Только ради группы

      Небольшие капли быстро покрыли поверхность бездиоптрийных линз очков. К помутненному рассудку прибавилась затрудненная видимость.       Грэм приподнял очки и взглянул на запястье: семь пятнадцать утра. Немного побаливала голова, и язык был сухим, словно наждачная бумага, – последствия вчерашней ночи. Коксон поднял голову навстречу дождю, но вода с изумительным мастерством игнорировала его приоткрытый рот. Совсем как в детстве, когда пытаешься поймать первые снежинки, а они летят и летят мимо, попадая лишь в глаза, на нос и на подбородок, сколько бы ты не бегал из стороны в сторону.       Кстати, ловить снежинки его научил Деймон.       Они были знакомы всего пару месяцев, но уже неплохо сдружились. Грэм не особенно понимал, почему его так тянет к дерзкому лондонцу, который к тому же был на год старше. Но, несмотря на этот факт, мальчик даже придумал ему подарок на Рождество: одна из любимых пластинок The Jam, которой у Деймона почему-то не было, но которую он заслушивал до дыр, когда был у Коксона в гостях.       Но до Рождества еще целый день, а сегодня они неспешно прогуливались по местному парку, обсуждая школу, напевая мелодии и смеясь над шутками, которые кроме них никто не понимал. Вдруг Албарн вскинул голову и воскликнул:       – Снег!       Ответить Грэм не успел, так как ему на нос упала большая снежинка и заставила его вздрогнуть. Деймон усмехнулся, снова поднял голову и высунул широкий язык.       – Что ты делаешь?.. – кротко поинтересовался темноволосый мальчик, вытирая нос.       – Ловлю снежинки, – Албарн удивленно воззрел на друга. – Неужели ты никогда так не делал?!       Грэм опустил взгляд и пожал узкими плечами.       – Как-то даже в голову не приходило.       Возмущенно выдохнув, Деймон быстро преодолел расстояние между ними, схватил Грэма за подбородок и заставил поднять голову к небу.       – А теперь открывай рот и лови. Не могу поверить, что тебя приходится учить такому!       Чувствуя себя немного неловко, Коксон разомкнул губы и покосился на товарища, который был занят тем же. Тут же на его язык упало что-то приятное и прохладное и быстро растворилось, вызывая неожиданный прилив радости. Албарн, очевидно, заметил реакцию.       – Вот видишь? – довольно ухмыльнулся он. – Это весело!..       Грэм сдавленно прокашлялся, поднеся к лицу кулак, и заметил на пальцах засохшую, неизвестно как туда попавшую кровь. Удивительно, сколько всего интересного открывается наутро после очередной пропитой ночи. Сейчас можно только гадать, что случилось на самом деле. Драка? Несчастный случай? Подробности открываются лишь со временем или же не открываются вовсе. Собственно, Коксон даже не пытался вспомнить; в данный момент он мечтал лишь о том, чтобы добраться до квартиры и найти там что-нибудь для утоления жажды.       При мысли о том, что в холодильнике вроде бы лежит бутылка пива, Грэму стало чуть лучше, хотя бы морально. В последнее время он все чаще слышал замечания окружающих о том, что ему следовало бы меньше пить; в трезвом состоянии он и сам об этом порой задумывался, но не предпринимал фактически ничего. Потому что как можно прекратить пить, когда ноги сами несут в гостеприимный паб, у тебя с собой есть куча денег, а бармен так услужливо подливает тебе в бокал еще шерри?       Коксон отчетливо помнил тот самый день, когда впервые попробовал алкоголь. Это тоже было вино, но красное, совершенно неизвестной ему марки. И в тот летний вечер его вновь просвещал Деймон.       – Ну как тебе? Ничего так урожай, скажи?       Грэм подозрительно посмотрел на две темные длинные бутылки без этикеток.       – Повтори еще раз, где ты их достал?       – В погребе, – поднял брови Албарн. – Туда уже сто лет никто не заглядывал, так что не думаю, что родители заметят пропажу.       Все еще недоверчиво Коксон взял одну бутылку в руки и осмотрел ее. Заходящее солнце играло бликами на темно-зеленом стекле, местами окрашивая его в оранжевый цвет, а жидкость внутри задорно плескалась о стенки, будто желая, чтобы ее поскорее высвободили из тесной емкости.       – Ты, безусловно, знаешь, что я доверяю тебе, Деймон… – после этих слов блондин пару раз кивнул, веля продолжать. – Но если со мной что-то случится…       – Да все будет отлично! – беззаботно сказал Албарн. – Все-таки я не в первый раз этим промышляю.       Немного трагично вздохнув, Грэм передал бутылку в руки друга и пронаблюдал за тем, как тот ловко откупорил ее ножом. Раздался негромкий хлопок, и Деймон прильнул к горлышку носом, шумно вдыхая аромат.       – Чудесно… – прошептал он и сделал небольшой глоток. – Держи.       Коксон аккуратно протянул руки к бутылке, словно это был священный Грааль, и, немного не рассчитав силу, вобрал слишком много жидкости в рот. Юноша не ожидал, что красное вино на вкус окажется таким горьким, поэтому одна половина на автомате скатилась вниз по горлу, а другая была выплюнута на штаны (благо они были черными) и свежую траву. Албарн не смог сдержать смех.       – Грэм, ты уморителен, – немного раскачиваясь на месте хихикнул Деймон.       – Черт, Деймс! Заткнись!       – Ладно, ладно. Попробуй еще раз. Только медленнее, хорошо?       Одарив друга обидчивым взглядом, Грэм все-таки предпринял еще одну попытку, на сей раз более удачную. Немного морщась, он проглотил вино.       – Ну и гадость, – проговорил он, отдавая бутылку другу.       – Уж прости, что есть, то есть. Зато теперь ты официально стал чуть-чуть взрослее, – с умудренным видом промолвил Деймон.       Квартира встретила Грэма уж слишком бодрящим холодом; очевидно, стоило прикрыть окно перед уходом. Кроссовки со все еще завязанными шнурками были заброшены куда-то в угол к остальной обуви, ветровка закинута на облупившийся платяной шкаф. Пива в холодильнике не оказалось, поэтому, раздосадовано покачав головой, Коксон направился в ванную.       Лампа накаливания работала с большими перебоями, отчего отражение в зеркале становилось еще более жутким. Две черные дыры вместо зрачков, темно-лиловые круги под глазами и обгрызенные в кровь губы. Грэм запустил пальцы в грязные мокрые волосы и приподнял голову; шея была раскрашена отметинами разной степени запущенности, а прямо над ключицей красовался отпечаток чьих-то зубов. Неосознанно Коксон заметил, что у него давно не было такой практики – прийти домой и обнаружить целую кучу засосов на шее.       Как минимум потому, что он не позволял ни одной девушке проделывать с ним такое. В старые добрые времена это было дозволено лишь одному человеку.              Душная гримерка и литры алкоголя. Небольшая часть была принята еще до начала концерта, но за полтора часа успешно выветрилась вместе с адреналином и потом, поэтому, пока не приехал автобус, нужно было обязательно наверстать упущенное. Алекс сидел в обнимку с огромной бутылкой шампанского, Дейв скромно потягивал пиво в уголке, а Грэм пытался пить вино прямо из горлышка, но из-за трясущихся рук проливал половину на новую полосатую футболку. Албарн сразу после выступления куда-то запропастился. Собственно, нельзя было сказать, что кого-либо в группе это очень уж волновало.       Звучно постучавшись в дверь, внутрь заглянула невысокая аккуратная хостес и окинула взглядом помещение. После опустила взгляд на небольшой клочок бумаги в руке и начала читать содержимое.       – Мистер Коксон… Здесь такой есть?       Мистер Коксон с трудом поднял на нее невидящий взгляд и кивнул.       – Вас ожидает Деймон Албарн. Позвольте сопроводить вас к нему.       Неловко пожав плечами, Грэм поднялся с места, помахал рукой парням, которые успешно его проигнорировали, и пошел за девушкой.       После десяти минут хождения по, казалось, бесконечным коридорам и лестницам они подошли к двери, выделявшейся на фоне остальных. На ней не было ни номера, ни таблички с названием группы, а сама она была непримечательного темно-серого цвета. Хостес постучалась вновь.       – Деймон? Мистер Коксон прибыл…       Она даже не успела договорить, так как с оглушительным криком «Грэм!» из комнаты выбежал Албарн, схватил друга за предплечье и утянул внутрь. Недоуменно подняв тонкие брови, девушка закрыла за ними дверь и небольшими шагами умчалась по своим делам.       – Деймс, что это за место? – Грэм скептически оглядел помещение. Отделка была выполнена в теплых, но очень темных тонах, тяжелые шторы закрывали окна, поэтому единственным источником света здесь являлась тусклая одинокая лампочка.       – Шампанское? Вино? Все к твоим услугам, Грэм, – загадочно улыбнулся Деймон и подвел его к мягкому бархатистому дивану. Небольшой толчок заставил Коксона сесть.       – Я не понимаю… – он поднял взгляд на друга, посмотрел в его полуприкрытые пьяные глаза. – Почему ты не позвал сюда остальных?       – Не хочу видеть остальных… Хочу видеть тебя.       Ладонь Деймона по-хозяйски легла Грэму на колено и ненавязчиво поползла вверх; теплые губы оказались прямо над ухом.       – Деймон?.. – руки затряслись еще сильнее, на висках выступил холодный пот, возможность двигаться исчезла. Здравый смысл с пугающей скоростью уступал место интересу. Когда влажный широкий язык лизнул его скулу, сердце предприняло попытку вырваться из груди. – Деймс…       – Не бойся… Ты ведь не против? – Албарн начал мягко целовать его лицо, и это постепенно успокаивало Грэма. Блондин словно знал, на какие рычажки нужно нажать, чтобы заставить его перестать волноваться, перестать думать.       Но когда Деймон спустился чуть ниже, Коксон внезапно напрягся и смутился.       – Нет, – прошептал он, заставляя Албарна замереть на мгновение. – Это… так нельзя.       «Можно», – не дожидаясь очередных возражений проговорил Деймон и вцепился зубами в чужую шею.       Опершись ладонями на раковину, Коксон снова покачал головой, отгоняя нахлынувшие сладко-горькие воспоминания, но этот процесс был прерван возникшим из ниоткуда телефонным звонком. Найдя телефон в спальне, Грэм поднял трубку.       – Алло? Грэм, алло?.. Ты можешь говорить?..       Это был Деймон. Голос его был слабым, как будто звучащим издалека, и тут Грэма словно стукнуло по голове чем-то очень тяжелым. Потому что эту интонацию он слышал сравнительно недавно, а если точнее, прошлой ночью.       Если попросить Грэма описать помещение, в котором он провел часть ночи, то вразумительного ответа дождаться будет сложно. «Как чертовски темно…» – подумал он, завалившись внутрь, и, пожалуй, это единственное его воспоминание о лондонской квартире Деймона Албарна. Самого хозяина он поначалу и не заметил, так как тот, запершись, сидел в ванной и словно чем-то шуршал.       – Деймон! Открывай! – градус в крови подкреплял его невиданной силой, поэтому стук в хлипкую деревянную дверь, скорее всего, слышали и соседи. – Что ты там делаешь?       На мгновение Грэм затих, в очередной раз прислушался и кое-как различил за дверью странные звуки, отдаленно напоминавшие всхлипы.       – Ты плачешь? Деймс, ответь, ты плачешь?       Приправляемые тихим шепотом всхлипы стали громче. Слова вусмерть пьяный Коксон различить не смог, поэтому продолжил неловкие попытки вызволить Албарна из ванной.       – Деймон, успокойся. Выйди, расскажи, что случилось…       – Они… они приш…       – Что? Я тебя не слышу.       – За мной… пришли… заставь их уйти…       В недоумении Коксон встал и решил, что пришло время переходить к активным действиям. Разбежавшись, насколько это было возможно в узком коридоре, он начал таранить дверь плечами, руками и ногами, пока старые механизмы наконец не поддались и не впустили его в небольшую комнатку.       Тусклый свет падал на спутанные локоны друга, блестел на его заплаканном лице и в красных глазах. На полу лежали шнурок и шприц, давая Грэму отчетливое представление о том, чем именно здесь занимался Албарн.       – Блять, Деймс…       Тот поднял на Коксона взгляд, и слабая улыбка озарила его лицо.       – Грэм… Ты пришел… И они ушли… Спасибо, Грэм…       – Что ты несешь? Ты просто под героином, ты не понимаешь?       – Я знаю, – отчасти посерьезнел Деймон. – Сначала было хорошо, а потом… они…       – Мать твою, заткнись, слышать не хочу этот бред! – крикнул Коксон, заставляя мужчину замолчать. – Вылезай отсюда и ложись в кровать.       Кое-как Албарн поднялся на ноги и почти сразу упал вперед, обхватывая руками плечи Грэма, утягивая его вместе с собой на пол.       – Дьявол! – от неожиданности воскликнул Коксон и тут же почувствовал влажные губы на шее. – Какого?..       Албарн не остановился, а лишь сильнее впился в бледную кожу, заставляя мужчину выдохнуть.       – Я хочу тебя… – побормотал Деймон, почти не отрываясь от занятия.       – Что?..       – Грэм, я хочу тебя, – он немного приподнялся на локтях и прикусил чужой подбородок. – Ты знаешь… – язык скользнул вверх и прошелся по открытым от изумления губам, – как раньше.       Что-то щелкнуло в голове. Коксон резко оттолкнул Албарна и, опираясь на стену, поднялся на ноги. Отчего-то его переполняла ярость, и он сам не до конца понимал, почему.       – Иди к черту, Албарн.       Даже если он и крикнул что-то в ответ, Грэм уже спешно спускался по лестнице, стремясь покинуть злосчастную квартиру, злосчастного Деймона, считающего, что в этом мире все настолько просто.       Из собственных мыслей Грэма выдернул голос на другом конце провода.       – Я просто хотел… Прости. Я даже не знаю, почему это произошло. Ты сам понимаешь, нужно что-то с этим сделать, ради группы… Ты простишь меня? Грэм?       – Ради группы, Деймс. Только ради группы, – утирая слезы, выдавил он.