Дежавю или второй шанс

Потеря, трагедия, что с нами творит, Боли сердца, уход из жизни людей, Что муки души и боль утолит, Отчаяние вдруг к нам внезапно пришедшей, Шрамы в душе оставит навечно, Иль муки совести бесконечной, Сможет ли близкий иль друг Вытащить нас из отчаяния круг Боль чужая даст ль нам урок Иль совсем посторонний избавит от мук Семья ведь сильна это так Насколько это связь сильна или как?… Однажды наши родители решили устроить нам очередной сюрприз. Мне тогда исполнилось десять лет, а сестренке и братику по восемь. Нам повелели закрыть глаза. Когда мы открыли свои веки, то увидели, как родители стоят счастливые с походными сумками, сложенными палатками, удочками, походными костюмами и большой картой. Наши глаза заблестели от восторга и тогда отец торжественным тоном произнес: « Мы едем в поход!» Когда уже всё было готово к поездке, меня стало охватывать странное чувство, это было скорее неприятное предчувствие, что-то или кто-то в моём сознании верещал: « Не ходи, не едь, остановись». Сославшись на своё суеверие, я забросил свои сомнения куда подальше, решив насладиться очередной поездкой с семьёй. Солнце было как никогда яркое и красочное. На небе не было ни одного облачка. Ясное голубое небо и свежий ветерок как никто поднимали настроение. Усевшись в машине, мы стали запевать различные веселые песни. Несколько голосов детских и взрослых сливались в одну прекрасную мелодию. Вдруг небо неожиданно стали заволакивать серые тучи, а по окну начали биться капли дождя. Неожиданно на улице сильно потемнело, а по небу начали сверкать молнии. Йасу почувствовал что-то неладное и начал дрожать. Натсуми тоже притихла, а улыбка соскользнула с лица. (Дети — более чувствительны, чем взрослые). Мама и папа в удивлении повернулись к нам, но потом утешающим тоном сказали: « Не бойтесь, молнии нас не заденут, мы в машине, так что не волнуйтесь. Мы всегда вас защитим». Произнес папа, после чего мама добавила: « А теперь улыбнитесь, это же ведь путешествие, правильно? И никакой дождик не должен испортить нам настроение». Сестрёнка немного неловко улыбнулась и кивнула, а я и Йасу настороженно переглянулись. Я чуть приобнял своих младших, пытаясь их успокоить и утешить. Сестренка широко зевнула и уснула в моих объятьях, тоже произошло и с братиком. Мама с улыбкой взглянула на меня, я улыбнулся в ответ. Неожиданно на дороге возникла тень. Мои инстинкты взвыли и начали водить в моей голове хороводы, я буквально слышал возгласы об опасности. Только я открыл рот, чтобы предупредить родителей, как машину занесло, как будто что-то её толкнуло. Папа начал в панике крутить рулём и давить на тормоза, мама и я в панике закричали. Потом я почувствовал сильный удар и больше ничего. Я очнулся уже на земле. Всё тело пронзала боль. Я приоткрыл свои глаза и в ужасе задрожал. Наша машина была разбита и раздавлена. Фары и стекла разбиты и покрыты трещинами. Крыша прогнулась из-за сильного удара. Весь её корпус был покрыт чем-то красным. Я начал ползти к машине, перебирая руками по земле и заставляя свои ноги помогать моему телу продвигаться вперёд, оставляя за собой дорожку из крови, моё зрение начала ограничивать заливающая лицо кровь, но я не обращал внимания ни на кровь, ни на боль. Я лишь полз к машине с одной лишь мыслью: «Хоть бы они были живы». Я дрожал, моё тело обдувал ветер, по щекам катились слёзы. «Нет, я же обещал маме никогда не плакать, я не должен, соберись, тряпка». Мысленный монолог ни чем не помогал. Доползти до машины я так и не смог, последнее, что я увидел, прежде чем погрузится в забвение, это разбиты головы родителей, их глаза полные застывшего ужаса сверкали мертвым светом, и окровавленные тела моей сестры и брата. У Йасу была оторвана нога, вместо неё из-под белых шортиков был виден лишь свисающий разворошенный кусок мяса, а у Натсуми торчали несколько осколков стекла из горла, вспоровшие артерию, глаза девочки были закрыты, а голову украшала алая жидкость, скатывающаяся с головы и осколков вниз. Я бы закричал от передаваемого ужаса, страха, горечи и боли, но не смог, так как потерял своё сознание, перегруженное страхом и адской болью. Тьма захватила меня, обещая вечный покой.

***

— «Я...неужели... я умер?» — начали возникать в моей голове вопросы, когда я услышал приглушенные звуки. Пик. Пик. Пик. Веки были тяжелыми свинцовыми. Постепенно в мое сознание начала возвращаться боль и ощущение бьющегося сердца. « Так я жив? Но как? Почему?» Я начал открывать глаза. Перед взором всё было ужасно мутно. Образы плыли, голова кружилась. К горлу начинает подступать тошнота. Я слышу чьи-то приглушенные голоса. Но расслышать так и не получается, всё как будто через толстый слой ваты. «Чёрт. Ненавижу такое бессилие. Чёрт!». И сознание опять покидает меня. Второй раз оказался менее болезненным, я смог, наконец, хоть что-то разглядеть, а слух прояснился. Я лежал на белой койке в палате, меня окружали приборы, а из руки торчала игла от капельницы. «Значит я в больнице». Я пытаюсь пошевелиться и сесть, но все мои попытки заканчиваются лишь адской болью. «Твою ж...». — Вы уверены? А вдруг мальчик надолго в коме? — Вы точно хотите оформить опеку над ребенком? — Он уже целый месяц без сознания, вы уверены, что он в скором времени очнется? — «Кома. О чем они? Какая ещё опека?» — пытался обдумать услышанную информацию мой затуманенный мозг. — Икине сильный, я уверена, что он выкарабкается, — произнес взволнованный и до боли знакомый голос. — «Тётя?» — Мисс, парень находится в критическом состоянии и он единственный, кто смог выжить в этой ужасной аварии. Мне и вправду очень жаль мальчика, но вы уверены, что сможете ему помочь? — Абсолютно уверена, а теперь могу ли я его увидеть?— раздраженно спросила тётя. — Да хорошо, но имейте в виду, что ребёнок в тяжелом состоянии и у него вскоре назначены процедуры, — произнесла женщина, таким же раздраженным тоном. Я услышал, как открывается дверь. В проходе я увидел фигуру тёти Рей. Она была вся бледная, под глазами красовались мешки от недосыпа. Прическа была взлохмачена. Я в шоке уставился на тётю. К моему горлу поступил ком. «Нет. Не может быть, они не могли...». Пронеслась паническая мысль в моей голове, когда я почувствовал сильные, но неожиданно мягкие объятия. Руки тёти Рей дрожали, а по её щекам лились слезы. А на лице начала играть улыбка, и она заговорила прерывающимся голосом. — Я так рада, я так рада, что ты очнулся... Я тут чуть с ума не сошла... Теперь всё хорошо, малыш, слышишь, я рядом с тобой. Мои глаза расширились от шока и осознания. «Они погибли. Они мертвы. Я единственный, кто выжил, почему? Почему меня никто не винит? Я не смог вовремя предупредить родителей. Я же чувствовал опасность, почему я их не предупредил?! Почему я жив?!» Начали проноситься в моей голове мысли. Но женщина только сильнее прижала меня к груди. Мои глаза начали щипать от поступающих слёз. «А ведь тётя всё это время страдала из-за этой аварии, наверняка весь этот месяц не находила себе покоя. Нет. Я должен быть сильным, ведь если заплачу, тёте будет больнее. — Икине, ты ни в чем не виноват, слышишь?! Я понимаю, что ты чувствуешь, мы теперь одна семья, так что можешь не сдерживать слёзы... Дальше я не слушал и просто прижался сильнее к девушке, моча её плечо своим неконтролируемым потоком из горьких слёз. Всё это время в больнице я пытался восстановиться, встать на ноги, понять: « Зачем мне дальше жить?» В больнице было очень много людей: и детей, и взрослых, и калек, но каждый изо всех сил старался выбраться отсюда, чтобы исполнить свою мечту.       Девочка с раком хотела стать художником и ради своей цели, ни перед чем не останавливалась. У неё не было родителей, она была сиротой изначально. Но её это не волновало. Она верила, что обязательно вылечится и исполнит мечту. Она всегда улыбалась, несмотря ни на что. Я видел калек, которые лишились своих конечностей, но это не мешало им жить. Теперь я понял, что двигало мамой, когда она решила стать врачом: Помогать несчастным людям, лечить их тела и души. Возвращать смысл жизни и дарить цель. Я сдружился с некоторыми детьми в больнице и почувствовал, будто семья снова со мной. Они были такими же, как и я и всё равно смеялись и радовались жизни. И я понял, чего хочу добиться. Первое, защитить всё дорогое мне любой ценой, не позволить такому больше случится со мной, я хотел найти себе цель, понять кто я. Я должен продолжать жить, ведь они смогли, несмотря ни на что, значит я тоже смогу. Я хотел помогать таким как они, таким как я, я не хотел, чтобы кто-то ещё испытал тоже, что и я. Я найду цель и смогу жить дальше, смогу...

***

Я очнулся, выныривая из воспоминаний. Поезд остановился. «Значит прибыли. Как быстро». Я усмехнулся своей рассеянности и привычке впадать в собственные мысли. Схватив свои вещи, я понесся из кабинки поезда, попутно чуть не сбивая прохожих. — Эй, мелкий, ты куда несешься?! — Ну что за дети пошли?! — Извините, пожалуйста, я спешу, — поспешно извинялся я, проскальзывая между людьми, и вот на станции я вижу фигурку моей тети. Завидев меня, она бежит сломя голову через толпу и зажимает в объятиях. — Теть Рей, вы меня задушите, — приглушенно пробормотал я, пытаясь немного отстранить девушку. Опомнившись, девушка выпустила подростка из своих объятий. — Ой, ну прости, прости, — заверещала тетя, блестя своими голубыми глазами и короткими блондинистыми волосами. — Ух ты, у вас новая прическа?— улыбнувшись, спросил я, хватая свои сумки и предлагая женщине помощь. — Да, решила сменить имидж, нравится?— спросила тетя, наигранно надувая губки и красуясь, как какая-нибудь школьница на выпускном хвастаясь. Я засмеялся. Она немного обиженно скрестила руки на своей голубой кофте. От этого стало только хуже, и я начал только сильнее хохотать. — Эй, ты только сумки мои не забудь, когда отойдешь, — улыбнувшись, произнесла тетя Рей и гадко ухмыльнувшись, припустила вперёд. Я шокировано оглядываюсь и смотрю на огромную гору сумок с различной одеждой и т.д. и т.п. Моё существо начинает охватывать тихая ярость и злоба от осознания, что мне придётся всё это тащить. — Ну, держись, в следующий раз я тебе это с рук не спущу! — кричу я в некотором смятении и злости и пытаюсь взвалить на себя это кучу всего, непонятно чего. «Твою мать. Чтоб я ещё раз ей помогал. Да чтоб ты в этом хламе закопалась и заблудилась. Да чтоб тебя закидали мягкими игрушками. Да чтоб у тебя шкаф сломался...» Начал я про себя крутить шуточные проклятия и оскорбления, тихо посмеиваясь и придумывая план отмщения. «Блин. Как дети малые».