Переговоры

       Ацуши с удивлением посмотрел на Дазая, развалившегося на заднем сидении автомобиля и мерно покачивающего головой в такт музыке, игравшей в наушниках. Это было странно. Ацуши был уверен, что они с Куникидой поедут только вдвоём — остальные агенты забились в две другие машины, а Дазай, ну, никогда не участвовал в таких заданиях. В смысле, вообще никогда. Ни разу на памяти Ацуши.        Он вопросительно посмотрел на Куникиду, но тот лишь прищурился и едва заметно качнул головой, явно намекая, что лучше промолчать. Затем он дважды довольно громко позвал Дазая, тут же отчитав за его тотальное невежество («Хоть бы поздоровался с Ацуши, ты, сын собаки»). Дазай, весьма предсказуемо, даже не пошевелился. Ацуши знал, что за ним водилась привычка слушать музыку ну очень громко.        Так и слух можно повредить, но Дазая, кажется, это абсолютно не волновало. — Вы уговорили Дазай-сана поехать с нами? Как вам удалось? — Ацуши, стоило закончиться проверке на глухоту, решился задать волнующий вопрос. — Нет. Я просто сказал, что он поедет. Но дал ему инструкцию, так что если он её прочесть не соизволил, — Куникида повёл плечами, словно оправдывался. — Его помощь нам пригодится. — Это хорошо, наверное. Портовым будет непросто прибить нас, если что-то пойдёт не так, — Ацуши неуверенно улыбнулся, а Куникида фыркнул, но ничего не возразил.        Ацуши кивнул сам себе. Да, это хорошо. Способность Дазая всегда помогала на переговорах с эсперами, особенно, если они были опасными. Но, странный парадокс, самая опасная организация была в списке табу, который Дазай выдвинул коллегам. Почему-то, Дазай желал избежать любого контакта с Портовой мафией, не появляясь ни на боевых операциях, лишь координируя из штаба, ни на переговорах.        Сейчас, к слову, агенты как раз выдвинулись на переговоры. И пускай всё должно было пройти тихо, Куникида, как ярый перестраховщик, решил, что взять с собой неполноценного человека на встречу со всей верхушкой мафии — отличная идея. Впрочем, Ацуши тоже так считал. Ему будет гораздо комфортнее находиться в одном помещении с Акутагавой, если он будет знать, что Дазай в любой момент сможет «выключить» Расёмон.        О способностях остальных членов мафии, которые появятся на сегодняшней встрече, Ацуши предпочитал не задумываться. Он знал о них многое, потому что, в отличие от Дазая, читал инструкцию, но не хотел сосредотачиваться на том, что будет находиться в одной комнате с кем-то столь мощным, как, например, Коё и её золотой демон, Накахара и его гравитация или их босс, Мори Огай, чья способность даже не до конца понятна.        Куникида заговорил о мерах предосторожности, вроде «не беси, не лезь, не провоцируй», которые напоминал постоянно, так что Ацуши уже их вызубрил. Гораздо важнее, чтобы о них знал Дазай. Который, к слову, преспокойно продолжал кивать головой, расплывшись в лёгкой улыбке, немного забавляясь. Ах, чтение по губам ещё никогда не было столь полезным навыком!        Когда машина затормозила перед входом в неприметное здание, в котором сдавались многие помещения под офис, Дазай легко выскользнул на улицу, скинув наушники на сиденье, и потянулся, разминая длинные конечности. Знакомый район, будто он когда-то был здесь. А, точно. На том перекрёстке, рядом с кафе раньше была чудная подпольная лаборатория, не выплачивающая мафии налог, а сейчас, очевидно, чьими-то стараниями (интересно, чьими же?) там был лишь пустырь.        Куникида и Ацуши поглядывали на него с опаской, словно боялись, что он внезапно раскусит их гениальный план по «знакомству» его с мафией, устроит скандал и убежит. Или, что ещё хуже, затаит обиду и отомстит потом каким-нибудь совершенно изощрённым способом. Что же, можно сказать, сегодня им повезло. Дазаю просто категорически лень ругаться, а ещё накатило внезапное нежелание возвращаться в офис после переговоров. И, надо же, вот это совпадение, на этих самых переговорах будет обязательно присутствовать человек, столь милый и вежливый, что согласится подвезти одного горе-самоубийцу до дома.        Ну, чем не план?        Две машины агенства, припаркованные поблизости, свидетельствовали о том, что все уже на месте. Мафия, очевидно, тоже была здесь, во-первых, потому что Мори-сан чрезвычайно пунктуален, а во-вторых, Дазаю не нужно быть собой, чтобы краем глаза заметить несколько тёмных автомобилей, припаркованных на небольшом расстоянии отсюда. Типичная мафия.        Дазай, вопреки мнению, бытовавшему у коллег, вовсе не боялся мафию. А ещё был крайне тесно знаком с ними, что агентам, конечно, было неизвестно. На дела с ними он не ходил по одной простой причине — не хотел мешать работу и личное. Да, ушёл из мафии. Да, работаю на конкурентов. Нет, всё ещё ваш друг, отведите дуло пистолета от моего лба.        То, что он поменял убийства на спасение, вовсе не значит, что он должен забыть свою семью. Пока это жизнь Дазая, из которой он планомерно старается уйти, она подчиняется только его правилам. Правило номер один: «Семью не выбирают и не бросают». Правило номер два: «Если ты можешь иронизировать насчёт шляпной вешалки, ты должен». Легко и просто.        К тому же, Ода ему запретил убивать. А вот общаться с друзьями — нет. Всё, жизнь прекрасна. Главное, чтобы Элис-тян не капризничала, а остальное — мелочи.        В зале для переговоров стоял тихий шелест. Кто-то листал какие-то бумаги, кто-то читал, другие переговаривались. Умиротворение. И главное, ведь не скажешь, что, например, этот интеллигентный старик убивает, не моргнув, а милая девочка в традиционном японском платье контролирует демона. Вот они, одарённые. У них есть свой особый шарм.        И, наверное, именно из-за такого спокойствия, действия Дазая кажутся какими-то резкими, громкими и слишком сюрреалистическими. — Привет, мамочка! — громко и весело тянет он, смотря прямо в глаза босса мафии.        И, надо же, Мори просто улыбается и машет кончиками пальцев, в то время как Элис-тян, только что полностью погружённая в рисование скальпелем по плащу Огая, с радостным визгом «дядя Дазай» отбрасывает своё занятие и бежит обниматься. Многие мафиози приветственно кивают, словно рады его видеть, а на лице Акутагавы и вовсе расцветает самая обычная и довольная улыбка. — Какая встреча, — совершенно дружелюбно тянет Рюноскэ (ну, знаете, тот кто спокойно кромсает людей в свободное время), по-мальчишечьи задорно ухмыляясь. — Думал, что ты умер в какой-нибудь канаве, старик.        Дазай фыркает, словно это самое абсурдное предположение на свете, дружелюбно хлопает Акутагаву по плечу (и ведь тот не отстраняется, несмотря на то, что его способность только что обнулили в комнате, полной врагов), обнимает Элис-тян, а затем быстро пробегает взглядом по комнате и, натыкаясь на нужного человека, совершенно бесстыдно ухмыляется. — А ты не рад меня видеть, Чуя? — Я был бы рад, если бы тебя прямо сейчас переехал поезд, — не глядя, отзывается Накахара. — Мори-сан, если он сядет ко мне на колени, передайте свой скальпель, я вскроюсь. — Мори-сан, если я сяду к нему на колени, передайте скальпель мне и выведите всех из комнаты, — мгновенно парирует Дазай, а затем ухмыляется так, что ни у кого не остаётся сомнений в том, о чём он подумал.        Мори закатывает глаза, но ничего не говорит, а у Чуи, кажется, начинается нервный тик. Как и у всех агентов, хотя мафия выглядит спокойно и как-то подзаебавшись, словно не в первый раз слышат что-то подобное. И если у агентов вся сцена вызывает искреннее недоумение, то Чуя, кажется, немного взбешён, потому что его силуэт начинает слегка мерцать. Ой-ой.        Дазай, кажется, тоже это замечает, но ничего не говорит. Просто как-то мгновенно оказывается рядом и, вместо обычного касания, на которое рассчитывали самые наивные люди в комнате, просто целует его, как будто это нечто само-собой разумеющееся. Никто из мафиози не говорит ничего, только Коё деликатно кашляет, когда сцена приветствия немного затягивается. — Вы этого не видели, — почти рычит Чуя, и, видимо, опять же не в первый раз, все мафиози мгновенно становятся слепыми. — Ты такой горячий, когда командуешь, — тянет Дазай, практически без насмешки в голосе. — Ах, простите, отвлёкся. Просто мой парень божественен.        Чуя совершенно не отреагировал на столь высокую оценку, отпихнув Дазая подальше от себя. Возможно, он бы расстроился, но не в натуре Дазая когда бы то ни было испытывать любые неудобства. Он просто послал Чуе воздушный поцелуй, а затем подмигнул ошарашенным коллегам. — Именно поэтому мы и договорились с тобой, дорогой, что ты не приходишь на рабочие встречи с нами, — Коё улыбается, чувствуя себя совершенно комфортно. — Меня вынудили, — Дазай ухмыляется, усаживаясь на стул рядом с Мори, который пустовал, будто специально для него. — Ну, что, мамуля, начнём? — Ты сегодня говоришь за нашу сторону или за их? — поинтересовался Мори, скучающе поигрывая скальпелем в руке. — За обе, — Дазай сложил ноги на стол. — Точнее, не так. Я буду говорить вместо вас всех. Директор предлагает временное прекращение огня, мамуля спрашивает, в чём его выгода, директор отвечает, что ни у одного из нас нет выгоды. После вы спорите, используя цитаты, затем вмешивается третий человек, либо Куникида, либо Ацуши, либо Коё, либо Хироцу, вы выслушиваете, оба приходите к выводу, что так будет логичнее, делаете вид, что не согласны, следующей ночью подтверждаете союз, используя нас с вешалкой для шляп в разборках, затем заключаете мир на полторы недели, спустя это время снова собираетесь и договариваетесь о шести месяцах спокойствия. За эти шесть месяцев заканчиваете все дела, собираетесь расторгнуть мир, но уходите на очередные переговоры, в ходе которых выясняется, что и мафии, и агентству очень выгодно сотрудничать, продлеваете использование моего дуэта с Чуей и Акутагавы с Ацуши, и мир держится ещё полтора года, до появления нового противника. Потом идёт слишком много переменных, мне лень рассказывать.        На пару секунд повисла тишина, нарушаемая лишь дыханием, а затем Мори пожал плечами, соглашаясь с доводами Дазая. — Можете ещё часик обдумать тут всё, я хочу домой, — Дазай поднялся на ноги. — Чуя, подвезёшь? — Только потому что я ненавижу переговоры, — лениво соглашается Накахара, плавно соскальзывая со своего места. — Мори-сан, вы ведь не будете по нему скорбеть? — Мамуля будет убиваться по мне, сладкий. Мори-сан, директор, я думаю, мы завтра не появимся, — фыркнул Дазай, подталкивая Чую к выходу. — Кстати, Куникида, что непонятного в словах «я не взаимодействую с мафией»? Ты бы тоже не хотел просиживать штаны здесь, будь твой парень так горяч, как мой.        Они оба скрылись за дверью, а до публики донёсся лишь раздражённый вздох Чуи и смех Дазая. Куникиде хотелось стукнуться головой о стол. Члены мафии с интересом посмотрели на агентов, а Акутагава устало вздохнул. — Куникида, верно? Прошу, никогда больше его не приводите, — тоном философа сказал Рюноскэ и откинулся на стуле, прикрыв глаза. — Бедный Накахара-сан, как он его терпит вообще? Я предпочитаю отношения с Дазаем на расстоянии. На очень большом расстоянии. — Поэтому Чуя так много пьёт, — спокойно заметил Мори, а затем посмотрел на агентов. — Давайте забудем об этом и начнём с начала, видит Бог, это совершенно обыденная ситуация. Итак, перемирие. У вас есть какие-то особые требования?