Вернуть жизнь

Шёл дождь. Капли растекались по лобовому стеклу. Военный УАЗик быстро и верно "нёсся" по плохой дороге. Это время растягивалось очень ужасно и мучительно, ибо меня везли в тюрьму на пожизненный срок. ‌ Нет-нет, я хороший человек, просто... просто тот полицейский Сергей или как его там... Не нужно было поднимать его пистолет вовремя обыска, не нужно было и прикасаться к нему, не нужно было подписывать никакие документы без адвоката, всё эти вещи я знал, но боялся и совершал кучу ошибок. Теперь я здесь — в этой грёбаной машине которая везёт меня чёрт знает куда в тюрьму. Может быть, за хорошое поведение, ограничат срок? Кто его знает. Может быть машина перевернётся и мы, троя — полицейский водитель, майор и я, просто умрём. Хотя... Причём тут они? У каждого из них, может быть, есть семья и дети. А возможно все мои мечты разрушены, и ведь мне 27 и я заканчивал второе высшее образование. ‌ Теперь я понимаю насколько дорога повседневная жизнь, мог спокойно и даже с удовольствием ходить на работу и не ныть о мелочных проблемах, почаще звонить сестре которая довольно далеко живёт, теперь мне разрешать разговаривать с ней по телефону раза три в месяца. ‌ Я — более-менее приличный человек, а вот обитатели тюрьмы в основном не очень. И общаются по понятиям. Я не верю в блотную романтику потому, что сидеть камере, где-то 5 на 7-8 метров, вместе ещё с семью зеками, и разгружать уголь, или что там будем делать, как-то не очень. ‌ Я всё больше начал погружаться в мысли, и спустя тридцать минут мы подъезжали к КПП. Но мне это не давало повода остановиться, я начинал всё больше, и больше, думать о детстве, о сестре и о покойных родителях. По моей щеке пробежала слеза, и мне было всё-равно что подумают сидящие в этой машине, ведь, ели учитывать мнение каждого, так и концы с концами свести недолго. Сколько боли было во мне, сколько обиды, она была острее лезвия ножа. Как вдруг слеза до текла до рта, я почувствовал солёный вкус и она капнула мне на левую ногу. Я поглядел на неё и увидел кровавое пятно. Ещё не осознав суть происходящего, я прикоснулся к левой части своего лица и увидел окровавленную ладонь. Посмотрев в зеркало заднего вида я завопил от ужаса, ведь из моих глаз текла кровь, в них было видно лопнувшие сосуды, и всё моё лицо было в крови. Машина резко затормозила, не доехав пятнадцати метров до блокпоста, и оба полицейских обернулись. ‌ — Парень, с тобой всё хорошо? спросил майор. ‌Отведя от него взгляд, я снова посмотрел на зеркало. Лицо было чистым как и раньше, глаза в порядке, вместо крови были простые слёзы. Во время сообразив, я сказал: ‌ — Всё в порядке, просто задумался. ‌Да, этот ответ был мало убедительным, но я бы посмотрел чтобы вы сделали на моём месте. ‌Машина тронулась с места и медленно, на второй скорости, поехала к блокпосту. Мои мысли погрузились о том, что же произошло. Ни на одежде и ни на лице не было никаких следов крови. Ох чувствую, что майор это просто так не оставит, и я буду сидеть в кабинете психолога отвечая на вопросы по типу: — Чем река отличается от озера? — Чем птица от самолёта? — Что вы видите на этом листе (такие, которые с разными кляксами) и тому подобное. Начав приводить себя в порядок я, всё сидящие да и люди на посту услышали пять глухих и в то же время очень хорошо слышимых автоматных очередей. Я, водитель и майор насторажились. Затем они закончились и мы доехали, скажем так, до осмотрительного места. Молодой военный, с висящем на шее АК-74у, подошёл к двери водителя и замёрзшее стекло опустилось. Он спокойно, будто бы в хорошем настроении, сказал: ‌ — Здравия желаю, предъявите документы и пропуск. ‌Оба протянули по корочке и затем майор протянул какую-то жёлтую карточку. ‌ — А что за стрельба была? Спросил майор. ‌ — Я не знаю, наверное учения. Ответил военный. ‌ — Учения? В час ночи? ‌ — Ну может быть на патруль кабаны напали... ‌ — Какие кабаны? Ты в своём уме? Да они и близко не подойдут сюда, здесь везде свет. ‌ Вояка, вовремя, протянул им документы и шлагбаум поднялся. Водитель завёл машину и мы не спеша поехали.