На память

Кассандра собирается в путь с присущей ей основательностью. Она прекрасно знает, что может понадобиться в долгом путешествии, а потому без проблем заполняет свою походную сумку. В принципе, у неё не так уж много вещей, чтобы испытывать муки выбора. Она берёт с собой немного денег и еды, чтобы хотя бы первое время не думать о голоде. Дорожный плащ, который отлично спасает от дождя и холода. Верный меч, что может не раз пригодиться в диких землях. Вот только коллекцию оружия придётся оставить здесь, как и большую часть сменной одежды. Платье фрейлины вряд ли ей когда-нибудь понадобится, как и шлем дворцового стражника. Трофеи и кубки тоже не имеют никакой ценности, а потому продолжат пылиться на полках. Забавно, как порою жизнь расставляет приоритеты. Кассандра несколько раз обходит свою полуразрушенную комнату и осматривает её, чтобы ничего не забыть. Находит рисунок Рапунцель и аккуратно кладёт его в отдельный кармашек сумки, чтобы случайно не помять, а потом долго стоит у порога в странном смятении. Что-то не так. Чего-то не хватает. Кассандра возвращается к разбитому платяному шкафу и шарит по углам. Где оно? Куда запропастилось? Искомое находится чуть позже на полу среди щепок и осколков вазы. Кассандра осторожно подбирает ожерелье и некоторое время крутит в руках, прикидывая его необходимость в дороге. На самом деле оно ничего не стоит. Обычная поделка, которую можно без проблем купить на рынке в любой базарный день. Лишь в самом центре ожерелья сверкает, переливаясь всеми гранями, необычный сиреневый камень, который не встретишь в природе. Это единственный в своём роде элемент, что носит её имя. Кассандра отлично помнит историю его появления на научной ярмарке. А ещё смущённую улыбку алхимика, создавшего тот самый кассандриум, чтобы её впечатлить. Кассандра до боли сжимает в ладони камень — твёрдый и острый, как она сама. Ей кажется, что ожерелье стало невероятно дорогим, благодаря тем далёким воспоминаниям о хрупкой дружбе, которую она так и не смогла сохранить. Как же давно это было? Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как Вэриан вручил ей подарок. И что теперь? Забудет ли он свою первую влюблённость, как страшный сон, или же будет дорожить теми редкими минутами, что провёл рядом с ней? Кассандра медлит, но потом всё же надевает на шею ожерелье. Оно кажется ей немного тяжёлым, будто кроме веса самоцветов на неё давит прошлое, обжигая совершёнными ошибками. — Привет, — слышит она позади знакомый голос, но не спешит оборачиваться. — Разве тебя не учили стучаться? — насмешливо спрашивает Кассандра, пряча за иронией предательскую дрожь в голосе. — Я бы с удовольствием, но без входной двери это сложно сделать. — Вэриан, где же твоя изобретательность, когда она так нужна? — осведомляется она, слегка повернувшись и искоса глядя на своего собеседника. — Последний раз, когда мы виделись, я тебя чуть не убила. — Чуть-чуть не считается. Вдобавок, мы давно уже квиты, — пожимает плечами Вэриан, топчась у порога. — Можно мне войти? — И что ты будешь делать, если я скажу «нет»? — интересуется Кассандра, словно проверяя его терпение на прочность. — Подожду тебя здесь, — неожиданно твёрдо говорит он, перегораживая собой дверной проём. — А если я вылезу в окно? — Пойду за тобою следом. — Как далеко? — Сколько будет нужно, чтобы нормально попрощаться. На эту «суровую угрозу» Кассандра лишь усмехается, но делает приглашающий жест, разрешая войти.  — Я слышала, тебя назначили придворным учёным, — вещает она, как ни в чём не бывало. — Поздравляю! Ты долго к этому шёл. — Ну, сначала я побывал «сопридворной дамой», а потом немного посидел в тюрьме, прежде чем дорасти до королевского алхимика, — пытается пошутить Вэриан, хотя и видно, что ему самому не очень весело. Руки его теребят какой-то маленький свёрток. Глаза подозрительно блестят, а губы подрагивают, будто он старательно борется с чувствами. — Вижу, ты взяла с собой кассандриум. — Конечно. Ведь должно же хоть что-то напоминать мне о доме? И немного о тебе, — произносит Кассандра, делая вид, что собирает сумку. — Но ты же ведь вернёшься? — с надеждой спрашивает Вэриан. И Кассандре вдруг становится стыдно за свои недавние колкости и туманные намёки. — Возможно, я когда-нибудь приеду навестить Корону. Конечно, если ты её раньше не взорвёшь, — в итоге соглашается она. — Думаю, принцесса этого не допустит, — серьёзно заявляет алхимик, наградив свою собеседницу долгим пытливым взглядом. — Кассандра… Тебе не обязательно уходить. — Знаю. Но мне хочется найти себя и свою судьбу. — Это всё из-за Рапунцель? — выдвигает предположение Вэриан. И попадает в самую точку. Кассандра сначала хмурится, но потом на её губах расцветает улыбка. Слишком сладкая, чтобы быть настоящей. — Нет, это мой личный выбор, — говорит она, застегивая плащ. — Я сама так решила. Никто меня отсюда не гонит. — Ты действительно хочешь уйти? — не унимается Вэриан, чем вызывает у Кассандры очередной приступ раздражения. — А если посадить в клетку птицу, разве она не захочет улететь? — вопросом на вопрос отвечает она. — Мне не хватает свободы. Я больше не желаю быть кому-то обязанной. Рапунцель это понимает. И ты должен понять. Мне нужно обдумать всё, чтобы жить дальше. А лучше всего это получится в дороге — подальше отсюда. Вэриан внимательно слушает чужую исповедь, пусть на лице у него отражается лёгкая горечь и сожаление. Он удивительно тих и спокоен, хотя ему явно тяжело сдерживать эмоции. Это видно по тяжёлому взгляду и скупым жестам, по кривой улыбке, которая так и норовит превратиться в скорбную гримасу. Однако Вэриан держится, стараясь сохранить остатки гордости, что почему-то нравится Кассандре. Она рада, что он не пытается отговорить и не просит остаться, ведь ей и без того тяжело прощаться. — Я уважаю твой выбор. Потому просто пришёл пожелать удачи в путешествии. А ещё вручить тебе это, — признаётся Вэриан, привычно смущаясь. С этими словами он протягивает свёрток так, словно вручает своё сердце. Это выглядит одновременно забавно и глупо. А ещё немного печально из-за того, что даже жест доброй воли ничего не изменит. Кассандра автоматически принимает подарок, но уже ищет повод от него отказаться. Она срывает обёртку только затем, чтобы удостовериться, что эту вещь не стоит брать в дорогу… И замирает, будто громом поражённая. В её ладонях лежит музыкальная шкатулка, чем-то похожая на ту, что когда-то была у неё в детстве, только меньше размером и несколько иной конструкции. — Знаешь, я долго думал над тем, что тебе может понадобиться в пути, — бормочет алхимик, заметив интерес Кассандры. — Поэтому разрывался между несколькими вариантами подарка. В итоге я совместил в шкатулке множество интересных функций и секретов. Например… Вэриан говорит что-то ещё, но Кассандра уже почти его не слышит. Она касается крышки шкатулки, а потом осторожно поворачивает ключик в замке. Начинает играть красивая мелодия — легкая и нежная, будто песня какой-то волшебной птицы. Музыка струится по комнате и пробирается прямо в обнажённую душу, вымывая из неё черноту и застарелую боль. Кассандра чувствует, как в ней что-то просыпается — давно забытое, задвинутое в дальний угол и оставленное там за ненадобностью покрываться паутиной и пылью. В голове всплывают воспоминания о Короне и редких объятиях отца, о друзьях и их знаках внимания. Только теперь они больше не ранят Кассандру и не ложатся на плечи неподъёмным грузом, а наоборот согревают. Делают её капельку счастливей. Мелодия заканчивается, и тишина обволакивает комнату. Кассандра вдруг с запозданием понимает, что плачет. Слёзы льются по щекам без её ведома, стирая фальшивую улыбку и маску равнодушия. Она быстро вытирает свидетельства своей мимолётной слабости и смотрит на подарок совсем другими глазами. — Всё в порядке, Кэсси? — встревоженно спрашивает Вэриан, заглядывая ей в лицо. — Да, всё отлично, — наигранно весело произносит Кассандра, вновь закрываясь. — Что ты там говорил про дополнительные функции? Надеюсь, эта штука не превращается в машину для убийств, вроде тех, что ты когда-то строил? — Нет… Но на всякий случай не пытайся её разобрать, — после некоторой заминки сообщает алхимик. Кассандра рассеянно кивает, не обращая внимания на беспокойные нотки в голосе собеседника. Ей действительно всё равно во что может превратиться эта вещь спустя пару недель. Она уже для себя всё решила. — Я не умею прощаться. И не знаю, что говорить напоследок, — в итоге признаётся Кассандра, прижимая к себе драгоценную шкатулку. — Спасибо за подарок. Я буду тебе писать. Иногда. — А я скучать. Постоянно, — грустно шепчет Вэриан. — Ты… Ты можешь мне оставить что-то на память? — Что-то кроме шрамов? — усмехается Кассандра, окончательно оправившись от недавних переживаний. Она обводит взглядом захламлённую комнату и понимает, что ей нечего дарить, кроме охотничьих ножей и старых корсетов. Здесь царит лишь пыль да безликая серость. Ностальгией тут даже не пахнет. У неё нет ничего, что может вызвать те же чувства, что и шкатулка. Ей нечем поделиться с Вэрианом. Или нет? Решение проблемы приходит внезапно, будто удар. У Кассандры возникает идея, которую непременно нужно исполнить перед отъездом. Она аккуратно кладёт шкатулку в сумку, удостоверяется, что ничего не забыла, и решительно направляется к притихшему Вэриану. Тот выжидательно вскидывает голову, надеясь на хоть какой-то отклик со стороны девушки. И получает его сполна. Кассандра касается ладонью щеки Вэриана. Вроде бы такой простой жест, но сколько в нём заключено скрытой ласки. Она нежно проводит ладонью по мягкой щеке, а потом отодвигает непослушную чёлку и трепетно целует его в лоб, чуть касаясь губами. Осторожно, точно опасаясь вспугнуть. Невинно, будто не желая испортить. И больше не требуется глупых слов, чтобы объяснить происходящее. Всё и так становится предельно ясно. Кассандра признаёт Вэриана особенным и дорогим для себя человеком. Тем, к кому она испытывает светлые чувства. Тем, кто стал частью её жизни. Она будто целует его мысли и гениальные идеи. Целует, как личность, а не просто физическое тело. Кассандра этим жестом будто дарит благословение, передаёт свою энергию и силу, чтобы Вэриан её однажды дождался. Проходит секунда, другая. Кассандра отстраняется, чтобы оценить последствия своей вольности. Вэриан продолжает смотреть на неё снизу вверх, но уже слегка расфокусированным взглядом, явно пребывая где-то в иной реальности. — До свидания, Вэриан. Отдашь его через пару лет, когда я вернусь. С этими словами Кассандра идёт на выход, уже не оборачиваясь и не обращая внимания на оклик. Теперь она точно знает, что однажды действительно вернётся в Корону.