Прости меня

В хорошо знакомую дверь с золотистой цифрой “7” на белом фоне Тибо постучал не без некоторого внутреннего трепета. С тех пор, как Эден перебрался в “Реал”, он часто приходил сюда и был в этой комнате желанным гостем. Вечерами после тренировок они засиживались до отбоя, болтали, смотрели фильмы по ноутбуку – почти как тогда, в “Челси”. Почти, но все-таки не совсем. В благословенные лондонские времена у Тибо была привилегия вваливаться к Эдену без стука в любое время дня и ночи – и много других привилегий, с которыми после его собственного скоропостижного перехода в “Реал” было покончено. И сейчас, выбивая по белому дереву костяшками быструю дробь, Тибо вовсе не был уверен, что его впустят. – Войдите, – раздался из-за двери приглушенный голос. Эден лежал на кровати поверх покрывала в клубных спортивных штанах и футболке, с новеньким ортезом на правой ноге, и что-то листал в телефоне. При виде Тибо он приподнялся на локте и вымученно улыбнулся. – Привет. – Привет, – Тибо сделал осторожный шаг в глубь комнаты. – Как ты? – Лежу вот, – хмыкнул Эден и отложил телефон. – Не болит? – Меня в медштабе обезболивающими накачали по уши. – Что говорят? – Да ничего хорошего. Делали рентген – опять трещина. Еще два месяца долой. Тибо присвистнул. Еще два месяца – это катастрофа. Эден только оправился от предыдущей травмы, потерять еще два месяца означает вылететь до конца сезона. А впереди лето, национальные сборы, Евро... Наверное, он изменился в лице, потому что Эден грустно усмехнулся. – Да не пугайся ты так. Все пройдет без долговременных последствий, к лету буду как новенький. – К лету, – повторил Тибо. Сейчас, в конце февраля, это казалось бесконечно далекой перспективой. – Дерьмово звучит, – согласился с его невысказанной мыслью Эден. – Не то слово. – Ладно, чего теперь... – Эден вздохнул и неловко подвинулся, освобождая место на кровати. – Садись сюда, не маячь. Тибо осторожно опустился на краешек, не уверенный, что ему сейчас можно, а что нет. Несмотря на то, что Эден старался держаться бодро, от него волнами исходило отчаяние, и Тибо не знал, что с ним таким делать. Все то время, что они были знакомы, Эден лучился жизнелюбием, несмотря на проблемы, конфликты и травмы. Но никогда еще на него разом не сваливалось столько, и Тибо боялся, что следующие одна за другой неудачи надломили его друга. – Ты сам-то как? – помолчав, спросил Эден. Тибо неопределенно пожал плечами. Единственный и победный гол, который “Леванте” забили в ворота “Реала”, лишь отчасти был на его совести, но это не мешало ему себя грызть. Они проиграли, уступили “Барселоне” первое место в таблице, Эден травмирован – сколько плохих новостей может уместиться в несколько часов? – Один неудачный матч не определяет твою игру в сезоне, – сказал Эден. Тибо мгновенно ощетинился, уловив в его голосе утешительные нотки. – Я знаю. – Отстоишь оставшиеся матчи на ноль и получишь свой трофей. Тибо напрягся еще больше. Они никогда об этом не говорили, но Эден, конечно, знал, что он мечтает получить третий по счету Трофей Саморы. Эден, расслабленный и беспечный, никогда не гнался за наградами – они шли к нему сами, а он как будто не прилагал для этого ни малейших усилий. И не придавал им никакого значения – по-настоящему его радовали только достижения сборной. В отличие от него, Тибо был болезненно честолюбив. Он бредил мировым признанием: ему казалось, что никто не будет ценить его заслуги, если они не будут подкреплены трофеями и кубками. Чужие сомнения были для него невыносимы; мало кто догадывался, сколько времени он провел в прошлом году в соцсетях, ругаясь с хейтерами. Перед товарищами Тибо старательно притворялся, что и так считает себя как минимум новой реинкарнацией Планички, но Эден, конечно, видел его насквозь, и такая осведомленность о его слабых местах была для Тибо некомфортна. – Ну, чего нахохлился? – Эден дружески пихнул его локтем в бедро. Тибо почувствовал легкий укол совести: он ведь пришел, чтобы поддержать друга, а не выливать на него свое плохое настроение. – Ничего, все нормально. Тебе уже сказали, как будут лечить? Эден вздохнул. – Говорят, нужно делать операцию. – Может, оно и лучше, скорее поправишься? – неуверенно предположил Тибо. – Восстанавливаться еще потом... – Восстанавливаться тебе по-любому придется. Эден снова вздохнул. Он выглядел таким несчастным, что у Тибо сжалось сердце. Он неуклюже погладил Эдена по плечу. – Все пройдет, – пообещал он. – Вот увидишь. Оглянуться не успеешь, как наступит лето и все уже будет позади. Эден невесело усмехнулся. – Только на это и остается надеяться. Тибо продолжал его гладить, тихонько разминая напряженные после матча мышцы. Очень хотелось забраться под воротник футболки, прикоснуться к голой коже, но он не был уверен, что ему сейчас это позволят. Эден был тактильным, легко шел на физический контакт, и Тибо всегда было можно немножко больше, чем остальным, но с тех пор их отношения успели измениться. – Ты восстановишься, будешь финтить еще лучше, чем раньше. Еще и Евро выиграем... Даже для самого Тибо это звучало не слишком убедительно, но Эден поймал его руку и прижался к ней щекой. – Спасибо, что ты здесь. – А где же мне еще быть? – Тибо не спешил отнимать руку. Кожа Эдена была теплой, мягкие волоски его бородки щекотали подушечки пальцев. Как же он скучал по этим ощущениям – неосознанно, но оттого не менее мучительно. – Полежи со мной, – попросил Эден. Тибо окатило горячей волной радости. Он мгновенно сбросил кроссовки и забрался на кровать к подвинувшемуся Эдену – она была достаточно широка, чтобы вместить их обоих. Поерзав, Тибо устроился на боку и прижал Эдена спиной к своей груди так, чтобы тот мог удобно вытянуть травмированную ногу. Его затылок оказался как раз перед лицом Тибо, и тот с довольным вздохом уткнулся носом в коротко стриженные волосы. – Хорошо? – Угу, – пробормотал Эден. Это все еще было дружеское объятие – Тибо это чувствовал и не спешил форсировать события, хотя от близости Эдена, от его знакомого запаха, от прикосновения щекой к колкому ежику его волос Тибо постепенно начинало охватывать возбуждение. – И чего нам в “Челси” не сиделось? – Теперь, когда Тибо не видел его лица, Эдену, наверное, стало легче говорить. – Играли бы сейчас в АПЛ и горя не знали. В Лигу чемпионов бы прошли на следующий год... – Мы теперь в лучшем клубе мира. – Ты всегда так считал, – согласился Эден грустно. – Ты достоин здесь находиться, ты тянешь. А я, видимо, нет. – Не говори так. – Да так оно и есть. Тут и ожидания больше, и требования суровей, и фолят эти чертовы испанцы так, как нам в АПЛ и не снилось. – В первый раз тебя вообще Менье сломал, – напомнил Тибо. – Какая разница? Суть в том, что я в этом сезоне на поле почти не выходил. Кому нужен игрок, который все время сидит в лазарете? Тибо хихикнул. – Знаю я одного такого... – От него все равно пользы было больше, чем от меня. – Да его продать хотели, – Тибо презрительно фыркнул. – А за тебя заплатили сто миллионов. Ты нужен “Реалу”. Я весь год мечтал, как мы будем с тобой играть вместе и всем им покажем, чего стоит бельгийский футбол. – Ну, и что получилось? – Дерьмо случается со всеми. Да что ты заладил? Никто тебя не выгонит. За тебя заплатили деньги и будут лечить, восстанавливать, приводить в форму. Это ты сделал им одолжение, что согласился играть в “Реале”. Эден снова вздохнул и замолк. Тибо зло прикусил губу: молодец, утешил друга. Знаток человеческих душ из него был никудышный – не самая подходящая кандидатура для проникновенных бесед. Вместо бесполезных слов, которые никогда ему хорошо не давались, Тибо сосредоточился на прикосновениях. Он осторожно провел рукой по груди Эдена – несколько раз, в успокаивающем ритме. Тот не высказывал протеста, и ладонь Тибо постепенно переместилась ниже и принялась поглаживать его по животу. Крепкие мышцы пресса под небольшим слоем жирка – сколько раз Тибо прижимался к ним лицом, целовал, щекотал языком ямку пупка, нежно прикусывал. Эден ничем не выдавал своего отношения к происходящему, разве только напряженные мышцы спины и плеч немного расслабились. Тибо гладил его через футболку, не рискуя пока запустить руку под нее, – было еще рано, и в глубине души он боялся, что Эден просто оттолкнет его. Впрочем, тому, кажется, нравилось то, что Тибо с ним делал – он откинул голову назад, на его плечо, и дышал глубоко и спокойно, как человек, наконец-то расслабившийся и постепенно погружающийся в сон. Тибо тихонько поцеловал его в затылок. – А это с чего вдруг? – негромко спросил Эден. – С того, что ты такой теплый, уютный и приятно пахнешь. Как тут удержаться, – пробормотал Тибо и снова прижался губами к его волосам. – Это уже как-то не совсем по-дружески. – А я очень ласковый друг, – Почувствовав, что пришло время действовать, Тибо ткнулся губами ему в шею и принялся покрывать ее легкими поцелуями. По коже пробежали мурашки, и Тибо улыбнулся. – Блядун ты, – беззлобно сказал Эден. На это Тибо ничего не ответил. Его пальцы наконец-то пробрались под край футболки и принялись осторожно поглаживать. Эден не противился, наоборот, подставлялся под прикосновения, выгнул шею, чтобы Тибо было удобнее, и застонал, когда горячий язык скользнул по краю его ушной раковины. У Тибо уже вовсю стояло, но сейчас был тот редкий момент, когда он совершенно не думал о собственном удовольствии. Он действительно соскучился по Эдену и хотел сделать ему приятно. Желательно, не получив при этом по морде – Тибо не любил признавать свои ошибки, но никак не мог отрицать, что у Эдена были причины на него злиться. – Я так скучал, – промурлыкал Тибо, целуя его за ухом. – Да уж, конечно, – усмехнулся Эден и вдруг вывернулся из его рук. Чуть откатился, поморщившись, когда пришлось задействовать пострадавшую ногу, и повернулся к Тибо лицом. Тепло его тела сменилось прохладой кондиционированного воздуха, и Тибо кольнуло острое чувство утраты. – Что? – Да все то же, – Эден подпер голову локтем и смерил его насмешливым взглядом. – Что у тебя было с тем мальчиком, который ушел в “Севилью”? – Ничего не было, – ответил Тибо, глядя на него честными глазами. – Ага, как же. Ври больше. Тибо виновато опустил голову. С Серхио Регилоном у него была интрижка – несерьезная, учитывая молодость и неискушенность юного кантерано, но приятная и полезная для самооценки. Прошлый сезон выдался для Тибо не очень-то удачным, адаптация в команде потребовала много усилий, а Серхио смотрел на него такими широко раскрытыми восторженными глазами, что Тибо не смог удержаться, хотя и давал себе зарок не заводить связей, пока не наладится ситуация в клубе. – Это ничего не значило, – попытался оправдаться он. – Для тебя, конечно, ничего. А парнишка в тебя влюбился по уши и страдает. – Да прям уж так уж страдает, – проворчал Тибо. – Может, уже утешился. Было бы из-за чего. Эден только вздохнул. Тибо подполз к нему поближе и уткнулся лицом ему в грудь. – Ты мой самый близкий друг, – пробормотал он. – Никто не принимает меня таким, какой я есть, только ты. Эден хмыкнул, но все-таки обнял его и погладил по голове. – Значит, тебя нужно принимать таким, какой ты есть? Со всеми твоими блядками? Тибо молча потерся щекой о его грудь. Он уже пытался обещать Эдену не спать с кем попало и каждый раз старался сдержать обещание, но появлялась новая симпатичная соседка, новый обаятельный помощник тренера, или давний знакомый на пару дней прилетал в город и предлагал встретиться пропустить пару рюмок, – и все его намерения вести себя порядочно летели к черту. Тибо занимался сексом так же, как играл в футбол – страстно, неистово, с желанием всех превзойти и доказать, что он – самый лучший. И Эден прощал его раз за разом – до тех пор, пока в один прекрасный день его терпение не лопнуло. – Я правда скучал. Пальцы Эдена продолжали ласково перебирать ему волосы. – Я тоже. Расценив это признание как зеленый свет, Тибо извернулся, опрокинул его спиной на кровать, подмял под себя и навис сверху. Он смотрел на Эдена и чувствовал, как губы сами собой растягиваются в улыбке. Сердце билось горячо и свободно, словно раньше его сжимали стальные обручи, а теперь они наконец-то распались. Эден, который все еще обнимал его за шею, легонько хлопнул его по затылку. – А ты чего такой довольный, Куртуа? – Думаю о том, как мне повезло, – мечтательно ответил Тибо, наклонился и наконец-то поцеловал Эдена в губы. Тот ответил с готовностью, приоткрыл рот, пропуская язык Тибо внутрь, обхватил ладонями его лицо. Горячий, отзывчивый Эден, такой, каким Тибо его помнил по “Челси”. Сладкий. Тибо застонал в поцелуй. Оторваться от этих мягких губ было тяжело, но Тибо хотелось целовать его всего – щеки, шею, грудь, наконец-то задрав до самого горла ненавистную футболку. Маленькие плоские соски мгновенно затвердели от дразнящих прикосновений его языка. Эден глубоко вздохнул и жадно притянул его к себе, впился пальцами в плечи. Он всегда был абсолютным гедонистом – может быть, поэтому им было так хорошо друг с другом. Тибо хотел быть лучшим и прилагал для этого все усилия, а Эден умел получать удовольствие и щедро делился им в ответ. – Ты такой сладкий, – шептал Тибо, целуя высоко выгнутые ребра, плавный спуск к солнечному сплетению, гладкий живот. – Облизал бы тебя всего. – Оближи... – простонал Эден. – Ты знаешь, где. Тибо плотоядно ухмыльнулся. Он был высокого мнения о своих постельных умениях и небезосновательно полагал, что в этом ему тоже не много найдется равных. Член Эдена стоял, растягивая мягкую ткань спортивных штанов. Тибо потянул резинку вниз вместе с трусами, вызволяя его на свободу. Розовая головка блестела от смазки, на трусах осталось небольшое влажное пятно. – У тебя такой красивый член, – Тибо почти благоговейно провел языком вдоль ствола. – Так и просится в рот. Наверняка половина тех, кто видел тебя без штанов, хотят тебе отсосать. Несмотря на всю медовую сладость момента, Эден фыркнул. – Как у тебя язык-то развязывается в постели! Всегда этому удивлялся. Вместо ответа Тибо обхватил губами головку члена, глубоко вдохнул и одним плавным движением пропустил его в рот почти до самого основания. Упругий ствол легко проскользнул в расслабленное горло, и Эден ахнул, мигом растеряв всю иронию. Он всегда с ума сходил от минета, и за годы их близости Тибо научился делать это с ним в совершенстве; он мог заставить Эдена кончить за несколько минут, а мог плавно подводить его к пику и держать там до тех пор, пока Эден не начинал умолять и обещать все, что угодно. Сегодня Тибо не планировал долго издеваться над другом. Он ласкал его член губами и языком нежно, но настойчиво, постепенно ускоряя темп. Эден уже откровенно стонал, его ладони легли Тибо на затылок, пытаясь контролировать его движения, и Тибо ничего не имел против. Ему даже нравилось, когда Эден в погоне за удовольствием становился требовательным и напористым, когда он пылко встречал каждое движение Тибо и сам жадно раскрывался ему навстречу. Тибо погладил его бедра, подсунул руки под ягодицы и принялся сжимать их в одном ритме с движениями своего горла. Задница у Эдена была роскошная – даже далекие от однополых отношений товарищи по команде добродушно посмеивались и отвешивали комплименты. Две почти правильных полусферы, крепкие мышцы, которые так приятно мять, пока Эден сладко дрожит и поддает бедрами, пытаясь толкнуться ему в рот еще глубже. – Да... Вот так... Еще... Эден еще мог разговаривать – значит, своей цели Тибо пока не добился. Он втянул щеки и задвигал головой еще быстрее, подчиняясь направляющим рукам Эдена. Тот выгибался под ним, бессвязные просьбы перешли в гортанные стоны. Тибо чувствовал, как бешено бьется его сердце. Еще несколько секунд, и Эден кончил, содрогаясь, вцепившись ему в волосы, толчками выплескивая ему в рот горячую сперму. Тибо глотал, уткнувшись носом Эдену в живот, и всем телом ощутил вибрацию его последнего протяжного стона. – О-о-о... господи... Эден обмяк под ним, бессильно раскинув ноги и тяжело дыша. Тибо нежно облизывал опадающий член, продолжая поглаживать влажные от испарины бедра. Таким он любил Эдена больше всего – раскрытым, размягченным оргазмом, сладким. Мало что в постели ему нравилось так, как доставлять удовольствие Эдену. Его снова требовательно потянули за волосы, и Тибо поднял голову. – Иди сюда. Эден привлек его к себе и накрыл его губы поцелуем, нежным, благодарным. Тибо позволил его языку проникнуть в свой рот и собрать терпкое послевкусие семени. Эден прижимался к нему, гладил по спине, но в этих движениях уже не было страсти – усталый и удовлетворенный, Эден явно начинал засыпать. – Давай помогу тебе расстелить кровать, – прошептал Тибо ему в губы. – Ты же меня не прогонишь? – Нет, конечно, оставайся. Им не сразу удалось оторваться друг от друга, но когда все-таки удалось, Тибо сдернул с постели покрывало, небрежно свернул его и засунул в кресло. Эден расстелил одеяло и через голову стянул футболку. Чтобы снять штаны и носки, ему пришлось воспользоваться помощью Тибо. Постельное белье в комнатах игроков в расположении “Реала” всегда было идеально чистым и пахло каким-то умопомрачительным кондиционером. Раздевшись до трусов, Эден и Тибо забрались под одеяло и прижались друг к другу. – А ты не хочешь? – вдруг спохватился Эден и положил руку Тибо между ног. Член у того все еще стоял, но Тибо, сделав над собой некоторое усилие, великодушно отказался: – Мне и так хорошо. А ты спи. Тебе нужно восстанавливаться. Эден снова поцеловал его, нежно и сонно. Он и вправду почти засыпал, усталость от матча, переживания, боль, лекарства, которыми его напичкали, и оргазм сделали свое дело. Эден повозился, теснее прижимаясь к Тибо, уткнулся носом ему в шею и затих. Тибо прикрыл глаза, слушая его ровное дыхание. У него по-прежнему был за плечами не самый удачный матч, ныла потянутая в прыжке за пропущенным голом мышца, но теперь на душу снизошло долгожданное спокойствие. Все пережитое стоило того, чтобы наконец-то по-настоящему помириться с Эденом. Конечно, в их положении не было ничего хорошего, Эден сильно пострадал, они упустили преимущество, но все равно в глубине души Тибо эгоистично, упрямо, одержимо надеялся, что теперь все будет хорошо.