Кибертрон: новая история. Наследие Прайма

Он не был доволен. Ассистировать? Да ещё и кому! Но недовольством своим Нокауту пришлось удавиться, и смириться, что в ближайшие джооры он был на втором плане. Нокаут ненавидел быть вторым, и даже в такой мелочи это было оскорбительно для него, но… От того, промолчит он сейчас или нет зависела его краска, а возможно и здоровье. Поэтому, скрипя дентами, пришлось принять то, что на первом плане не он. Хотя попасть в такую кошмарную ситуацию, да ещё и быть главным объектом в поле зрения Старскрима… Не лучшая перспектива. Нокаут безэмоционально посмотрел на перепуганного Брайтлайта и встал рядом с ним. Кое-как справившись с собой, тот попросил Нокаута принести перечисленные им инструменты. Нокаут молча стал выполнять просьбу с некоторой долей удовольствия отмечая, что знания Брайтлайт не растерял и не забыл всё то, что Нокаут, которому давалась учёба проще, помогал ему учить. И всё же, было о чём подумать. Этим Нокаут и занимался во время своего ассистирования. Удивительно как повернулась жизнь! Казалось бы, ещё недавно они вместе учились в академии при Каоне. В то время уже достаточно долго шла война, так что эта самая академия больше была похожа на полевой госпиталь, да и раненые там принимались, так что это было не так далеко от истины. Требовалось больше медиков, поэтому нагрузки были неимоверно большими, многие не справлялись. Время шло и бои ужесточались, большая часть соратников не возвращалась. А теперь, почти все товарищи мертвы и Брайтлайт до этого преужаснейшего орна был в данном списке. Он был героем в памяти Нокаута, который до конца выполнял свой долг как медик. А теперь оказывается, что Брайтлайт был трусом, который сбежал, поджав хвост, бросив всё: товарищей, свой долг, обязанности. Всё. Это было… больно. Разочарование — это то чувство, которое Нокаут испытывал слишком часто за свой актив. Всякий раз, въедавшись в Искру, оно делало её твёрже и холоднее. Тем не менее, закаляя, заставляло смотреть на мир через призму не бетских мечт, фантазий и надежд на лучшее, а жизненного опыта. Горького, болезненного, но заставляющего увидеть настоящую картину мира, опыта. Ужасно было осознавать, что лучший друг которому ты всегда безоговорочно верил, предал твоё доверие и поступил настолько подлым и низким образом. — Готово. Тихо сказал Брайтлайт, когда закончил заваривать последнюю рану, отвлекая Нокаута от размышлений. — Что ж, прекрасно. Толк от тебя есть и актив ты гораздо полезнее. Сказал Старскрим, который неотрывно следил за чёткими движениями, а после внимательно осмотрел ровный, аккуратный шов. Он ухмыльнулся и был таков вместе с копперцами, издевательски бросив перед уходом: — Располагайся. Надеюсь, что ты хорошо послужишь великому делу десептиконов, а главное, лорду. Нокаут неприязненно фыркнул и молча показал острым пальцем на дверь в жилые отсеки, противоположную его. Он не желал делить один тамбур с ним. Брайтлайт предал всё, что связывало их. Дружбу. И Нокаут не был намерен прощать его так просто. И уж тем более он не сможет забыть. Это отчаяние при виде взрыва, эту боль от мысли о смерти лучшего друга, этот гнев от созерцания его живым и относительно невредимым. То, что заставило его Искру зачерстветь, и окончательно забыть о том, что значит заботиться о ком-то кроме себя. Никогда. *** Темнота. Она засасывает, заставляет Искру бешено колотиться в своей камере и каждый наноклик тревожно оглядываться в очередной раз натыкаясь на… ничего. Вокруг лишь пустота. Такая же, какая вот уже множество астроциклов жила в искре. Сколько потерь… столько боли и всё это стало так привычно за актив, что даже странно было находиться в месте так похожем на состояние Искры. — Есть тут кто? Голос был пропитан неуверенностью и готовностью защищаться, кулаки сжаты, а броня несколько взъерошена. Слова эхом вернулись обратно и вновь зазвенела тишина, которую каждые пару нанокликов нарушали вентиляционные циклы. Нокаут чувствовал жуткий холод. Кибертронцы могли вынести гораздо более низкие температуры, ежели люди или любые другие органики, но даже у трансформера был предел. Он чувствовал, как этот самый холод забирается под броню и попутно пытался сообразить что происходит и как быть дальше. Правее него раздался стон. Нокаут вздрогнул и мгновенно развернулся в ту сторону, одновременно активируя циркулярную пилу, но ничего не получилось. Шестерня трансформации не желала слушаться. Взгляд Нокаута упал на бота, который стоял на коленях левым манипулятором упираясь в пол, а правым держась за брюшные пластины, из которых тёк энергон. В уголках рта также были потёки энергона, а алые линзы, которые светились в темноте словно два огонька мерцали и были расширены до предела. Тут раненный посмотрел вверх на него и полушёпотом простонал: — Нокаут… По-моги… Помоги… Нокаут, пытаясь побороть подступающий ужас, сделал несколько шагов назад и провалился куда-то наподобие ямы больно ударившись левым бедром и манипулятором, на которые пришёлся весьма ощутимый удар. Приподняв голову, он ещё некоторое время приходил в себя и настраивал фокус. Чуть оглушённый ударом, Нокаут всё же подметил, что в противовес всем законам логики место падения было светлее (хотя и находилось, разумеется, ниже, и никаких средств освещения не имело). Подняться на серво он не мог, поэтому так и оставался лежать, думая о том, где он находился и, жалея об испорченной краске с вмятинами на броне, которые после таких «полётов» наверняка остались. Внимание привлёк яркий свет впереди. Нокаут вгляделся в медленно проявляющееся фиолетово-жёлтое пространство и не без удивления разглядел статную фему с серебристо-чёрной бронёй. Её фейсплейт был озабоченный, плечи расправлены, а голова гордо поднята. Она смотрела вперёд, но через несколько нанокликов медленно, чуть вбок наклонила голову, рассматривая то ради чего, судя по всему, и пришла в это место. Над манипуляторами в паре сантиметров от ладоней парил небольшой, но и не маленького размера серебристо-чёрный огонёк. Он сверкал и озарял каким-то мистическим светом броню фемы, которая смотрела на него как на чудо — восхищённо, не имея сил оторвать взгляда от маленького, но, судя по всему, могущественного огонька. Стояла она у какого-то обрыва, но что было впереди Нокаут не видел. Зато он мог поклясться, что то, что там находилось обладало огромными силой и значимостью. — Ты пришла… Голос был низким и басовитым. Чувствовалось, что его обладатель имел в манипуляторах огромную силу и власть, но звучал он устало. Устало и скорбно, так, что Нокаута пробрало до глубины Искры. Нокаут редко переживал или сочувствовал, жизнь научила, что действительно является в этом мире важным, но скорбь и печаль звучали настолько искренне, что тут Нокаут почувствовал себя несколько неловко, но он стряхнул эти ощущения и быстро взял себя в манипуляторы. Нужно было сосредоточиться и начать немедленный анализ происходящего тут непонятного шлака. Тут же пришлось скоро выплывать из своих мыслей и снова обратить внимание на действо впереди. — Пришла. — Согласилась фема, подняв голову. — Послушай… Я не уверена, что готова. Тяжёлый вентиляционный вздох прокатился по помещению: — Я знал, что так и будет… — судя по всему, больше для себя сказал тот самый глубокий голос. — Ты не можешь отступить назад, не теперь, когда всё летит к Юникрону. Подумай о Кибертроне, обо всём этом мире! — Я не готова жертвовать собой! — рявкнула фемка окончательно сорвавшись. Голос её подрагивал, но звучал также уверенно, окуляры светились мягким голубым цветом и глядели твёрдо. Нокаут на наноклик, даже восхитился такой решимостью и образом этой волевой фемы, но тут же одёрнул себя. Она прикрыла окуляры, и образ перед Нокаутом начал меркнуть. В свечении, которое становилось всё бледнее и бледнее ещё происходило какое-то действо, но Нокаут уже не мог разобрать, что там происходит. Когда, сверкнув в последний раз, сияние потухло, он рванул вперёд и вытянул манипулятор в то место, где ещё совсем недавно стояла та самая фема, которая не хотела собой жертвовать, но не нащупал ничего. Это всё было занятно, хотя и не совсем понятно. Нокаут скривился. Как не крути, но он согласен был с последними сказанными фемкой словами. Все эти сказочки про героические самопожертвования, красивые смерти во благо общества звучали действительно интересно, но были всего лишь… ржавью. Зачем жертвовать собой, когда можно жить? Какой смысл в том, чтобы думать о других, когда, по-сути, важно лишь собственное выживание? Стать героем? Остаться в памяти потомков? Спасти мир по-тихому, чтобы никто не узнал кто герой, но при этом стать им? А какой, собственно, в этом смысл если тебя на свете уже не будет? Стать для кого-то идеалом добродетели, но самому отправиться на свалку? Бред! И вообще, что за квинтовщина с ним только что приключилась? Кто была эта фема? С кем она разговаривала и при каких обстоятельствах это происходило? И самый главный вопрос, не дававший Нокауту покоя: Почему незнакомка должна была пожертвовать собой? Тут же множество голосов будто стали нашёптывать что-то, и тот самый глубокий голос, общавшийся с фем из видения, сказал, не до конца перекрывая шёпот множества других голосов: Сотни астроциклов это не могли остановить лучшие войны Кибертрона. Энергон лился. Оружие не отмывалось. Искры угасали. Но спустя много астроциклов, когда начнётся новый этап, звёздный крик сотрясёт галактику, и тогда пробудится великая сила. И Наследие Прайма, хранитель этой силы, вместе с истинным Праймом остановят энергонопролитие и воцарят как новые правители Кибертрона. И приведут они Кибертрон к миру. И будут править они вместе, но только, если гром сумеет в смертельном танце донести мир до молнии. Помощь… Избранная… Внезапно, темнота начала распадаться, и перед оптикой вновь вспыхнуло свечение. На том месте, где недавно разворачивалась не особо понятная сцена, Нокаут увидел образ фемы с автоботской инсигнией. Её тонкий корпус красно-чёрной расцветки с голубыми вставками был полон силы, за спиной, что довольно необычно, виднелись крылья с турбинами. Голова была украшена красно-жёлтым гребнем, а белоснежный фейсплейт имел серьёзно-горделивое выражение. Голубые окуляры горели ровным светом твёрдо смотря куда-то вдаль, добавляя образу фемы стати. Когда Нокаут попытался подойти ближе, образ растаял и оптику ослепило. Вышел из оффлайн Нокаут в своём личном отсеке. *** Через пару орнов после появления Брайтлайта, Нитродрайв привёл на базу ещё больше членов своей банды, а среди десептиконов завёлся слух, что к главному медику лучше не подходить на расстояние выстрела. В рядах воинов появилась информация, что любой кто попадает в медблок, выходит оттуда с одной залеченной и тремя новыми ранами (некоторые не предупреждённые, впрочем, утверждали, что травмы исключительно психологического характера). Отрицательные эмоции, всё, что Нокаут вот уже много астроциклов прятал в глубине своей искры, всё, что он ни при каких условиях не хотел вспоминать, стало вновь подниматься во время наибольшей его слабости — во время оффлайн. В его прошлом было слишком много ужасающих моментов, которые Нокаут желал забыть раз и навсегда. И воспоминания, начавшие с новой силой донимать его даже в оффлайне, заставляли Нокаута переживать снова и снова те самые страшные моменты. Разумеется, он был нервным. А тут ещё Брайтлайт слишком внезапно и не вовремя объявился. Нервное состояние Нокаута влияло на большинство десептиконов. Гораздо менее лояльные, чем автоботы, десептиконы имели обострённое чувство опасности и в большинстве случаев знали, что скоро произойдёт что-то. Многие, по крайней мере каждый более или менее опытный десептикон, чувствовали, что запахло жаренным и это заставляло их волноваться. К тому же, теперь каждый шаг, каждая ошибка отслеживались Саундвейвом и докладывались Старскриму. Он был словно призрак — его практически никогда не видели вне главного отсека в котором была установлена большая часть оборудования, которое получилось вынести из-под сенсоров автоботов, но он знал о каждом шаге, каждом разговоре на базе, за исключением экранированных отсеков большая часть, которых запиралась, а ещё к части практически никто не имел допуска и достаточного ранга. Нокаут занимался дезинфекцией инструментов, когда Брайтлайт за долгое время гнетущего молчания впервые попытался наладить контакт: — Я знаю ты злишься. — Тихо произнёс он, не глядя на Нокаута, и, занимаясь собственным заданием: сортировкой присадок. Нокаут резко выпрямился, но не оторвался от своего занятия. Тем не менее, движения его стали более резкими, а инструменты, которые теперь буквально кидали в раствор, жалобно звякали, ударяясь друг об друга. Не услышав что-либо в ответ, Брайтлайт продолжил: — Я знаю, тебе больно, пускай ты и не хочешь этого показывать. — Нокаут бросил свои инструменты и повернул голову в противоположную сторону, где и стоял Брайтлайт. Нокаут прищурился, но промолчал. — Поверь, я не хотел, чтобы всё так получилось. Эта война… Нокаут резко развернулся и быстро преодолел расстояние, разделяющее их. Одним движением сильных, уверенных манипуляторов он развернул Брайтлайта к себе передом, и приблизил свой фейсплейт к его. Выглядел он достаточно внушительно, несмотря на небольшую разницу в росте. Голос Нокаута так и сочился ядом, был похож на шипение: — Ах не хотел… Не хотел! Не хотел, но сделал всё, чтобы именно так и получилось! Я доверял тебе, а ты сыграл на моих чувствах! Я любил тебя как брата, которым ты мне когда-то был, но ты предал меня, я скорбел о твоей смерти, а ты не умер! Вместо того, чтобы выполнять свой долг ты, как последний трус сбежал и спрятался на органической планетке, как-то позабыв о чести и банальных обязанностях! Ты был тем единственным, что было для меня важнее, чем гонки или даже полировка, но теперь ты никто! Ты упал в моих окулярах и не достоин даже моего внимания. Краска заняла твоё место. — Уже более спокойно закончил Нокаут и быстро покинул медпункт, не желая оставаться один на один с ботом, предавшим его доверие когда-то, а потом объявившимся как ни в чём не бывало. По пути его встретил Резонанс, который быстро всунул в манипулятор датапад с письмом-поручением от Старскрима. Если кратко, то он попросил (читай: приказал) Нокауту взять с собой Брайтлайта и проверить качество топлива и можно ли его улучшить искусственно. Раздражённо провентилировав, Нокаут отпустил Резонанса заниматься своими делами и побрёл обратно в медблок, чтобы взять оборудование и напарника. Какие же всё-таки ужасные выдались ротации. *** — Они меня пугают. — Заметил Брайтлайт, когда мимо них прошёл один из банды Нитродрайва. — Слишком странные и агрессивные. Нокаут неприязненно фыркнул, в целом, согласный с утверждением. Ему не нравилось, что члены одной из опаснейших группировок имеют доступ к секретным файлам. Нокаут понимал, что Нитродрайв ни за что не стал бы слушаться приказов Старскрима без пользы для себя и своей шайки, а значит, скоро могли всплыть неприятные для десептиконов вести. Нокаут с Брайтлайтом, которого тот начисто игнорировал, не вступая в разговор, вошли в хранилище, но там их ждало потрясение: — Что это вы тут делаете? Прочь! — рявкнул Нокаут, возмущённо смотря вперёд. Взгляд холодно-насмешливых льдистых окуляров обратился на двух десептиконов. Брайтлайт отшатнулся за спину Нокаута, который хищно прищурился. Сейчас ему хотелось лишь одного: получить ответ на свой вопрос. В дальнем отсеке, рядом с оружейной, (то, что они сумели выкрасть с захваченной автоботами Немезиды), они с Брайтлайтом оказались не случайно. Именно там было оборудовано хранилище энергона, который им поручили проверить и постараться улучшить. — Повторяю вопрос ещё раз. Что. Вы. Забыли. В нашем. Хранилище. Энергона?! — Понятное дело: берём необходимый нам для функционирования энергон. — Кто дал вам право тут шастать и брать наше топливо, которое мы с таким трудом добываем? Новый вопрос Нокаут буквально выплюнул, стараясь не пропускать в поле негодование и вложить побольше угрозы. — Мы берём энергон. — Повторил свои прошлые слова Нитродрайв. — Ту долю, что полагается нам за предоставление своих услуг с разрешения лорда. — Невозмутимо всё же отозвался он, держа в одном манипуляторе кубик и внимательно рассматривая его. Тот самый куб был одним из немногих голубых. Несмотря на бледноватый оттенок, он не был мутным, на дне не виднелся осадок и присутствовало даже несильное свечение. Этот кубик был среднего качества, добытый на Кибертроне, но сравнивая с остальными кубами грязно-синеватого оттенка, с комочками или мутным осадком, он был желанной добычей. Той добычей десептиконов, которая по воле Старскрима сейчас должна была достаться бандитам и головорезам. — Вы не имеете права… Это наш энергон! — Уже нет. — Спокойно сказал Нитродрайв не обращая внимания на возмущения Нокаута. — Теперь он и наш тоже, так как мы являемся помощниками и телохранителями лорда Старскрима. Ситуация накалялась. Нокаут сверлил Нитродрайва мрачным взглядом, а тот в ответ лишь вежливо улыбался. Брайтлайт схватил Нокаута за плечевой сегмент и чуть дёрнул на себя. Нокаут вырвал плечо из хватки чужого манипулятора и, развернувшись, вышел из отсека. Перед тем, как окончательно уйти он чуть насмешливо кинул: — Наслаждайтесь вседозволенностью, пока можете, бандиты. Брайтлайт догнал Нокаута, когда тот почти дошёл до основных отсеков. Поравнявшись с ним, Брайтлайт всё также не решался что-либо сказать и просто шёл рядом, с думающем о чём-то Нокаутом. Фейсплейт его не был озлобленным, лишь несколько хмурым, а хитрый прищур подтвердил подозрения: он что-то замышлял. — Старскрим мне объяснит какого квинта тут происходит. Брайтлайт удивлённо посмотрел на него, а потом украдкой осмотрел округу. Не найдя никого, кому он ещё мог это сказать, он подумал, что злость на Старскрима пусть и ненадолго, но перевесила обиду. Нокаут всегда любил высказаться по поводу того, что его не устраивает. Брайтлайт снова перевёл взгляд на Нокаута и робко спросил: — Думаешь, он станет что-то объяснять? Нокаут бросил на него сердитый взгляд и Брайтлайт уже готовился получить очередную порцию язвительных замечаний, грубых обвинений или обидного игнорирования, но к его удивлению, Нокаут зло прошипел: — Пусть только попробует не ответить! Вмиг пущу слух, что Старскрим не считается с мнением офицера и содержит тунеядцев за счёт десептиконов! Пауза. Через пару нанокликов Нокаут, судя по всему больше для себя, протянул: — Хм… Интересное слово… Признаюсь, есть у органиков нечто любопытное, кроме шикарных машин. Брайтлайт мысленно согласился. У людей можно было найти много интересного, если обратить на их культуру и поведение внимание. *** — «Мы берём энергон. Ту долю, что полагается нам за предоставление своих услуг». — Передразнил Нокаут Нитродрайва. — Что это значит, Старскрим? — Не говори со мной в таком тоне. Помни своё место, Нокаут. — Фыркнул Старскрим. — О, наивеличайший лорд Старскрим, не соизволите ли вы ответить на мой вопрос? — прорычал Нокаут, не в силах терпеть подобное отношение к себе. Это пренебрежение злило. — Не говори со мной в таком тоне! — повысил голос Старскрим, больно ударив по аудиосенсорам Нокаута откровенным визгом. Тот, впрочем даже не поморщился, зато сказал, понизив голос почти до угрожающего шёпота, прищурив окуляры: — А то что? — Не зли меня, доктор. — Старскрим злобно прищурился. Он отвернулся и отошёл от Нокаута на пару шагов, смотря куда-то в стену. Замедлив шаг, он тут же замахнулся и буквально сорвал голову с плеч ближайшего вехикона, острыми когтями пронзив шейную броню. Бедолага не успел даже пикнуть, как лишился головы, которая оказалась нанизана на когти Старскрима, довольно быстро покрывавшиеся чужим энергоном. Корпус пошатнулся и рухнул, словно марионетка, которой обрезали ниточки. Пол под корпусом заливал энергон, а Нокаут остолбенел, шокированно наблюдая за тем, как Старскрим осматривал «трофей» со всех сторон, а после брезгливо откинул голову и твёрдо сказал притихшим, не попавшим под горячий манипулятор, вехиконам: — Уберите эту мерзость, я — к себе. Почищу броню. Как-никак, лорду не пристало ходить так. Никто не проронил и слова, а Старскрим, довольный собой, коротко рассмеялся, и с мрачно горящими окулярами проследовал к выходу из отсека, бросив перед этим: — И запомни, Нокаут. Все запомните — не угомонитесь — доказывать своё главенство буду другими методами. *** — Поговаривают, что у Нитродрайва и Старскрима есть какое-то общее прошлое, поэтому Нитродрайв со своей бандой и помогают лорду удержать власть. Кроме снабжения их энергоном, конечно. Нокаут задумчиво кивнул. На Баррикейда в подобных вопросах можно было положиться, он не передаёт сведения, не являющиеся фактами. А вот откуда он знает об этом — вот это действительно интересный вопрос. Впрочем, этот вопрос он может решить и потом. Сейчас все мысли Нокаута занимало странное поведение Старскрима. Конечно, вехиконы всегда шли первыми в расход, но взять и без причины снять голову живому существу — союзнику и подчинённому? Что за странная жестокость? Даже Мегатрон, считавшийся тираном не убивал без хотя бы банальной причины. — Старскрим… почувствовал вкус власти… Баррикейд оскалился. Обычно он предпочитал не высказываться, но похоже, что поведение Старскрима тревожило не только Нокаута. Он собирался уже уйти, но бросил взгляд через плечо и поёжился. В личных отсеках была достаточно низкая температура из-за множества дыр сквозь которые виднелось тёмное небо. Кибертрон ещё не восстановился, и о стабильности, которая обычно присутствовала на Кибертроне (комфортная температура, лишь изредка он или жарко) пока речи не шло. Нокаут поблагодарил Баррикейда, который был одним из тех немногих, что мог помочь без выгоды для себя. Он пошёл обратно в медблок, оставляя позади хитро смотрящего в его спину Баррикейда, обдумывая сложившуюся ситуацию. Картина вырисовывалась интересная. Через полджоора из общего отсека донеслось: — Старскрим, ты не должен слушать Нитродрайва. Какого шлака ты даёшь ему допуск к энергону и информации? Гони их к Юникрону! Нокаут предпринял ещё одну попытку донести до Старскрима ошибочность его действий, но тот, считая лишь себя умным и правым, отрезал: — Не тебе говорить, что мне делать, Нокаут. Иди-ка лучше в патруль по территории. Проветрись. Старскрим махнул рукой в сторону выхода и Нокаут, фыркнув, быстро удалился. В конце-концов… это ведь и не такая плохая идея. Всё равно все попытки вразумить Старскрима с треском проваливались… *** Сразу после возвращения из патруля, Старскрим вызвал Нокаута на разговор. Отчего то, того держало плохое предчувствие. — Надеюсь, что нашего пленника удобно устроили. — Зло усмехнулся Старскрим, сложив манипуляторы за спиной. — О да. На высшем уровне. — Прекрасно… прекрасно. Старскрим ещё пару нанокликов стоял спиной и думал о чём-то, но вскоре повернулся. Нокаут неосознанно отшатнулся, когда увидел как ярко сверкали алые окуляры напротив. Они были наполнены мрачной радостью и триумфом, будто их обладатель был кибер-котом, который загнал в угол чересчур интересную турбо-добычу. Нокаут не желал быть этой самой добычей и лихорадочно вспоминал чем мог вызвать такую реакцию. Впрочем, он не показывал ни недоумения, ни откровенного беспокойства, внешне оставаясь лишь несколько напряжённым. Старскрим жадно рассматривал Нокаута, каждый миллиметр белоснежной лицевой. Губы его разошлись в угрожающем оскале и вот это не было хорошим признаком ни в коем разе. — Вы что-то хотели, авиакомандир? Нокаут мысленно похвалил себя любимого за то, что вопрос звучал спокойно и обыденно, что даже самая малая толика недоумения, терзавшего Нокаута изнутри не просочилась в абсолютно невозмутимый голос. Какую бы игру сейчас не вёл Старскрим, нельзя было показывать страх, ибо страх у десептиконов — это слабость. — Я… Лорд! — Но разве ты сделал что-то, чтобы заслужить это звание? — справедливо заметил Нокаут, считая, что раз он недостоин быть заместителем, то недостоин быть лордом и Старскрим. — Посмотри на меня, посмотри, Нокаут. Я имею власть! Я имею влияние! Могу прямо сейчас приказать любому десептикону убиться и меня послушают. Не могут не послушать, всё равно останутся без головы! Окуляры Нокаута потемнели, и он, движимый гневом, совсем забыв о чувстве самосохранения, прорычал: — Да, ты имеешь влияние на банду головорезов через их лидера, да, ты, не знаю каким образом, но контролируешь Саундвейва, и да, у тебя есть возможность вершить наши судьбы, но это не твоя заслуга, Старскрим. За Мегатроном шли, потому что он всегда знал за, что сражается. Его боялись, но подчинялись прежде всего из уважения! Он мог увлечь своими идеями и речами, его уверенность в победе давали стимул сражаться. Он знал как быть великим, и был таким, чего ты, Старскрим, никогда не умел, и чему никогда не научишься! Слова Нокаута жгли как яд. Он всегда умел побольнее нажать на болезненную точку, и сейчас его слова окончательно сорвали у Старскрима крышу: — Хватит! Нокаут отлетел к стене и с ужасом уставился на вмятину на честплейте: — Ты! Посмотри, что ты натворил! Моя прекрасная краска! Мой внешний вид уже не идеален! Всё желание спорить сразу пропало. Зачем жертвовать своей бронёй ради споров с тем, кто всё равно, упиваясь своей властью, ничего не услышит? Нокаут тут же пожалел, что вообще решил высказать своё недовольство. Но то, как Старскрим распоряжался ресурсами, какое неуважение проявлял к Нокауту просто заставляли скрипеть дентами. — Ещё слово, — рычал Старскрим, склонившись над Нокаутом и, гневно сверкая оптикой, — и парой вмятин в комплекте с несколькими царапинами не обойдёшься, ты понял меня?! Доктор… Нокаут с ненавистью смотрел на нависшего над ним Старскрима, и представлял, как распиливает его, слушая крики и проклятья. Только это позволило ему кивнуть и не наброситься на Старскрима, рискуя не только краской. Нокаут всегда умел перешагивать свою гордость, чтобы потом насладиться местью сполна. — Вернёмся к тому с чего начали, Нокаут. — Уже более спокойно, но всё ещё с рычащими нотками сказал Старскрим, отойдя на пару шагов, и отвернувшись, — и так, что тебе виделось во время оффлайн? Ступор на пару нанокликов. Серьёзно? И это всё, что хотел узнать Старскрим — о том, как Нокаут проводил оффлайн? Это не шутка? Слегка обалдевший Нокаут потёр голову, всё также не отрывая взгляда от Старскрима, всё ожидая увидеть, как тот расхохотается от собственной шутки. Но этого не происходило и Старскрим повторил свой вопрос более настойчиво, снова взглянув на Нокаута: — Ну? — раздражённо поторопил он. — Я ничего не видел во время оффлайн. — Осторожно, но твёрдо заявил Нокаут. — Правда? — на фейсплейте Старскрима снова нарисовалась привычная злобная усмешка и он нарочито приторно сказал, махнув манипулятором, — а почему же ты тогда шептал слова пророчества, а? Нокаут вновь завис. Пророчество? Тот непонятный текст, который продекламировал глубокий голос? Из темноты выступил Саундвейв и стал прокручивать видео, где он находился в собственном отсеке и действительно проговаривал строчки, которые слышал в своём сне. Нокаут нахмурился и вопросительно посмотрел на Старскрима, требуя объяснений. — Отвечая, на твой ещё незаданный вопрос, — скучающе сказал Старскрим и продолжил, — я приказал Саундвейву следить за всем и всеми на базе, и он, как мы видим, неплохо справляется со своей задачей. Нокаут едва не разучился вентилировать от возмущения: «Он следил за мной во время оффлайн?! Нет, не так… Он следил за мной в моём личном отсеке?!». — Впрочем, — снова начал говорить Старскрим, не давая Нокауту вставить и слова, выразить возмущение, написанное, впрочем, у него на фейсплейте, или задать новые вопросы. — Мне не нужны твои объяснения. У меня есть способ достать достоверную информацию во много раз лучше и быстрее, чем обычный допрос. Нокаут на миг прикрыл окуляры. Кажется, намечалось что-то не очень хорошее, и ближайшие несколько джооров покой ему явно не светит.