Враги и привязанности

      Мол совсем не удивился, поняв, что его путь пролегает все глубже и глубже в недра корабля. Большинство пространств, через которые он шел, предназначались для ремонтных дроидов и, изредка, рабочих-гуманоидов; двери ходов вели в скрытые части всех корабельных служб. Нужно немало труда, чтобы звездный разрушитель таких размеров мог функционировать без сбоев, и технические коридоры казались почти бесконечными. Еще немного дальше — и Мол был уверен, что достиг бы самого сердца корабля.       Коридор, в котором он оказался, становился все более узким, туннелеподобным, пока не пришлось наклониться, чтобы идти дальше. Но в конце концов этот ход вывел его на свободное пространство, полное компьютерной техники.       Мол попал в одну из комнат обработки данных, кровеносную систему всех коммуникационных служб корабля. Он осторожно прошагал по темному пространству, пробираясь по лабиринту терминалов и серверов при помощи ощущений в Силе. Медленно огибая каждый угол, чтобы не угодить в ловушку.       Но этот человек был не из тех, кто расставляет ловушки. Когда Мол завернул за последний угол, он увидел, что Кеноби уже ждет его со световым мечом в руках — правда, пока незажженным. И прямо как в тот последний раз, когда они поглядели друг на друга, Мол почувствовал, что реальность слегка поплыла. Его зрение заволокло красной пеленой, и он понял, что вновь смотрит сквозь энергетический щит на Набу. Вновь смотрит на юного и очень злого Оби-Вана, собирающегося его убить. Или, по крайней мере, выпотрошить заживо, что, как всегда подозревал Мол, было со стороны того скорее оговоркой, чем заявлением с полным самообладанием.       Но воспоминание исчезло так же быстро, как появилось, и Мол почувствовал, что его собственная жажда битвы угасла.       Теперь была его очередь это сказать.       — Я не собираюсь с тобой драться, Кеноби.       Оби-Ван ответил тем, что зажег меч.       — Я давал тебе шанс, — мрачно сказал он, — и ты выбрал сторону. Вернулся к своему учителю.       — Я выбрал выжить, — прошипел Мол. — Но эта стратегия себя, похоже, исчерпала.       Оби-Ван сохранял бесстрастное выражение лица, очевидно подозревая ловушку или какую-то уловку. И, наконец, просто сказал:       — Я тебе не верю.       — И не должен, — обыденно произнес Мол. — Уверься я на секунду в том, что, убив тебя и принеся твою голову, заслужу благоволение учителя, я бы так и сделал.       — Если ты так убеждаешь себе помочь, то получается пока не очень, — сообщил Оби-Ван с плохо скрытым пренебрежением.       Мол фыркнул.       — Суть в том, что я не собираюсь тебя убивать и никакого благоволения мне это не заслужит. Мне его больше ничто не заслужит.       — Почему ты пытаешься...       Каким бы ни был вопрос Оби-Вана, он не успел его закончить. Мол выступил вперед, в тусклое свечение, отбрасываемое световым мечом, и впервые с начала разговора Оби-Ван смог его разглядеть.       — О... — только и сказал он.       Мол почти ощущал, как собеседник оглядывает его с ног до головы, задерживаясь на ожогах на руках и торсе, на ушибах, темно-фиолетовым кольцом охватывающих шею, и большой сочащейся ране у затылка, кровь на которой наконец начала сворачиваться. И других незамеченных травмах, полученных им за последние сорок восемь часов.       Под этим пристальным взглядом Мол не дрогнул.       Оби-Ван сжал губы — не то чтобы с жалостью, скорее с отвращением. Отвращением к ситхам, их Ордену и жестокости, к которой они прибегали столь бессмысленно.       — Понимаю... — произнес он наконец, но тон его голоса едва уловимо смягчился. — Хорошо, Мол, я слушаю. Чего ты хочешь?       — Сделку, — быстро ответил тот, стараясь не успеть подумать дважды. — Я помогаю тебе с тем, ради чего ты сюда пришел, и довожу обратно до корабля, а ты забираешь меня с собой.       Оби-Ван уставился на него с отчетливой оторопью; часть его невозмутимой маски словно соскользнула. И, похоже, он совсем не собирался произносить вслух то, что сказал следом.       — Ты предашь ситхов?       Услышав его слова, Мол почувствовал, как по спине скользнул холодок, но сумел удержать голос от дрожи.       — Это, — он обвел все вокруг жестом, — не Империя Ситхов... — Он прервался и помедлил: облекать такие мысли в слова было непривычно. — Это не то, ради чего трудились бесчисленные поколения. Чем бы оно ни было, это его империя. Сидиус забыл об Ордене ради личной славы и поставил под угрозу все, к чему мы так долго шли. Так что теперь... я предаю его.       Оби-Ван, казалось, не поверил до конца, но через мгновение покачал головой и выключил световой меч.       — Что ж, похоже, наши интересы вновь совпали. И я не смогу взломать этот терминал даже под угрозой смерти, поэтому будем надеяться, что соглашение выгодно для нас обоих.       Мол коротко кивнул. Кеноби наверняка не меньше ужасается их вынужденному союзу, чем он сам.       Отодвинув его с дороги, Мол подошел к терминалу. Потом напечатал несколько строк, и экран осветился, демонстрируя открытый доступ к системе.       Оби-Ван выглядел удивленным.       — Палпатин за десять лет ни разу не менял коды безопасности?       Мол пожал плечами и мрачно отозвался:       — Очень немногие вообще их знали. И, скорее всего, Сидиус считал, что нет на свете идиота, готового попробовать его предать.       Оби-Ван только кивнул в ответ и повернулся к экрану. И стал копаться в файлах, отыскивая то, ради чего он сюда пришел.