ПАРИЖСКИЙ ДОЖДЬ.

Мама, мама, так больно, вырвали сердце! Но тебя больше нет и ты меня не услышишь… Мама, мама! Твой сын не может согреться, Холод, ветер и град отбивает ритм по крыше. Мама, я так устал! Меня никто не жалеет. Помню руки твои, они ласкали безгрешно. Тщетно кутаюсь в плед. Вино уже не согреет. А ладони твои давно уж канули в вечность. Мама, мама, прости! Твой сын тебя не достоин! Я в грязи, я распят и телом я изувечен! Мама, мама, мне тяжко слышать звон колоколен. Страшно к богу идти, когда мой дух искалечен. Мама, мама, мой грех… Он носит имя святое. Это имя царя, который был избран богом. Я любуюсь его красотой и извечной тревогой И тихонько молю дать мне радость свидеться снова. Мама, мама, скажи! Любить имею ли право? Я ведь очень давно погряз в грехе и разврате. Только губы его, они как жизни основа. Погибаю без них и слезы катятся в вечность. Забываю свой стыд, порочность и покаяние. Забываю всех тех, кого ласкал я умело. Забываю свой страх и падаю в бесконечность, На осколки круша сознания пределы. Мама, мама, я слаб. Но если и были силы, Все утратил, когда растаял в его объятиях. Мама, мама, услышь! Ты счастья мне хотела… Только знаешь, твой сын прямо здесь. На краю могилы…