If You Love Me, Let Me Know

Слэш
Перевод
NC-17
Завершён
3910
переводчик
Daemon angeli бета
Автор оригинала: Оригинал:
Размер:
41 страница, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
3910 Нравится 53 Отзывы 1002 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
      Мир «Пути Гордого Бессмертного Демона» прекрасен.       Небо над головой представляет собой смесь цветов, каждые пять минут сменяющих друг друга. В один момент Шэнь Юань смотрит на успокаивающий пурпурный, а в следующий — на ослепительный оранжевый с чёрными прожилками. Леса в этом мире — громадное разросшееся нечто, где деревья буквально пожирают землю с отвратительным чавканьем. Маленькое сердечко Шэнь Юаня, одержимое сянься, в любую секунду готово разорваться на кусочки от одного лишь вида знакомых тварей, о которых он ранее мог только читать. Это всё, о чём он мечтал, начиная от монстров со слишком большим количеством ног и заканчивая безмятежными духами природы, которые осыпали его голову цветами, когда он подходил к ним слишком близко — всё это было волшебно.       И тем более, что большая часть видимой земли буквально пылает сама по себе. — Здесь всегда так? — взволнованно спрашивает он. Меч — знаменитый Синьмо — плавно плывёт по воздуху, направляемый ступнями Ло Бинхэ.       Ло Бинхэ крепче обхватывает Шэнь Юаня, надёжно устраивая его в своих руках. Это немного несправедливо. Шэнь Юань не ребёнок; он мог бы и сам стоять на Синьмо, если бы Ло Бинхэ позволил. Даже если он и вправду ещё только оправляется от последнего приступа болезни, наверняка потребуется лом, чтобы оторвать его руки от шеи Лорда демонов. Они в десятках метрах над землёй, и хотя виды отсюда невероятно живописны, они всё ещё чертовски высоко, и Шэнь Юань не хочет случайно упасть. — Пожалуйста, держись за меня покрепче, А-Юань. И да, это — истинный облик двух объединённых царств. Тебе нравится?       Этот самый облик — чистый хаос. — Безумно нравится.       Шэнь Юань определённо осыпет Бинхэ градом всевозможных вопросов, как только решит, какой задать первым. Ему так много стоит увидеть. — Хорошо. Я беспокоился, что ты будешь слишком… ошеломлён в момент своего пробуждения на горе Цанцюн. Её окрестности слишком отличаются от привычных тебе. — Думаю, раз уж ты привык к нашим сумасшедшим шанхайским улицам и перестал набрасываться на машины, то для меня обосноваться в твоём мире будет проще пареной репы.       В конце концов, Шэнь Юань столько историй о нём прочитал. Каждый факт о его флоре и фауне запомнился ему лучше, чем статы покемонов. Их надо просто подтвердить и доказать. Что-то он уже начал делать: например, завалил вопросами удивлённого Му Цинфана, который не ожидал, что Шэнь Юань окажется таким сложным и хитрым пациентом. Но вскоре Ло Бинхэ заявил, что он самолично — лучшая кандидатура для расспросов Шэнь Юаня, завязал его в простынь и унёс.       Грубо.       Он же так классно разговаривал с лекарем. — Взгляни, дворец простирается прямо перед нами. Как он тебе?       Оплот Ло Бинхэ окружён чёрными и золотыми пагодами; ярким красным трепещут на ветру флаги с тем же знаком, что и на его лбу. Просторные внутренние дворы становятся всё виднее по мере того, как они вдвоём спускаются, и Шэнь Юань уже может рассмотреть, как жёны Ло Бинхэ указывают на них. — Очень впечатляюще: именно то, как я представлял себе владения великого повелителя демонов, — говорит он и легонько тянет Бинхэ за волосы.       Бинхэ спрыгивает с меча, как только достаточно близко подлетает к крыше, и Шэнь Юань не вскрикивает от внезапного перехода. Позабавленный смешок в его волосах к этому никакого значения не имеет. И он просто подготавливался ещё к приземлению! Именно поэтому, и только поэтому, Ло Бинхэ пришлось попросить Шэнь Юаня убрать свою голову из безопасного места около его шеи. — Всё хорошо, А-Юань. Клянусь, крыша достаточно прочная.       Бинхэ осторожно опускает Шэнь Юаня на ноги. Тот покрепче прижимает к себе одеяла на плечах и переводит на него взгляд. Он почти что хочет, чтобы Бинхэ наклонился — иначе, задирая так сильно голову, он наверняка потянет шейные мышцы. — Что теперь? — спрашивает он.       Бинхэ, глядя на него сверху вниз, улыбается. — Теперь я покажу тебе свой дворец — всю свою империю, если ты того пожелаешь. Я бы хотел познакомить тебя со многими людьми и показать тебе места, которые тебя интересуют. Но перед этим я должен задать один важный вопрос. — Хорошо. Какой?       Он немного вздрагивает: холодный ветер сегодня очень немилосерден. Может, если он ответит как можно быстрее, то они наконец спустятся с крыши и окажутся в более тёплой пагоде? — Ты останешься со мной? — Ло Бинхэ берёт щёки Шэнь Юаня в обе ладони, и он непонимающе смотрит на него. — Я могу защитить тебя. Я поклялся тебе в этом единожды и сделаю это снова, если ты позволишь. Я обещаю заботиться о тебе до конца твоих дней.       Ну, это мило с его стороны. Шэнь Юань всё ещё продолжает удивляться, каким вежливым порой может быть повелитель демонов. Есть множество причин, по которым он должен сказать «да». Этот мир опасен, даже если он самое классное, что Шэнь Юань видел за всю свою короткую жизнь. У него нет ни капли духовной энергии, и, не находись он рядом с Ло Бинхэ, то продержался бы три минуты максимум.       Шэнь Юань протягивает вперёд руку, Бинхэ послушно наклоняется, и он мягко похлопывает его по голове, приглаживая шелковистые прядки. — Хорошо, я останусь с тобой. Я всё равно не хотел бы быть где-нибудь ещё. — Ты принимаешь мою защиту? — настаивает Бинхэ. — Ты принимаешь моё имя, мой герб, так что никто не сможет навредить твоей плоти?       Это слишком драматично, даже для обстановки сянься, и Шэнь Юань коротко посмеивается. — Если Бинхэ это успокоит… — Успокоит! Носи мой герб. — …И если это делает его счастливым… — Делает. Ты делаешь меня счастливым. Одно только нахождение рядом с А-Юанем делает этого лорда очень счастливым!       Шэнь Юань только сильнее смеётся. — Тогда как я могу отказать? — говорит он и взвизгивает, когда Бинхэ снова подхватывает его на руки и поворачивает вокруг себя.       Бинхэ радостно заявляет: — Тогда я немедленно начну приготовления. Благодарю тебя, мой дорогой А-Юань.       Шэнь Юань не знает, сказать ему «не за что» или всё же нет. В конце концов, Бинхэ оказывает самую что ни на есть услугу тем, что обеспечивает ему, слабому человеку, безопасность, пока показывает объединённые царства. Ну да неважно. Если Бинхэ будет выглядеть так каждый раз, то он всегда будет отвечать ему согласием.       Позже… намного позже Шэнь Юань вспомнит эти свои мысли и попытается тут же ударить себя по лицу. Он будет проводить ночи при свете парочки свечей за чтением бестиария, пока кое-кто сонно притягивает его поближе за талию.       Должно же где-то быть растение, способное создать двойника, да?       Да?

***

— Попробуй ещё вот это, думаю, тебе понравится, — Бинхэ предлагает А-Юаню кусочек, и его дражайший человек, как и всегда, радует его, съедая лакомство прямо с его рук, как избалованный супруг. — Оу. Восхитительно, — восторженно гудит он. — Какое тебе больше нравится? Пирожное с ягодами анчар или миндальное?       Шэнь Юань задумчиво постукивает по подбородку. — Хммм, миндальное. Мне больше нравится миндальное, хоть я и всё ещё не понимаю, зачем ты меня спрашиваешь. Ты же знаешь, что мне нравится всё, что ты для меня готовишь.       Как смеет Шэнь Юань говорить такое? Неужели он не осознаёт, как тяжело тут же не ринуться вперёд и не съесть эти сладкие слова с его губ? — Потому что всё для этого события должно быть идеально, мой А-Юань, — беспомощно говорит Бинхэ.       Всё, что планирует Бинхэ, должно быть идеально. Даже если ему и приходится жертвовать планирование мести в угоду планировки свадьбы.        До того, как он встретил А-Юаня, всё шло в соответствии его планам. Всё происходило по его прихоти, пока на него не напали. Тогда, к сожалению, его мнению о подлом ордене, к которому он когда-то принадлежал, пришлось претерпеть изменения.       Потому что А-Юань однажды упал.       И больше не просыпался.       Неважно, сколько духовной энергии он вливал в это хрупкое тело, каким духовным инструментом пользовался: его время с А-Юанем стремительно убегало, и ему пришлось обратиться к источнику, который он предпочёл бы стереть с лица земли.       К хребту Цанцюн.       Как жалкий червь он вернулся туда, где его избивали, как собаку, ударил по духовному барьеру с умирающим телом А-Юаня на руках и попросил о помощи. Он умолял, предлагал отдать за знания Му Цинфана любые богатства или власть своей империи, а все эти горные лорды стояли на краю барьера с осуждающим видом. Тёмные глаза Юэ Цинъюаня оставались всё такими же равнодушными к каждому его слову. Он ничего не говорил, пока Бинхэ пробовал и подкупы, и угрозы.       И ничего.       Ничего, пока его прогнивший шицзунь, стоявший за главой ордена, не открыл свой грязный рот. — Впусти его. Я устал от его жалкого нытья. — Сяо Цзю… — Наш мир превратился в ад, а этот негодник стоит тут и воет над своей сломанной игрушкой. Прекрасно. Может быть, именно долг заставит его оставить нас в покое, — его красивый ужасный шицзунь поднимает свой веер, оставляя на виду только глаза. — Принимаешь ли ты эти условия, Повелитель демонов Бинхэ? Мы исцелим твою новую шлюху, а ты никогда более не омрачишь порог нашего дома.       Ло Бинхэ рычит, и воздух вокруг него становится гнетущим и тяжёлым. Шицзунь — этот ублюдок просто ждёт, а Юэ Цинъюань защищающе встаёт перед ним, положив ладонь на рукоять меча.       А-Юань кашляет… лишь единожды.       Ло Бинхэ прикусывает губу, и подбородок вскоре окрашивается в красный. — Принимаю.       Шэнь Цинцю опускает веер, и Бинхэ видит это проклятое удовлетворение на его лице, которое он так жаждет разрезать от уха до уха, раз уж его почтенный шицзунь так решительно ему ухмыляется. — Отлично. Теперь возьми свой легендарный Синьмо и брось его на ступеньки, чтобы доказать свои намерения.       Клинок громко дребезжит по каменным ступеням. Его демонической ауры вполне достаточно, чтобы отпугнуть воров. — Впусти его, глава ордена.       Юэ Цинъюань издаёт многострадальный вздох.       И именно этого сигнала ждал Му Цинфан, который встречает его на полпути к барьеру. Его руки уже летают туда-сюда, чтобы определить состояние человека. Чтобы начать спасение жизни А-Юаня.       Именно из-за Шэнь Цинцю А-Юань ещё жив.       Его ненависть проникает через кожу, кипит в жилах ещё хуже демонической крови в те моменты, когда он пытает ею предателей. Немыслимо, что он должен быть ему благодарен. Что он должен благодарить эту мразь.       Но спустя несколько недель, которые Бинхэ проводит в медицинском крыле Му Цинфана, ни разу не покидая А-Юаня, благодаря терпеливой и верной работе целителя, А-Юань наконец-то открывает глаза.       И первым же делом он улыбается Бинхэ.       И Бинхэ тут же забывает о Цанцюн. Пусть он процветает, пусть горит — до судьбы этих лицемеров и монстров с благородными лицами Бинхэ больше нет дела. Единственное, что важно, так это то, что А-Юань открывает рот и зовёт его по имени. — Бинхэ. Ты здесь. Я сплю? — Если это сон, то давай никогда не просыпаться.       Он сжимает его руку, которую А-Юань поднимает перед собой. Мысленно обещая ему жизнь в блаженстве, он планирует воплотить в жизнь все желания А-Юаня.       А-Юань смеётся, и смех его чистый, без уже привычных хрипа и мокроты, которые его любовь никогда не умела полностью скрывать. — Я всё время забываю, какой же ты забавный. Ох, как же я рад, что встретил тебя.       Бинхэ тоже рад, что по ошибке попал в мир А-Юаня. Убегая от своих врагов, он, тяжело раненный, упал прямо на странную дорогу, и вместо того, чтобы просто пойти мимо, этот похожий на фею красавец вскрикнул, подхватил Бинхэ под руку и немедленно отвёл его в «больницу».       И там А-Юань позаботился о нём.       Он предоставил ему место в странной серой башне из камня.       Он позволил Повелителю демонов Ло быть просто… Бинхэ и никем иным. Он ничего от него не ожидал, ничего не требовал, ничего не кричал о каком-либо вознаграждении. А-Юань просто позволил ему остаться в этом местечке, едва ли вмещающем и двух человек, и напомнил Ло, кем он был вне образа Цзюньшана, повелителя и человеческого, и демонического царств.       Как он мог не возжелать его?       Как он мог не выкрасть это сокровище? Этот человек — прекрасная драгоценность, которую определённо нужно добавить в гарем. Он должен принадлежать ему.       Вот только если бы он мог правильно передать это своему дражайшему человеку. Он думает, что А-Юань не против их предстоящего брака, но его сокровище часто… не видит самых что ни на есть прямых романтических признаний и начинаний. — К чему вообще вся эта суматоха? — спрашивает Шэнь Юань, выполняя просьбу Бинхэ попробовать кушанья для приближающегося банкета. — К свадьбе, А-Юань.       Даже сейчас Бинхэ изо всех сил старается всё так же правильно ухаживать за ним, сопротивляясь желанию просто овладеть этим человеком на ближайшей плоскости. Но нет, неудовлетворённость не должна взять верх. На ближайшей мягкой поверхности. Бинхэ, проверяя, надавливает на диванчик, на котором они сидят. — Ты женишься? Опять?.. Классно. И кто же невеста?       Бинхэ вынужден остановиться, прикрыть лицо и сделать глубокий успокаивающий вздох. — Нервничаешь? Не волнуйся, ты потрясающий! Неважно, кто она, я уверен, что вы двое будете счастливы друг с другом, — Шэнь Юань в порыве утешения похлопывает его по руке и до сих пор не понимает.       Но тем не менее, этот жест всё ещё заботливый. Его слова правдивы, потому что А-Юань определённо станет счастливейшим человеком в мире, когда займёт своё место в гареме. — …Спасибо, А-Юань.       Может быть, когда они поженятся, когда этот очаровательный недогадливый человек окажется под ним в его постели, он наконец поймёт, что именно он значит для Бинхэ. По крайней мере, у него наконец будет полное право выразить всё своё желание поцелуями; он проследит языком весь путь синих венок под молочной кожей, оставит свои метки щедрыми укусами и найдёт все места, которые заставляют А-Юаня кричать.       Рот Ло Бинхэ тут же наполняется слюной. — Ну, ей с тобой повезло, — продолжает Шэнь Юань, как всегда радостно его поддерживая. — Определённо, — уверенно соглашается Бинхэ. — Что тебе больше нравится, красное вино или белое?

***

      Когда слуги начинают помогать Шэнь Юаню со специальными одеждами, которые для него приготовил Бинхэ, он понимает, кто тут выходит замуж. — Срань господня, это что же, я та самая невеста? — Да, братец Огурец. Это ты невеста — точнее, жених, — говорит Шан Цинхуа и протягивает прислуге вуаль, указывая на подходящую к ней шпильку. — Самая горячая невеста с того момента, как ты превратил моего ГГ в би-катастрофу. С чего бы ещё, как думаешь, на тебе сейчас было бы платье? — Подожди-ка, это платье?! Я думал, что ханьфу для обоих полов!       Шан Цинхуа указывает на детали на платье: — Да на нём же поле сложно вышитых цветов из чистого золота. И фениксы, целая куча фениксов… А ты что думал? И, о, поздравляю, из-за этого покроя твоя талия выглядит такой узкой и тонкой. Твоему будущему мужу понравится класть на неё руки.       Шэнь Юань хмурится. — О, и на тебе макияж, — восторженно говорит Шан Цинхуа. Он осторожен и пытается не касаться нарисованных цветочных узоров или нефритовой стружки на лице Шэнь Юаня. — И на тебе тоже. — И я в этом бог. Просто посмотри на мою шикарную подводку.       С великолепной подводкой или без, Шан Цинхуа напоминает ему хомяка.       Его легко напугать, но только если он не хочет подколоть Шэнь Юаня. У него очень мягкие круглые щёчки, которые надуваются прямо как у грызуна, когда он ест оставленные Бинхэ закуски. Он определённо по-милому пухлый, да и к тому же обладает наихудшим детским личиком за всю историю мира. Когда Шэнь Юань понял, что он – это то самое маленькое дерьмо, которое разрушило его жизнь и банковский счёт, он опрокинул его на землю и чуть не заснул на нём — настолько вот Шан Цинхуа удобный. Ну, или автор попросту сжульничал. Он как-то умудрился менее чем за минуту найти самую главную слабость Шэнь Юаня, почесав его по спине и голове и этим подлым поступком заставив забыть, что он вообще-то хотел придушить Шан Цинхуа.       Шэнь Юань так и не смог воплотить свои мечты о насилии в реальность. Ну что за несправедливый мир.       Не говоря уже о том, что Шан Цинхуа каким-то образом выскочил замуж за правую руку Ло Бинхэ, могучего Ледяного короля Мобэй-цзюня. Ещё одна печальная причина, по которой он может переломать Шан Цинхуа кости за то, что тот понаписал дерьмовые ангстовые сюжетные элементы, из-за которых Шэнь Юань плакал, как ребёнок.       Тем не менее, после пары интересных встреч, во время которых Шэнь Юань кричал на молчащего Шан Цинхуа, тот дал кровную клятву отныне позволять своему самому преданному анти-фанату читать всё, что Самолёт напишет потом. Уже прогресс. — Вау, да это же настоящий золотой паучий шёлк. В смысле, моя свадьба тоже была далеко не бедной, раз уж я стал первым мужем своего короля и всё такое, но мой тупой сын определённо готовится сделать для тебя всё на высшем уровне.       Щёки Шэнь Юаня вспыхивают, и он переводит тему как обычно — сарказмом. — А что? В отличие от тебя, он мне ничего не должен компенсировать. И даже если Бинхэ выйдет за меня, то каким по счёту супругом я буду? — Триста четырнадцатым.       Шэнь Юань поправляет рукава. — Ха, значит, я в середине ещё только набираемого гарема. А ты принесёшь мне пирог, когда всё закончится? — Не-а, ты получишь аж торт. В конце концов, ты же муж Ло Бинхэ. Первый в книге… да вообще первый!       Шэнь Юань прыскает. — Какая честь. Твои одержимые фанатки наверное с ума сходят. Знаешь, скоро мысль о том, что вся эта свадьба реальна, меня ударит, я начну задыхаться и помру. — Пожалуйста, не надо. Даже репутация Мобэй-цзюня меня не спасёт, если Ло Бинхэ узнает, почему его новая невеста не добралась до алтаря, — умоляет Шан Цинхуа. Слуги мельтешат вокруг них, привыкнув к их странным ужимкам. Они вплетают золото в волосы Шэнь Юаня и вдевают в его уши тяжёлые камни рубина и граната. — Я должен. Это будет божественная карма. — Нет! — Но если без шуток, то с чего бы Бинхэ хотеть выйти за меня? — О, даже не знаю, может потому, что ты прекрасный, и добрый, и крохотный... — Я не крохотный. Я всего лишь на сантиметр ниже тебя и всё ещё могу тебя избить! — ...и Ло Бинхэ может положить тебя в рот и полностью проглотить? Пол для него, конечно, в новинку, но поверь мне, я его знаю. Это же я его написал всё-таки, — гордо заканчивает Шан Цинхуа. Слуги делают последние штрихи в образе Шэнь Юаня: надевают нефритовые браслеты на запястья и обувают его в мягкие расшитые туфли.       Шан Цинхуа осматривает Шэнь Юаня с головы до пят и одобрительно поднимает большие пальцы вверх. — Шикарно. Всё, теперь осталась только вуаль, и ты готов. Погнали.       И именно эти слова нужны были мозгу Шэнь Юаня, чтобы понять, что это не шутка. Не розыгрыш. Не странный сон. Он больше не может притворяться, избегать правды или отрицать её.       Он выходит замуж.       И потому он паникует.       Шэнь Юань качается вбок, и слуги панически вскрикивают.       Шан Цинхуа вскрикивает ещё более высоким голосом. — Братец-Огурец? Что случилось? — хватает он Шэнь Юаня за плечи, чтобы тот не упал на пол. — Выхожу замуж. Я выхожу замуж, — повторяет он, — срань господня. Я выхожу замуж сегодня . Мне надо, надо присесть…       Шэнь Юань сильно задыхается: воздух выходит из лёгких и влетает обратно слишком быстро. Перед глазами всплывают пятна, и он сжимает свою грудь так сильно, что становится больно. Воздух. Он никак не может вдохнуть достаточно воздуха. — Блядь! — Шэнь Юань чувствует, как его толкают на стул, и слышит. — Вы двое, идите и приготовьте свадебный паланкин господина Шэнь Юаня, живо!       Он слышит топот ног и чей-то голос. — Эй. Дыши со мной. Давай, бро, ты можешь это сделать. Вдох: раз, два, три, выдох: раз, два, три. — Умри, — хрипит Шэнь Юань. — Или дай мне умереть, — вдох. — Мне без разницы, — выдох. — Не могу поверить, что ты струсил сейчас! Всё же так хорошо шло. Серьёзно, братец-Огурец? — Это я-то трушу? Да я даже не знал, что мне вообще предложение делали, — говорит Шэнь Юань. — Боже, но думаю, что я всё же не против выйти замуж за верховного повелителя демонов. — Думаешь? Мой герой — самый сильный сексуальный монстр во вселенной и ты «не против»? — Это вообще не помогает, — огрызается Шэнь Юань. Шан Цинхуа берёт оставшиеся закуски и запихивает одну в его рот, и тот сердито начинает жевать. — Эй, смотри-ка, ты начал правильно дышать! И ты говоришь мне, что этого недостаточно? — Ну, может, мне просто нужно грохнуться в обморок! — пытается встать Шэнь Юань. Сделав это, он начинает расхаживать по комнате взад-вперёд в меру своих способностей, ограниченных из-за тяжёлых парчовых одежд. — Когда это Бинхэ вообще за мной ухаживал? Я без понятия… боже мой, он что, всё это время соблазнял меня едой? — Эм, — морщится Шан Цинхуа. — Вполне возможно. Он много раз так делал. — Да как мне вообще с этим жить? Как ты с этим справляешься? С браком, в смысле. — Чел, не спрашивай меня. Я замужем уже год, и до сих пор не понимаю, что происходит.       Шан Цинхуа вообще не мог ожидать, что мужчина его мечты вломится в центр его студии, пригрозит ему, а затем унесёт и выйдет за него замуж. Его король тоже был в этом плане непреклонен. Спустя лишь неделю, за которую он следил за тем, чтобы демон не истёк кровью на его коврик, лорд буквально забросил его на плечо, как мешок с картошкой, и… вот он тут. — Обычно я просто импровизирую. — Да уж, это на тебя похоже. Я просто… просто не понимаю. Я запутался. — Ха. Добро пожаловать в клуб, гениально названный Молодые-Мужатые-Миллениалы, для краткости — МММ. Если переживёшь свадьбу, то я позволю тебе стать вице-президентом.*       Какой-то убогий приз. — Почему я не могу стать президентом? Я намного более озадачен, чем ты. — Потому что я был первым, — подталкивает его к двери Шан Цинхуа.       Паника миновала… пока они не подходят к выходу. Шэнь Юань хлопает ладонями о дверной проём. — Мне кажется, что я всё же не смогу. Я невеста, но всё равно не знаю, что вообще делать! — Постоять там. Побыть красивым, — шипит Шан Цинхуа, пытаясь вытолкнуть Шэнь Юаня в коридор. — Трижды поклониться — не так уж и сложно, братец-Огурец. — Не так уж и сложно выйти замуж?! — фыркает он. — Херня какая-то! — Просто садись в паланкин. Всё с тобой будет в порядке. — Не будет со мной ничего в порядке, — и никто не сможет оторвать его сейчас от двери. — Ладушки, — Шан Цинхуа сцепляет руки в замок и вдыхает воздух через нос. Медленно. — Давай ещё раз. Ты ненавидишь Ло Бинхэ? — Нет. — Тебя он привлекает?       Шэнь Юань крепко об этом задумывается. Сексуальное влечение в его прошлой жизни было не так уж и важно: наверное, он — тот единственный читатель ПГБД, который читал роман только из-за сюжета. — Да? — неуверенно говорит он. — Тебе он нравится? — Да, — твёрже отвечает Шэнь Юань: ему очень нравится компания Бинхэ. — Прекрасно, — продолжает убеждать его Шан Цинхуа. — К тому же, ты говорил, что был бы не против, будь он твоим мужем, да?       Шэнь Юань не отвечает, но расслабляет свою хватку на двери, и Шан Цинхуа тут же его выталкивает из комнаты. Они медленно идут по коридорам и лестницам к каменной дорожке, где их поджидает паланкин. — Так выйди за него. Что такого ужасного может случиться?       Злющий взгляд Шэнь Юаня быстро скрывается, когда он накидывает на его голову вуаль. — О, даже не знаю. Может быть, однажды ночью ревнивый член гарема хладнокровно убьёт меня? Или какой-нибудь враг Бинхэ решит так выразить свою злость и вырежет часть его жён, или… — …Ну и что! Всяко лучше, чем пролёживать всю жизнь на больничной койке! Тем более, никого лучше своего Бинхэ ты не найдёшь. — Но…       Шан Цинхуа поворачивает его к себе прямо перед паланкином, крепко сжав его руки в своих. — С тобой всё будет хорошо. Бинхэ о тебе позаботится. А если нет, то мы что-нибудь придумаем, хорошо? — Звучит не очень… но ладно.       И Шан Цинхуа вталкивает Шэнь Юаня в паланкин и с хлопком закрывает его.

***

      Вся свадьба проходит слишком быстро. Шэнь Юань так сильно потрясён, так шокирован тем фактом, что это его свадьба, что запоминает из всего торжества только пару событий.       Момент, когда Ло Бинхэ, похожий на небожителя, берёт его за руку.       Вкус миндального печенья на языке — его любимого. О боже. Бинхэ вспомнил.       Золотая расшитая кисея приподнимаемой вуали, тихий вздох и улыбка, способная осветить всю вселенную. Бешеный стук его сердца — кажется, будто оно изо всех сил старается проломить грудную клетку в тот момент, когда они совершают три поклона. Один небесам, второй — родителям (он до боли скучает по ним), третий — друг другу.       Момент, когда Бинхэ обхватывает его лицо обеими ладонями, втягивая в первый поцелуй, и не отпускает, пока в его лёгких не кончается воздух и он не начинает задыхаться и чувствовать слабость. Его муж — срань господня, он теперь замужем — вынуждает его наклониться вперёд и кладёт свои большие ладони на его талию, в то же время облизывая с удовольствием его распахнутые губы.       На пиршество они не остались.       Бинхэ поднял его на руки, как прекраснейшую драгоценность, не отрывая взгляда голодных тёмных глаз от своей новой невесты — о боже, это он эта самая новая невеста — и отнёс его в свои личные покои, осторожно усадил Шэнь Юаня на край кровати и начал подготавливать вино.       Звон чашек возвращает Шэнь Юаня обратно в настоящее. Он прочищает горло. — Бинхэ? — Да, мой драгоценный?       Шэнь Юань молчаливо смотрит на то, как Бинхэ укалывает палец богато украшенным золотым ножом. На нём тут же появляется одна-единственная красная капля, которая падает в один из кубков. Насыщенный красный цвет вина от этого никак не меняется. — Ты точно хочешь, чтобы я стал твоим мужем? — всё же взволнованно спрашивает его Шэнь Юань. — Абсолютно. И я имел смелость полагать, что наше свадебное торжество это подтвердит, — весело говорит Бинхэ и опускается перед ним на колени, протягивая маленький кубок. — В этом вине находится моя кровь. Ты знаешь, на что она способна?       Шэнь Юань, как полный идиот, берёт чашу в свои ладони. — Д-да? — Ты выпьешь со мной, А-Юань? Выпьешь и станешь моим?       Это точка невозврата, последний для него шанс запаниковать и вернуть всё назад.       Но вместо этого Шэнь Юань поднимает руку и переплетает её с рукой Бинхэ. — Обещаю хорошо к тебе относиться, — мурлычет повелитель демонов. — Надеюсь на это. В конце концов, я всё же твой первый муж. — Я буду лелеять тебя. От начала и до конца. — Звучит почти что как угроза, — с улыбкой говорит Шэнь Юань, и они пьют. Кровь невероятно легко стекает по горлу, но камнем оседает в желудке, давая о себе знать. Она совсем недолго бурлит в венах и вскоре полностью успокаивается. — Только в том случае, если ты боишься быть предметом чьего-либо обожания, — говорит Бинхэ и забирает у него кубок. Затем он проводит ладонью по его груди прямиком до самого пояса. — Могу ли я увидеть своего мужа целиком?       Но вот в чём загвоздка: может, задыхающийся от паники Шэнь Юань и представляет собой горящую катастрофу, факт остаётся фактом — он девственник. И он не хочет им больше быть. Ло Бинхэ — образец совершеннейшего человека, созданного самими небесами. Он опытный. Очень, очень опытный… и хорошо к нему относится. Он сможет доставить ему удовольствие. Он наверняка будет относиться к нему так же хорошо даже когда перейдёт к жене №315, и Шэнь Юань думает, что ни капли не будет за это обижен на него. Всё будет нормально. Он разберётся с этим как-нибудь, и, может быть, когда новизна наличия мужа для Бинхэ исчезнет, они смогут вернуться к своей старой дружбе и продолжат вместе исследовать этот удивительный мир. Да. Этот план звучит выполнимо, и он успокаивается.       Шэнь Юань согласно кивает Бинхэ.       Пары месяцев преданности Бинхэ Шэнь Юаню будет достаточно.       Он будет… дорожить этим — дорожить временем, когда он был самым важным в его глазах.       Этого будет достаточно. Он сам этого добьётся. Даже если в конце концов у него останутся только воспоминания, он убедится, что они будут только хорошими. С этого самого момента.       Шэнь Юань прижимает руку Бинхэ к поясу и первым целует его.       Его поцелуй неловкий, зато честный. Шэнь Юань, милый и неуклюжий, не знает, что делает, но закрывает глаза с трепещущими ресницами, когда их губы соприкасаются. — Можешь увидеть меня, только если я смогу увидеть тебя, — говорит он в рот Бинхэ.       Он больше чувствует, нежели слышит рык Бинхэ, и в следующий же момент он наклоняет голову в сторону и примыкает к его губам, побуждая открыть рот, и проникает глубже, прикасаясь своим языком к чужому.       Шэнь Юань понимает, что ему, оказывается, очень даже нравятся поцелуи.       Даже если от них кружится голова и кажется, что он пьян.       Бинхэ не торопится. Он развязывает пояс, но просто оставляет свободные края одежд всё так же висеть по бокам. Он начинает с тяжёлых украшений и, сняв серьги, потирает большими пальцами за ушами. Следующими идут головные уборы и вуаль, и слава богу: слуги понавесили на него так много, что было даже больно, и избавляться от них очень и очень приятно. И становится только приятнее, когда Бинхэ пропускает меж пальцев его короткие волосы. Шэнь Юань стонет от облегчения, и Бинхэ выпивает этот звук, потому что, конечно же, он ещё не закончил превращать Шэнь Юаня в растаявшее мороженое своим ртом. Он скользит пальцами в его воротник, снимая слой за слоем ткань и укрывая ими пол.       Шэнь Юань чувствует себя чёртовым подарком.       Или просто голым идиотом. — Ты — настоящий праздник для глаз, — удовлетворённо вздыхает Бинхэ. — Такой прекрасный и бледный.       Ха. Ну, по крайней мере, Бинхэ он нравится? Другого способа объяснить эту похоть, которая заставляет его глаза темнеть, попросту нет. Шэнь Юань тянется дрожащими руками к его одежде. — Ты тоже, давай, раздевайся.       Бинхэ раздевается намного быстрее: обнажая свои широкие плечи, скидывая с себя одежды и избавляясь от туфель и штанов и… — Это нечто никогда в меня не войдёт, — решительно заявляет Шэнь Юань. — Войдёт. Когда-нибудь. Обещаю, А-Юаню это понравится. Он будет этим наслаждаться. Он будет умолять об этом, и, когда это случится, этот муж верно исполнит его желание, — Бинхэ заканчивает говорить, когда пододвигается гораздо ближе к нему: их кожа находится так близко, что Шэнь Юань чувствует её тепло, чувствует, как плоть жаждет прикосновений. — Быть не может. — Этот привык совершать невозможное. Даже если мой новый супруг маленький.       Шэнь Юань наконец-то вновь находит в себе забытую ранее смелость. Он не какая-то там нежная напуганная девица, ждущая своей участи. Он мужчина! Подавленный мужчина, который полон решимости ложиться в постель Бинхэ, пока тот не устанет от него и не перейдёт к какой-нибудь новой красавице. Он набирается смелости и возражает: — Это не я маленький, а ты слишком большой! Да ты чёртов великан по сравнению со мной! — А-Юань, многие мои жёны выше тебя.       Шэнь Юань издаёт какой-то возмущённый звук, когда Бинхэ притягивает его к себе для очередного поцелуя.       Он облизывает его рот и говорит: — Но всё же, запомни — мне очень, очень нравится размер А-Юаня, если не сказать больше. — Ну, это всё равно не отменяет того факта, что ты слишком большой! — огрызается в ответ Шэнь Юань. — Это не оскорбление, — его костяшки пальцев скользят по позвоночнику, и Шэнь Юань вздрагивает. — А-а должно быть! — Шэнь Юань указывает пальцем на… это. — Это будет больно.       Рука на его спине замирает. — Не будет. — Откуда тебе знать? Это не тебя сегодня трахать будут, — громко взрывается он в панике ненавистно высоким голосом. — А ты хочешь этого?       У Шэнь Юаня перед глазами почти всё темнеет. Он едва ли замечает, что его подняли на руки, что они оба упали на кровать и что он оказался на коленях Бинхэ. На его очень-очень голых коленях. О боже, да они же оба голые. А затем он думает над остро стоящим вопросом о том, что у него совсем нет опыта, что он жалкий девственник и может случайно сделать больно… — Нет. Это сделаешь ты. Я не знаю… Я никогда не был с… Просто давай это сделаешь ты, — говорит он и пытается не вздрогнуть, когда Бинхэ нежно обнимает его со спины, прижимаясь грудью. Он находится в хватке тёплых внушительных мышц, а прямо под ним есть кое-что чертовски пугающее — но Бинхэ даже пахнет приятно.       Бинхэ подсовывает голову Шэнь Юаня себе под подбородок, прямо как когда они вместе едят или читают, и это почему-то успокаивает его. — А-Юань так сильно нервничает. Ему не нужно так трепетать в моих объятиях. Секс, прежде всего — это приятные ощущения. Я очень хочу доставить А-Юаню удовольствие, и для этого существует неисчислимое количество способов. Мы можем делать то, от чего моему мужу будет наиболее приятно: времени у нас в достатке, и этот лорд всегда может трахнуть тебя в другую ночь.       Бинхэ качается из стороны в сторону, и Шэнь Юань чувствует себя ещё глупее.       Если он попросит… Бинхэ остановится. Нужно всего лишь одно «нет». Да он бы остановился, издай он хотя бы раз болезненный стон! Но тогда он останется девственником в свою внезапную брачную ночь без секса — короче, не-а. — Давай тогда просто посмотрим, как всё пойдёт, — бурчит Шэнь Юань, игнорируя то, что Бинхэ начинает вновь прикасаться к его бёдрам и бокам. — Может, я захочу попробовать попозже. — Звучит замечательно, — соглашается Бинхэ, положив руки на бёдра Шэнь Юаня и жадно лаская их. — А сейчас, давай пока просто… привыкнем друг к другу.       Бинхэ протягивает руку меж ног Шэнь Юаня, пренебрегая тем местом, где он начинает подрагивать и приподниматься, и подводит свой чудовищно огромный член к его собственному. Это выглядит неприлично. У Бинхэ толстый и длинный, и Шэнь Юань выглядит почти что крошечным рядом с ним. — Ммм, наши столбы так хорошо нас отображают.       Бинхэ касается их обоих, и Шэнь Юань испуганно издаёт тихое "Ах".       От этого они оба слишком быстро возбуждаются.       Бинхэ снова красуется своей силой, что одновременно и не нужно, и горячо: он скользит руками под его бёдра, сжимает их вместе и ненамного приподнимает Шэнь Юаня, тут же начиная двигаться сквозь них. Он двигает им по своему члену, и толстая головка трётся о его собственную с каждым толчком. — Б-Бинхэ! — задушенно взвизгивает Шэнь Юань. Он неразборчиво машет руками в попытке ухватиться за что-нибудь и не упасть. — Что… — Тшшш, А-Юань слишком лёгкий. Его очень легко держать на руках, даже в таком положении, — соблазнительно посмеивается Ло Бинхэ на ухо и оставляет за ним засос. — Не бойся, в будущем ты полюбишь эту позицию. Хммм, не могу дождаться момента, когда научу тебя позе наездницы.       Он ёрзает, а Бинхэ в это же время использует его тело как чёртову игрушку. Каждый толчок меж его ног давит на яйца, промежность, и, наконец, на член. Это трение сводит его с ума. Непонимающий и смущённый до смерти, он закрывает лицо ладонями. С его губ слетают всё новые стоны и вздохи каждый раз, как его муж двигает им вверх и вниз. — Сожми бёдра покрепче, мой дорогой. Да. Именно так. А-Юань очень хорошо справляется, — хвалит его Бинхэ.       Он двигается так ещё раз и снова их поправляет, а затем нежно оттягивает руки Шэнь Юаня от его лица. — Не прячься. Вот лучшее место для таких тонких пальцев, — Бинхэ направляет его руки, берёт ими их столбы — его собственный несправедливо большой — держит его руки именно там, где хочет, и начинает двигать ими. Шэнь Юань задыхается от того, как два члена скользят и прикасаются друг к другу. Шёлковое давление и тугость их общей хватки сводят с ума. — А-Юань прекрасно реагирует на прикосновения своего мужа. Видишь, как сильно он хочет? — из столба Бинхэ проступает капля предэякулята, тут же падая на член Шэнь Юаня, отчего следующее движение становится влажным и мокрым. — Его тело готово учиться.       Шэнь Юань беспомощно задыхается, а его разум застилает пелена тумана, когда Бинхэ второй рукой начинает изучать его тело. Он ощупывает его мягкий живот, пересчитывает рёбра и дразняще кружит около соска.       Шэнь Юань бурчит: — Я не девушка. — О, я это прекрасно знаю, — Бинхэ недобро оскаливается и жёстко обхватывает их руками эрекцию. Шэнь Юань не может дышать, и только когда Бинхэ щиплет его за розовый сосок, он втягивает в себя воздух. — Но ты такой чувствительный, как же ты можешь не быть таким же и здесь?       Шэнь Юань дёргается от нарастающего удовольствия и пытается высвободить руки. — Слишком много, я… хватит, ай!       Он вырывает ладонь из чужой хватки и пытается снова отдышаться, понятия не имея, какой соблазнительной картиной он предстаёт Бинхэ: он не видит, как красиво он трясётся в клетке его объятий, поднимая свои широко распахнутые влажные глаза, как распухли и покраснели его губы, а кожа налилась румянцем.       Если бы кто-нибудь осмелился прервать это зрелище, Бинхэ бы ослепил его. — Муж не должен быть так строг к себе и отрицать своё собственное удовольствие, — мурлычет Бинхэ, приподнимая подбородок Шэнь Юаня, чтобы вновь попробовать на вкус эти губы. — Пока что слишком рано дразнить тебя до того, как ты сломаешься — сегодняшний вечер должен быть посвящён терпению и исследованию друг друга. Как же этот лорд должен научиться правильно прикасаться к А-Юаню, если он просит его остановиться? — Я не… — он вдыхает полной грудью и только тогда продолжает. — Я не прошу тебя остановиться, просто дай мне немного передохнуть!       Бинхэ надувает губы. Этот до глупости неприличный человек имеет смелость выглядеть обиженно! Он протягивает руку, распускает свои волосы и показывает ему тонкую ленту. — Позволь мне помочь тебе покориться наслаждению, — и в мгновение ока его запястья обмотаны простым красным бантиком. — Вот так.       Шэнь Юань прикусывает губу. — Разве ещё не слишком рано для связывания?       Большой палец поглаживает его по губе, высвобождая её из хватки зубов. — Это всего лишь инструмент, призванный помочь А-Юаню справиться со своей застенчивостью. Ты сможешь освободиться, если понадобится — но даже если А-Юаню потребуется ещё один перерыв, я не отпущу тебя. Убежище моих рук это всё, что нужно тебе.       Бинхэ продевает через кольцо его связанных рук свою голову, отчего тело Шэнь Юаня выгибается аркой. Это ужасно. И прекрасно позволяет пальцам Бинхэ продолжить терзать его соски и заставлять их краснеть. Бинхэ мурлычет, пока играет с ними, трёт и всячески издевается, и Шэнь Юань вскоре становится бессильным скулящим желе.       Весь Шэнь Юань как будто в огне. Он не смог бы освободиться, даже если бы вдруг и захотел.       Горячий воздух касается его щеки. — Мне почти что жаль, что это наш первый сексуальный опыт друг с другом. Я должен всё время сдерживать себя, чтобы сегодняшняя ночь была неторопливой и лёгкой.       Если Бинхэ вот это называет «лёгкая ночь», то Шэнь Юань умрёт. — Но я признаю, что есть что-то возбуждающее в том, чтобы подготавливать тебя, не давая ничего ровно до того момента, как ты будешь готов и начнёшь умолять. — Бинхэ, кажется, ужасно нравится, когда его умоляют.       Шэнь Юань снова стискивает бёдра, пытаясь ногами помочь им обоим избавиться от боли. Бинхэ воспринимает это как намёк и снова берёт оба их члена в свои руки, на этот раз намного жёстче. — Только потому, что твой сладкий голос как будто бы создан специально для этого, — и говорит пугающим глубоким голосом прямо ему на ухо. — Попросишь своего мужа о том, чтобы кончить, А-Юань?       И останавливается. — Ч-Что?       Он скользит ладонями к коленям Шэнь Юаня и широко их разводит. Даже если сам Шэнь Юань и напрягается, его член только бьётся о его живот и касается члена Ло Бинхэ, принося почти незаметное удовольствие. Он даже имел смелость клюнуть его в висок; и неважно, главный он герой или нет — Шэнь Юаню хочется его убить. — А-Юань приковывает к себе взгляд. Я мог бы часами смотреть на то, как он двигается и ёрзает. — Этот А-Юань убьёт тебя в постели, если ты не… если ты не прикоснёшься ко мне прямо сейчас! — взвизгивает Шэнь Юань, и тело за его спиной вздрагивает от смеха. — Тебе будет трудно сделать это, если у тебя не останется сил даже двигаться, моё сокровище. — Просто прикоснись ко мне! — отчаянно требует Шэнь Юань. — Я уже прикасаюсь к тебе, мой дорогой, — говорит Бинхэ и продолжает усеивать мягкими поцелуями его лоб, брови и веки. — Тебе нужно говорить конкретнее. Где ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе? Как ты хочешь, чтобы я прикасался к тебе?       Шэнь Юань чувствует себя так, будто разваливается на части. Он прикрывает глаза, пытаясь подобрать нужные слова, чтобы заставить Бинхэ сделать… да хоть что-нибудь сделать! Это уже слишком для него, помилуйте! — Т-ты знаешь, где я хочу, чтобы ты прикасался ко мне… — О, А-Юань, ты можешь и лучше. Ты хочешь, чтобы я приласкал твои прелестные соски? — Бинхэ щёлкает пальцем по одному из них в качестве примера, и Шэнь Юань резко вскрикивает.       Он продолжает. Садист. — Или ты хочешь, чтобы я погладил твой красивый член? — он крепко берёт его, покружив большим пальцем вокруг головки, но только один раз, отчего сидящая на его коленях жертва напрягается. — Или, может быть, муж больше всего хочет, чтобы я прикасался к нему здесь, — Шэнь Юань замирает. Кровь стучит в его ушах, когда Бинхэ неполностью погружает в него палец и поглаживает кожу вокруг его отверстия лёгкими и невыносимыми прикосновениями. Его палец уже скользкий. Шэнь Юань дрожит, но даже не подозревает об этом. Бинхэ несильно давит, и мышцы поддаются… но только немного. — Там, — шепчет Шэнь Юань. — Пожалуйста, муж.       И Бинхэ подчиняется.       Бинхэ вставляет палец до костяшек, и он дёргается от странного ощущения, а его внутренности уже подёргиваются от вторжения. Он чувствует себя наполненным. В нём всего лишь один палец, а Шэнь Юань уже чувствует себя наполненным, чувствует себя непривычно и…       Бинхэ сгибает палец, поглаживая что-то внутри него, и Шэнь Юань буквально взрывается, что застаёт его врасплох. Он знает, что давно балансирует на самом краю, но он никак не ожидал, что оргазм настигнет его вот так, заставив распахнуть рот в крике.       Его грудь грязная. — Прекрасно, — вздыхает Бинхэ и вновь сгибает палец. И ещё раз. Только когда Шэнь Юань начинает скулить, он отстраняется, чтобы дотянуться до своей шеи и развязать сдерживающий его запястья бант. Они оба падают на бок. — Твоему новому мужу доставляет огромное удовольствие то, что ты можешь познать блаженство лишь от одного моего пальца. Не могу дождаться момента, когда дам тебе ещё больше.       Больше. Шэнь Юаня передёргивает.       Бинхэ просит его перевернуться и воркует: — Мы так запачкали А-Юаня. Будет преступлением оставить твоё семя вот так, — демон втирает его в кожу; оно липкое и неприятное, но он позволяет Бинхэ делать всё, что вздумается: Шэнь Юаню нужна куча времени, чтобы отдышаться.       А затем Бинхэ падает на спину, утягивая его за собой. Он коротко ухает, когда приземляется сверху повелителя демонов. Они соприкасаются грудью, и сперма Шэнь Юаня капает с него на его пресс.       Бинхэ всё ещё возбуждён. Естественно. Его столб тычется ему в живот, хотя они ещё ничего толком-то и не сделали, а он уже измотан! — А теперь А-Юань запачкал и своего мужа.       Шэнь Юань шлёпает его по плечу за поддразнивание. — Это всё ты виноват! — его уши горят; Бинхэ смеётся, и он бьёт его сильнее. Бинхэ даже не вздохнул. — О, ты прав, я должен взять на себя ответственность за подобное издевательство. Но и мой муж тоже должен взять на себя вину. — Вину за что? — глупо спрашивает Шэнь Юань. — Он слишком милый, когда над ним издеваются.       Бинхэ берёт его задницу в обе ладони и сжимает. Он испуганно дёргается со стоном, а Бинхэ в ответ придвигает его тело поближе к себе. Его член заинтересованно дёргается, когда с его задницей начинают играться, одновременно с этим выцеловывая дорожку по шее Шэнь Юаня вниз.       Он точно может сказать, что Бинхэ очень нравится эта позиция. Особенно судя по тому, что теперь в нём уже два пальца.       Повелитель демонов тихонько фыркает, когда не может дотянуться до нужного места, и тянет его тело повыше, как будто оно — просто кусочек фрукта. Шэнь Юань хлопает ладонями о простыни над головой Бинхэ, но пытку это не останавливает.       Вместо этого Бинхэ медленно тянется по всему его телу. Сначала он украшает его ключицу россыпью засосов, затем лижет набухшие соски… Бинхэ нравится кусаться.       Внутрь него же он добавляет третий палец; все они трут то местечко, от которого Шэнь Юань дрожит и несёт что-то бессвязное. Кажется, что они всё время то трут, то давят, то толкаются внутрь, а Бинхэ заинтересованно следит за реакцией Шэнь Юаня. Он не может закрыть рот, и всё его тело дрожит, когда Бинхэ оставляет метку своим ртом прямо над сердцем. — А теперь, моё сокровище, мне нужно, чтобы ты сконцентрировался на мне. Отлично. Ты прекрасно справляешься. Итак, хочешь ли ты сегодня получить мой член?       Шэнь Юань скулит. Но он не отказывается. Он не знает, видит ли Бинхэ его голову из-за того, что он беспомощно кусает простыни, и глухо говорит в них «да». — Громче, — Бинхэ резко поворачивает пальцы, и Шэнь Юань покорно поднимает голову. — Да. Я-я хочу. — Скажи этому лорду, что ты хочешь член своего мужа. Используй слова, А-Юань, — требует Бинхэ, легко царапая зубами его грудь. — Я хочу член своего мужа, — жалко плачет Шэнь Юань. Зачем Бинхэ заставляет его говорить такие унизительные слова? Да, он хочет лечь под него, но разве не должен Бинхэ избавить его от грязных разговоров в постели? Шэнь Юань хочет вернуть этот брак обратно, пожалуйста!       Бинхэ вытаскивает пальцы с пошлым хлюпом. — Хорошо. А теперь, с твоего разрешения, я могу использовать свою кровь, чтобы облегчить процесс. Она растянет тебя безо всякой боли, и исцелит, когда наступит надобность, поскольку ты слишком соблазнителен для моего самообладания.       Использовать сексуальную магию, чтобы убедиться, что он не порвётся? Чёрт возьми, да. — Я… не хочу боли. — Тогда я не причиню тебе и капли страданий.       Шэнь Юань очень быстро сожалеет об этом своём решении.       Кровь беспощадна. Она раздувается внутри него прямо там, где раньше были пальцы Бинхэ — только теперь это чувствуется сильнее и чётче, как будто она внедряется в его стенки. Кровь Бинхэ ширится и готовится. Шэнь Юань жалко ёрзает, лёжа сверху на Бинхэ, и срывает свой голос: — А, а… а! — Ох. Будет очень трудно не доставлять тебе удовольствие на публике.       Шэнь Юань мяукает, погружая ногти в плечи Бинхэ и его руки, которые грубо прижимают его к чужому телу. — Уже сейчас я могу себе это представить: то, как ты красивейше краснеешь рядом со мной в зале приёмов. А-Юань изо всех сил старается не издать ни звука, пока моя кровь играется с тобой и этим местечком внутри твоего тела. Прямо как сейчас.       Бинхэ нежно поглаживает его по позвоночнику, в то время как кровь пульсирует, вибрируя в диком ритме, отчего Шэнь Юань воет. — И, конечно же, ты не сможешь сдержаться. Даже прикрываясь так застенчиво и скромно рукавами, все в зале услышат те приглушенные прекрасные звуки, что ты издаёшь. И когда я позволю тебе уйти, твои одежды уже будут пропитаны твоей же спермой.       Бинхэ не требуется много времени, чтобы выжать из него второй оргазм, и Шэнь Юань жалобно плачет. — Я готов. Я готов. Остановись… просто остановись уже и войди в меня! — Как ты пожелаешь. Этот муж — всего лишь твой верный слуга, — Бинхэ пододвигается к отверстию Шэнь Юаня и медленно давит на него головкой, пока его тело не уступает.       В конце концов, когда Шэнь Юань наконец вбирает в себя весь член Бинхэ, он никак не может прекратить рыдать. Слёзы ручьём текут по его лицу, и Бинхэ ласково сцеловывает их.       Он открывает для себя нечто новое. Его новоиспечённый муж, Повелитель Демонов Ло Бинхэ — извращённый ублюдок.       Вообще, Шэнь Юань уже знал это, но этот факт совершенно по-другому достигает его мозга, когда Бинхэ осторожно толкается в него. Он не может сказать, собираются ли вообще остановиться его слёзные мольбы, или только продолжатся. Всё как в тумане. Шэнь Юань вспоминает, как говорил что-то несвязное и беспомощно кричал от удовольствия, пока кровь отказывалась дать ему хоть что-нибудь, и потом в него, наконец, наконец-то вошёл Бинхэ. Но добрый, жестокий бог в лице его мужа исполнял все глупые желания Шэнь Юаня.       Его трахают до самого рассвета.       Он дважды теряет сознание.       Каждый раз Бинхэ просто ждёт внутри него момента, когда он придёт в сознание, и тут же продолжает свою страстную пытку. Он с удовольствием уничтожает его маленькое отверстие. Поглаживает его по лицу и волосам. Светится от удовольствия, нахваливая Шэнь Юаня самыми грязными способами. Половина всей крови Шэнь Юаня теперь постоянно находится в его щеках, а вторая же стекает вниз… да так там и остаётся. Бинхэ, видимо, нравится возбуждать его своими действиями, тупой магической кровью или навыками, пока Шэнь Юань не будет распалён до того состояния, когда можно будет продолжить.       Пока он не сможет только слабо подрагивать и глядеть в потолок пустыми глазами, излившись до последней капли.       Бинхэ нравится это.       Шэнь Юань делает так чаще всего, когда его пронзает язык Бинхэ.       Утром Бинхэ отказывается отпустить Шэнь Юаня хоть на секунду. Он носит его повсюду, как трофейную жену, и лишь мягко мычит каждый раз, как тот открывает рот, чтобы пожаловаться сорванным голосом. Он ни разу не выпускает его из своих рук.       Бинхэ слишком внимательный и самодовольный.       Шэнь Юань его ненавидит.       А может, любит.       Он не знает, есть ли смысл говорить это.       Пока ещё нет.

***

      Утро каждого дня принадлежит Ло Бинхэ.       Тихое время, свободное от различных обязанностей, неотложных важных решений и необходимости соответствовать своим и чужим амбициям. Не надо запугивать никаких демонов или совершенствующихся, не надо утешать жён, не надо судить слуг — есть только Бинхэ и работа его рук. Эта каменная кухонька — уединённое пристанище, закрытое для всех кроме него и его же мыслей. Неважно, сколько прошло времени: в готовке он до сих пор находил безмятежный покой. На улице рассвет вклинивается в темноту, разгоняя ночь по краям и являя миру бледные оттенки белого и розового. Единственные слышимые звуки — рассеянное чириканье птиц и звон тарелок, которые он выставляет на поднос для своего нового супруга. Для своего А-Юаня.       Бинхэ задумывается, как долго продлится эта страсть.       Они женаты уже несколько месяцев — весну и лето.       Бинхэ хмурится и промывает рис. Подобные мысли жестоки.       И всё же он должен признать, что бьющееся в его груди сердце непостоянно и жадно. Не то чтобы он не заботился о своих женщинах — нет, все его добрые намерения по отношению к ним были искренни. Но дыра в его груди замолкает в присутствии А-Юаня.       Как и Синьмо.       Выгодный бонус, который он не предвидел. В плане утоления жадности Синьмо лишь одна ночь с его новым мужем равносильна целому месяцу с жёнами. Клинок затихает, даже если А-Юань просто носит его. Злобная аура меча, притороченного толстыми кожаными ремнями к его гибкой талии или спине, становится незаметнее и спокойнее. Конечно же, он разрешил это только потому, что его муж несколько раз отметил, как «крут?» его меч, а также потому, что для А-Юаня не составляло никакого труда носить Синь Мо, пока сам Бинхэ задерживался во дворце. К тому же, такой очевидный знак благосклонности может переубедить многих его… амбициозных жён. Тем не менее, Бинхэ ценит то, что скребущий гул на задворках сознания всё угасает и угасает. Инструмент становится легче контролировать. Бинхэ подозревает, что так получается благодаря происхождению А-Юаня: должно быть, его сущность из другого мира довольно-таки вкусна для меча.       Но это всё равно не объясняет постоянное влечение Бинхэ к этому человеку.       Не то чтобы он вообще когда-нибудь нарушит своё обещание А-Юаню любить и оберегать его… но это странно. В отличие от произошедшего с другими жёнами, его страсть к А-Юаню не ослабла — наоборот, жажда только растёт. Он становится всё более и более зависим от того, как себя чувствует его муж, как он звучит, каков он на вкус. Ещё совсем недавно он делил своё внимание в гареме равномерно: насыщал тех, чьи сексуальные потребности могли сравниться с его собственными, одарял безделушками и богатствами и проявлял уважение тем, с кем брак был заключён в политических целях. А теперь всё, чего он хочет, так это баловать А-Юаня и являться первым, что увидит этот красивый мужчина, когда проснётся рядом с ним.       Что само по себе довольно просто, так как его муж просыпается поздно. Утром он — медлительная бессознательная кучка, которая шевелится только от запаха завтрака или когда Бинхэ встаёт из их постели: исчезновение тепла превращает его мужа в прелестное прилипчивое существо. Тот обычно сонно поскуливает, прося Бинхэ вернуться, и поглаживает вслепую кровать в его поисках. Утешить его просто. Так же просто и облегчить его отход в царство добрых снов, чтобы Бинхэ мог начать готовиться к новому дню.       Но тем не менее, Бинхэ всё же начинает нарезать ингредиенты немного быстрее: он не хочет надолго лишать А-Юаня тепла. В нём живёт непреодолимая тяга, стремление успокаивать А-Юаня одним своим присутствием и дарить ему спокойствие.       Бинхэ не будет этому противиться.       Намного лучше будет просто наслаждаться этим влечением, пока оно есть. Его компания всё ещё приятна ему. Видеть восхищение А-Юаня и его взгляд на то, что Бинхэ кажется обычным и непримечательным, для него как глоток свежего воздуха. Какое же это утешение, что его супруг находит радость в месте, которое многие сравнивают с адом.       Бинхэ смотрит на поднос с едой перед собой. Конджи красиво украшен сверху имбирём, апельсиновой цедрой и ягодами годжи; рядом с чашей лежат как положено хрустящие и золотистые ютяо, которые он пожарил этим утром, но Бинхэ всё равно хмурится. А-Юань всё ещё слишком худой и слабый, по его мнению, и легко может заболеть. Ему нужен белок, намного больше белка, и потому Бинхэ решает добавить небольшое количество солёных утиных яиц.       Только лучшее для А-Юаня.       Бинхэ замирает от этой мысли. Он поворачивается и пробегает глазами по кухне, где рядами стоят подносы для остальных ключевых членов гарема, на которые наложены чары тепла до того момента, как слуги разнесут их нужным женщинам. На каждом подносе стоит чашка с конджи и тарелочка с экзотическими фруктами.       И только в чаше А-Юаня лежат разные добавки. Бинхэ прищуривается. Кроме того, только у него лежат ютяо, а в скором и яйца, которые всё ещё предательски делают его руки.       Это не может быть любовь.       Может быть, увлечение.       Может быть, нежность… даже чрезмерная нежность.       Но любовь? Невозможно.       За многие, многие года Бинхэ выучил, что идея любви есть не более, чем иллюзия, приятное чувство, призванное оправдывать одержимость и похоть. Любви не существует. Должно быть, его чувства к А-Юаню просто на неё похожи. В конце концов, с каждым днём Бинхэ становится всё более ревнив к времени и вниманию своего мужа.       Он ревнует, если на его исключительное право на этого человека кто-то посягает.       Нет, всё просто из-за того, что А-Юань всё ещё новенький в его доме. Это объясняет его особенное отношение к мужу.       Яйца готовы, и Бинхэ вдыхает их богатый запах. Идеально. А-Юань будет очень доволен. Бинхэ нравится их утренняя рутина.       Он медленно разбудит своего дражайшего человека влажными поцелуями и нежными прикосновениями. Затем самолично покормит А-Юаня, такого послушного и уступчивого по утрам. Это так приятно, когда он беспрекословно ест прямо с его руки. Если он сделает всё как надо, то прежде, чем поможет А-Юаню одеться, он может убедить его раздвинуть ноги. Это очень даже честно. Бинхэ приготовил ему завтрак, и А-Юань тоже должен позволить своему мужу поесть.       Его рот наполняется слюной.       Он голоден.       Он подбирает поднос и направляется к своим личным покоям. В качестве знака милости, фавориты гарема могут жить там, но сейчас эта честь принадлежит А-Юаню. А как могло быть иначе? Их брак состоялся совсем недавно, и его маленький возлюбленный всё ещё привыкает к жизни в дворце.       Где же может быть безопаснее для него, если не рядом с ним? — А-Ло?       Ах! К нему подходит одна из его драгоценных жён, подруга, ставшая возлюбленной. Хотя пламя желания давно погасло, Нин Инъин всё ещё остаётся его дорогой спутницей в качестве первой супруги.       Хорошая жена.       И всё же это никак не относится к тому, что она, кажется, считает А-Юаня своим любимым младшим братом. — Да, шицзе? — легко слетает с его улыбающихся губ старое имя.       Женщина переплетает пальцы обоих рук и пристально смотрит на него. — А-Ло должен поторопиться. Мы с Лю Минъянь не смогли её остановить, и теперь она не уйдёт просто так! — Этому лорду нужно немного больше информации, чтобы полностью понять ситуацию.       Нин Инъин всегда говорила немного непонятно, и часто её слова люди понимали совсем не так. — Ша Хуалин в ваших с А-Юанем комнатах.       Бинхэ резко вздыхает и пытается оставаться спокойным, хотя улыбка его и становится натянутой. — Неужели? И какое же у неё дело к новому члену нашей семьи?       Теперь он шагает быстрее и длиннее, но из чаши с конджи не проливается ни капли: он несёт поднос всё так же ровно и крепко. — Она сказала, что хочет ненадолго остаться с А-Юанем наедине, — говорит со слезами на глазах Нин Инъин. — И ещё что-то насчёт того, чтобы помочь ему осознать своё место.       Бинхэ с трудом подавляет рык. За такой менталитет он уже отправил по домам пятьдесят членов гарема. Он не потерпит разногласий в своём саду, а уж тем более споров с применением насилия. Всё, что должны делать члены гарема на «своём месте» в его дворце, так это выглядеть красиво, быть счастливыми и подчиняться его воле. Но, видимо, настало время серьёзно задуматься о качестве, а не количестве.       Он чувствует, что устал от этой политики.       Можно было подумать, что после последнего покушения на жизнь его мужа дворец поймёт, как он недоволен. В тот день, когда он вынес наказание особо фигуристой наложнице, он специально поручил Нин Инъин взять А-Юаня с собой полетать, чтобы тот ничего не узнал. Наказание состояло в смерти от того самого яда, который она попыталась добавить в чай А-Юаня. Чтобы максимально ясно донести свою позицию, он хладнокровно заставил её выпить яд перед остальными членами гарема, чтобы те смотрели и видели, как она кричит и разрывает свою кожу, пока кислота проникает в её тело.       Но, видимо, некоторые уроки нужно повторять минимум дважды.       Они заворачивают за угол и видят, что дверь приоткрыта. Бинхэ знаком велит Нин Инъин молчать. Подойдя поближе к двери, он слышит, как Лю Минъянь и Ша Хуалин переругиваются шёпотом. — Отпусти его. — Не понимаю, где ты тут видишь проблему. Наш дорогой муж любит, когда мы, члены гарема, ладим друг с другом, — слышит Бинхэ. Это правда: ему очень нравится, когда его цветы тихо и мирно растут рядом. — Быть вежливыми по отношению друг к другу не значит залезать в постель другого, когда нашего мужа в ней нет.       Деревянный поднос в руках Бинхэ трескается. — Это кровать лорда Ло, кровать, которая принадлежит всем нам в равной степени, — усмехается Ша Хуалин и дразняще добавляет. — К тому же, ты не жаловалась, когда мы сминали простыни твоей кровати на прошлой неделе. — Это. Совершенно. Другое. У нас было разрешение нашего лорда.       Разрешение, которое Бинхэ в любой момент может отозвать в зависимости от поступков Ша Хуалин. Одно дело, если его жёны находят тепло между собой с его разрешения, и совершенно другое, если любовь навязывается. — Не веди себя так высокомерно, ты же тоже хочешь мальчика. У меня есть свидетели, которые утверждают, что ты предложила ему увидеть своё лицо без вуали… — Я просто показывала ему, как она удобна! — трещит обычно ровный голос Лю Минъянь. — Может быть, если он её наденет, то не будет попадать в столько неприятностей. — Потому что его лицо так же прекрасно, как и твоё? Я вынуждена признать — его румянец восхитителен. Мне хотелось бы расцарапать эту красивую кожу, но мне нравится, как он мной восхищается. Он называет меня сильной. У него идеальное равновесие между страхом и восхищением мной, верно, А-Юань? — она так тихо говорит это, что Бинхэ еле слышит её. — Если ты ему хоть как-то навредишь, я верну тебе это в двукратном размере, — клянётся Лю Минъянь. — Я не собираюсь причинять ему боль. Неужели я не приняла его? О. Он такой мягкий. Иди сюда. Его второй бок так пуст и умоляет о ком-нибудь, — соблазняет её демоница. — Я…       Бинхэ не может больше терпеть и врывается внутрь. К сожалению, большинство женщин его гарема разделились на два лагеря в отношении к его доброму и рассеянному мужу: одна сторона хочет его убить, а вторая — трахнуть.       Поднос с едой ломается.       Блюда не разбиваются только благодаря его умениям. Он крадётся ко столику рядом с кроватью и со стуком ставит на него тарелки. — Жена, — говорит Бинхэ низким и тёмным голосом. — Муж, — с улыбкой отвечает она, теснее прижимая к своему плечу голову А-Юаня. Демоница всем телом обвивает его, одной рукой выводя на спине узоры, а второй поглаживая по волосам. Это зрелище в задумке должно было манить к себе, но на деле же глаза Бинхэ вспыхивают алым. — Ты так скоро вернулся. Я просто согревала нашего нового члена гарема. — Жена.       "Они одеты", — замечает про себя Бинхэ. Полы белых ночных одежд прикрыты. В воздухе не витает ни намёка на возбуждение, но от того, как смешиваются запахи, ему хочется рычать, что он собственно и делает. — Мой Лорд Ло, я пыталась её выпроводить. — Я знаю, Нин Инъин мне рассказала. А теперь оставь нас, — прерывает Лю Минъянь Бинхэ, не отрывая взгляда от кровати. Слышится шорох одежд, и вот грациозной женщины уже нет в комнате. Бинхэ разберётся с её собственной… влюблённостью попозже. — Охохо. Кто-то тут недоволен. Я должна ревновать, но кого? — и прямо перед ним Ша Хуалин втискивает свою ногу меж ног А-Юаня. — Позор на голову нашего Лорда. Нехорошее это дело, пренебрегать новенькими. Для того, чтобы расти, саду требуется вода и много солнца. Холодная кровать слишком груба для нашего А-Юаня: прежде чем я взяла его на руки, он весь дрожал.       Бинхэ близок к тому, чтобы оторвать эти вышеупомянутые руки. — Если мой сад увядает от недостатка внимания, быть может, пришла пора выдернуть… ненужные его части.       Она сощуривается. — Тише. Твой драгоценный муж спит. Я буду очень расстроена, если он проснётся. — Не ты одна. Прочь с кровати.       Ша Хуалин крепче обнимает А-Юаня, отчего тот тут же бормочет и поглубже зарывается в её плечо лицом. Бинхэ рычит. А-Юань должен вести себя так только с ним, но тем не менее, Бинхэ понимает, что делает тот это бессознательно.       Вины А-Юаня нет в том, что прошлой ночью Бинхэ был особенно ненасытен… Он облизывает губы от одного только воспоминания от этого. Он вконец измотал своего бедного мужа.       Вины А-Юаня нет в том, что у него зависимость. У его возлюбленного есть полное право отдохнуть подольше, чем обычно.       Но он всё ещё хочет, чтобы Ша Хуалин убрала свои когти подальше от его маленького человека. — Чшш, — нежно говорит она. — Ну, ну, — они ждут, пока А-Юань успокоится, и продолжают. — Я уйду, если мой лорд пообещает, что немного его света перепадёт и этому преданному цветку.       Бинхэ обнажает зубы в усмешке. — Я дам тебе столько, что можно будет сгореть дотла. — Ну, заниматься с тобой сексом приятно, но сражаться ещё приятнее, — на кратчайшее мгновение клыки Ша Хуалин показываются рядом с шеей А-Юаня. — Так приятно не сдерживаться и не притворяться белыми и пушистыми. — Тогда давай устроим схватку сегодня в полдень, — предлагает Бинхэ, уже предвкушая, как размажет её по стенке.       Она смеется и начинает выпутываться, стараясь не разбудить юношу. — Ты должен привести А-Юаня. Он упоминал, что ему очень интересны мои навыки сражения. И Лю Минъянь тоже. — Тогда, может, турнир будет лучшим решением. — Это будет так весело. Приз — губы А-Юаня? — дерзко спрашивает негодница. Чтобы ещё сильнее раздуть огонь ярости Бинхэ, она прижимается своим красным ртом в поцелуе ко лбу А-Юаня. — Почему бы и нет? — с блеском в глазах соглашается Бинхэ. Ша Хуалин наконец-то слезает с кровати, и он душит желание вытащить её прочь за волосы. — Победитель уже предрешён.       Ша Хуалин морщится и с важным видом выходит за дверь. — Муж должен научиться делиться. — Моя жена достаточно умна для того, чтобы понимать, как устроен этот мир. Повелители демонов слишком эгоистичны, чтобы делиться чем-либо, — говорит он, и по коридору разносится смех демоницы.       Бинхэ хлопает дверью. Позже он лично позаботится об охранниках своих личных комнат. Он внезапно находит мысль о том, что кто-то без предупреждения может зайти сюда… неприятной. — Ммм? — приподнимает голову Шэнь Юань от внезапного шума. — Бинхэ?       Бинхэ немедленно залезает на постель, укрывая А-Юаня своими руками и утыкаясь носом в его сладко пахнущие волосы. — Возвращайся ко сну, моё сокровище. Ещё едва ли рассвет, — упрашивает он. — Ммм, ладно, — сонно бормочет его муж, прикрывая свои глаза с длинными трепещущими ресницами. Его дыхание снова выравнивается.       Бинхэ долго смотрит на него и думает. Тыльной стороной ладони он касается бледной щеки А-Юаня.       В его мыслях уже назревает план.       Может быть, его гарем слишком велик.       Так что же нужно для того, чтобы его уменьшить?

***

      С таким-то количеством красавиц в этом цветочном саду Шэнь Юань чувствует себя каким-то сорняком. О, и почему Бинхэ вышел за него замуж? Только потому, что он помог ему, когда тот был лишь кровавой бесформенной кучей? Или потому, что Шэнь Юань был болен, и Бинхэ его пожалел? Он — главный герой сянься-новеллы, может, защищать и оберегать слабых просто в характере.       На самом деле, существует одна формула. Однажды Шэнь Юань решил купить все плохо прописанные главы, которые оказались многословным повторением одного и того же: Бинхэ отправляется в безумное путешествие, рубит монстров на кусочки, получает сокровища, спасает девушку, получает девушку, папапа.       И так по кругу.       Приключение Бинхэ? Попадание в современный Китай Шэнь Юаня. Порезанные монстры? Ранившие Бинхэ враги. Сокровище? Создание портала обратно в мир Пути Гордого Бессмертного Демона. Девица в беде? …Шэнь Юань.       Папапа? Блядь. Слишком уж много папапа.       Так что по всему выходило, что он должен был присоединиться ко всем остальным прошлым любовникам Бинхэ и потонуть в огромном болоте, имя которому гарем. Он должен был смириться со своей участью оказаться забытым рано или поздно.       Шэнь Юань не ждёт многого, у него на это попросту нет права. Он знал, во что ввязывается.       Именно поэтому он дико растерян, когда Бинхэ, кажется, не хочет отпускать его от себя более чем на час.       Взять к примеру сегодняшний день. Кленовое древо личного садика Бинхэ укрывает дорожку листьями цвета заката. Его муж нависает над ним с таким угрюмым выражением лица, что Шэнь Юань уже думает, что кто-то умер, но когда повелитель демонов открывает рот, с его уст срывается нечто совершенно другое. — Я глубоко извиняюсь, но это собрание очень важно, А-Юань. — Я знаю, Бинхэ, — хмурится он. Так почему ты всё ещё здесь? — Ты не можешь сопровождать меня, — добавляет Бинхэ, и его пальцы на бёдрах Шэнь Юаня дёргаются.       Он держит в руках воротник Бинхэ, разглаживая складки на тяжёлом шёлке. — Да, это логично. Знать восточных демонов известна своей любовью к человеческой плоти. Тебе и так будет трудно убедить их перестать беспокоить эти бедные деревни на границе, а моё присутствие станет для них оскорбительной насмешкой. — Это печальная правда, и становится только печальнее оттого, что она на такое долгое время забирает меня от тебя. А-Юань останется один, — удручённо говорит Бинхэ. Шэнь Юань непроизвольно дёргает уголком губ. Встреча займёт только один день, максимум два. Шэнь Юань может с этим справиться, правда, даже если в груди и скребёт слабая, но всё же острая боль. Это просто отголоски прошедшей болезни, и ничего более. Бинхэ наклоняется к нему и прижимается своим лбом к его собственному. — Я иду туда не по своей воле, прошу, прости меня. — Прощаю. А теперь тебе лучше отправляться в путь, а то опоздаешь.       Бинхэ звучно его целует. А затем ещё раз. А затем ещё раз, но уже с языком. — Этот господин загладит свою вину перед тобой. Подумай, как я должен отплатить тебе за своё пренебрежение, и когда я вернусь, ты поймёшь, что твой муж невероятно сильно жаждет всё исправить. — Я знаю, — говорит Шэнь Юань и наклоняет подбородок, выпрашивая ещё один поцелуй. Бинхэ подчиняется, и он добавляет. — К слову, дворяне востока очень напоминают птиц. Будь внимателен к тому, какого цвета их перья: их окраска может подсказать тебе, когда они лучше всего прислушаются к твоим требованиям.       Бинхэ пристально смотрит на него сверху вниз.       Шэнь Юань вскрикивает, когда мужчина поднимает его на руки, устроив его бёдра на одной руке и положив вторую на спину ради баланса. Он неуклюже взмахивает руками и хватается за эти широкие плечи, а его очень сильный и дурацкий муж в то же время зарывается носом в его шею и стонет: — А-Юань такой умный, сообразительный и замечательный. Я не хочу идти.       Смущённый Шэнь Юань дёргает его за густые тёмные кудри. — Н-но ты должен! Ты же сам только что сказал, что это важно. — Верно, — скулит Бинхэ. Скулит. — Ну так и иди! — он слышит, как Бинхэ глубоко втягивает в себя воздух, вдыхая его запах. А затем он начинает идти, всё так же держа Шэнь Юаня на руках, и его ноги болтаются на каждом шаге. Он чувствует себя чёртовым плюшевым медведем. — Бинхэ! Куда ты меня несёшь? Я не могу с тобой пойти! — К сожалению, я знаю это, — он переносит вес Шэнь Юаня на одну руку, как будто он ничего не весит, и вытаскивает из ножен Синьмо. — Поэтому сейчас самое время тебе навестить Северную Пустыню. — А? Зачем? — спрашивает Шэнь Юань. — А-Юань забыл, что случилось в прошлый раз, когда он остался один в моём дворце?       Шэнь Юань прячет лицо в волосах Бинхэ. — Это была не моя вина. — Не могу согласиться. Раз уж твоя память подводит тебя, я напомню. Несколько моих жён решились воспользоваться моим дорогим наивным мужем. Они попросили его посмотреть их танцы, и он согласился. Они предложили ему попить, и, хотя он не должен принимать чашу не из моей руки, он выпил чай, в который оказался подмешан наркотик. Ша Хуалин нашла тебя, когда на тебе было надето уже только два слоя одежды, и выгнала остальных женщин.       Шэнь Юань заливается румянцем от воспоминания об этом. — Ах, как грустно. Если бы только это блаженство замужества могло длиться вечно. А-Юаню так одиноко, да?       Диван прогибается от прибавившегося веса, и А-Юань кренится боком к Ша Хуалин. — Нет, — лжёт он.       Его голова как будто свинцом налита, а пальцы дрожат, пока он пытается дотянуться ими до чашки с чаем, но не может, потому что перед глазами всё расплывается. Ему хочется плакать. Ша Хуалин не должна указывать на очевидное. Никто не должен напоминать, что и его пара месяцев однажды подойдёт к концу.       Она замолкает, но вскоре приподнимает его подбородок красивыми накрашенными ногтями, заставляя встретиться с собой взглядом. — Ммм. Я решила. Будь благодарен, ведь я собираюсь обучить тебя всем своим уловкам, всем своим незаметным способам остаться в фаворе и согревать его постель. Хотя, с этим у тебя проблем нет, — шепчет она. — Он меня оставит. — Нет, нет, нет, — говорит Ша Хуалин, поглаживая его мокрые щёки. — Просто слушай другую супругу своего мужа.       Шэнь Юань тяжело сглатывает и кивает головой. — Такой застенчивый, — она пробегает ноготками по его спине, и это мгновенная победа. Он расслабляется в её руках, и она укладывает его голову себе на колени. — Начнём же уроки прямо сейчас, маленький А-Юань? Мне это очень понравится. — Что? — сонно бормочет он. Когти пробегают по его волосам. Прямо рядом с ним сидит очень опасная демоница, но её колени такие тёплые, что Шэнь Юань не может не закрыть глаза.       Она поджимает рубиновые губы. — Полагаю, тебе стоит сперва немного вздремнуть. Буквально пару ароматических палочек, чтобы наркотик выветрился из твоей крови. Ты так нервничал в отсутствие нашего Лорда. — Ммм? — Чшш, отдыхай. Мы можем придумать, как остаться его фаворитами, чуть позже.       Где-то вдалеке слышится звук чего-то ломающегося и стучащего. Да что там происходит с дверью? — Ша Хуалин! — вопит Нин Инъин. — Охраняй А-Юаня, у нас незваные гости. — Что?! Аргх… — А затем в поместье ворвались бродячие совершенствующиеся, один из которых очень искал тебя. — Гунъи Сяо был хорошим человеком! — О да, таким хорошим, что решил убедить тебя сбежать из моих дьявольских лап посредством того, что похитил тебя. — Пфх. Бинхэ раздувает из мухи слона. Всё со мной было нормально, — фыркает Шэнь Юань.       Всё и правда было не так уж плохо, ведь, в конце концов, совершенствующийся пытался его «спасти», раз за разом упоминая, что ему ещё не поздно исправиться и начать праведную жизнь. Сначала Шэнь Юань задавался вопросом, не слишком ли он высокомерен, но он лично видел, как Гунъи Сяо рвался «освободить» женщин, отчаянно пытаясь найти одну-единственную. — Он же был там не ради меня и не хотел никому навредить. Я рад… что ты не убил его. — Ну, А-Юань же попросил этого лорда пощадить его. Как и маленькая хозяйка дворца. Он явно будет хорошо к ней относиться.       Шэнь Юань вспоминает о том, как Сяо Гунчжу бросилась на мужчину. Её покрытый шипами кнут был полностью бесполезен, и перед мечом, зависшим всего в паре сантиметров от лица, она слезно умоляла и умоляла о жизни этого человека. — Я тоже так думаю.       На Гунъи Сяо живого места не осталось, но когда Сяо Гунчжу помогала ему идти сквозь ворота дворца, на лице его цвела довольная улыбка. Он достиг своей цели. Он спас женщину, которую любил. — Но тем не менее, чтобы избежать подобных неудобных ситуаций, гораздо лучше оставить А-Юаня в надёжных руках до моего возвращения. — Ты мне нянечку нанимаешь, — обиженно говорит он. — Прошу прощения, но я не понимаю значение этой фразы, — говорит Бинхэ и подбрасывает его на плече повыше, снова заставляя схватиться за своё плечо. — Тогда я поясню: за мной не нужно присматривать! — шипит Шэнь Юань, но Бинхэ просто ухмыляется и поднимает Синьмо. — Пожалуйста, держись покрепче, А-Юань. Портал стабилен лишь на мгновение.       Взмах меча, и пейзаж меняется с золотых цветов садика на хрустальные стены Ледяного дворца.       Шэнь Юань вскипает и шлёпает Бинхэ по голове. — В этом всём нет необходимости. Я сам прекрасно могу о себе позаботиться! Поставь меня! — Нет. Ты должен оставаться в моих руках до того момента, как нам придётся расстаться. Да-да, А-Юань очень способный, но я уверен, что он может потакнуть этому лорду. К тому же, разве тебе не нравится компания твоего — как ты его называешь? О, верно, друга «милленниала»? — Это никоим боком к делу не относится!       Шаги Бинхэ слишком громко разносятся по замёрзшим залам; в некоторых комнатах заметно, насколько тонок лёд. Совсем скоро Бинхэ находит того, кого и искал. — Мобэй-цзюнь. — Цзюньшан, — приветствует в ответ Мобэй-цзюнь.       Библиотека, в которую они вошли, представляет собой аккуратный лабиринт с внушительными свитками. Здесь не тепло. Шэнь Юань вздрагивает от холода, и Бинхэ крепче прижимает его к своей груди. — Братец-Огурец! — радостно добавляет Шан Цинхуа, практически полностью скрытый за стопкой бумаги. Он выпрыгивает из-за неё, являясь перед ними во всей красе самого что ни на есть супруга ледяного демона. На нем надето длинное богатое пальто синего цвета с густым мехом на воротнике. На шее висят тяжёлые украшения, а на свету отблёскивает серебряная заколка, украшенная сапфирами. На его волосах даже видно тонкие узоры инея. Абсолютно очевидно, что Мобэй-цзюнь балует своего мужа.       Бинхэ прочищает горло. — Простите наше внезапное появление, но я припоминаю, что Ваш муж очень хотел принять моего дорогого супруга в качестве гостя.       Шэнь Юань очень впечатлён тем, как много может передать всего одна приподнятая бровь Мобэй-цзюня. — Это правда, — говорит он.       Шан Цинхуа бросается к ним и восклицает взволнованно: — Бро, ты наконец-то здесь. Прошло несколько месяцев! В смысле, я вообще-то получал письма от тебя, но я целую вечность не видел людей. Боже, жду не дождусь показать тебе всё. Тут есть снежные сады с ледяными скульптурами, которые каждый день делают слуги, и кристальные пустыни, где демоны катаются на коньках или сражаются друг с другом, и за этим чертовски интересно наблюдать… — щебечет он, с лёгкостью пробираясь сквозь свитки и лабиринт из столов. — У меня есть дела на Востоке, — говорит Бинхэ и опускает на пол дрожащего Шэнь Юаня. Он тянется к застёжке на плаще и расстегивает его, тут же мягко укутывая в него своего мужа. — Я вернусь через два дня или менее того, чтобы забрать своё сокровище. — Я не вещь, Бинхэ, — бурчит Шэнь Юань, но всё же прижимает к себе плащ. В конце концов, тут холодно… а ещё он пахнет Бинхэ. — Хорошо охраняйте его, и в будущем я отплачу Вам за это, — Бинхэ зыркает на Мобэй-цзюня. — А-Юань будет рад возможности принять вас как гостей, если таковая нужда появится.       Мобэй-цзюнь — демон пары слов. Он кивает. — Наша защита выстоит. — Это самая официальная вечеринка за всю историю, — ворчит Шэнь Юань. — А также самая классная! — говорит Шан Цинхуа и подходит к другой двери. — А теперь давай переоденем тебя в одежду потеплее, чтобы ты не превратился в сосульку. Лунный шёлк, хотя он и красивый, совсем не спасает от холода. — Моего плаща будет достаточно, — мрачно говорит Бинхэ. В его голосе слышится сталь.       Мобэй-цзюнь низко рычит в защиту своего мужа. — Д-да, — отступает Шан Цинхуа. — Но Ваш плащ из драконьей кожи никак не спасёт от отмороженных пальцев ног.       Они смотрят на мягкие золотые шлёпки Шэнь Юаня, и он застенчиво прикрывает их плащом и откашливается. — Мой Лорд должен отправиться на своё очень важное собрание, так ведь, Бинхэ?       Бинхэ не двигается. — Бинхэ, — журит его Шэнь Юань.       Повелитель демонов вздыхает и мягко целует его в лоб. — До свидания, мой драгоценный. — До свидания, муж, — Шэнь Юань заливается краской. Он не часто его так называет. — Будь осторожен. Возвращайся ко мне поскорее.       Пальцы Бинхэ, лежащие на его боках, дёргаются — Шэнь Юань даже не подозревает, как трудно не смести его снова в объятия. — Хорошо, — говорит он и спешно уходит. Ему нужно сдержать своё обещание.       Он быстро вернётся.       Иного исхода он не приемлет, и это желание отражается в его алых глазах.       В тот же момент, как повелитель демонов исчезает из его поля зрения, Шан Цинхуа насмешливо шепчет Шэнь Юаню: — Боже, он чрезмерно защищающий, да? — Это в его характере, ты, хакер, — огрызается в ответ Шэнь Юань. — Так что заткнись. — Ну и злющая же вы парочка. — Ты…       Слышится шелест одежд, и теперь над ними возвышается муж Шан Цинхуа. Тупые высокие шикарные люди. Неужели Шан Цинхуа не написал ни одного персонажа ниже ста семидесяти сантиметров? Ни одного персонажа, не похожего на супермодель? — Шэнь Юань, следуй за моим супругом, — приказывает Мобэй-цзюнь, и Шэнь Юань съёживается под этим холодным взглядом. — Развлеки его.       Шэнь Юань чувствует, что начинает вскипать. Он вам кто? Бесплатное представление? Шан Цинхуа тут единственный клоун! Но прежде чем Шэнь Юань успевает открыть рот и высказать это вслух, Мобэй-цзюнь переводит взгляд на Шан Цинхуа, и он видит, как демон оттаивает и как почти незаметно смягчается его выражение лица. Он весь будто меняется от суровых зимних метелей до простого мороза.       Мобэй-цзюнь вытаскивает бумаги из рук Шан Цинхуа. — Иди. Я закончу всё сам. Побудь со своим гостем.       Лицо Шан Цинхуа расплывается в довольной ухмылке. — Мой король слишком добр ко мне.       Мобэй-цзюнь качает головой в знак несогласия. — Ты мой муж. Ты заслуживаешь каждой капли доброты, которую я могу выдавить из себя. — Боги, я люблю тебя.       Кончики бледных заострённых ушей Мобэй-цзюня розовеют. — Мгм.       Вид покрасневшего Лорда Ледяного Демона шокирует Шэнь Юаня, и следующее предложение он почти что прослушал. — Без тебя моё сердце не может биться. — Ооооо, тогда я изо всех сил буду стараться не вызвать у тебя ни одного сердечного приступа.       Автор клюёт Мобэй-цзюня прямо в губы и быстро выходит из комнаты, выпихнув за неё Шэнь Юаня. Он, всё ещё поражённый увиденной романтической сценой, рассеянно идёт рядом с Шан Цинхуа. Он едва ли замечает, что тот лепечет что-то своё, запихивает его в ботинки и отводит в гостиную.       Должно быть, приятно говорить такое. Вот так вот вслух говорить подтверждение своей преданности. Говорить «Я люблю тебя».       Шэнь Юань безмолвно произносит эти слова.       От какого-то грохота он возвращается в реальность. — Вот. Я сделал тебе торт. — Ты сделал мне торт? — повторяет за ним Шэнь Юань, и Шан Цинхуа шлёпает перед ним тарелку. Торт не торт даже, а тортик: такой маленький, что смог бы поместиться у него на ладони. Он белого цвета, а по краю вьются голубые полоски глазури. Посередине самым неряшливым почерком, который он когда-либо имел несчастье увидеть, неровно написана надпись на английском.       «Поздравляю с сексом».       Шэнь Юаню законно хочется расплакаться. — Ну ладно, сделал его не я, но я его украсил, — признаётся Шан Цинхуа, заламывая руки. — Он прекрасен. — Спасибо, бро. — Я заслуживаю этот торт. — Да, абсолютно. — Я страдал. Я терпел. Есть так много причин, за что я хочу ударить тебя, но я забываю их в этом проявлении истинной дружбы. — Всегда пожалуйста. Вот ложка, потому что у них тут нет вилок.       Торт сухой и безвкусный. Глазурь слишком густая и липнет к горлу. Он ест каждый кусочек с гордостью. Иногда хорошо иметь друга. — Ну и как тебе жизнь-выживание в гареме? — немного грубо спрашивает Шан Цинхуа, щебеча, как птичка.       Шэнь Юань фыркает. — Ну, я ещё не умер. — Ура! Значит, теперь я могу перестать планировать похороны.       Шэнь Юань сухо прибавляет ещё свои достижения в жизни: — Ещё я до сих пор умудрялся избегать по-настоящему ревнивых и собственнических жён. Ну, по крайней мере, я так думаю, потому что я не так уж и часто их видел? О, а ещё меня похищали только дважды.       Шан Цинхуа медленно ему хлопает. Большинство жён или наложниц похищали не менее трёх-четырёх раз. — Значит, ты привыкаешь к жизни самого избалованного супруга Бинхэ. Повезло! Я знал, что ты просто прекрасно впишешься в этот мир, — Шан Цинхуа показывает жестом на его внешность. — Я уже могу сказать, что Бинхэ любит тебя до чёртиков.       Шэнь Юань смеётся. Смех звучит совершенно не так, как ему хотелось бы, слишком горько. Он осторожно ставит пустую тарелку на стол. — Любит меня? Пффф. Хотя, думаю, что он всё же очень обо мне заботится.       Шан Цинхуа озадаченно смотрит на него. — Что? Нет, серьёзно, он тебя обожает всей душой. Абсолютная верность и преданность тебе в вашем браке? Это намного более вероятно, чем ты думаешь.* — Не надо мне тут мемы рассказывать, — отмахивается от него Шэнь Юань. — Да ладно тебе, ты же мне только что озвучил причину, по которой Бинхэ ушёл. Ты знаешь, зачем он организовал эту встречу с восточными демонами? Потому что, если они перестанут атаковать эти деревни, тридцать три жены Бинхэ смогут вернуться домой.       Шэнь Юань моргает. — Что? — Братец-Огурец, не знаю, заметил ли ты это, но с тех пор, как ты присоединился к гарему, он становился всё меньше и меньше. Кажется, что Бинхэ всё ещё продолжает искать причины для того, чтобы отпустить своих жён. Это не секрет, и я в курсе всех слухов, потому что Мобэй-цзюнь предоставил мне шпионов. — Это не имеет ко мне никакого отношения! — настаивает на своём Шэнь Юань. — Сказал человек, с ног до головы увешенный талисманами и чарами. Если мы задуем все свечи, ты будешь светиться в темноте. — На тебе столько же! — Ну и что? — Шан Цинхуа указывает на него и продолжает. — Ты можешь объяснить, зачем Бинхэ решил оставить тебя в Ледяном дворце, пока его не будет? Он сделал это только для тебя одного. Мобэй-цзюнь не знает ни одного имени кого-нибудь ещё из гарема, кроме твоего. — Ты сошёл с ума. — И у тебя понимание чувств окружающих на уровне кирпича. Ты знаешь, сколько сейчас жён у моего главного героя? — Нет, — буркает Шэнь Юань. Он никогда не пытался считать их. — Семьдесят четыре. Прямо сейчас у него семьдесят четыре жены. Ло Бинхэ отослал сотни прекрасных женщин с того времени, как женился на тебе. И если эта встреча пройдёт успешно, то это число опустится до сорока одной. Он любит… — Не говори этого! — Почему? — Потому что я не смогу этого вынести! Я не смогу вынести, если сейчас поверю в то, что это правда… а потом узнаю, что это не так, — Шэнь Юань вонзает ногти в колени. Его речь становится всё более и более безумной. — Или если окажется, что он на самом деле любит меня, а однажды я проснусь и пойму, что его любовь закончилась.       Тишина. Шэнь Юань пытается взять себя в руки. — Братец-Огурец… — Он никогда мне не говорил того, что ты говорил сегодня Мобэй-цзюню в библиотеке. Никогда. — Это страшно, да? Чувствовать счастье, — тихо говорит Шан Цинхуа. — Я не хочу всё разрушить. Я не хочу что-либо предполагать только для того, чтобы Бинхэ меня успокаивал.       Шан Цинхуа серьёзно смотрит на него и спокойно кладёт руки ему на колени. — Ты важен для него. Ты также важен для меня как друг. Что тебе нужно, бро?       Шэнь Юаню нужна тысяча способов признаться без этого слова на «л». Ему нужны синонимы, и автор наверняка это понимает. Он хочет примерить миллион милых имён на Бинхэ, пока не решит, какое нравится ему больше. Ему нужен совет о том, как остаться в здравом уме, когда сердце хочет выпрыгнуть из груди. Ему нужна комната с бумажными платочками и горой шоколада, запасённых на тот день, когда его муж переключится на кого-то нового. Ему нужна группа поддержки клуба анонимных алкоголиков… но он согласен и на ОЖМ.       Озадаченные-Женившиеся-Милленниалы, да? — Как ты собираешься справляться со всем этим, когда Мобэй-цзюнь женится на ком-то ещё? В конце концов, когда-нибудь ему понадобится наследник для его части империи Бинхэ.       Шан Цинхуа наклоняет голову и начинает нервно теребить рукав. — Его советники уже начали намекать на это. Шпионы, помнишь? — Извини, тебе не нужно мне отвечать, — теперь Шэнь Юань чувствует холод, даже несмотря на всё ещё лежащий на его плечах плащ. — Нет, всё в порядке, — это далеко не так. — Я думаю, что даже если его любовь не продлится долго, я не позволю возможному будущему помешать мне наслаждаться любовью своего короля сейчас. Даже если Мобэй-цзюнь решит последовать решению совета. Любовь нельзя просто взять и потерять. Это выбор.       Шан Цинхуа смотрит наверх, и Шэнь Юань попадает. — Этот выбор можешь сделать и ты. Я думаю, что ты прав, в смысле, что мы не можем контролировать других людей и то, что они чувствуют. Но мы всё ещё можем решить это для себя самих. Я планирую продолжать любить своего короля. Я планирую принять то, какие чувства он во мне вызывает. Что планируешь сделать ты?       Шэнь Юань встаёт. Он собирается лечь спать. — Я не знаю.       Шан Цинхуа улыбается. — Это нормально. Даже если ты не доверяешь тому, что я говорю насчёт Бинхэ, думаю, у тебя есть время самому это узнать. В конце концов, ты же умный.       Разговор уходит в более лёгкие темы.       Он переходит в хлёсткую дискуссию о новой истории Шан Цинхуа, которую он по частям отправлял Шэнь Юаню в письмах, а затем превращается в оживлённый спор насчёт сюжетных линий и стиля письма. Визит плавно перетекает в большую экскурсию, а позже и в обед с тысячей супов и отвратительным проявлением своих чувств, от которых в груди Шэнь Юаня колет от тоски.       А Мобэй-цзюнь и Шан Цинхуа просто сидят рядышком.       Держась за руки.       После еды Шан Цинхуа показывает ему, как замок отражает огни на небесах. Эффект одновременно и похож, и не похож на северное сияние их собственного мира.       Это захватывает дух.       Шэнь Юань наслаждается вечером.       И именно тогда Бинхэ их удивляет. Треск в воздухе возвещает о его прибытии, и муж Шэнь Юаня выходит из портала и мотает головой из стороны в стороны, пока не натыкается взглядом на него. Может быть, Шэнь Юань успевает сделать один вздох, прежде чем Бинхэ сбивает его с ног и целует его. Очень основательно. — Вы же говорили про один-два дня? — ворчит Шан Цинхуа. Встреча заняла считанные часы, а не дни. Очевидно, что в ход пошло множество угроз, в том числе и куча сожжённых перьев. — У меня были планы, столько планов на всё то, что я хочу показать братцу-Огурцу. — Мы можем остаться настолько долго, насколько пожелает А-Юань, — заявляет Бинхэ, когда перестаёт пожирать лицо Шэнь Юаня. У Мобэй-цзюня дёргается губа.       Под Авророй, под оттенками зеленого, голубого и фиолетового цветов, расплывающихся на их лицах, Шэнь Юань делает выбор. — Спасибо, Бинхэ. Думаю, я бы хотел остаться… С тобой. — …ещё ненадолго.       Шэнь Юань собирается узнать все языки, которые не знает Бинхэ, и сказать на всех них «Я люблю тебя». Но на данный момент он обходится тем, что изливает каждую каплю своей преданности, которую только может собрать. — Мой муж так добр ко мне. Я так рад, что вышел за тебя замуж.       Бинхэ снова целует его.       И ещё раз.        И ещё раз.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.