Значит, мы Истинные?

– Мари, ты сегодня просто великолепна! – стоя в гримёрке Маринетт, Натаниэль сделал ей комплимент. – Спасибо. – она повернулась к нему и улыбнулась нежной и любящей улыбкой. Пускай они не Истинные, но любят друг друга, и это главное. – Какие планы на вечер? – Планы, говоришь? – Дюпэн-Чэн встала со своего стула и подошла к Нату, медленно наклонилась к его уху и прошептала, – я сегодня вся твоя. – Так чего же мы ждём!? Собирай вещи, я жду тебя возле машины!       Натаниэль пулей вылетел из гримёрки, а девушка стала собирать косметичку, принесенную из дому, и захватил парачку букетов. Выйдя из комнаты, закрыла на ключ и поспешила вниз к своему альфе.        Натаниэль стоял возле машины. Ждал. Вот он видит знакомую фигруку, и его нос учуял ее запах. Запах!? Боже, у нее течка, а она, вероятно, выпила подавители, выступала на сцене! Вот ненормальная! – Мисс, от вас несёт розами! – сказал Куртцберг и притянул к себе свою малышку. – Что? – девушка ничего не поняла и лишь уставилась на него непонимающим взором своих васильковый глаз. – У тебя течка и ты молчала? – Прости... – Поехала домой.        Ехали они в полной тишине. В машине из-за девушки стоял удушливо–сладкий запах омеги. У Маринетт между ногой все было мокрым и липким из-за смазки, живот скрутило болью, ужасно хотелось ощутить в себе альфу. – Нат, прошу, давай скорее! – проскулила девушка. – я не выдержу!        Парень вдавил педаль газа в пол. Его малышке плохо, и он, как настоящий альфа, обязан ей в этом помочь. – Зайка, потерпи. – Ах... – лишь простонал она в ответ.        Они уже подъехали к его дому. Парень вышел из машины и, подхватив девушку на руки, направился внутрь. Маринетт стонал и умоляла войти в нее. Это их первый раз...он должен запомниться им навсегда, особенно ей.        Вот они уже на кровати. Альфа навис над омегой и сминает ее сладкие губы. Комната стала пропитываться запахом роз и горького шоколада, исходивших от девушки и парня. Натаниэль, не отрываясь от губ Маринетт, стянул с нее платье и одной рукой растегнул бюстгальтер. Постепенно спускаясь от шее до ключицы, в порыве страсти поставил метку. Двушка издала полу-выдох полу-стон. Припал к ее грудям. Взяла в рот один из сосков, а второй выкручивались пальцами. – Ааах! – она была возбуждена, как никогда. Она готова была вот-вот кончить от его умелых ласк.        Стянув с себя футболку, парень вновь стал играть с ее грудью. Мари это показалось мало, и она ловкими движениями растегнув его джинсы и выкинула их в неизвестном направлении. Она остался в одних боксерах; она в кружевных трусиках. – Ты готова? – спросил Куртцберг, стягивая с себя боксеры, и стал поглаживать внутреннюю сторону бедра девушки, нарочно задевая промежность. – если нет, то я подожду. – Я...хочу...тебя...всего!        Парень подвинул свой горячий и стоящий колом член к половым губам, истекающим смазкой, девушки. И резко вошёл. – Аааа! Больно! – Потерпи, родная!        Через несколько минут, девушка двинула бедрами на встречу парню. Он, буквально, вдалбливал ее в скрипящую кровать. Она стонала и извивалась под ним.        Вот они уже оба готовы к разрядки. Первая кончает Маринетт с протяжным стоном, за ней, выйдя из нее, Натаниэль. – Почему ты не кончил в меня? – спросила девушка. – Нам ещё рано заводить детей. – Что!? Мне уже двадцать один год, и я уверена, что уже не рано! – Маринетт, мы...не Истинные...вдруг, ты или я, встретим того, кто предначертан нам судьбой...если мы заведем ребенка, то нам будет тяжелее... расстаться. – Подожди, ты веришь в эту Истинность? – парень на ее слова утвердительно кивнул. – А я нет! Любовь важнее всех этих правил, установленных природой! – Маринетт, ты не права. – Иди на диван! – Что!? – Ты сегодня спишь на диване. Я устала. Спокойной ночи.