Герои нашего времени

Звонок. Как только он прозвенел, в классе наступает гробовая тишина. Замолкают смешки, переговоры, звучавшие на перемене. Всё будто погружается в густую, мрачную пелену. Рюкзаки надёжно закрыты, никто судорожно не достаёт из них тетради и учебники — всё уже лежит на партах. Двадцать четыре ученика сидят, выпрямив спины. Все как напоказ — кристально-белые рубашки, выглаженные брюки, аккуратные причёски. Двадцать четыре пары глаз уставлены вперёд. Лица ничего не выражают. Нарушая эту тишину, открывается дверь. Входит, чинно подняв голову, учитель. За ней, с не менее строгим лицом, появляется директор. Ни один мускул у учеников не дрогнул, при виде вошедших. Их ждали. Все синхронно встали из-за парт и выпрямились, приветствуя женщин. Учитель довольно улыбается. Она проходит к своему столу, останавливается. Внимательно осматривает класс. Дети стоят, не шелохнувшись. Одобрительно кивнув, преподаватель произносит: — Дети, сегодня в классе пройдёт открытый урок. Нас посетила директор, — учитель повернула голову в сторону женщины. Та еле заметно кивнула. Учитель продолжила: — Садитесь. Так же, как и встали, все двадцать четыре ученика одновременно сели. Никто не позволил себе лишнего движения, лишнего взгляда, лишней мысли. Они — образцовый класс. Они — гордость школы. Им выпал шанс показать себя. Всё должно пройти идеально. Ещё раз быстро посмотрев на детей, учитель скользнула взглядом по пустующим последним партам. Она нахмурилась, но быстро приняла прежнее выражение лица. Без них будет даже лучше. Директор величественно прошла вдоль рядов и села за последнюю парту. Вдохнув, учитель начала урок. Прошло около пятнадцати минут. Всё идёт гладко, как и планировалось. Учитель задаёт вопросы, ученики всегда отвечают. Они подготовились. Они знают, что если всё пройдёт хорошо, их отправят на олимпиаду. А учитель получит премию. Они не должны подвести её. Монотонный голос преподавателя усыпляет. Но никто не позволяет себе этой минутной слабости. Все внимательно слушают, хотя могут и не делать этого — этот урок был отрепетирован настолько, что каждый знает, когда учитель повернёт голову, что уж говорить о том, что она скажет. Первым что-то странное заметил ряд у стены. Вернее услышал. Тихий гул, который можно было принять за жужжание мух, но нет. Он исходил из коридора, за дверью. Те, кто сидел к ней ближе всего, дёрнулись и еле повернули головы в направлении звука. Учитель заметила это напряжённое движение. Это не входило в её планы. Она послала осуждающий взгляд ученикам. Потом она это с ними обсудит. Мельком взглянув на директора, она убедилась, что та ничего не заметила. Успокоившись, учитель продолжила урок. Но гул нарастал. Теперь его слышали все ряды. Он звучал всё ближе, ближе… Учитель уже сама различала топот ног. Она затылком чувствовала напряжение в классе и внутренне молилась, чтобы этот топот пролетел мимо их класса. Но вдруг он затих. Грохот! Оглушительный стук в дверь ударил по барабанным перепонкам! Дверь открылась нараспашку… И мир наполнился яркими красками! Сначала в класс ввалился низенький мальчик с ярко-голубыми волосами, чумазым лицом и грязной рубашкой. Споткнувшись о порог, он упал и распластался плашмя прямо перед носками туфель учителя. Не успел он что-либо сделать, как на него налетел сверху парень с огненно-красными волосами, чёрной футболке с разодранным подолом и фингалом под глазом. Тот, кто был снизу, заверещал от боли и тяжести, но в придачу на этих двоих плюхнулся третий мальчик с сиреневой шевелюрой, разбитых очках и белой рубашке, испачканной в чём-то зелёном. Элегантно перепрыгнув через эту шевелящуюся и кричащую кучу, у стены встала девочка с растрёпанной причёской и зелёной чёлкой. Она достала из кармана помятого пиджака зеркало и поправила съехавшую набок заколку. Через две секунды в проёме появилась вторая девочка с рыжими волосами, собранными в полухвостик. Она еле успела остановиться, чтобы не упасть на валяющихся на полу мальчишек, и упёрлась обеими руками в дверной косяк. Но тут же в неё врезалась третья девчонка с двумя белыми гульками по бокам головы, и рыжая по инерции с криком грохнулась на мальчиков. Блондинка так и осталась стоять в дверном проёме, одной рукой прикрывая от ужаса рот, а другой держа надкусанный пирожок. Вся картина оказалась настолько абсурдной, что класс, до этого ещё пытавшийся сохранять невозмутимость, тут же лёг. Раздался взрыв хохота, дети согнулись пополам от смеха, некоторые сползли под парты. От прежней тишины не осталось и следа. Лицо учителя вытянулось и стремительно начало менять цвета. Бледное. Желтоватое. Пунцовое. Грубо-красное. Удивление сменилось досадой, а за ней пришла такая неимоверная ярость, что учитель не выдержала и воскликнула: — Замолчали все! Стало тихо. Слишком тихо. Только что прибывшие поднялись с пола и, отряхнувшись, встали в ряд. Задыхаясь от гнева, педагог продолжила, теперь уже обращаясь к ним: — Вы, вы, вы всё испортили! Ворвались в класс посреди открытого урока! Сорвали занятие! Кто вы после этого?! — и, не дождавшись ответа, закричала с новой силой: — Каждый раз! Каждый раз, когда в классе появляетесь вы, спокойствие заканчивается! Докладную! Докладную на имя директора подам! — и тут же осеклась. Вспомнив, что директор находится в одном с ней классе и стала свидетелем, как она непедагогично сорвалась на учениках, женщина покраснела и посмотрела в конец класса. Директор медленно поднялась из-за последней парты. — Молодые люди, — обратилась она к опоздавшим, — прошу объяснить причину вашего опоздания на, — она на секунду задумалась, — на третий урок. — Пожар тушили! — тут же отозвался кто-то из группы. — Кошку с дерева снимали! — Старушку через дорогу переводили! — Так! — возмутилась учитель. — Чего вы врёте! Вы вообще понимаете, что вы с директором разговариваете? — Так это правда было! — возмутились в ответ. — Если не верите, это ваши проблемы! Такой наглости педагог выдержать не смогла. — А ну вышли из класса! К директору идите! — Так директор тут, — снова вякнул кто-то из детей, ещё больше взбешивая учителя. — Да как вы смеете! — уже никакая от стыда и злости, в сердцах воскликнула она. — Позвольте мне, — мягко проговорила директор, уже подойдя к столу учителя.— Дети, вы идёте в кабинет завуча и пишете объяснительную. Не смейте увиливать! Я потом зайду. Когда шестёрка ушла, педагог благодарно взглянула на директора. Но та, как только за бурчащими детьми закрылась дверь, выразительно взглянула на женщину. Та и без слов поняла: с ней будет отдельный разговор.

***

— Отлично, просто отлично! — возмущался Файер после того, как их выгнали. Шестёрка шла по пустым коридорам школы в направлении кабинета завуча. У всех были недовольные мины. — Да она просто ненормальная! — высказывал своё мнение об учителе Нолик. — Бесит! Как её остальные терпят? — Ещё и этот дурацкий открытый урок, — пробурчал Игрек. — Всю неделю на мозги капала им. — Да она сумасшедшая! — снова взвился Файер. — Ей только и нужно, что повышение. И всех на олимпиаду отправить. Я уверен, если кто-то из класса будет участвовать, она ни черта не будет готовить! Мальчишки начали возмущаться с новой волной, перебивая друг друга и ещё больше повышая голос. — Мальчики, мальчики, успокойтесь! — примирительно сказала Шпуля. — Ну подумаете, разозлилась она. У неё, между прочим, тоже стресс! Она волнуется. — Шпуля! — повернулся к ней Файер и, не придумав, что говорить дальше, раздражённо сказал: — Доедай свой пирожок! Шпуля обиженно фыркнула, но сдобу съела. До кабинета они дошли в полном молчании, каждый думая о своём. — Ну, и что будем писать? — задумчиво спросила Верта, когда перед каждым из них оказался листок для объяснительной. — Как что? Правду! — ответила ей Симка, крутя на пальцах карандаш. Всё шестеро переглянулись. Нолик нервно засмеялся. Файер протянул многозначительное "мдааа", Игрек простучал какой-то ритм ручкой по столу, а девочки синхронно покачали головой. А какая она, правда?