No vivo pero existo

Когда Вэриан шел на свой любимый урок, парень совершенно не подозревал, что он закончится ужасно. Никогда Химия для него не была трудной. Он справлялся с любой формулой, при этом всегда работая в одиночку. Учитель и сам гордился своим учеником и считал его лучшим во всей школе, поэтому небольшой провал Вэриана Хейла был обиден и ему. Хотя назвать ужасный взрыв в кабинете «небольшим провалом» очень и очень трудно. После взрыва, Вэриан ожидал любого наказания: уборка в кабинете, чтоб устранить последствия, работа в столовой или даже уборка в садике школы. Но Хейл не мог поверить, когда ему сказали, что наказание: выступление на глупом концерте или что-то типа того. Парень даже и не слушал этот бред, считая, что это всего лишь шутка. Эти мысли начали исчезать в голове, когда директор привел его в огромный зал, где уже находилось пару ребят, но это не самое ужасное. С ним привели и Рапунцель, известную на всю школу директорскую дочурку. Ее глупая широкая улыбка всегда раздражала их общих одноклассников, ну и самого Вэриана в том числе. Он не сильно хорошо общался с ней, а точнее вообще старался не контактировать и даже избегать, хотя так Хейл поступал не только с Рапунцель. Он избегал всех одноклассников и каждого, кто старался с ним подружиться. Ученым не нужны какие-то прилипалы, которые мешают исследованиям, а Вэриан с детства планировал посвятить свою жизнь химии. С возрастом ему только оставалось выбрать профессию, и можно было жить припеваючи. Но одна ошибочка привела его в зал с людьми, загнанными в похожую ситуацию. Вэриан почему-то был уверен, что никто здесь не находится добровольно. Каждый совершил неверный шаг, и упал в пропасть ужасного зала. Но Хейлу было все равно, как они ошиблись, ему бы главнее быстрее закончить со всем и вернуться к своей привычной жизни. Правда, парень как-то совсем прослушал, что наказание будет длиться намного дольше, чем один день. Уборка этого помещения не заняла у них достаточно много времен, даже несмотря на то, что убирались только три из четырех человек. Паренек с нахальной улыбкой сидел на сидениях и в открытую заигрывал с директорской дочкой. Но на эти заигрывания брюнетка только мило смеялась и слегка краснела. От одного комплимента в сторону Рапунцель Вэриана начинало тошнить. Единственное останавливающее от реальной тошноты это осознание, что ему самому потом придется все убирать. Он был не один, кому не нравилось находиться в этом зале. Неизвестная одиннадцатиклассница, которая и подталкивала всех к работе, казалось, ненавидела все происходящее еще сильнее, чем сам парень. Она словно сдерживалась, чтоб не убить эту милую парочку. В ее болотистых глазах при каждом звонком смешке Рапунцель играли языки ярости. От них бежали мурашки по коже, а в голову лезли и, правда, страшные мысли. Поэтому, как только они убрали оставшуюся пыль, Вэриан, не теряя ни минуты, быстро покинул злосчастное помещение и направился в сторону выхода из школы. Еще чуть-чуть и вот он, свежий глоток воздуха без милых разговоров и устрашающих взглядов. Но этому не удалось сбыться. За шаг до заветной двери, он почувствовал чужую руку на своем плече. Прикосновение обжигало, и заставляло нервно дышать. Вэриан ненавидел чужие прикосновения до жуткой дрожи по всему телу, словно от каждого касание на его коже оставался жуткий ожог. Вот и сейчас это все жутко нервировало и заставляло скривиться. Парень раздраженно вздохнул. Он не хотел оборачиваться, ведь ему было совершенно плевать на то, для чего и кому он сейчас понадобился. Вэриан хотел только две вещи: пусть этот человек живо уберет руку с его плеча и, когда это случиться, быстро покинуть школу. Но человек не убирал руку, а наоборот даже сильнее сжал плечо парня. Он словно боялся, что Вэриан сейчас же рванет с места и убежит. А Хейл даже с радостью это бы сделал, если бы умел хорошо бегать. — Вэриан…, — раздается, наконец, голос за его спиной. Голос звонкий, нежный, противный и довольно знакомый. Вэриан сразу же понял, кто является обладательницей такого приторно сладкого, как сосательная карамель, голоса. Да и как не узнать голос самой Рапунцель Альварес? Именно он объявлял в их классе обо всех изменениях в школе. Он раздавался чуть ли не на каждом уроке и чуть ли не всегда находился рядом с противным смехом той же обладательницы. От этого голоса не мог убежать никто, и каждый его с легкостью узнавал. Ведь никакой спектакль в их школе не обходился без директорской дочки в главной роли. В их школе уже никто не старался где-то победить или поучаствовать. Каждый знал, что первое место уже записано на Рапунцель. Но при этом, никто не верил, что эта по-детски наивная и раздражающая особа сама получает все места. Все просто знали, что Альварес просто повезло с отцом, и им хватало этой информации для ненависти. В какой-то степени Вэриан ей и сочувствовал. Он понимал, какого это не иметь дружеского плеча под боком, когда хочется рассказать о своих проблемах или выплакаться. Но в отличие от Рапунцель, ему на это чувство было плевать. Он никогда не пытался завести друзей, но видел, как это делала Альварес. Она приносила кексы в школу, пыталась рисовать портреты людей и со всеми говорила, но все в ответ только кивали или сконфуженно улыбались. Но Рапунцель словно не понимала того, что у нее не будет друзей. Она упорно продолжала делать все, что, по ее мнению, должно было помочь, даже если нужного эффекта это не давало. Такое упорство девушки просто раздражало, и не только Вэриана. Но парень научился хоть как-то не замечать свою одноклассницу, и вскоре она сама перестала рваться к нему в друзья. — Чего тебе Рапунцель? — парень спрашивает раздраженно и закатывает глаза. Он все еще надеется, что брюнетка уберет свою руку с его плеча. Но девушка этого не делает. Она только глупо улыбается и сжимает плечо еще сильнее. Вэриан сильнее кривиться и решается все сделать сам. Он аккуратно разворачивается, и, схватив Рапунцель за запястье, отдергивает ее ладонь куда подальше. Пару секунд после этого его плечо все еще горело, но вскоре начало успокаиваться, и на нем словно остался небольшой ожог, который слегка зудел. Рапунцель только слегка потирает свое запястье и вздыхает. Она ожидала такую реакцию от колючего Вэриана, но девушка по-другому совершенно не могла его остановить. Слова он не воспринимал, а уж тем более кого-то из одноклассников. Парню вечно казалось, что он всегда и во всем прав. И от такого заявления даже сама Рапунцель хотела взбесится. — Мы еще не закончили, нам нужно обсудить то, что мы будем показывать и репетировать. — А без меня вы это решить не сможете? — парень зло усмехается. Вэриан совершенно не хотел оставаться в компании людей настолько противных и страшных, как группа из зала. Один лентяй и лоботряс, другая на столько злая, что хочется кричать. А вот Рапунцель это отдельный экземпляр, который достоин целой книги «Почему меня стоит избегать?». Если девушка не решиться, то Вэриан прямо сейчас сам готов его написать. — Нет, Вэриан, папа сказал, что все должны присутствовать, а за вами следить моя обязанность, — девушка произнесла все это с какой-то странной улыбкой. Наверное, ее слова должны были произвести на Вэриана какой-то положительный эффект. Но на парня только навеяло раздражением и злостью. Он не планировал тратить все свое время на это глупое наказание. Сейчас дома его ждали дядя с тетей, вкусный пирог дядиного приготовления и дополнительные занятия химией. Ничто другое ему было попросту не нужным и чуждым. Хейл снова закатывает глаза. Сколько раз он уже это сделал, за небольшой разговор с брюнеткой в розовом свитере? Наверное, много. Странно, что при этом они у него еще не выкатились куда-то далеко. Он ничего ей не отвечает, и молча возвращается обратно в зал. Вэриан чувствует, как где-то позади него шагает Рапунцель. Ее шаги быстрые и мелкие, словно она прыгает от радости. Хейл даже не поворачивается в ее сторону и просто старается углубиться в свои мысли. Решить химическое уравнение в голове, чтоб заглушить шум вокруг. Парень делал так очень часто, и обычно это помогало, но, видимо, сегодня был другой случай. Из мыслей его снова и снова выдергивал противный шепот Рапунцель. Она говорила все это явно не ему, так как могла понять, что парень просто не слушает. Но брюнетка говорила с неким энтузиазмом и радостью, что становилось жутко. Вэриан незаметно повернул голову назад, чтобы взглянуть на свою одноклассницу. Хейл с небольшой надеждой решил проверить, вдруг его одноклассница шла не одна. Но нет, парень не заметил никого вокруг. Он просто увидел улыбчивое лицо Рапунцель, которая сразу же замолчала. — Эм, ты что-то сказала? — решился уточнить парень, все еще не отводя от нее взгляда. — Что? Нет, Вэриан, я молчала, — девушка только рассмеялась, а парень отвернулся. Хейл все сильнее жалел, что не успел сбежать из школы. С каждой секундой он ненавидел свое наказание все больше, и уже был готов просто побежать в сторону кабинета директора и молить о прощении, только не это наказание. Дойдя до нужно зала, он со вздохом открыл дверь и зашел внутрь. Рапунцель, как змея, проползла за ним следом. — Я его вернула, — девушка сказала это торжественно и даже с улыбкой, а парень только сел на одно из сидений. Он чувствовал, что начинается его моральная пытка. Вэриан уже и не надеялся, что в скором времени сможет оказаться в своей любимой квартире. Услышать привычный ежедневный спор Адиры и Гектора, а потом расспросы о школе. Может быть, Хейл и не драматизировал бы так сильно, если бы оказался в кругу не настолько раздражающих и даже пугающих в разной степени людей. И была еще одна вещь, которая подтверждала его догадки, что они здесь просидят долго. Никто из них ничего не говорил. Он, и еще пара людей, имена которых Вэриан так и не узнал, сидела на сиденьях, находившихся на достаточно отдаленном расстоянии. Кому-то из них нужно было пересесть поближе или же начать первым предлагать идеи, но все молчали. Никто не решался сделать шаг для того, чтоб закончить всеобщую пытку. Хотя для Рапунцель это не было пыткой. Казалось, что она единственная из всей компании рада была здесь находиться. Даже паренек со смазливым личиком уже не шутил, а только томно вздыхал. — Как вам идея на счет общего спектакля? Или же мы можем спеть, станцевать, рассказать стихи…, - Рапунцель, видимо, решила разрядить обстановку множеством идей. Но слушать нескончаемый поток ее несуразных мыслей, парень не хотел. От каждого слова начинала болеть голова, и хотелось выдернуть себе уши, чтоб почувствовать тишину. Вэриан не просто не хотел слушать эти идеи, он и выполнять их в жизни не желал. Не умел парень ни петь, ни танцевать, да и на публике выступать не Хейл не мог. В детстве он пытался прочесть стих перед всем детским садом, ему вполне хватило тех ощущений провала. Видимо, ни он один не хотел больше слышать этот раздражающий голос. Оба одиннадцатиклассника вздохнули и повернулись в сторону все еще говорящей Рапунцель. Сейчас их эмоции были сложно описать, хотя Вэриан просто не пытался их разглядеть. Почему-то он был уверен, что на лице темноволосой была злость и раздраженность, как во время уборки зала. А на лице самолюбивого паренька красовалась или недовольная ухмылка, или же ужасный оскал. Хейл даже проверять не хотел свои догадки. — Это все не подходит, — наконец-то раздается холодный голос, который прерывает болтовню Рапунцель. Вэриан даже не ожидал, что эта трещотка наконец-то замолчит, но оказывается ее заткнуть очень быстро. Он посмотрел в сторону ледяного голоса, и заметил не просто раздраженное, а уже злое выражение лица. От него даже у Хейла побежали мурашки по телу. — А что, по-твоему мнению, подходит? — спросила Рапунцель все с той же раздражающей улыбкой. — Вообще ничего не делать вместе, — влез в разговор самовлюбленный парнишка. Брюнетка только закатила глаза и взглянула сначала на парня, а потом вернула свой взгляд обратно на Рапунцель. Девушка наконец-то встала со своего места и направилась ближе к директорской дочке. Все это не внушало особого доверия. — Знаешь, Рапунцель, — сказала она все также холодно, а потом перевела взгляд в сторону того парня, — сегодня ты сделала невозможное. Ты заставила меня согласиться с Фитцербертом. — Ой, это же прогресс, вы уже заодно. А это значит, что у нас собирается команда, — Рапунцель улыбается и с усмешкой щелкает по носу брюнетки, а потом отходит от нее и идет в сторону этого Фитцерберта. Вэриан замечает секундное замешательство на лице холодной брюнетки. Но спустя мгновение злость и раздражение снова появляются на ее лице. Девушка поворачивает голову в сторону отходящей от нее Альварес и хватает ее за руку. Со стороны все это выглядело так, будто бледная девчонка собирается ударить Рапунцель. — Не смей прикасаться ко мне, — она это чуть ли не выплевывает прямо в лицо директорской дочки. На Рапунцель улыбка слегка искривляется. Она больше не выглядит естественно. Скорее натянуто и пугающе. Правый глаз начинает дергаться, а кожа немного бледнеет, от чего веснушки на носу становятся куда заметнее. Альварес пару секунд не прерывает зрительный контакт с холодной леди, все еще сжимавшей ее запястье, а потом она начинает смеяться. Брюнетка вмиг отпускает запястье Рапунцель и делает шаг назад. На ее месте Вэриан бы сбежал куда подальше, а не просто отошел. — Ой, Кэсси, ты до сих пор такая смешная, — произносит Альварес и отворачивается от брюнетки. Она радостным шагом идет уже к сцене. Девушка быстро забирается на нее и улыбается более естественно, но не менее пугающе. Ее щеки порозовели от смеха, и бледность снова пропала. — Раз, у нас уже два человека в команде нашли общий язык, значит мы уже почти сплоченный коллектив. С этим я могу нас поздравить. Правда, нам все же остается придумать номер, и я готова выслушать ваши предложения. Вэриан только вздохнул. До парня медленно начало доходить, что если хоть кто-то из них троих не предложит какую-то идею, они и правда застрянут здесь надолго. Хейл посмотрел по сторонам и понял, ни Фитцерберт, ни Кэсси ничего больше говорить не собираются. Это означало лишь то, что если он хочет успеть на вишневый пирог, он должен сам выпутаться из положения. — Раз никто не выносит эту работу в команде, мы можем разделиться на пары и так придумать идею. Чья идея будет лучше, ту и показываем. — Молчун дело говорит. Просто сейчас распределяемся на пары, и можем идти домой, — произнес как-то слишком радостно Фитцерберт. Вэриан немного приподнял бровь, когда услышал свое прозвище. Как его в школе только не называли, но «молчун» звучало странно, хотя не так обидно, как некоторые из его кличек. — И правда отличная идея Вэриан, теперь осталось выбрать, кто с кем будет в паре, давайте на счет три мы назовем имя партнера, с кем хотим быть. Если же это не сработает, и начнется жуткая путаница, напишем именная на листочках и раздадим, и тут уже кто кому попадется, - Рапунцель снова улыбается и даже начинает радостно хлопать в ладоши. И только сейчас Вэриан задумался, с кем же из этой странной компашки он готов провести хоть немного времени для придумывания глупой идеи. Рапунцель парень отмел сразу. Он не был к такому безумию, шуму и смеху рядом с собой. Оставались Фицербрет и Кэсси, и здесь нужно выбрать меньше из зол. Один самолюбив, но ленив. Это означало, что глупую идею в их паре должен был придумывать сам Вэриан. Другая особа наоборот будет пытаться командовать, а от ее голоса Вэриан до сих пор покрывался мурашками. Но в этот раз именно она возьмет на себя всю ношу, а он может спокойно заняться химией. — Ну, так что, на счет три называем имя, — произнесла Рапунцель и рассмеялась, - один, два, три… Счет закончился и в это же мгновение с трех мест раздался громкий крик. - Я буду с Кэсс….