Свяжи меня нежно

      Хансолю нравилось доставлять удовольствие. Нравилось доставлять его одному красивому мальчику, который стал появляться на пороге его квартиры с завидной регулярностью.       С Джонханом – так звали этого самого мальчика, они впервые познакомились, если можно так назвать, когда Хансоль, желая хоть как-то скрасить одинокий вечер, позвонил по номеру с пометкой «на час». Правда, тогда он лишь пригласил его посидеть вместе с ним на кухне, вроде они старые друзья, что собрались для разговора по душам. Джонхан ничего не понял, но ему, как никогда, было приятно слышать в свою сторону комплименты, кажется, идущие у вежливого парня из самого сердца. До этого он всегда слышал их только в то время, когда заставлял своих клиентов стонать от удовольствия. После того случая, Хансоль ещё несколько раз вызывал Джонхана к себе, и по истечении определенного времени оплачивал вызов как полагается, так же ни разу к нему не прикасаясь. И Джонхан уже стал привыкать к этим их совместным вечерам, и к такому обходительному юноше, но для полноты картины ему всё равно чего-то не хватало. Ему хотелось большего.       Вскоре, Джонхан начал приезжать по уже заученному адресу по собственной воле, и Хансоль был совсем не против видеть у себя данного гостя. – За всё время ты даже ни разу меня не обнял, – верхняя одежда уже оказалась на вешалке, а сам Джонхан вплотную подошёл к встречающему его в прихожей Хансолю, – Я тебе совсем не нравлюсь?       А Хансоль будто только этого и ждал. – Если ты хочешь, я буду другим, – низкий возбуждающий голос, а одна рука по-хозяйски уже на упругой ягодице, – Ты только скажи. – Я хочу тебя, Хансоль, – Джонхан в нетерпении накрыл губы напротив своими, и вскоре тихо простонал, почувствовав, что его неслабо укусили.       Целуясь, они так и дошли до спальни. Уронив Джонхана за собой на кровать, Хансоль вмиг поменялся местами, и подмяв парня под себя, стал самозабвенно изучать его соблазнительное тело руками и губами. Уже чувствуя своё накатывающее возбуждение, Джонхан жался к Хансолю ближе, пытаясь создать хотя бы минимальное трение. – Приласкать тебя, малыш? – почувствовав ёрзания, Хансоль довольно улыбнулся.       Горячая ладонь поспешно спустилась по чужому телу, и, огладив промежность, обтянутую плотной тканью штанов, жадно сжалась, вызывая у Джонхана внизу живота ещё большее тянущее чувство. Хани застонал, и, зажав пятерню бёдрами, начал двигать ими взад-вперед. Однако, вскоре сам ослабив захват, потянулся к собственной ширинке, пытаясь освободить уже приличное возбуждение, но рука Хансоля его опередила, проникнув под джинсовую ткань первой. Джонхан был до ужаса доволен таким Хансолем. Эта его сторона привлекала не меньше, чем другая, совершенно противоположная.       Смазанные поцелуи, страстные укусы, тяжёлые вздохи и сладкие стоны. Хансоль с наслаждением отмечал, как ему нравится любить этого красивого мальчика, который появился в его жизни по чистой случайности. Милый в общении, и такой чувствительный и отзывчивый на ласки. Во время их секса крышу Хансоля куда-то безвозвратно уносило. Они наслаждались друг другом, после утопая в приятной послеоргазменной неге. И Джонхану самому определённо это было по душе. Ещё никто из всех предыдущих не заботился о нём самом, не заботился об его удовольствии во время такого близкого контакта, потому что все те, кто вызывал мальчиков на час, делали это лишь для собственного ублажения. А с Хансолем ему было хорошо. Но сначала это был простой секс, просто как прелюдия к тому, что начиналось потом. Через несколько именно таких визитов, Джонхан узнал, что хозяин квартиры, адрес которой отпечатался у него в памяти, умеет кое-что ещё. – Малыш, хочешь, я познакомлю тебя с новыми ощущениями? – с этими словами Хансоль, встав с кровати, вытащил из шкафа какую-то большую коробку.       Джонхан наблюдал за любовником с нескрываемым любопытством, чуть даже привстав на постели. Веревки – вот что достал Хансоль из той коробки. – Связывание сближает партнеров даже больше, чем секс, – Хансоль стал раскладывать содержимое на кровати: крученая веревка из мягкого на ощупь материала – Джонхан уже успел её потрогать – канаты, бинты, шнурки, и напоследок, черная шёлковая лента. – Шибари, – немного потрясённо констатировал Джонхан, продолжая абсолютно всё трогать, внимательно рассматривая. – Угадай, для чего это, – Хансоль протянул ему последнее, что вытащил, хищно улыбнувшись. – Повязка на глаза, – тонкая струя ткани прошлась между бледными длинными пальцами, – Шёлк.       Хансоль подсел к любовнику максимально близко, и соблазнительно провел пальцем по молочно-белой груди, нарочно задев чувствительную зону затвердевшего соска коротким ноготком. – Ты согласен стать моей моделью? – горячий шёпот у самого уха. – А у меня есть выбор? – Джонхан, медленно облизнув нижнюю губу, отдал Хансолю шелковую ленту, – Когда глаза завязаны, ощущения острее? – Конечно, ты полностью сфокусируешься на своих ощущениях, – приятный холодок ткани прикоснулся к лицу, полностью закрыв Джонхану обзор, – Готово, – несильный укус мочки, от которого последний немного вздрогнул, – Доверься мне, милый.       Обвязку любовника Хансоль начал с фиксации рук за его же спиной, дальше, красоту стройного нагого тела он подчеркнул, обвязав симметричными линиями грудь, заодно показав хрупкость его плечей. Джонхан, лишенный возможности видеть, чувствовал все манипуляции и прикосновения особенно остро. Горячие ладони на нём регулярно чередовались с мягкой тканью веревки, которой Хансоль постепенно лишал его возможности двигаться. – Хансоль, ты сводишь меня с ума. Аа-хх... – почти выстанывал Джонхан, когда тот вязал его, задевая эрогенные зоны.       Он извивался в умелых руках, словно уж на горячей сковородке, только от ласк и удовольствия. – Всё хорошо? – подал голос увлеченный делом Хансоль, – Малыш, тебе не больно? – Нееет... – окончание прогибающийся в спине Джонхан, кажется, проглотил вместе со стоном.       Достаточно длинная веревка была очень кстати, поэтому Хансоль продолжал свой ритуал – подчеркнул тонкость кистей с узловатыми красивыми пальцами, прогиб миниатюрной спины, и даже изящность стройных бёдер. А ещё, Хансоль был до чёртиков эстетом – он обвязывал тело Джонхана так, что в завершении процесса сам испытал визуальный оргазм – аккуратные узлы, и симметричные линии, из которых в итоге на красивом теле получились идеальные узоры.       Джонхан же в это время испытывал сладкое онемение. Верёвки парализовали тело, и мышцы, застывшие в одной позиции, начали издавать импульсы и вибрации, до этого неведомые парню никогда раньше. А спустя ещё немного времени, ему стало казаться, что чувствительность снаружи притупляется, сосредатачиваясь внутри. Хансоль ласкал его нежно, и в то же время дерзко, так, что Джонхан чувствовал что-то среднее, между болью и наслаждением. Кажется, романтики это ощущение называют похотливым словом «сладострастие». Да, именно это он и чувствовал. Уверенный в профессиональности своего дела Хансоль, действительно знал тонкости искусства возбуждения, и он с удовольствием дал испытать это ему, мальчику-любовнику из сферы услуг «на час». – Я больше не могу, – проскулил Джонхан уже чуть осипшим от стонов голосом, – Хансоль, пожалуйста.       Джонхан запрокинул голову назад, когда почувствовал, как что-то мягкое, мокрое и горячее прикоснулось к его наболевшему возбуждению. Осознание того, что Хансоль решил помочь ему собственным ртом, окончательно вдарило в затуманенный мозг, позволив наконец освободиться от сладко тянущего узла внизу живота. Идеально связанное тело сотрясло в ярком оргазме. Сидящий до этого на постели Джонхан с прогибом в спине откинулся на подушки, наслаждаясь обрушившимися на него ощущениями. – Тебе понравилось? – Хансоль уже выцеловывал свободные от веревки участки манящей кожи.       Ответом ему послужил лишь кивок, потому что сказать хоть слово Джонхану было сложно. – Я очень рад, – он уже добрался до искусанных ярко-вишнёвых губ, начав сминать их мокрым поцелуем.       В течении всего времени, что Хансоль ласкал своего любовника, он старательно игнорировал позывы собственного тела, однако, когда такой расслабленный и замученный Джонхан оказался под ним, контролировать своё желание завладеть им стало практически невозможно. – Джонхан-и, я до скрежета зубов хочу тебя, – горячий хансолевский шёпот обдал полузакрытое шёлком ухо, а рука потянулась к собственному стояку. – Тогда я не понимаю, чего ты ждёшь. Тебе нужно моё разрешение? – немного возмутившись вслух, про себя Джонхан отметил, что хозяин квартиры, под которым ему нравится сладко стонать, начал постепенно влюблять его в себя. Скорее всего тем, что даже в такой момент Хансоль был чуток, вслух озвучивая всё, что хочет сделать.       Хансоль, перевернув связанного любовника на живот, подложил под него подушку, так, что его совершенно бесстыдно аппетитная часть оказалась в шикарном положении для проникновения. – Не дразни меня, Хансоль, – Джонхан почувствовал еле заметные влажные прикосновения между ягодицами, – Что ты вытворяешь, чёрт возьми? – парень слегка огрызнулся. – Завожу тебя снова, – Хансоль водил головкой члена по его промежности, размазывая выступившую от возбуждения смазку. – Я уже, – закончив фразу, Джонхан сдавленно охнул, потому что парень наконец-то осуществил задуманное.       Приятная горячая узость любовника с охотой окутала собой вошедшую твердую плоть, а его податливое тело открыто отзывалось на всё, что с ним вытворяли. Джонхан глушил уже охрипшие стоны в мягких тканях постели, в которую его со страстью втрахивал Хансоль, не забывая кусать его плечи и худую спину, изукрашенную узорами из джутовой веревки. Но Хансоль знал, что со связанными руками и в таком положении долго находиться парню будет неудобно, и, к тому же, опасно, потому резко вышел, и улегшись на кровать спиной, посадил мало что понимающего Джонхана себе на бёдра. – Малыш, так тебе будет удобнее, – и обхватив парня за талию, стал медленно на себя насаживать.       Джонхан отчаянно прогибался в спине, откидываясь назад, когда Хансоль двигался в нём, параллельно лаская сильную эрекцию, а веревки, что при любом движении усиливали давление на нежную кожу, стимулировали его особенно сильно. Глаза так же завязаны, а чужие чувственные губы уже добрались до болезненно-напряженной паре бусин на груди, и поочередно нежно их посасывали. Постель безбожно смята, а хриплые стоны слились воедино. Им обоим слишком хорошо друг с другом. Так порочно-сладко, и так болезненно-приятно, как не было ни с кем другим. Ни разу. Ни у одного. – Чёрт побери, Хансоль, как можно быть с виду таким милым, а в постели настолько горячим? – Кто бы говорил, Джонхан-и. Ты же идеальная пара для меня. Разве по первому взгляду можно сказать, что ты - элитная проститутка со стажем?       Не ответив, Джонхан на ощупь прижался к губам Хансоля смазанным поцелуем, который последний тут же поправил, нагло ворвавшись в чужой горячий рот собственным языком. Вибрация очередного джонхановского стона от повторного облегчения приятной щекоткой прошлась по обеим парам терзающих друг друга губ, и Хансоль, оторвавшись первым, на последних толчках кончил следом, низким голосом прохрипев красивое имя мальчика по вызову. – Я же говорил, что связывание сближает, – поцелуй в испещрённое укусами плечо.       Мягкие кручёные веревки капризно заструились по телу, когда Хансоль стал тянуть за их концы, освобождая Джонхана из джутового плена, и вскоре тот уже сам избавился от шелковой ленты, закрывавшей его тёмно-карие глаза. – Хансоль, кажется, ты связал меня не только физически, – он потянулся к Хансолю рукой, которую тот, перехватив, нежно поцеловал. – Я знаю.       У Джонхана действительно не было ещё ни одного любовника, к которому он поехал бы по своему желанию, и который бы не принуждал его удовлетворить лишь собственную похоть, совершенно наплевав на него самого. А его некогда новенький адресат, покоривший сначала своим тёплым приёмом, а после, искусным мастерством шибари, теперь занял место не только в мыслях, но и в сердце, успевшем однажды уже разочароваться в любви. – Хани, – Хансоль привлёк внимание любовника, лежащего в тёплых объятиях на его груди, – Будешь только моим? – Мне можно подумать? – вопросом на вопрос - в стиле Джонхана. – Нет. Я передумал, – Хансоль резко замолчал, сжав посильнее руки, а у второго сердце успело ухнуть куда-то вниз, – Это было утверждением. Ты будешь только моим.       Но Джонхан был совсем не против подобного исхода событий. – Милый, свяжи меня нежно, – эта фраза, после, регулярно стала вырываться из джонхановых уст, каждый раз обжигая собой не только чувствительную кожу уха, но и затуманенное любовной истомой сердце.       А до поры обычный секс превратился в самое настоящее занятие любовью. To be continued...