Против всех

— Если отек не спадет, будем оперировать так, но пока лучше подождать. Вы же понимаете, при вмешательстве биоткань увеличится в объеме еще сильнее, и это может привести к трещинам экзоскелета, которые мы рискуем не обнаружить сразу. Вы и так стоите в очереди на донорские детали, не стоит ухудшать положение и ждать еще одну, согласны? — И сколько ждать? — уточнил Вайлдрайдер. — Пока что, думаю, до конца декацикла. Нужно уточнять, когда будет время у хирургов. А вам должно быть стыдно корчить такие рожи, — доктор недовольно развернулся к Джаззу. — Чего вы ждали, когда стреляли в живого меха этой дрянью? Вы когда ее последний раз чистили? — Я молчу и раскаиваюсь, — голос звучал глухо; похоже, Джазз спрятал фейсплейт в изолетик. — И буду каждый цикл дезинфицировать гарпун, я уже вам обещал. — Толку от ваших обещаний!.. — Ладно, — шепотом сказал Джазз, когда шаги доктора стихли. — Не все так плохо, да? Полежим, отдохнем… Тебе ведь сейчас почти не больно? Как обычно? Вайлдрайдер обернулся и встретил взгляд красных линз. Доктор заставил Джазза снять визор, «здесь медцентр, а не ночной клуб». Прятаться в палате на двоих, откуда они не могли выйти даже в коридор, все равно не от кого. Если бы не Джазз и не вопросы, которые Вайлдрайдеру не хотелось с ним обсуждать, все было бы замечательно. К военным, тем более приписанным к Храму, в храмовом медцентре отношение хорошее. Чистенькая палата, энергон на платформу приносят, все нужные лекарства капают. Кнопочка есть, чтобы позвать кого-нибудь. Собственная лампа, чтобы соседу не мешать. — И когда ты собирался мне сказать? — Это была случайность, — нехотя отозвался Вайлдрайдер. — Я такое делал раньше, и поверь, если б я знал, что есть хоть какая-то реальная вероятность… Я так откачивал торчков в Тупике. Не один раз. — Судьба, — присвистнул Джазз. — Что ж, теперь у нас есть шанс узнать друг друга получше, да? — Ты и так достаточно обо мне знаешь. Юникронова боль возвращалась, намного раньше, чем должно было закончиться действие препарата, и разговаривать не хотелось совершенно. — Я ниболта о тебе не знаю! — Джазз зашуршал чем-то на соседней платформе, гарпун в ноге шевельнулся, и Вайлдрайдеру на миг показалось, что болевые сенсоры сейчас просто выбьет. Джазз выругался. — Давай попросим, чтобы тебе укол сделали? Я сам все скажу, ты только молчи и не спорь, договорились? — Пошел ты, — улыбнулся Вайлдрайдер. — Хочешь, попроси для себя. — Я уже просил, — теперь Джазз бурчал, как обиженный спарклинг. — Мне вкололи релаксант, и рука как ныла, так и ноет, и плюс еще место укола заболело! Чтоб ты заржавел, как ты с этим живешь вообще? Как тебя в армию взяли? — Во мне десять процентов мертвого металла. Он будет болеть, тут ничего не поможет. Повезло еще, что хожу почти нормально. — ..У меня был брат, — заговорил Джазз после долгой, долгой паузы, и Вайлдрайдер был почти рад, потому что это отвлекало. — Он умер. Может, потому нейросеть синхронизировалась. Протоколы ведь остались, ну и… — Соболезную, — ответил Вайлдрайдер сухо. — Мы никогда не были близки. Если честно, он был тем еще шлакоедом, — Джазз хмыкнул и снова зашуршал. — И я, пока он был жив, все думал, что настоящие друзья, братья — те, кого сам выбираешь. Что это правильнее. Но ты выбрал меня сам. Ты не стал бы меня спасать, если бы считал полной сволочью, правда? *** — Ты мне врешь. Я тебе искру открываю, а ты врешь, — Джазз подкрался сзади, положил ладони на плечи, и Вайлдрайдер неуклюже рухнул с дивана на пол. — Ну все, все. Тихо. Я знаю, что я оплавок. Да-да, я бессовестная мразь. Я знаю. — Какого шлака тебе надо? — лезвия прятались между пальцев, упираясь в ладонь тупыми кромками, но Вайлдрайдер не спешил ими бить. У него, в конце концов, руки тряслись. От простого прикосновения. Оквинтительно. — Да, вру! Я свою искру открывать не подписывался! — Я знаю, — повторил Джазз. — «Случайность». Вот только нам с твоей «случайностью» жизнь жить, — он протянул руку. — Помочь тебе встать? — Просто. Уйди, — ноги болели, и пришлось бы убрать лезвия, чтобы опереться на диван и подняться. — Я же сказал: только покормить кошек. Больше ничего не нужно. — Потому что «Чоптеру это не понравится»? Он, кстати, знает о нашей… «случайности»?.. Слушай, если бы мы были просто друзьями, я бы и тогда встревожился. Меха, у которых дома все нормально, так себя не ведут. — Я не хочу проблем, Джазз. У нас не все идеально, но Чоптер меня не бьет и не насилует, если тебя это волнует. Он спас мне жизнь и платит мои долги за лечение. Ничего странного, что я не хочу делать то, что его злит. Мы договорились, что я не буду никого сюда приводить, вообще никого, а потом ты почти умираешь у нас в прихожей. Тут любой меха подумает не то. Пожалуйста, уйди. Я как-то справлялся раньше один, справлюсь и сейчас, — Вайлдрайдер стряхнул лезвия в неприметные пазы вокруг запястья и с трудом, но все же встал на ноги. — Можешь сделать еще одно доброе дело и достать костыли из того хранилища. — Кажется, док сказал, что костылями пользоваться только в крайнем случае. Если ты хочешь вернуться в прежнюю форму, — Джазз по-прежнему сидел на диване, будто так и надо. — Своего брата ты так же не оставлял в покое? — Если бы он так пострадал, что не мог бы ходить? Да, я бы его не оставил. — Почему? Джазз не ответил, и оптику его снова было не разглядеть — он надел визор, как только их выписали из медцентра. Снаружи, по набережной, кто-то проехал, и Вайлдрайдер нервно обернулся, но увидеть никого не успел. Фраговы панорамные окна! Сдавшись, Вайлдрайдер тяжело рухнул на диван и откинулся на упругую спинку. Джазз все еще сидел слишком близко. К счастью, руки больше не тянул. — Вот и поладили. Давай выпьем? — Иди наболт. — А если я приму твое предложение? — миг, и Джазз оказался почти на коленях у Вайлдрайдера, навис над ним, не давя на оперированную ногу, но прижимаясь жаркой обшивкой везде, где только можно. — Я видел, где ты прячешь лезвия, — шепнул Джазз прямо в фейсплейт; он сжимал ладонь осторожно, не причиняя боли, но выдернуть ее не получалось. — Я их пока забрал. Отдам, когда мы подружимся, идет?.. Мне отпуск для восстановления не дали, но я буду приходить к тебе. Может, даже каждый цикл. Ладно, — он вскочил и посмотрел на Вайлдрайдера сверху вниз, широко ухмыляясь. — Расслабься. Я могу быть очень милым, если меня не злить. Вайлдрайдер сел ровнее, ощупал запястье под выступающими пластинами обшивки. — Оффиться ты здесь не будешь. Если хочешь выпить, энергон вон там. Зарядка на верхней полке, — он открыл хранилище дистанционно. Как десятки квартексов назад, Вайлдрайдер снова ощущал себя не здесь и не собой. Сама по себе необходимость смириться с обстоятельствами и уступить не пугала; искра леденела именно от этого чувства потери, отмирания какого-то кусочка себя. — Ты собирался рассказать о своем брате? *** «Ты совсем его не чувствуешь? Совсем-совсем?» Пьяная оптика Джазза — пьяная не от хайгрейда, от какого-то потустороннего, мистического безумия — вспоминалась резко и ярко. Почти как фейсплейты оплавков из трисконионского изолятора, которые вроде бы архивировались со временем и больше не всплывали в оперативной памяти. С такими делами и они вернутся, Вайлдрайдер не сомневался. — Не выпади в офф, — Джазз шепнул это с насмешкой, но под локоть поддержал заботливо, словно и правда волновался. — Его преосвященство тебя не съест. Ты знаешь, что когда вот так встречаешь знаменитость, можно желание загадать? Отмотать бы время назад. Не синхронизироваться с Джаззом. Или… или пусть он умрет. Вряд ли это больнее, чем расплющенные ноги. Когда Джазза били на допросах, Вайлдрайдер это пережил. — Нет, я не знал. Спасибо, — он попытался улыбнуться. — Нам в Ибекс, пожалуйста. Вот координаты. — Сейчас сделаем, — высокий черно-белый меха махнул рукой, намекая подойти к порталу. — Под саму арку не лезь, мало ли, глюкнет, — Джазз ощутимо надавил на обшивку, хотя Вайлдрайдер и так еле ковылял. Хорошо, что здесь достаточно большой портал, чтобы спокойно пройти вдвоем. Вайлдрайдер упал на родной диван и с облегчением провентилировал системы. Кошки уже толпились вокруг Джазза, хлопали крыльями, щелкали жвалами, сияли выдвижными непонятными элементами и изо всех сил намекали, что их пора кормить. Одна из самых крупных даже поставила Джаззу на капот передние лапы и сунула ему почти в фейсплейт раздвоенную глоссу. На Вайлдрайдера тоже обратили внимание — обнюхали, попробовали на вкус грунтовку, нанесенную в медцентре на послеоперационные швы. — Джеки переводят от нас. Врекером будет, — Джазз сидел на полу, скрестив ноги, и увлеченно чесал чешуйчатое брюхо маленькой шестилапой кошки. — Сказал, чтобы ты обязательно приехал на прощальную пьянку, даже если пить не можешь. К тебе, кстати, тоже хотел наведаться в гости, но я ему объяснил, что ты на всех рычишь и никого видеть не хочешь. — Когда он всех собирает? — Вайлдрайдер попытался наклониться, но сразу оставил эту идею. — Дату он не назвал, но точно не завтра и не послезавтра. Он тебе напишет. Сегодняшний визит в медцентр вымотал Вайлдрайдера до предела, и он, кажется, отключался прямо на диване, лениво щурясь на потолочные лампы. — Давай помогу перейти на платформу, — Джазз опять приблизился незаметно, застыл в шаге от Вайлдрайдера, готовый протянуть руку. — Я сам, — он чувствовал каждый мертвый кусок металла, грубый, чужеродный, распространяющий по биоткани вибрирующую боль, но идти все-таки мог. — Справляешься, — отметил Джазз с непонятной интонацией. Переставлять ноги быстрее было тяжело. Но сейчас Джазз не видел его фейсплейта, так что Вайлдрайдер стиснул денты и совершил последний рывок — шесть шагов к платформе. — Сообщи мне, если твоего соузника опять вызовут на фронт, — Джазз постоял еще клик молча, словно пытался подобрать слова. Потом наконец ушел. Вместо него потихоньку — стоило вырубиться ненадолго — подобрались кошки. Неуклюже завозились на больных ногах, зашипели друг на друга, деля места поближе к горячему корпусу Вайлдрайдера. Не было вчера с чужими пьяными откровениями, не было завтра, еще не вернулся Чоптер, еще не нужно хромать в мойку и смывать энергон, засохший на обшивке. Здесь и сейчас Вайлдрайдер слушал тихое урчание вентсистем, своих и кошачьих, и в мире существовала только ровная пульсация искры. Такой же одинокой, как и всегда.