишь тест, ты мельком упоминал, а я запомнил. Всё, - обрубил мужчина, поняв, что Питер готов продолжить дискуссию.              Бывшая Башня Мстителей, а теперь Старк-Холл (как когда-то пофантазировал его бывший хозяин), возвышался над Нью-Йорком, как светлая память об отряде героев нашего времени. Честно было бы отметить, что почти все знаменитые личности по всему свету стремились оставить о себе как можно больше памяти, но именно что материальной, иначе бы школьникам просто не было бы куда ездить на экскурсии. «А сегодня, дети, мы посетим имение Петра Великого», которое по счёту? Это уже другой вопрос. Иногда такая память остаётся по желанию самого «известного лица», иногда в его доме сохраняют каждую пылинку его потомки, а точнее, последователи, потому что потомки (наследники непосредственно) распорядились бы с имением более повседневно и рационально: просто продолжили бы там жить. Как бы оно ни было (и осуждать я это не осуждаю, если кто не так подумал), но редко вам на глаза попадётся вроде как и памятник рукотворный, но между тем ещё действенный, по желанию самого же творца. Старк с самого начала объявил, что не хочет, чтобы из Башни сделали музей и совершенно спокойно выписал её на супругу, как жильё. То, что Башня не была рассчитана для проживания одной семьи, да и семьи в общем-то, и не была действующей, это уже дело житейское, как сам факт (и довольно неплохой по денежным средствам).       Раньше Старки жили вблизи Вашингтона, в его лесистом отростке; там был достаточно уютный дом (хоть и с размахом), сад, соседи через километров так пять (дабы не возникло очередных казусов, наподобие: «Почему Тони Старк сделал это?»); на дерево напротив окна Морган каждый день прилетала одна и та же ворона, нахально каркая прямо в комнату, будто распеваясь; там, в саду, всё лето подряд стояла палатка, в которой можно было проводить дни напролёт, а ночью рассматривать звёзды, усевшись рядом с ней, и чувствуешь себя как в походе, рядом с домом стоял «папин гараж», который при желании с лёгкостью заменил бы все планетарии Америки. Но теперь дом пустовал. В палатке никто не прячется от «большого инопланетянина» в солнечных очках, даже ворона перестала прилетать, поняв, что её некому слушать. После гибели Тони миссис Старк, Пеппер по-девичьи Поттс, была вынуждена переехать в старую башню, которая вот наконец и пригодилась, вместе с маленькой Морган. Она просто не могла позволить делу жизни её любимого кануть в небытие, она не зря наблюдала за его работой все эти года, так сказать – достойна. Но нужны были лаборатории, нужны были, возможно, работники, нужны были люди вокруг, хотя бы чтобы не чувствовать себя беспомощной, утопая в собственном и дочуркином горе. Ей нужно было быть сильной ради неё, ради своего солнышка. А где-где это всё искать, как ни в промышленной «столице». Там будут детские садики, в конце концов… Но это уже только совсем в конце. И вот поэтому Пеппер собрала вещи, собрала флешки и бумаги с неоконченными проектами мужа, собрала в кулак свой дух и отправилась обратно в Нью-Йорк.       И раз уж мы заговорили о Вашингтоне и решили на время отдалиться от основной ветви рассказа, то стоит упомянуть и то, что на «костях» Вашингтонской базы Мстителей стало медленно появляться новое строение. Это Стив, заручась поддержкой родных и одобрением Пеппер (всё же, формально и эта база принадлежала покойному Энтони), решил медленно продолжать ремесло Мстителей, хоть их уже и не было. Хотя и «здание» было одно слово (за это короткое время, даже работая не покладая рук, успели отстроить лишь фундамент, да притащить некоторые строительные леса) и единственные, кто в настоящий момент работал, если вообще можно так выразиться, на Базе были Барнс, Уилсон, находящийся в самом расцвете мужских сил сын Роджерса Джон, да Максимофф, да и то последняя часто пропадала где-то (где, говорить отказывалась). Барнс рассказывал, что Стив «всё ещё бредит инициативой Новых Мстителей», но единственным, что пока получилось, были прорабские (да и командирские в общем) таланты Роджерса-младшего да дуэт Зимнего Солдата и Сокола, служащий для защиты городов от пожаров, затоплений, возможных подрывов и проч., как это трактовалось, но на деле же они просто болтались по городам без особого дела, иногда вместо газет почитывая криминальную хронику (вдруг что достойное) и доставая детям уплывшие на середину пруда радиоуправляемые кораблики. Но даже это безумно радовало старика, и он называл это «прогрессом».              Хэппи умело закатил на широкую парковку в самом здании и, особо не задумываясь, встал поперёк сразу двух мест: «Всё равно сюда почти никто не заезжает, а места и с заставленным рядом личных машин предостаточно».       - Теперь вылазь, - он перевалился половиной торса за своё сиденье.       - Ты же меня подождёшь? – Питер перекинул через плечо лямку ранца.       - А куда я денусь, - ловушка иронии Хэппи заключалась в том, что иронизировал он всегда с таким лицом, будто бы он сейчас абсолютно суров и серьёзен.       - И то верно, - произнёс юноша уже под нос.       - И рюкзак-то оставь, зачем его тащишь?       - Мне не тяжело, - чтобы мужчина не успел ничего недовольным тоном дополнить, юноша выпрыгнул из машины и направился к лифту наверх.       Кабина лифта закрылась, и за прозрачными дверями стал проноситься этаж за этажом. Скоростной лифт вполне оправдывал своё название – настоящий ад для обладающих клаустрофобией или боязнью высоты, а также тех, кого легко может укачать. Но зато стиль «модерн» и технологии – всё как любил Энтони. Питер сверился со временем в телефоне: через полчаса нужно быть в школе, а если он хотел ещё попасть в лабораторию, то через пятнадцать. Питер вздохнул – не успевал он глобально. Не понятно, чем руководствовалась администрация школы, учредив пропуски в лабораторию (всё по правилам, по местам), которые получить можно было только с регистрацией в начале учебного дня. У тебя нет пропуска? Отчего-то тебя не пропустит школьный охранник, да и камеры на что. Видимо, руководство учебного заведения настолько теперь боялось инопланетных угроз, что Вселенского контрабандиста видело в каждом ученике. Хорошо, что ещё систему обыска не учредили. Именно поэтому единственное, что осталось сделать Питеру, это вздохнуть и подумать: «Значит не судьба; в следующий раз». Помочь миссис Старк с продвижением проекта её мужа было важнее, в несколько раз важнее, даже для юноши. Она не слишком много рассказала по телефону, просто попросила о помощи с рекламой, чтобы привлечь к проекту как можно больше людей. Дело в том, что, если презентациями займётся исключительно Пеппер, кампания привлечёт внимание хорошей половины взрослых, а вот если это будет Человек-Паук, так этим заинтересуются к тому же и подростки. Сама задумка заключалась в, кажется, каких-то роботах-помощниках, которые будут записывать всё, о чём вы говорите, что вы слышите, что пишите и на что смотрите, и информацию будет выудить проще простого, благодаря удобной архивации. Эдакие Альтроны на минималках. С одной стороны, прекрасное противоядие от склероза, но с другой - неприятно думать, что все твои действия, включая низменные потребности, будут записываться с подлежащей аудиозаписью. Вопрос имеет место быть, но минусам не место в презентациях! В конце концов, можно будет сказать, что каждый архив приватен, под паролем и строго-настрого защищён от проникновения ФБР (хотя, разумеется, это не могло быть точно).       Наконец двери лифта раскрылись и на горизонте длинного светлого коридора показалась стройная фигура в чёрном офисном платье с юбкой-карандашом. Юноша улыбнулся и направился к ней.       - Питер, здравствуй, - Пеппер лучезарно улыбнулась (да и сама она похожа на солнышко).       - Здравствуйте, миссис Старк. Я не опоздал?       - Что ты. Единственное, куда ты мог и можешь опоздать, так это в школу, - женщина сосредоточила взгляд на папках, быстро перебирая их в поисках нужного.       Парень, взявшись за лямки, закачался с пяток на мысочки, обведя взглядом холл и город за окнами.       - Вот держи, я уже всё подготовила, чтобы тебе было полегче, - Питер перенял скрепленные листы бумаги из рук миссис Старк. К своему счастью, он обнаружил, что на листах уже была напечатана и нужная речь, и даже некоторые чертежи с пояснениями (чтобы не говорить на эльфийском), - Можешь подправить для себя, если что.       - Ох, да что Вы! – юноша с неподдельной радостью в глазах улыбнулся ей, - Всё чудесно, я… - он замялся.       - Что?       Питер улыбнулся чуть застенчивее:       - Если честно, я даже на приготовленную речь не рассчитывал.       Пеппер добро засмеялась:       - Ну я ж не изверг, - она протянула парню руку, - коллега Паркер.       После слова «коллега», грудь юноши сама собой выпятилась вперёд, и он с гордостью пожал протянутую руку.       - Я собиралась выступать в среду, - непонятно зачем, Пеппер посмотрела на наручные часы (эта изюминка принадлежала всему дому Старков, и Питеру начинало не безосновательно казаться, что и Мэй это подцепила от них же), - Поэтому тебе предлагаю выступить в пятницу. Вечером, - а он только хотел добавить: «Днём и желательно ближе к двенадцати!», - К вечеру время появится и у тебя, и у людей. У тебя нет никаких планов?       - Нет, совершенно, - Питер вздохнул.       - Хорошо, - Пеппер улыбнулась вновь, - Успеешь же подучить слова?       - Конечно, Вы можете на меня положиться. Для меня дело мистера Старка, как и для Вас, превыше всего… - юноша слегка поник головой. Миссис Старк глубоко вздохнула и положила руку ему на плечо.       - Я ценю и твою поддержку, и тебя, но давай стараться смотреть вперёд и не замирать на месте, - Питер посмотрел в её глаза. За небесной синевы добротой и позитивным настроем в глубине была вынуждена скрываться искренняя горечь, - Он хотел бы, чтобы мы все двигались вперёд, - Пеппер задорно усмехнулась, - Так что, чтобы в следующий раз, когда я спрошу про планы, ты отвечал, что они у тебя есть, ясно?       - Да, миссис Старк, - Питер улыбнулся на выдохе. Он понимал, что ей сейчас тоже тяжело, у них общая потеря и горе, и он никогда не перестанет восхищаться её силе духа и самообладанию. Она наидостойнейший представитель «Индустрии Старк», кто бы что ни говорил.              Питер пулей вылетел из лифта, вспомнив о том, что в это время в школу помимо него едут ещё несколько сотен студентов. М-да, после волнения о возможных пробках Питер почувствовал себя ещё на лет пять старше.       - Обо всём договорились? – Хэппи посчитал своим долгом удостоверится, что ситуаций «А я подумал то-то, то-то» не возникнет.       - Да, уверен, - юноша быстро закрыл дверь машины.       - Ты куда спешишь так?       Паркер развёл руками и немного удивлённо посмотрел на водителя:       - В школу.       Хэппи лишь усмехнулся, но затем негромко вздохнул: «В школу он спешит. В его-то возрасте туда наоборот должно хотеться ехать как можно медленнее». Машина так же лихо, как и въехала, вынырнула из парковки.              Нет смысла описывать школьный день, он был абсолютно обычным серым буднем. Снова уроки; снова тест по химии, перед которым Нед и ещё пара мальчишек пытались отыскать ответы в столе учителя, а в конце концов, когда учитель вошёл в класс, как обычно мальчишки чуть ли не при помощи сальто оказались на партах, а Нед, не успевший понять, что произошло, с открытым ртом и таким же выдвижным ящиком, остался стоять на месте. В общем, слушать кому-то снова пластинку с Капитаном Америкой, костюмчик которого успела обсмеять вся школа. Ещё сочинение Мишель учительница по литературе зачитала всему классу, в чём, собственно, тоже не было ничего необычного. В смысле, сочинения-то сами были необычные, такой умелый и красивый стиль письма, что казалось, она уже настоящий писатель или журналист, по крайней мере, так думал Питер. Прочтение её сочинений, по сути, было самой интересной частью этих уроков для него, у М-Джей такие интересные мысли… Может ей предложить стать редактором «Школьных вестей»? Да, это хорошая идея. Почему она только не пришла в голову участникам этих самых «Вестей»? Просто собаки на сене – ни себе, ни другим! Жаль, что идея и Паркеру пришла в голову, только когда он уже возвращался домой. Может так даже и лучше, ведь написать всегда проще, чем сказать в лицо. Питер достал телефон.       - Не укачает? – осведомился всевидящий Хэппи.       - Не, - ответил парень, не отрываясь от текста.              - Мэй, я дома! – Питер немного вперевалочку перешагнул через порог.       Тут же из кухни выскочила сразу засиявшая тётя:       - Привет, Питер, - подойдя, она чмокнула племянника в лоб, а затем с улыбкой укоризненно покачала головой, - Ведь всё-таки утащил толстовку.       Юноша усмехнулся.       - Здравствуй, Мэй, - из проёма двери показалось дружелюбное лицо Хэппи.       - О, здравствуй! – выражение лица тёти стало ещё лучезарней. Мэй выставила вперёд указательный палец, мол, «одну секунду», набросила на оранжевую майку ветровку, крикнула Паркеру «Ужин на столе, тёплый; а я сейчас вернусь» и, затворив дверь, вышла на улицу.       Питер проковылял на кухню, взял тарелку с лапшой, заправленной фирменным мясным соусом тётушки, отнёс её к себе в комнату, и, включив лампу, стал вываливать из ранца всё содержимое. Трудный каждодневный выбор: какой урок сделать первым и делать ли сейчас уроки вообще? Подумав, юноша склонился ко второму варианту и, стараясь не помять, осторожно уложил на стол перед собой бумаги с презентацией. Надо начинать учить, чем раньше, тем лучше.       За то время, пока парень вчитывался в строки, домой успела вернуться Мэй, как и то самое давящее чувство. Что же это такое, сколько времени прошло, чтобы оно волной смыло радостный настрой? Питер сверился с часами: прошло всего полчаса. Паркер вздохнул и помотал в остывшей еде вилкой.       - Я вернулась, - тётя вошла к нему в комнату, предварительно осмотрев весь беспорядок в ней, - Чем занят?       - Учу, - лаконично ответил он.       - Что именно? – уже на автомате Мэй нагнулась, чтобы убрать с пола учебники.       - Мэй, не надо, я сам подберу, - моментально почувствовавший угрызения совести юноша наклонился к полу тоже. Тётя добро улыбнулась и выпрямилась, теперь принявшись осматривать то, что лежало у Питера на рабочем столе.       - Интересная задумка, - заключила Мэй, пролистав скрепленные бумаги.       - Ещё бы, - ответил парень немного сдавленно из-за веса всего того добра, что валялось на полу (там оказались не только учебники, но и другие книги).       - А что… - тётя усмехнулась, - Прямо всё записываться будет?       - Мэй, ч-ш! Таким ходам не место в маркетинге, - он улыбнулся.       Женщина звонко посмеялась, а потом, услышав печальный вздох племянника, только что расставившего (если это так можно было назвать) книги по полке, мягко улыбнувшись, обняла его. Питер, вздохнув на сей раз погромче, обнял её в ответ и слегка улыбнулся.       - Знаешь Мэй… - смотря в стенку у кровати задумчиво, но вполне серьёзно, - Не все же погибли, рассыпавшись…       - Да, Питер, здесь ничего не поделать, - теперь Мэй пришлось платить за свою сентиментальность и посмотреть в потолок, - Была война…       - Если бы я мог изменить хоть одну смерть, - всё так же серьёзно, но уже чем-то мечтательно и с большей эмоциональностью продолжил свою мысль парень, - Я бы это сделал, если бы я мог.       Кроме слезинок на лице Мэй появилась широкая улыбка, улыбка гордости за такого хорошего человечка.              На улице вот уже битый час моросило. Нет ведь дождю разгуляться на полную, зато минут на пятнадцать, ему нужно капать в час по чайной ложке! Но эта проблема волновала только тех бедолаг, кто был вынужден находиться на улице. Тем же, кому посчастливилось остаться дома, это наоборот добавляло особенного уюта.       В дверь постучали, причём с таким громким звуком, что брали сомнения, что рукой, и что в неё планировали постучать, а не выбивать.       - Мэ-эй? – услышавший этот барабанный бой даже через наушники Питер нажал на кнопочку «пауза» и вытянул голову, будто пытаясь заглянуть за угол комнаты с кровати.       - Я пиццу на ужин заказала, - сказала тётя, направляющаяся открывать, таким тоном, будто она уже была готова вежливо объяснить доставщику, что в дверь стучат кулачками, а не пакетом с коробками.       - А-а, - улыбнувшись, радостно протянул юноша, снова включив который уже раз «Tranz», надеюсь,небезызвестных моим читателям «Gorillaz».       У двери через музыку послышались разговор, слишком удивлённый со стороны тётушки и слишком продолжительный для всего лишь доставщика пиццы - расплатился, поблагодарил и всё. Через минуту-две в дверном проёме в комнату Паркера показалась и правда удивлённая Мэй.       - Ты чего? – Питер снял наушники.       - Питер, это сказали, что к тебе, - юноша приподнял бровь: Мэй не была любительницей приглашать в дом незнакомых, а особенно выводить к ним племянника. Что странно, после того, как она узнала о его способностях, она стала переживать за такие встречи ещё сильнее. Хотя, может, и не странно…       Мэй махнула рукой и округлила глаза, мол, поторопись. Озадаченный и заинтригованный парень встал с кровати и в одних носках направился за тётей на кухню, где уже сидел «гость к нему».