После 82

Энке пропустил Килера вперёд, сам переступил порог их жилого отсека, и шлюз с тихим шорохом закрылся у него за спиной. С момента битвы, ради которой они все бороздили космос чёртову прорву времени, тренировались на износ и мирились с мыслями, что кто-то из их товарищей, или даже они сами, могут больше не вернуться к семьям, прошло всего навсего несколько часов. Утомительный общий сбор, беглый осмотр кораблей и пересчёт выживших, затем обязательный приём у медиков, обед, выволочка у отца и Кука за неисполнение приказа… Энке почти не помнил, что говорил, но зато ему отчётливо врезалось в память, как легко и естественно было выступить вперёд и закрыть Килера от их взглядов. Кук обещал разобраться с ними позже, но отец — промолчал; только чертыхнулся сквозь зубы и кивком головы указал на выход. Он был зол, очень зол. Если бы голова Энке до сих пор не была переполнена адреналином и эйфорией от победы, а ещё ватными мыслями о мягкости губ Килера, он бы, может даже испытывал страх. Или как минимум беспокойство. Но пока ему было абсолютно все равно. Тело казалось лёгким и как будто пустым, словно взрыв колтеронской верфи ударной волной вымел все, кроме смутного ощущения нереальности. Или это накрыло запоздалым отходняком после битвы. Или все же мимолетным поцелуем, который положил конец неопределённости между ними с Килером, но вместе с тем перевернул мир с ног на голову. — Энке? — хрипло прошептал Килер. Энке вздрогнул, осознав, что так и застыл у шлюза, рассеянно опустив глаза в пол. Килер смотрел вопросительно, со знакомыми нотками беспокойства, но Энке не мог ничего ответить. Единственное, что вертелось на языке — что Килер как всегда красив в неярком освещении их каюты. Но вряд ли стоило говорить об этом прямо… Неужели, Энке правда его поцеловал? Дотронулся в том самом смысле, от которого долго и упорно бежал и которого боялся? И самое главное, Килер не оттолкнул, а остался рядом. Куртка, до сих пор наброшенная на плечи Килера, как в замедленной съёмке заскользила с одного, затем с другого плеча и упала на пол, словно очередная точка, сделавшая происходящее ещё более запредельным. Энке прерывисто вздохнул, когда Килер осторожно шагнул к нему, и вовсе задержал дыхание, когда тот подошёл вплотную и приложил ладони к груди. Прикосновение обожгло, но брать время на передышку было кощунством. Прикрыв глаза, Энке уткнулся носом в светлые, мягкие волосы, вдыхая давно знакомый запах. Кучу раз он касался их одними кончиками пальцев, в тайне мечтая когда-нибудь зарыться по-настоящему. И в каждый из тех разов его сердце предательски замирало, а потом срывалось в бешеный ритм, будто он, а не Килер болен. Теперь сердце билось сильно и глухо, с тягучими сладкими паузами. Никогда и ни с кем Энке не чувствовал себя так: странно, неуверенно, но невероятно хорошо. Его тянуло укрыть Килера от любой опасности, уберечь от трибунала, обвинений Кука, ярости отца. — Энке, — зашептал Килер и потерся лбом о ключицу. — Что же ты делаешь со мной, Энке… — Это ты со мной делаешь, — выдохнул тот. Руки почти не дрожали, когда он обхватил Килера за плечи и прижал к себе. Крепко, но бережно. На фоне Килера Энке казался себе ужасно неуклюжим и тяжеловесным, было страшно, что любое неаккуратное движение может навредить. Но Киллер довольно выдохнул, устраиваясь в кольце его рук, и ненадолго затих. Энке гладил спину и плечи, чувствуя, как вздымаются рёбра и постепенно расслабляются напряжённые мышцы. Повисшая тишине была интимной и обволакивающей, как сами объятия; воля Энке, он бы простоял так несколько часов к ряду, чтобы успеть запомнить момент в мельчайших деталях и сполна насладиться им. …Едва слышное гудение приглушённых ламп, шаги и разговор в коридоре, не съеденные изоляцией шлюза. Серое пятно сброшенной куртки посреди крохотного отсека… Энке провёл кончиком носа по волосам Киллера, и тот окончательно обмяк, но затем всхлипнул и забормотал что-то совсем тихое. — Ты такой хороший… Я не заслуживаю… — разобрал Энке. Килер прерывисто вздохнул и поднял на него светлые, полупрозрачные глаза, уголки которых влажно блестели в полумраке. — Я так виноват, Энке, мне так жаль, что из-за меня все не может быть иначе. — Ты ни в чем не виноват, не говори ерунды, — Энке незаметно сглотнул, ложь никогда не давалась ему легко. Он прекрасно понимал, да — виноват. Военная структура могла простить одну осечку за выслугу лет и если бы удалось выбить рекомендации от командования, но сразу несколько — вряд ли. Видимо, Килер тоже не строил иллюзий на этот счёт. — Рано или поздно, правда должна была вскрыться, — его пальцы сжали и бессильно отпустили ткань чёрного костюма. — Но я не хочу, чтобы ты жалел, что мы вообще… — он посмотрел в сторону, осекшись на полуслове, но быстро взял себя в руки. — Знаю, что не имею права просить о таком, но, пожалуйста, не жалей, что я стал твоим навигатором. Иначе, я не вынесу… — И не думал жалеть, — нахмурился Энке, на этот раз сказав чистую правду. Килер говорил так, будто между ними все не начиналось, а подходило к концу. В некоторой мере, он был прав. Подделка документов — преступление, за которым последует наказание: отстранение, лишение званий и условный срок самые мягкие из возможных. Ни о каких совместных полетах не могло идти речи. От такого расклада все внутренности должны были покрыться холодной корочкой, но… Но в голове Энке продолжала царить блаженная пустота. Ни тяжёлых мыслей, ни отголосков страха — сплошной вакуум. Его с детства учили встречать проблемы лицом к лицу, и не выкидывать ради собственного спокойствия важное за борт, но прямо сейчас он, вроде бы, так поступал. Все потому что он привык доверять инстинктам, а те отказывались бить тревогу. Все было хорошо. Килер рядом, миссия завершена, и даже с перспективой трибунала можно что-нибудь сделать. Попросить отца, связаться с матерью, в конце концов. Энке придумает, что именно, и Килер останется с ним, пускай не как навигатор, но главное — с ним. Иррациональная уверенность, что все получится, была настолько сильна, что Энке хотелось стиснуть Килера и поклясться, что все точно так и будет. — Мы справимся, — вместо этого тихо сказал он и несмело заправил выбившуюся светлую прядку за ухо. До сих пор не верилось, что можно взаправду делать так. — Обязательно найдём способ, как выкрутиться. Договорились? Килер крепко зажмурился и кивнул, прохладной рукой перехватил ладонь и прижал к своей бледной щеке. Он не издавал ни звука, но прикушенные губы и сбитое дыхание выдавали настоящие чувства. Вместе с невесомым поцелуем, перед всеми файтерами и навигаторами, на который Энке наконец решился, проблем в его жизни определённо прибавилось, но одно он знал точно, без Килера все потеряло бы смысл, поэтому он ни о чем не жалел. Энке ни за что не смог бы отпустить Килера и сейчас, держа его в руках, понимал это как никогда ясно.