Потёмки

Когда ночью сменится день и тьма поглотит весь свет, я останусь один в пустоте и открою входную дверь. В руке моей будет хрусталь серебриться в оттенках луны и я стану себя утешать тем напитком, что цвета крови. Я сомкну небесную синь и вдохну чистоту лесов, и я вспомню ту самую дверь, что я прежде закрыл на засов. И представлю я образ твой: длинных локонов огненный блеск, бледность кожи, немую печаль — это след бремени долгих лет. Распахну я глаза вновь — чувствую, что уже не один, я неспешно к тебе обернусь, ведь теперь некуда не спешим. Да и нужно ль бежать когда вечность топчется на пороге — судьба подарила века и злую сказку о полубоге. Загляжусь я: холодный взгляд и изящество розовых губ (так манящих в бездонную топь, но чёрт возьми, как я был глуп), аромат спелой вишни и трав успокоит и даст мне сил. Почему я его променял на то, отчего сам же волком выл? Сердце гложет печаль-тоска и так много хочу сказать, но слова утаит тишина, тебя страшно в душу пускать. Знаешь, мир удивительно соткан: страстно шепчешь о войнах и смерти ты, поишь всех ядом, но в осколках зеленого льда видно больше порой, чем надо. Когда ночью сменится день и тьма поглотит весь свет, я останусь один в пустоте и на ключ я закрою дверь. Не будет в руке хрусталь серебриться в оттенках луны, а на кафель рухнет печаль счастья нет, да сбылись мечты.