Звёздное сияние

— Здравствуй, Икари Синдзи-кун, — Каору за пару секунд преодолел расстояние между ним и пилотом Евангелиона. Темноволосый парень удивлённо смотрел на Нагису, пятясь назад. Он вдруг врезался спиной в стену, дрожа от страха. Последние события совсем выбили его из колеи, поэтому он боялся любого резкого движения. — Не волнуйся. Я лишь хотел спросить кое-что. Икари вжал голову в плечи, но, после того как понял, что ему не угрожает опасность, немного расслабился. Он постарался максимально сконцентрироваться на вопросе, который его ожидал. Незнакомец выглядел загадочно, и молодой парень не знал, на что ему придётся отвечать. — Я знаю, что ты — третье дитя. Я тоже был избран для защиты Лилим. Пятое дитя — Нагиса Каору, — парень приветливо улыбнулся, прикрыв глаза. Так он пытался расположить к себе Синдзи, чтобы тот не отверг его предложение. — Мне сообщили, что ты можешь рассказать мне об устройстве Евангелионов и отвести в NERV. Мэй подошла к юношам как раз в тот момент, когда Нагиса раскрыл истинную причину его появления в Токио-3. “Пятое дитя? Пилот?!” — девушка уставилась на Каору, приоткрыв рот. Она ощущала спиной, что к ней подкралась Вайолет. — “Нет! Нет, ты же пошутил, верно?!” — Нагиса-кун! — Киришима взяла парня за руку, отрывая его от разговора с Икари. — Почему ты не сказал мне, что ты тоже пилот? Я думала, что ты интересуешься этой темой как обычный житель. Как я! — А я должен был говорить? — Нагиса флегматично смотрел на Мэй сверху вниз, даже не наклоняя голову. В его глазах не читалась прежняя заинтересованность. Лишь пугающий холод. — Разве это не секретная информация? Киришима отстранилась, отпуская руку Каору. Сердце сжалось от боли, когда девушка почувствовала на себе безразличный взгляд, вместо нежного. Казалось, будто её любимого вмиг подменили кем-то другим. Мэй повернулась к шокированной Вайолет, а потом и вовсе пошла к ней, оставив Нагису наедине с Икари. *** — Теперь ты понимаешь меня? — Вайолет положила руку на плечо подруги, когда та собирала сумку, чтобы пойти домой. — Он не тот, кто должен быть твоим возлюбленным, Мэй-чан. Ты сама видела… Киришима зажмурилась, сдерживая слёзы. Ей не хотелось так просто лишиться человека, который заставил её сердце снова биться чаще. Девушку не тянуло на кого-то ещё, и она уже была почти уверена в подлинности своих чувств. Симпатия переросла во влюблённость. Мэй вышла из класса, проигнорировав слова подруги, и направилась к кабинету, над которым висела табличка с надписью "2-А". Внутри всё ещё находились ученики, включая старосту, которая грустно смотрела в окно. Рядом крутился парень в очках, неделю назад разглядывавший нижнее бельё Аски. Киришима хотела подойти к ним и спросить про Нагису, но, решив не отвлекать ребят от их разговора, она просто покинула кабинет. Каждый шаг давался Мэй тяжело, в голове держалась картина тех самых алых глаз, безразлично глядящих прямо на неё. По щекам вдруг потекли слёзы, а из бледных рук выпала тяжёлая сумка с учебниками. Позади кто-то откашлялся, будто прося Мэй освободить дорогу в узком школьном коридоре. "Чем он лучше меня?.. Почему ты так просто выбрал его?" — Киришима села под дверью музыкального класса и только потом услышала тихую мелодию. Прислушавшись, она поняла, что играет скрипка, а после встала, открыв дверь кабинета. — "Нагиса-кун…" В комнате стоял одинокий юноша, медленно проводящий смычком по струнам. Каждая проигранная нота отзывалась приятным теплом в сердце девушки, вдохновляя её на нечто большее, чем просто наброски. Мэй, стараясь не шуметь, достала из сумки свой блокнот, расположилась поудобнее и начала рисовать Каору. Он часто менял положение правой руки, превращая плавные движения в, порой, очень резкие рывки. Киришима запомнила самую оптимальную позу и начала зарисовывать её, изредка переводя взгляд на силуэт. Закончив играть, Нагиса открыл глаза. Он слышал, что в кабинет вошли и даже знал, кто именно, поэтому не был удивлён нежданному гостю. Киришима наконец заметила, что парень смотрит на неё, и покраснела. Ей всё ещё было некомфортно из-за произошедшего утром, но она старалась перебороть это. — Ты так и не поведала мне всю правду о любви, Мэй-чан, — Нагиса подошёл к девушке и сел перед ней на колени, положив свои ладони на её ноги. Та испуганно смотрела в алые глаза, на этот раз вновь глядящие на неё с теплотой. — Расскажи мне все, что знаешь. — Извини за то, что было утром! — Мэй накрыла мокрыми ладонями руки Каору, сжимая их бледными пальцами. По щекам девушки снова текли слёзы, оставляя за собой чёрные дорожки. — Я знаю, что тебе тяжело социализироваться, и я не должна была давить на тебя! — Мэй-чан… — Каору приподнялся, сев рядом с Киришимой. Он знал, что места на банкетке хватит на двоих, но при этом расположился как можно ближе к девушке, начав вытирать её слёзы большим пальцем. — Что ты чувствуешь сейчас? — Мне ужасно стыдно за мои слова. Ты ничего не должен мне… Я просто испугалась, когда узнала, что ты тоже пилот, — Киришима прижалась щекой к нежной руке Каору, а после уткнулась в ладонь носом. — Я не хочу потерять тебя, Нагиса-кун! Понимаешь… С одной из пилотов во время последней атаки произошло что-то страшное. Она теперь даже в школу не ходит! Выражение лица Каору на секундочку изменилось, но Мэй хватило этого времени, чтобы заподозрить неладное. Казалось, парень знал о произошедшем даже больше, чем сама Киришима, но, похоже, не собирался выдавать это. Оно и понятно, ведь незадолго до начала уроков, девушка повела себя не лучшим образом, влезая туда, куда не требовалось. — Икари-кун убежал именно по этой причине. Сегодня он отказался проводить мне экскурсию в NERV, — Нагиса отвёл задумчивый взгляд в пол, при этом не отпуская Мэй. — Завтра я постараюсь уговорить его. А пока… Мэй-чан, я готов выслушать тебя. Киришима прикрыла глаза, чувствуя на своей щеке тёплую ладонь, и начала говорить. Она даже не заметила, как коснулась темы её первой любви, а после рассказала всё, что испытывала в тот момент, исключая некоторые подробности, которые могли оттолкнуть Нагису. Она скрыла намеренное отравление Иши, постоянные истерики и много другого, освещая лишь самое приятное. Девушка не пыталась выставить Таскэ-сана виноватым, а себя — жертвой, поэтому даже защищала его в какой-то степени. Мэй потратила около часа на подробные объяснения человеческих чувств по отношению к другим людям. Она уже сама не замечала, что говорила "Лилим", но Каору не пытался её поправить, улыбаясь в такие моменты всё шире. Его взгляд помогал девушке сосредоточиться на важном для него повествовании. Киришима затронула тему ревности под самый конец, так как Нагиса спросил об этом. Его заинтересовали слова Мэй, когда она говорила об Иши, скрипя зубами. Парень не понимал этих чувств, потому слушал внимательно, впитывая каждое слово, как губка. — Это и есть любовь. Её трудно перепутать с дружеской симпатией, но некоторые умудряются, — Киришима засмеялась, взяв Каору за руку. Он слабо кивнул, соглашаясь со словами подруги, а после перевёл взгляд на дверь, будто ожидая чего-то. — "Я думаю, что я не перепутала… " — Эрос отличается от агапэ эгоизмом. Я много читал об этом, — Нагиса слегка сжал в своих руках хрупкую ладонь. Он перевёл взгляд на Киришиму, которая в этот момент грустно смотрела на свои колени. — Твоя любовь напоминает мне эрос. Она так же горяча и динамична, и ты зависима от объекта любви, не так ли? Мэй подняла голову, встретившись с Каору взглядом. Он будто снова пытался прожечь в ней дыру, но девушка спряталась за чёлкой, прикрывающей её глаза. Сердце снова билось с большей частотой, заставляя чувствовать лёгкое головокружение от недостатка кислорода. "Эрос? Я бы назвала это манией…" — Мэй повернулась лицом к окну, рассматривая уходящее Солнце. — "Мои цели недостижимы, Нагиса-кун". — Я был прав, — парень осторожно поставил свою голову на плечо Киришимы и закрыл глаза. На его лице светилась довольная улыбка, которая свидетельствовала о полном удовлетворении полученной информацией. — Сейчас в тебе сплелись эрос и людус, но в скором времени мания перерастёт в одинокую страсть. Для вас, Лилим, нет ничего лучше эгоистичного эроса, но он зачастую приводит к разрушению. — Ты открыл мне глаза, — Мэй запустила пальцы в пепельные волосы, начав нежно поглаживать Каору по голове. От него доносился сладкий запах роз, вскруживший девушке голову. Ей хотелось полностью погрузиться в этот аромат и раствориться в нём. — Моя любовь к Таскэ-сану была лишь манией, которая почти переросла в эрос, а после исчезла! Киришима наконец осознала это. Она не перестала считать Таскэ своей первой любовью, но теперь ей стало намного лучше, ибо она узнала истину. Всё это время девушка была окутана манией, заставляющей её испытывать множество негативных чувств. После окончательного разочарования в потенциальном партнёре, влечение пропало, а мания изжила себя. — Я бы хотела, чтобы в моей жизни было лишь агапэ, но я ничего не могу поделать с моей ревностью, — Мэй почувствовала тёплое прикосновение к шее. Каору уткнулся в девушку носом, обдавая бледную кожу своим горячим дыханием. — Но я буду стараться ради этого! Нагиса усмехнулся, обжигая шею Киришимы. Девушка слегка вздрогнула, хоть и не отстранилась. Она осторожно придвинулась ближе, чтобы парню было удобнее "лежать" на её плече. За дверью послышались медленные шаги, и через пару минут дверь в кабинет открылась. На пороге стояла Савако, которая пришла позаниматься на фортепиано, но, увидев пару, она тут же покинула комнату. Мэй залилась краской. Ей было неловко от того, что её застукали с Каору, ведь она только недавно говорила Савако о том, что не собирается искать себе парней, и её от них тошнит. Нагиса, казалось, даже не заметил "вторжения", продолжая лежать на теплом плече подруги. *** — Я всё видела, Мэйччи, — Савако ехидно улыбалась, провожая Киришиму до ближайшей станции, откуда бы она поехала домой. — Можешь даже не отнекиваться! Тебе нравится новенький, верно? Мэй отвела смущённый взгляд в сторону. По ней и так было понятно, что Каору ей не просто нравился, но Савако, похоже, решила продолжать давить на кохая. Девушка в очках немного обогнала подругу, перегородив ей путь, расставила руки в стороны и добавила: — Да ладно тебе! Это нормально. Он многим нравится. Киришима резко остановилась, сжав кулаки. Её вдруг переполнила горькая ревность, исходящая прямиком от сердца, которое в это время ныло от боли. Девушка впивалась ногтями в ладони, даже не чувствуя этого, так как была зла на всех, кто только смотрел на Каору. Ей хотелось, чтобы он принадлежал ей одной. Чтобы никто и никогда больше не видел его гранатовых глаз, так приятно отливающих алым при ярком свете. "Ненавижу… Я вас всех ненавижу!" — Мэй заметила встревоженный взгляд Савако и поспешила успокоиться, дабы не причинять ей неудобств. Девушка в очках стояла с приоткрытым ртом, наблюдая за реакцией подруги, которая до смерти напугала её. — "Я обязательно завоюю сердце Нагисы-куна, и тогда наша с ним любовь перерастёт в агапэ…" Савако осторожно подошла к подруге, поглаживая её по плечу в надежде успокоить окончательно, а после извинилась за свои слова. Она не ожидала такой неадекватной реакции на подобные "шутки", а потому была напугана. Взгляд Киришимы довёл девушку до мурашек, а она сама даже приближаться к подруге не хотела. Ей показалось, что Киришима может её прирезать ножом, который она всегда носила с собой в сумке, чтобы точить карандаши. — Нагиса-кун может и нравится многим, но люблю его только я! — Мэй безумным взглядом прожигала асфальт, сжимая кулаки все сильнее. Длинные ногти уже давно оставили следы на тонкой коже, но девушка не замечала боли, погрузившись с головой в эмоции. — Да… Точно… Я люблю его.